Ходить по облакам непросто, даже если ты демон. Довольно скоро Мокролунник заныл:
– Меня тошнит от этой вашей ходьбы! Лучше полетим.
– Это здесь запрещено, – возразил Агриппа.
– Но мы всегда летаем! Ты же сам научил меня летательным забавам, вспомни!
– Будь так добр, не говори об этом так громко. Считается, что мы ходим здесь пешком в память о предке наших жертв, Адаме.
– Адам-шмадам, – буркнул Мокролунник. – Не хочу, чтобы мой новый костюм пропотел насквозь.
Перед ними простиралась равнина серых облаков. Казалось, ей нет конца и края, как у ничем не связанной метафоры. Несколько колонн коринфского ордера сообщали ей античный вид.
Они подошли ко входу в зал. Демон в напудренном парике и шелковых чулках телесного цвета отметил приглашение на два лица и поднес его к свету проверить водяной знак. По причине своей редкости, церемонии награждения Турниров Тысячелетия пользовались такой популярностью, что множество потусторонних созданий пытались проникнуть на них по фальшивым билетам – и даже вовсе без них.
К счастью для Агриппы, его связи в Верховном Совете демонов, для которого он устраивал вечеринки и литературные салоны, помогли ему получить билеты на хорошие места.
Стол в банкетном зале уходил к горизонту и терялся из вида. Места, зарезервированные для Агриппы и Мокролунника, находились как раз посередине, рядом с президиумом. Они нашли их по именам на бумажных табличках, искусно вставленных в грейпфруты.
Усевшись, оба вежливо кивнули соседям. Соседом Агриппы оказался нубийский ангел с черным нимбом над головой. Мокролунник робко озирался по сторонам, но все же приободрился, увидев, что прислужники начали разносить яства.
– Что, можно уже есть? – спросил он у Агриппы громким шепотом.
– Можно, только не веди себя по-свински.
Мокролунник огрызнулся и схватил с проплывавшего мимо подноса ногу индейки. За индейкой последовал стакан мескалевого ихора с крошечным дракончиком на дне, что являлось свидетельством подлинности напитка. Некоторое время он молча жевал, оглядываясь по сторонам уже более умиротворенно. Взгляд его задержался на стройном светловолосом создании с голубыми глазами, которое сидело прямо напротив.
– Черт побери! – шепнул он Агриппе. – Вот это штучка, воплощенный секс!
– Даже думать забудь, – посоветовал Агриппа. – Это ангел, и он здесь не ради таких, как ты.
Давно известно, что демоны испытывают влечение к ангелам, которым это внимание, говорят, даже льстит. И банкеты по случаю Турниров Тысячелетия – одно из тех редких мероприятий, на которых они могут общаться без помех.
Вдоль стола сновали взад-вперед официанты с едой и питьем, многие в национальных масках, чтобы соответствовать тем блюдам, которые они разносили. Так, официанты в масках итальянских ангелов разносили пиццу, ангелы-вьетнамцы – яичные рулетики и суп фо, а духи в арабских масках держали в руках серебряные блюда с шашлыками на шампурах.
Еда была, само собой, превосходна, но Мокролунника больше интересовали крепкие напитки.
– Передайте… ик!.. хор, – попросил он у высокого, худощавого духа, сидевшего за столом по диагонали от него. Агриппа тоже уже неплохо нагрузился. Мокролунник подумывал, не присоединиться ли ему к компании дьяволов – они собрались в углу, пили ихор из башмаков друг у друга и ржали, как жеребцы. С другой стороны стола толстый демон в клоунском костюме разрезал большой пирог, из которого выпорхнули и принялись кружить над головами у гостей две дюжины дроздов.
– Ну как, нравится? – спросил у Мокролунника Агриппа.
– Ничего, – согласился Мокролунник. – Но кто это вон там размахивает руками?
– Асмодей, – ответил Агриппа. – Он отвечает за эту часть банкета.
– А темноликая дама рядом с ним?
– Геката, царица ночи. Если вдруг посмотрят в твоем направлении, мило улыбнись и подними свой бокал. Это важные особы.
– Не учи меня… ик!.. как себя вести. А что это Асмодей делает? Вроде как читает чего-то. Вот не думал, что верховные демоны умеют читать.
– Смешно, – хмыкнул Агриппа. – Вот услышит Асмодей, что ты сейчас сказал, увидишь, как он посмеется. – Агриппа пригляделся внимательнее. – Похоже, он повторяет тезисы своей речи.
– Какой-такой речи? Ты не говорил, что здесь будут толкать речи.
– Мне казалось, ты знал, ради чего затевается все это собрание.
– А разве это не просто грандиозная пирушка?
– Гораздо больше. Сейчас будут объявлять победителей Турнира Тысячелетия – то есть, тех, кто будет определять судьбы человечества следующую тысячу лет.
Мокролунник призадумался.
– А что, судьбы человечества – это так важно?
– Нам, может, и не очень. А вот эти, – Агриппа махнул вилкой в сторону небесной братии, – о них просто ужас как пекутся.
Мимо прошел Безымянный Ужас, источавший острый запах мускуса. Его спутница, ни дать, ни взять модель художника-декадента, склонилась к его уху. Правда, слова ее Мокролунник с Агриппой все равно расслышали.
– Слышали, что случилось с проектом Добра?
Безымянный Ужас буркнул что-то и отрицательно помотал головой.
– Вся их чертова штуковина рухнула! Красота! Да нет, просто загляденье: со всеми их витражами и прочими изысками. Жаль, правда, горгулий.
– Как так вышло? – прорычал Безымянный Ужас.
– Что-то там с аркбутанами и контр… как-там-их… форсами. У меня с механикой туго. Сдается мне, и у них тоже, ха-ха!
– Я хочу еще выпить! – заявил Мокролунник. – Ты обещал, что здесь будет весело.
– Вон идет официант с ихором, – сообщил Агриппа. – Только не валяй дурака.
– Буду пить сколько хочу, – заявил Мокролунник, ухватив с подноса целую бутылку ихора. – А хочу я много. Нажраться в пень – не значит валять дурака.
В дальнем конце зала возникло какое-то смятение. Агриппа с Мокролунником разглядели демона с лисьей мордой, который, выписывая пьяные кренделя, направлялся в их сторону. Он сталкивался с официантами, задевал гостей и сшибал со стола блюда. Вдогонку ему летели возмущенный шепот и ободряющие крики.
– Как грубо!
– А разве это не…?
– Это не…?
– Похоже на Аззи.
– А разве это не он участвовал в Турнире?
– И что случилось?
