Некромантия по наследству. Книга 1
– Чего ты ко мне привязался? – заорал я – Ну не понимаю я, НЕ ПО-НИ-МА-Ю!!
Может, я потом и пожалею о том, что наорал на этого качка, но уже реально задолбали – то один, то другой.
Успокоившись, я искоса глянул на соседа, чтобы посмотреть на реакцию. Сначала его лицо выражало крайнее удивление, но потом резко просияло, словно он пришёл к некоему решению, которое, наконец, расставит все точки над «и».
Я подумал, что он опять начнёт болтать, и если бы он это сделал, я бы наверняка кинул в него чем-нибудь увесистым. Но он оказался благоразумнее, и в итоге обошлось без рукоприкладства, что для меня, безусловно, явилось более выгодным исходом.
Вместо этого он закрыл глаза, сел по-турецки и начал водить ладонью по воздуху, словно шаман какой-нибудь. Вверх, вниз, влево, вправо, опять вниз, наискосок, как будто пытался что-то нащупать.
Б-р-р, он бы ещё «Хари Кришну» спел.
Я решил не обращать на это внимания и тактично отвернулся. Мало ли у кого какие причуды…
Вторая попытка задремать снова оказалась неудачной. Никак не давала покоя мысль, что я нахожусь чёрт знает где, и чёрт знает кто сидит за моей спиной и занимается чёрт знает чем… И что мне теперь делать? Может, тоже руками поводить, так, за компанию?
Я перевернулся на спину, и понял, чего мне катастрофически не хватает. Эх, где-то ты сейчас, мой любимый эмпэтришничек…
Устроившись поудобней, я решил оторваться по полной и нарушил тишину своим фальшивым «музыкальным» криком (назвать "пением" это занятие у меня язык не поворачивается):
«А не спеть ли мне песню о любви-и-и-и? А не выдумать ли новый жанр? Попопсовей мотив и стихи-и-и-и, и всю жизнь получать гонорар!»
Я хоть и не очень умею, но люблю петь. Пение отвлекает и успокаивает. Не знаю, как вы, но я без музыки жить не могу. Иными словами, музыка помогает снимать стресс. А раз больше нечего слушать, буду слушать себя.
Поэтому когда я перебрал весь любимый репертуар «Чижа», то перешёл на «Арию», и в тот момент, когда старательно выводил:
«Возьми мою душу, возьми моё сердце!Я так одинок в этот час, что хочу умере-е-е-е-е-ть»,– боковым зрением заметил, что мой странный сосед давно закончил «гимнастические упражнения», и с интересом вслушивается в мои вопли. Глаза у него разгорелись, как фары автомобиля, и, как мне показалось, он слегка задрожал. Так я и не понял: то ли ему понравилось, то ли наоборот, но на всякий случай «громкость немного убавил».
С твёрдым намерением спеть что-нибудь повеселее, я затянул последнюю песню своего сегодняшнего концерта, как вдруг заметил слева лёгкое движение воздуха.
Возможно, я бы не обратил на это внимание, если бы не последовавшие за этим действия.
Резкая вспышка озарила комнату, и от яркого света, ударившего по глазам, пришлось зажмуриться.
Через несколько секунд, проморгавшись и на всякий случай прикрываясь рукой, я сумел разглядеть находящееся в центре помещения "нечто", которое светилось и переливалось разными цветами. Не знаю, как ещё это можно назвать, но мне на ум приходило одно слово: дыра. (Ещё пара таких фокусов – и у меня начнётся аллергия на всякого рода «дырявости»).
Учитывая недавний опыт, я решил отодвинуться подальше от «радуги», потому что неизвестно, куда может закинуть меня эта фиговина, а здесь, по крайней мере, кормят неплохо.
Пятно неподвижно зависло в воздухе, извергая из своих недр сноп разноцветных искр. Это продолжалось несколько секунд, после чего «портал» (в конечном счёте я остановился на «стандартном» термине) немного расширился, приобретя размеры хорошего компьютерного монитора, и комнату озарила ещё одна, не менее яркая, вспышка, сопровождаемая звуком, напоминающим всасывание пылесоса.
Не знаю, что в это время делал «Хоттабыч», но когда перед глазами перестали прыгать радужные пятна, я разглядел какой-то предмет у него в руках. Я был уверен, что чехарда со вспышками – его рук дело, и, как выяснилось позже, не ошибся.
В очередной раз силясь привести мысли в порядок и унять страшный звон в ушах, я попытался разглядеть таинственный предмет в руках татуированного красавца.
Каково же было моё удивление, когда я понял, что это такое. Без всякого сомнения – книга. Я, как заядлый поклонник Бредбери, мог ожидать всё, что угодно, но только не «Азбуку от А до Я». И вообще: откуда тут русская азбука? Меня сутки (или больше?) терзали какими угодно иностранными языками, но только не русским. А ведь мой сосед, похоже, собрался азбуку изучать! Может, он мне тоже литературку какую выдаст? Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?
Остаток дня прошёл крайне непримечательно: я либо бесцельно бродил из угла в угол, периодически плотно перекусывая за столом-самобранкой, либо лежал на кровати, размышляя о смысле жизни и другой философской фигне.
Прежде всего меня занимал тот факт, что я вроде бы как не дома, а в «другом мире». Насколько он параллелен или перпендикулярен нашему, не столь важно. Наиболее актуален вопрос, как попасть назад, домой, на планету Земля, в Нижегородскую область?
Как у прилежного ученика математической школы, в моей голове начинала потихоньку складываться целая теория о путешествии между мирами, с выводами, аксиомами и теоремами. Единственной неувязкой оставалась азбука в руках соседа, который, казалось, полностью поглощён её содержимым, поскольку несколько часов просидел в одной позе, уткнувшись носом в книгу и перелистывая страницы… Нет, не носом, пальцами. Хорошо хоть не языком, который он время от времени высовывал – должно быть, от прилежания.
Ближе к вечеру (я подумал, поскольку свет за окном стал меркнуть, что приближается ночь, ну или что тут у них вместо неё?), когда я изнывал от скуки, камеру озарила ещё одна невероятно яркая вспышка света, после чего мой краснолицый брат стал счастливым обладателем словаря Ожегова. Да, подумаешь, фигня какая. У Гендальфа Ожегов вообще настольной книгой был, просто Толкиен об этом написать забыл.
По моим ощущениям прошло ещё несколько мучительных часов, прежде чем совсем стемнело. Кстати, с наступлением темноты сосед не бросил своего занятия, и я уже привык к стандартной операции: щелчок пальцами – вспышка света – звук пылесоса – новая книга. Я успел разглядеть «Грамматику русского языка» Розенталя и «словарь живого великорусского языка» Даля. Мерное перелистывание страниц убаюкивало, и я, наконец, уснул: усталость и стресс сделали своё дело.
Не знаю, сколько я проспал, но когда открыл глаза, за окном снова посветлело, а вся комната оказалась завалена книгами… на русском языке…
Глава 4
Друг
А я-то надеялся, что мне всё приснилось! Я думал: открою глаза, и окажусь в своей маленькой уютненькой комнате, или, на крайняк, у бабушки на даче, где так вкусно пахнет по утрам оладушками… Да что уж там (!), я бы согласился на дурдом с милыми смирительными рубашками.
Но и тут мои надежды не оправдались. Передо мной та же камера, и придурок с книгами.
– Ничего себе каникулы! – угрюмо пробормотал я, до последнего уверяя себя, что этого не может происходить на самом деле. Однако получалось как-то не очень.
Даже с головой закутавшись в одеяло, подремать ещё несколько минуточек, как бывало раньше, не удалось, ибо приглушённые крики, раздающиеся откуда-то снизу и заставляющие стынуть кровь в жилах, безжалостно уничтожали мои нервные клетки, которых, между прочим, осталось не так уж много, после всего случившегося!
Жуткие вопли выводили меня из себя. Его что, там пытают, что ли?!! Блин, а вдруг и правда пытают?
Я бросился к двери и, колотя по ней что есть сил, закричал:
– Выпустите меня отсюда! Вы, иностранные придурки!!! Я домой хочу!! В Россию, я из Дзержинска!!! Эй! Кто-нибудь!
Так я барабанил по двери довольно долго, хотя и понимал, что мой крик души вряд ли кто-то услышит, и тем более поймёт. Но слишком много произошло со мной за последнее время – нужно дать выход эмоциям.
Вдоволь накричавшись и сбив кулаки в кровь, я устало опустился на кровать и полностью позволил депрессии захватить меня. Закрыв глаза, я представил, что проснулся дома и начал день с чашечки кофе, после чего засел за комп. А вечером с дачи вернулись бабушка с дедушкой… Дёрнул же меня чёрт достать этот треклятый медальон!!! Лежал бы себе да лежал…
– С добрым утром! – прозвучал чей-то молодой голос, прервав ход моих размышлений.
– Угу, зашибись какое доброе, – угрюмо ответил я…
Ой, стоп! С кем я разговариваю?! У меня что, окончательно крыша поехала?!
Я резко повернул голову к внезапному собеседнику: да, как и предполагал, вчерашний знакомый, да и нет здесь никого другого.
– Как дела? – спросил он, демонстрируя широченную улыбку голливудской звезды.
– Какие нафиг дела! Ты что, по-русски разговариваешь? – изумлённо спросил я.
– Ну, по крайней мере, пытаюсь. Как считаешь, нормально получается?
Говорил он с акцентом, старательно выговаривая каждое слово, но без ошибок, и казалось, без особого напряжения. Вид у него был очень усталым, будто всю ночь вагоны разгружал. Неужели он за ночь всю эту гору книг прочитал? Неудивительно, что такой уставший. И как у него мозги набекрень не съехали? А я ведь, наверное, его разбудил своими нервными припадками. Ой, как неловко получилось!
Понимая, что час истины настал, и я смогу получить ответы на все интересующие вопросы (или хотя бы на большую часть), я немного подумал и не нашёл ничего лучше, чем вывалить всё сразу:
– А почему ты раньше молчал? Где я нахожусь? Что вообще происходит? Да и ты собственно КТО? – Я мог бы задать ещё кучу вопросов, но для первого раза, думаю, достаточно.
Сосед, словно предвидя шквал вопросов, уселся поудобнее и неторопливо заговорил:
– Ну, для начала давай познакомимся. Ты не против?
Ой, а действительно! И куда подевалась моя вежливость? Осталась в другом мире??
– Дмитрий, – смущённо проговорил я.
– Насылракк Чаботах, – гордо сказал сосед выпрямившись. А потом добавил: – Для друзей просто Ракки.
Невероятными усилиями я заставил себя удержаться от хохота и попытался ответить, но прохрипел нечто вроде:
– Оч’приятно, кхр-р, кхр-р.
И уже нормальным голосом добавил:
– Извини за прямоту, но… ты КТО? Я имею в виду, что ты не выглядишь, как человек.
(Наверняка сейчас я по цвету кожи совершенно не отличаюсь от На… Нос…(хи-хи) короче, от соседа.)
– А я и не говорил, что я человек, – так же невозмутимо парировал он.
– А кто? – с нарастающим интересом спросил я.
– Джинн, – хладнокровно ответил он.
О как. Как его торкнуло-то!!!.. Час от часу не легче.
– Джинн? – немного недоверчиво переспросил я.
– Ну да, а что тебя так удивляет? В твоём мире джиннов что, нет? А я вот тут книжку про старика Хоттабыча прочитал… – удивлённо добавил Ракки.
– Нет, джиннов нет, – ответил я, – а в книжке это… Стоп. Откуда ты знаешь, что я из другого мира?!
– Так я же джинн.
Да, конечно, это в корне меняет дело.
– И что? – с интересом переспросил я.
– Как это что?! Откуда ты свалился?! Ты что, правда, никогда джиннов не видел?!
– Видел, – гордо возразил я, – только на картинках. В книжке про Старика Хоттабыча. Да и вообще, разве у джиннов не должно быть небольшого облачка дыма вместо ног, длинной бороды и лампы в кармане? – добавил я со знанием дела.
На это джинн удивлённо вытаращил глаза и сказал:
– Ты где этой белиберды набрался? Тут у Лагина Хоттабыч вообще в тапках ходит?!
– Ну, в книгах разных… смущённо ответил я.
Мой собеседник тяжело вздохнул и неторопливо начал растолковывать, что к чему:
– Не знаю, откуда ты взялся, но всё, что ты знаешь о джиннах – полный бред. Мы, конечно, сильно от людей отличаемся, но никаких «облачков» вместо ног у нас нет. А выяснить твою принадлежность к другому миру крайне легко.
– Интересно, как?
– Очень просто: мы, джинны, чувствуем связь с другими мирами, и можем вытягивать из них небольшие неодушевлённые предметы, например, книги, – сказал он, указывая кивком на гору книг. – Твою ауру я хоть и с затруднениями, но прощупал довольно детально. Так что найти твой мир особого труда не составило.
– Если ты джинн, – не унимался я, – то, наверное, и магией какой-нибудь владеешь. Желания всякие исполняешь…, – хитро проговорил я, надеясь хоть в этом оказаться правым.
– Ну да, – кратко ответил сосед.
– А что же ты тогда здесь-то делаешь?! Выдернул волос из бородёнки, «трах тибедох» сказал – и на воле. Или ты здесь так, в отпуске?
– Если б всё было так просто, – рассмеялся он с толикой горечи в голосе, – то мы бы уже миром правили. На самом деле всё гораздо сложнее.
– Ну так просвети! – я сгорал от нетерпения.
– Ой, ну какой же ты докучливый!
– Может быть, но от этого тебе никуда не деться.
– Ладно, грифон с тобой, – сжалился джинн. – Мы хоть и обладаем магией, но немного другой… не такой, к какой привыкли обычные люди.
Лично я вообще никакой магией не пользуюсь, потому что её физически быть не может. Но это мелочи…
– С её помощью мы исполняем желания, «высасываем предметы», чувствуем другие миры… – продолжал Ракки.
Больше всего мне понравились слова «желание» и «исполняем».
– Ага! – победоносно воскликнул я. Хоть в чём-то оказался прав. – Но, повторюсь: что ты здесь делаешь? Ты же, насколько я понял, вроде Хоттабыча?
– Ну да, вроде. Только если тебе правда интересно, то дослушай до конца. Мы исполняем только два желания.
«Эй, а почему так мало, должно же быть три?!» – хотел возмутиться я, но вовремя передумал.
– И только в том случае, если человек, ну, или неважно, кто, спасёт нам жизнь, – говорил он медленно, смакуя каждое слово, и с явным удовольствием наблюдая за тем, как моё лицо расширяется от возмущения. – А убить джинна крайне тяжело. Да и специально разработанный план типа: «Ты нападаешь, я защищаю» тоже не катит. У нас на это дело особый инстинкт развит.
Хоть я и понимал, что не совсем прилично спрашивать у людей… э-э-э, в смысле, у джиннов, каким образом легче всего их прикончить, но меня прямо распирало от любопытства. Хорошо, что джинн всё понял и сам рассказал.
– Что, интересно, как? – поинтересовался сосед.
Я тихонько кивнул головой.
– Мы хоть и являемся в какой то степени бессмертными, но убить нас, как ты понял, всё-таки можно. Надо отрубить голову и расчленить тело на семь равных частей. Ты представь, сколько кровищи будет!!! А ещё бывает, что голову отсекут и возьмут как сувенир, а про тело забудут; вот джинн и ходит без башки, мается бедолага, – издевательски подмигнул Насылракк. – И вот что важно: нас, джиннов, осталось не так уж много…
Я предполагал, что дальше он продолжит в том же духе, но парень сменил тему, что меня порадовало, поскольку от таких подробностей мне стало не по себе.
– Но вернёмся к желаниям, которые мы сами для себя, кстати, исполнять не можем.
– Стоп, ты меня вконец запутал. Если вы для себя желания исполнять не можете, то откуда тогда взялась вся эта макулатура! Не мог же ты по-быстренькому в книжный магазин сгонять?!
– Так в том-то и фишка! В целях самообразования и в стенах какого-нибудь учебного заведения мы можем делать всё, что захотим, – закончил рассказ джинн с довольным выражением лица.
– А вытащить нас с тобой отсюда, в целях самообразования, ты не можешь?
– Нет, тут тоже не дураки работают, защитные чары стоят.
– Так как же ты книги вытаскивал?! – продолжал я докапываться до истины.
– А, ну всякую мелочёвку, как книги, разумеется, в целях самосовершенствования, или ещё что – это запросто, тем более что здешняя защита рассчитана на традиционную магию, прежде всего.
– Как всё запутано! – вздохнул я, машинально стянув со стола кусочек чего-то мясного и отправляя в рот. – А откуда такое неимоверное количество татуировок? – не удержался я от вопроса.
– Это очень трудно объяснить, но если вкратце, то на протяжении всей жизни мы, как ты, возможно, понял, постоянно самосовершенствуемся. И когда достигаем определённых успехов в той или иной области, то у нас появляется новая татуировка.
– Хм… прикольно. Представляю, сколько таких иероглифов у самых старых джиннов.
– Это вряд ли.
– Что вряд ли?
– Ну, я имею в виду, что ты вряд ли можешь представить самого старого и опытного джинна.
– А…
– Потому что самые старые джинны до того совершенны в своих знаниях и умениях, что достигают полной гармонии с миром и могут исполнять желания даже для самих себя. И в итоге, понимая, в чём же заключается пресловутый смысл земного бытия, осознав всю бренность и несовершенство этого мира, создают свои маленькие «идеальные мирки», живущие по своим, никому неведомым законам, и остаются там жить.
– Эх, умел бы я создавать свои миры! – мечтательно пробормотал я.
И вдруг мне в голову пришёл ещё один вопрос, который я незамедлительно озвучил:
– Слушай, а сколько тебе лет?
– Семьдесят девять! – гордо заявил джинн. – Скоро будет восемьдесят.
Я от такого заявления поперхнулся и долго откашливался.
– Да ладно, не может быть! – изумлённо прокашлял я. – Тебе на вид не больше двадцати!
– Вообще-то джинны живут намного дольше людей, и, если быстренько составить пропорцию и пересчитать года жизни джиннов на года человеческой жизни, то…, – сказал Ракки запрокинув голову и подсчитав что-то в уме, – примерно так и получается. Мне где-то двадцать человеческих лет!! И вообще, перестань так бурно реагировать на каждый новый факт касательно джиннов. А то и до инфаркта недалеко, – усмехнулся Насылракк и в очередной раз продемонстрировал свою ослепительную улыбку.
– Умник нашёлся, начитался ерунды всякой! Лучше бы Лукьяненко себе из моего мира вытащил! А ещё лучше Кинга!
Я немного обиделся, и стал соображать, какими ещё вопросами достать сокамерника. И тут меня осенило!!! Я даже подскочил со стула!
– Послушай, а если ты книги из моего мира можешь вытащить, то, может, и меня назад в мой мир впихнёшь? Я ведь не такой тяжёлый!!! Я могу и похудеть… и ботинки снять… и…
– Да стой ты! – крикнул Насылракк и прервал мои бурные излияния. – Во-первых, я же сказал: я исполню желания только того, кто меня спасёт. А спасать меня пока не нужно. Во-вторых, я в любом случае не смогу никуда тебя впихнуть, как ты выразился, потому что я сказал: ТОЛЬКО НЕОДУШЕВЛЁННЫЕ предметы. А ты, пусть похудевший и без ботинок, на неодушевлённого не потянешь…
Тут я замолчал. Ушла последняя надежда: уж если джинн не может, значит, я здесь и впрямь крепко застрял…
Но тут Насылракк, воспользовавшись моим замешательством, перешёл в наступление, и теперь я оказался на месте допрашиваемого:
– Поскольку о джиннах ты узнал достаточно много, то ответь мне на один вопрос. Как ты умудрился попасть в КОЗу?
– Что ещё за коза? – опешил я.
– Камера Особого Заключения.
– А… ну так бы сразу и сказал.
– Ну, так как ты сюда угодил-то?
– Я сам не совсем понял, но, кажется, в этом виноват медальон, который у меня отобрали при обыске, – сказал я, интуитивно потирая шею в поисках пожелтевшей от времени серебряной цепи и лихорадочно соображая, с чего начать рассказ. И решил с самого начала, с холодильника…
История получалась довольно длинная, но Ракки, в отличие от меня, оказался терпеливым слушателем, и лишь изредка перебивал, уточняя значения непонятных ему слов. Ещё он долго не мог поверить, что в нашем мире совсем не пользуются магией.
– Да как же так?!! Неужели у вас ни одного путного мага нет? А как же тогда создают эти холодильники и музыкальные центры?? А?
И я вновь принимался терпеливо объяснять.
Когда же я закончил говорить, наступила долгая пауза. И первым, как ни странно, нарушил её джинн.
– Да… дела. Жалко, что у тебя медальон отобрали, а то, глядишь, может и отправили бы тебя домой… А точно у вас магов нет и джиннов?
– Нет. Если бы были, я бы точно знал.
И следующий вопрос Ракки меня совсем ошарашил:
– А если у вас ни магов, ни джиннов, даже русалок нет, как же ты в тот мир попал?
– НЕ ПОНЯЛ?! Куда попал?
– Ну, туда, в мир холодильников и книжек про джиннов с облачками вместо ног, – недоумённо ответил он.
– Как попал? Я там родился и вырос вообще-то! Я там живу, ну, или жил до недавнего времени…
– Тогда это очень странно! – резюмировал Насылракк
– Почему это странно? Как раз то, что я здесь с тобой, странно! Я бы сказал, что страннее некуда, а то, что я дома…
– Подожди, – снова прервал мои возмущения собеседник. – Дело в том, что мы, джинны, не просто так «высасываем» предметы. М-м-м-м… как бы тебе получше объяснить, чтобы ты понял… Слушай! – озарило его. – Мы в этом мире нечто вроде садовых телефонов у вас там
– Сотовых, – поправил я
– Ну да, сотовых. Мы вроде как ищем волну, связь с другим миром, и, почувствовав тот мир, можем на него настроиться.
– А я здесь при чём?
– А ты вроде как двойной передатчик… – задумчиво пробормотал он.
– Слушай, давай попроще как-нибудь.
Джинн снова уселся по-турецки и задумался. Я было испугался, что он сейчас опять начнёт руками водить и пальцами щёлкать, но он, немного помолчав, продолжил:
– Знаешь, когда ты сюда попал, я был уверен, что ты из нашего нормального Водного мира.
(Хмм! Это ещё вопрос, какой мир нормальный!!)
– Дело в том, что ты «излучаешь» (на этом слове он сделал ударение) ауру нашего мира. Так понятно?
– Ну да, вроде бы понятно… – пробормотал я, хотя понятности не прибавилось, а скорее наоборот.
А джинн продолжал:
– Так вот, я почувствовал, что ты свой, и даже сумел прочитать твоё имя
– Что?! Ты знал, что меня Дмитрий зовут?
– Нет, не Дмитрий… Вообще-то я увидел имя Аргл. На языке водных провинций это означает "путешествующий".
– Э-э-э-э-э… – только и сумел выдавить я.
– Поэтому я очень удивился, когда понял, что ты не только языка нашего не понимаешь, но и другим миром пропитался насквозь.
– Это каким таким миром я пропитался? – начал возмущаться я
– Ну, этим, «твоим», как ты говоришь. С садовыми телефонами и электричеством.
– Так… а если подробнее? – меня всё больше захватывало любопытство.
– Когда я присмотрелся, – продолжал он, – то почувствовал, что «наша» аура у тебя довольно слабая и перебивается более сильной аурой другого мира.
– А-а-а! – догадался я. – Так это я, наверное, пропитался, пока меня ваши замечательные собачки по лестнице тащили.
– Ничего подобного, чужой аурой можно пропитаться только при длительном пребывании. А я, в первую очередь, почувствовал нашу ауру. И имя наше тоже прочитал. Или в вашем мире "Аргл" тоже что-то означает?
– Нет, первый раз такое слышу, – совсем оторопел я. – Так это что же выходит?..
Что из всего этого выходит, я так и не смог сообразить, поэтому через какое-то время Ракки продолжил за меня:
– Судя по твоим аурам, ты изначально принадлежишь нашему миру, и, судя по имени, данной конкретной Лазурной империи. Могу предположить, что очень давно, по неизвестным мне причинам, тебя отправили в тот другой мир, и ты жил там довольно долгое время.
– А ты можешь определить, сколько времени я там провёл?
– Нет, здесь, в тюрьме, не могу, здесь мощные магические потоки блокируются, а тут много магии нужно, чтобы определить, и потом: я желаний не исполняю. Забыл?
– А в кредит? – усмехнулся я.
– Нет, вряд ли, – улыбнулся джинн.
– А вообще, насколько я себя помню…
– Вот насколько ты себя помнишь, видимо, с тех времён ты там и живёшь.
Воцарилась долгая пауза. Я сидел на стуле и пытался переварить, что такое мне сейчас рассказал мой краснолицый товарищ.
А он добавил после долгого и зловещего молчания:
– Ну, сам посуди: ты же говоришь, в вашем мире магии нет, откуда тогда портал взялся? То, что ты про медальон рассказывал – это, как пить дать, портал. Причём созданный очень сильным и опытным магом! А чтобы он спустя столько времени действовал, далеко не каждый сможет. Я, например, такой не смогу создать. И, к твоему сведению, во вселенной великое множество всевозможных миров и измерений, и, поверь, совсем не случайно тебя выбросило именно к нам.
– А-а-а-а, так это… типа… Если, того… Если медальон назад заполучить, может он меня назад перекинуть? – сумел, наконец, выдавить я, сложив вышесказанное в более или менее логическую цепочку.
– Так я и сказал сразу, что, будь у нас медальон, может, мы и вернули бы тебя обратно, хотя для этого надо из тюрьмы выйти…
– Было бы неплохо.
И снова воцарилась тишина. Мне казалось, что мои мозги выдавливаются из черепа через дырки в ушах.
– Слушай, – наконец вяло и неуверенно промямлил я, – а джинны могут ошибаться?
Ответом была та же ослепительная улыбка, правда, немного грустная:
– Ошибиться каждый может!
Не знаю, почему, но ответ меня немного успокоил.