Госпожа Клио. Восход
Дома Женю ждала привычная тишина, являвшаяся одним из источников вдохновения. Он достал пачку бумаги и уселся за стол. А чем еще заполнить вечер?.. Тем более, начало романа не требовало никаких размышлений – надо было просто изложить то, о чем они говорили с Володей.
К полуночи Женя добрался до сегодняшнего утра и поездки в «Колесо Фортуны». Отложил ручку, отдаваясь воспоминаниям. Тонкий розовый халат и то, что находилось под ним не давало ему покоя. Нет, об этом он пока писать не будет – это еще слишком личное. Дальше сюжет должен развиваться самостоятельно.
Встал, расслабив, как учили в школе, уставшую руку. …Да, черт с ним, с сюжетом!.. – вытряхнул в ведро переполненную пепельницу и закурил снова, глядя в темное окно, – никогда еще ни одна женщина так не западала мне в душу. Скорее всего, она даже не красива, но тогда что?.. Та же Кристина моложе и, пожалуй, симпатичнее. С Кристиной тоже можно замутить, но та Даша… Имя-то редкое для ее поколения. Это сейчас Даши стали плодиться вместе с Катями и Лизами…
Женя понял, что мысли не приведут его ни к чему хорошему, а свою дневную норму он уже «выписал». Значит, пора спать, а завтра будет новый день и новые мысли. Не спеша, он застелил постель; лег, но сон не шел. Видимо, он выспался днем, пока «отходил» после вчерашнего жуткого застолья. Розовый халатик, словно бабочка, мелькал перед глазами, то распахиваясь и приоткрывая то, что ему никогда не суждено увидеть, то прячась в темноту, и сразу становилось тоскливо и одиноко.
…Я хочу спать… хочу спать… – внушал себе Женя, повернувшись на бок, но от этого ничего не менялось. Он продолжал ощущать себя лежащим в постели с закрытыми глазами… по крайней мере, ему так казалось…
В это время раздался звонок, резкий и неожиданный, тем более, в такое время. Мысль о том, кто это может быть, даже не возникла. Женя соскочил с дивана и не зажигая света, вышел в коридор; не задумываясь распахнул дверь и… зажмурился. Оказывается, ночь царила только в его квартире. Вместо лестничной площадки он увидел целое море темно-красных цветов, которые жеманно склонили головки, напоминавшие крупные колокольчики. Внутренне Женя понимал, что этого не может быть, но не задавая себе никаких вопросов, воспринял все как должное.
Дикие тюльпаны уже заняли весь город, поглотив дома, автомобили и людей – только его квартира оставалась чудом сохранившимся уголком прежней цивилизации. Наверное, это противоречило «новому порядку» и цветы лавиной хлынули внутрь, едва не сбив Женю с ног. Он взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие и почувствовал, что это уже совсем не руки – они как-то странно находили в воздухе опору, пытаясь оторвать его от земли. …Если я умер и возношусь на небо… – подумал он безо всякого страха; скосил глаза и с удивлением обнаружил, что крылья вовсе не белые, какими рисуют их у крохотных ангелочков, олицетворяющих души, а широкие и перепончатые, обтянутые грубой кожей. Зато какая в них чувствовалась мощь!..
«Тюльпанная лава» продолжала подниматься, уверенно подбираясь к коленям, однако ее прикосновение не вызывало, ни боли, ни нежности – Женя просто перестал ощущать свои ноги. Если так пойдет дальше, то цветы сожрут его и больше ничего не будет! Он взмахнул огромными крыльями раз, другой… Непривычные движения давались тяжело, но он чувствовал собственную силу. Совсем чуть-чуть и ему удастся вырваться из плена, только куда он полетит?.. Хотя неважно, зато сверху картина станет более понятной.
Напрягая мышцы, сделал еще несколько мощных взмахов и понял, что отрывается от земли. Звук при этом получился такой, будто из бутылки вытащили пробку. Взглянул вниз – однородная ползучая масса вновь превратилась в море цветов. Странно, чем выше он поднимался, тем отчетливее видел каждый из них.
Его квартиры уже не существовало, как, впрочем, и ничего вокруг – только тюльпаны, не оставившие даже спасительного островка. Повинуясь птичьему инстинкту, он совершил какое-то необъяснимое движение, развернувшись в воздухе и полетел в ту сторону, где скатывался за горизонт кровавый, как огромный тюльпан, солнечный диск. Какое это замечательное состояние – чувствовать себя выше солнца!..
Руки уже освоились с новой ипостасью, и Женя перестал замечать их. Зорко озирая кардинально изменившуюся землю, он думал, куда и зачем летит, и, вообще, кто он такой? Однако эти мысли не были тревожными, словно подсознательно он знал о правильности происходящего, и в нужный момент ему непременно все объяснят. А ненужные вопросы – это так, чтоб занять пустую птичью башку…
Пейзаж не менялся. Иногда Жене казалось, что он стоит на месте и только солнце, смещавшееся влево, доказывало, что он все-таки движется. Сколько продолжался полет, Женя не знал, но это его и не волновало, ибо конечной цели пока не существовало, а усталости он не чувствовал. Руки сами собой выполняли монотонные движения; в голове, цепляясь друг за друга, перемещались все те же глупые вопросы, ответы на которые должны прийти сами, без малейших усилий с его стороны. И они пришли. Воздух завибрировал от раската грома, и странный голос, доносившийся отовсюду одновременно, физически заполнил пространство. Первые слова Женя не разобрал, приспосабливаясь к этому даже не стерео, а скорее, Dolby-эффекту – сохранилась лишь концовка фразы, имевшая точное и недвусмысленное значение – …добро пожаловать!..
Женя не понял, куда его приглашают с таким радушием, но тюльпанные поля внезапно оборвались, причем, сразу по всей видимой ширине пространства. Насколько хватало глаз, вниз уходила отвесная стена, образуя бездонный темный каньон. Жене показалось, что он добрался до края земли, однако какое значение это могло иметь для него? (Видимо, птичьи мысли все прочнее укоренялись в голове). …Там добыча… Одного этого оказалось достаточно, чтоб крылья сами собой сложились, и тело камнем устремилось вниз. Инстинкт подсказывал, что не происходит ничего особенного, что он проделывал это тысячу раз, причем, все успешнее и успешнее.
Дно каньона возникло внезапно, выхваченное из тьмы лучом гигантского прожектора – на земле копошились полуголые люди. Их бедра (и у мужчин, и у женщин) прикрывали короткие юбки с горизонтальными полосами. Определить одним словом, чем все они занимались, было невозможно, зато Женины глаза обрели удивительное свойство – в одно мгновение он успел рассмотреть все великое множество этих примитивных созданий. Причем, самое забавное, что лица оказывались сплошь знакомыми – среди них были те, с кем он работал, включая директора Олега Михайловича, и те, с кем когда-то учился, и даже те, с кем просто ехал в маршрутке. Он, в принципе, не мог запомнить и теперь узнать их, но неосознанно чувствовал, кем был каждый до «нашествия тюльпанов».
Первым делом вычислив Дашу, Женя попытался схватить ее. Память подсказывала, какой аппетитной добычей она являлась тогда, в прошлой жизни. Но Даша успела укрыться за камень и в его когтях (оказывается, и вместо ног у него лапы!) оказался сосед из дома напротив, продавщица из штучного отдела и высокая девица, за которой он наблюдал в кафе позапрошлым летом.
Женя снова взмыл в небо и увидел, что он тут не один – несколько таких же странных птиц тоже вели охоту. У каждой были свои «угодья» и поэтому они не обращали никакого внимания друг на друга. Зато теперь Женя представлял, как выглядит – вылитый птеродактиль, только в исказившемся лице еще угадывались некоторые черты человеческого прошлого.
Пока он поднимался, жертвы затихли и это разом унесло ощущение победы. Когда добыча еще трепыхается, ты чувствуешь силу и всю полноту власти над ней, а теперь в лапах был просто неинтересный, безжизненный кусок мяса. Видимо, в этом и заключается инстинкт хищника.
Женя уже поднялся над каньоном. На поверхности ничего не изменилось, только тюльпаны чуть приподняли головки ему навстречу. Женя брезгливо разжал когти и три крохотных тела, кувыркаясь, полетели вниз. Стебли тюльпанов жадно вытянулись, вступив в свою цветочную войну за добычу. …Так вот, зачем я здесь!.. Чтоб кормить эти прожорливые растения!..
– Да, – ответил громоподобный голос, – ты раб этого поля. И ты не сможешь освободиться никогда… Никогда!.. Никогда!!.. – голос разразился таким хохотом, что цветы закачались под дуновением ветра.
…Чей это голос?..
– Ты спрашиваешь, кто я? – голос перестал смеяться, – когда-нибудь узнаешь, но не сейчас. Сейчас ты вновь отправишься на охоту и будешь заниматься этим всю жизнь!.. Всю жизнь!..
Женя послушно сложил крылья и понесся в пропасть, откуда ему навстречу поднималась другая птица, неся очередную порцию пищи. …Боже, неужто так будет продолжаться всю жизнь?.. – Женя обратил внимание, что способен думать в то время, как зоркий глаз сам выискивает новые жертвы, – Кристина… А рядом с ней новый сосед из шестнадцатой квартиры, имени которого я и не знаю… А причем тут имя? Подойдут оба… – прихватив с земли еще кого-то, он несколько раз взмахнул крыльями.
…И так всю жизнь?!.. – мысль вернулась снова. Видимо, она оказалась настолько мощной, что в «тюльпанном мире» что-то сдвинулось. Он стал тускнеть, растворяясь в окружающем воздухе и приобретая цвет серого утра. Больше Женя никуда не летел; попробовал, как на руках шевелятся пальцы. Сознание же продолжало цепляться за странную жизнь, стараясь сохранить мельчайшие впечатления. Однако, чем явственнее Женя ощущал складки на простыне и ложбинку посередине дивана, тем призрачней становились тюльпанные поля. Когда наконец он открыл глаза, осталось только осознание того, что он там был и летал – остальное пропало безвозвратно.
Женя вскочил, бросился к столу, где со вчерашнего дня осталась кипа бумаги и ручка, но понял, что вспомнить ничего конкретного не удастся. …А какая глава могла получиться!.. – он вздохнул, опустив голову. Посмотрел на часы, – в принципе, проснулся я вовремя. Пора собираться к господину Виталию…
Когда стало ясно, что пасьянс в очередной раз не сойдется, Кристине даже захотелось сказать компьютеру: – Раз ты такой вредный, больше я с тобой не играю. Но чем тогда заниматься в оставшееся время? Книжку, которую вчера подарил писатель, она выложила дома и забыла про нее. Наверное, зря. Это была бы хорошая месть «куску железа», считающему себя самым умным.
Кристина привычно вскинула голову на голос колокольчика.
– Кристиночка, доброе утро, – Женя вошел и сразу расстегнул куртку, – жарко тут у вас. Я не опоздал?
Девушка скосила глаза в угол экрана.
– Нет, еще пять минут. Раздевайтесь. Вешалка в шкафу.
Открыв дверцу, Женя увидел куртку Кристины и рядом с ней женскую шубку. Он не очень разбирался в мехах и их денежном эквиваленте, но шубка была явно не из дешевых.
– Уютно, – Женя уселся на стул, внимательно оглядывая комнату, – а где же черепа, кабалистические знаки и прочее?
– Это не ко мне, – Кристина скромно пожала плечами.
– А жаль, – Жене хотелось узнать, начала ли она читать книгу, и, в то же время, не хотелось выглядеть слишком назойливым. Он сам еще не знал зачем, но чувствовал, что Кристина обязательно ему пригодится. …Нет, это не персонаж, который потребуется писать с натуры – секретаршу я «вылеплю» и сам, на это много ума не требуется. Значит, дело в чем-то другом, чего я пока не в состоянии понять…
– Без шапки вы еще симпатичнее, – сказал он, улыбаясь.
– Неужели?.. – довольная, Кристина потупила взгляд. Не часто на рабочем месте ей делали комплементы. Здесь ведь не парикмахерская и не косметический салон, где коротают время в светских беседах – сюда приходят люди, отягощенные неразрешимостью своих проблем и им совершенно безразлично, кто встречает их в приемной.
Но, несмотря на приятное и многообещающее начало, разговор не клеился. Женя вздохнул, посмотрев на часы.
– Три минуты одиннадцатого. Маэстро задерживается.
– Он давно там, – Кристина указала на дверь кабинета, – у него клиент.
– Но мне же назначено на десять, – Женя состроил недовольную гримасу. Нельзя сказать, чтоб он спешил, но это был повод для поддержания беседы – может, он приведет к более интересным темам, – или у вас, как в поликлинике, талончики сами по себе, а очередь сама по себе?
– Не знаю, – Кристина снова пожала плечами. …Подумаешь, три минуты!.. С другой стороны, странно – господин Виталий всегда укладывался в регламент… Она тоже взглянула на часы.
…Нет, этой сцены в романе не будет, – подумал Женя, – это совсем не мистическая ситуация, когда приходится сидеть в очереди. Если присутствует мистика, все должно исполняться по мановению волшебной палочки…
Словно отвечая его мыслям, дверь резко открылась, и из кабинета появилась девушка, по Жениным меркам, полностью соответствовавшая висевшей в шкафу шубке. Особенно впечатляли густые рыжие волосы в сочетании с огромными зеленоватыми глазами. Подобная комбинация выглядело настолько эффектно, что Женя невольно подумал: …И почему вокруг магии всегда крутятся такие шикарные женщины? То ли они видят себя ведьмами, то ли во всем этом и вправду что-то есть… Например, Даша… Да и Кристина, в принципе…
Девушка надела шубку, легким изящным движением освободила волосы, пустив их по плечам нежной волной, и попрощавшись со всеми сразу, вышла. Колокольчик звякнул, и Женя почувствовал, что в комнате стало как-то пусто. Кристина уже не занимала мысли, превратившись в атрибут салона, а вот, та, исчезнувшая пери… Возникло даже желание плюнуть на господина Виталия и броситься вдогонку, но …что-то я начинаю дергаться по поводу каждой юбки. Наверное, Татьяна здорово заработалась… – однако он тут же нашел достойное оправдание, – это не я, это все для романа – надо же собирать типажи!.. – успокоенный, Женя вновь повернулся к Кристине.
– Можно заходить?
– Сейчас узнаю, – девушка встала из-за стола.
Женя отметил, что ее юбка имеет самую оптимальную длину для того, чтоб подчеркнуть стройность ног, а вчера на ней были широкие брюки, значительно ухудшавшие восприятие. …С чего это она так вырядилась? – подумал он, льстя самому себе. Откуда он мог знать, что брюки уже третью неделю предполагалось отправить в стирку, и пока нет сильных морозов, для этого наступило самое подходящее время.
– Господин Виталий, – Кристина привычно обратилась к креслу, но там никого не оказалось. Удивленно обвела взглядом кабинет и обнаружила хозяина в совершенно неожиданном месте – вместо того, чтоб «подзаряжаться», он стоял у окна и задумчиво взирал на улицу, чуть раздвинув жалюзи, – господин Виталий…
Он обернулся, и Кристина растерянно замолчала – пустой, отсутствующий взгляд говорил, что он с трудом пытается вспомнить, кто же стоит перед ним.
– У нас сегодня много народа? – наконец произнес маг.
– Нет. Один ждет и еще двое должны подойти.
– Никого больше не записывай. Сегодня у нас сокращенный день. Все завтра, поняла?
– Да. А что…
– Приглашай, кто там есть, – не дав развить мысль, он взглядом вытолкнул Кристину за дверь.
– Заходите, – девушка опустилась на стул, приходя в себя после «толчка». Никогда еще шеф не обращался с ней так грубо.
Женя вошел. Собственно, человека стоявшего у окна он не увидел – одни глаза, словно высасывавшие всю его сущность. Мгновенно пропали не только фразы, которые он заготовил дома, но даже сами мысли, их побудившие. Он стоял, с трудом пытаясь сообразить, зачем пришел. …Какой тут роман – не только придумать, но даже описать этот взгляд невозможно!..
– Садитесь, – равнодушно предложил хозяин.
– Нет, ничего… все нормально… – Женя судорожно собирал разбегавшиеся мысли, но все они казались смешными и примитивными, недостойными устремленных на него глаз.
– С чем вы пришли?
…Как я скажу, что хочу видеть перстень с зеленым камнем и узнать его историю? Этот взгляд уничтожит меня; превратит в пепел!.. И это будет совсем не метафорой…
– Я ошибся, у меня все хорошо… – Женя попятился к выходу и вновь оказываясь в приемной.
Кристина видела, как «писатель», будто зомби, открыл шкаф, надел куртку (при этом шарф так и остался торчать в рукаве, делая правую руку гораздо толще левой) и не прощаясь, вышел. Она не поняла, что произошло, но такого за все время ее работы еще никогда не случалось. Девушка вжалась в стул, неотрывно глядя на погасший экран монитора, так как боялась увидеть в комнате нечто ужасное.
А в это время маг закрыл лицо руками и глубоко вздохнул. …Кто же это такая и зачем приходила? Для нее моя защита, что яичная скорлупа. Я не видел у людей такой мощи… впрочем, у людей ли?.. – он подошел к колесу Фортуны.
Разделенный на сектора круг напоминал барабан из программы «Поле чудес», только вместо очков, по окружности стояли буквы. Сложив из них слово, можно было сказать о человеке гораздо больше, чем, например, невнятные цыганские толкования. А здесь, слово не то, чтоб не складывалось – его не существовало вовсе! Куда б не металась стрелка, хоть в прошлое, хоть в будущее, она замирала в единственном пустом секторе.
…Прошлого не бывает у новорожденных; будущего – у смертельно больных, но чтоб, ни того, ни другого одновременно?.. Значит, и человека этого быть не должно, хотя она только что сидела здесь и смотрела на меня своими ужасными глазами…
Женя пришел в себя, только когда слетел по лестнице, чуть не грохнувшись на скользких ступеньках. По инерции пробежал еще несколько шагов и остановившись, подозрительно оглянулся. В приемной, где сидела Кристина, по-прежнему горел свет, а вдоль дома медленно двигалась бабушка с внуком. Несмотря на негромкий голос, эхо пустой улицы доносило до Жени рассуждения о том, что нельзя питаться одними чипсами, а чтоб стать сильным, непременно надо есть кашу.
…Какая чушь! Причем тут каша? Она даже не понимает, как опасно здесь ходить… В это время ударил колокол. Это было так неожиданно, что Женя вздрогнул; невольно вскинул глаза к небу, но оно по-прежнему оставалось непроглядно серым. …Нет, Бог здесь не при чем, – он перевел взгляд на тускло поблескивавший шпиль колокольни, скрытой за массивным ансамблем храма.
Колокол ударил еще раз, потом еще, с равными промежутками времени. От его звона воздух завибрировал, наполняясь непонятным трепетом. Женя никогда не думал, что обычный звук может оказывать такое воздействие. Он будто притягивал внимание, концентрируя его на чем-то глобальном, заставляя забыть не только шуструю бабульку и прочие мелочи, но даже господина Виталия, хотя еще минуту назад казалось, что он никогда не сможет избавиться от пережитого там ужаса. Гулкие протяжные раскаты переносили в какое-то другое время, когда храм, наверное, являлся самым высоким сооружением города, потому что еще не существовало, ни телебашни, ни многоэтажных домов, похожих на клетки для перевозки птиц. …Странная ассоциация, но ее можно использовать в новом романе… Почему я никогда до этого не слышал «живых» колоколов? – подумал Женя растерянно, – ведь у нас столько церквей, и я столько раз ходил мимо них!.. Возможно, Бога, как такового и не существует, но есть в этих звуках, да и в архитектуре нечто величественное, относящееся к недоступному для понимания миру. Хотя почему?.. Это такое же творение человеческих рук, сложенное из кирпичей по проекту неизвестного (а, может, и известного) архитектора, и колокола отливал какой-то мастер. Как странно все переплетается…
Женя понял, что не может ответить на простейший вопрос, касающийся отношений с колокольным звоном, так же как не может объяснить нечеловеческого взгляда человека, стоявшего у окна в обычной комнате обычной квартиры, расположенной в обычном пятиэтажном доме. Ему очень захотелось покинуть этот замкнутый круг – неизвестно, удастся ли отделаться от последующих мыслей, но покинуть хотя бы физически, чтоб не видеть серое крыло козырька над входом, не слышать звуков, вмиг делающих тебя маленьким и беспомощным, как слепой котенок. Он повернулся и пошел к автомобилям и людям, метавшимся в поисках новогодних подарков.
Некая главная мысль, вынесенная из сегодняшнего визита, еще не оформилась в слова, но он чувствовал, что она есть, однозначная и не терпящая возражений. Окончательно Женя понял ее смысл, лишь вернувшись домой. Оказывается, сегодня он получил даже больше, чем хотел. Вместо сюжета никому ненужного романа, он вынес очень ценное знание – не стоит соваться в систему, в которой ничего не понимаешь. Разобраться же в ней человеку не дано и придумать достоверную версию происходящего тоже невозможно. Таким образом, все сверхзадачи упраздняются сами собой и надо всего лишь исполнять то, на что изначально запрограммирован человек – просто жить.
Он решительно взял телефон и набрал знакомый номер.
– Добрый день. Татьяну Георгиевну можно услышать?
– Это я.
– Не узнал. Скоро богатой будешь.
– Жень, мне сейчас некогда. Что ты хотел? – ее деловой тон не сулил ничего хорошего.
– Я соскучился. Может, вечером встретимся?
– Ты с ума сошел, – Таня рассмеялась, – я сижу тут до девяти вечера, а потом прихожу домой и падаю. Не думаю, что тебе будет приятно спать с трупом.
– Но завтра ведь суббота?
– Какая суббота, Женечка? Пока не сверстаем год, нет у меня ни суббот, ни воскресений. Что это вдруг на тебя нашло?
– Да, так… Ладно, работай, – он положил трубку. …И что?.. Стоп! Завтра суббота… Радостно набрал другой номер, – Слав, привет. Как там рыбалка? Ничего не изменилось?
– Ну, слава богу, в нашем полку прибыло, – трубка довольно хмыкнула, – решил наконец-то приобщиться к мужскому отдыху? Мы собираемся завтра утром. Поедешь?
– Поеду.
– Кстати, я книжку твою купил. Правда, не читал еще, но на следующей неделе начну.
Женя с удивлением обнаружил, что это известие его совершенно не взволновало. Он трепетно ждал целую неделю, а теперь получалось, будто ему напомнили о детской шалости, которую он давно перерос, став взрослым и серьезным человеком.
– Почитай, – (не мог же он сказать «да, выброси ты ее»), – так что мне с собой брать?
– А что у тебя есть? Бери водку и жратвы. Ватные штаны и куртку я тебе дам; удочку найдем; лунку пробурим.
Женя понял, что ничего особенного от него не требуется, кроме стандартного набора для «вылазки на природу», но зато возник встречный вопрос. Переезжая с одного берега водохранилища на другой, он постоянно видел черные фигуры, склонившиеся над дырками во льду, как стайки голодных птиц, и с трудом представлял, как будет выглядеть «пикник» среди этого мрачного молчаливого азарта.
– Вы у какого моста обычно ловите? – спросил он.
– Ты офигел!.. – Слава рассмеялся, – ершей тягать – это пошло. Они бензином так воняют, что даже кошки не жрут. Мы выезжаем километров за сорок от города. У Мишки там домик на берегу, банька. Хочешь – паришься, хочешь – рыбу ловишь, хочешь – просто водку пьешь. Сам увидишь, как там классно. Полноценный отдых. Завтра часиков в десять мы за тобой заедем.
Женя положил трубку и понял, что, оказывается, кроме надоевшего компьютера и придуманных ведьм, существует другая жизнь – реальная, со своими простыми радостями. Теперь предстояло сходить в магазин, потом найти толстый черный свитер, за ненадобностью запиханный куда-то еще пару лет назад, потом… потом останется смотреть телевизор и ждать утра.
Ужин остыл уже во второй раз. Даша решила не разогревать его снова, пока не раздастся знакомый щелчок ключа в двери. Она все успеет, ведь сначала Виталий, как всегда, примет душ, смывая «негативную энергию», оставленную за день посетителями. Даша никак не могла понять, как это происходит. Причем здесь энергия, если мыло, в ее понимании, способно смыть только грязь? Значит, энергия осязаема и размазана по телу тонким незаметным слоем? Но тогда почему она ее не ощущает?.. Хотя, если б это было единственным, чего она не понимала. По словам мужа, например, самые обыкновенные вещи могли обладать колоссальной силой воздействия. Но каким образом? Ее филологического образования не хватало для осознания подобных ненаучных понятий.
Когда Виталий перебрался в «Колесо фортуны», множество странных предметов сразу исчезло из дома, перестав будоражить воображение, возбуждать инстинкты и неясные желания. Квартира, наконец, обрела уютный домашний вид, и Даша перестала задумываться о том, что происходило там, куда все эти вещи перекочевали. Ее муж просто приходил с работы, как тысячи других, усталый, но удовлетворенный. Его надо было накормить, приласкать, по возможности, отвлечь от дневных забот, а взамен получить нечто светлое, наполняющее трепетом душу и тело. Причем, совершенно не важно, откуда берется это ощущение счастья, появляющееся в доме вместе с поворотом ключа – из-за отношения самого Виталия или от тех манипуляций, которые он проделывал с остальными людьми. Оно присутствовало неизменно, и Даша с удовольствием ежедневно погружалась в него, как в теплую ванну с нежной пеной.