Сказки для взрослых и не очень взрослых детей

7

Урок этикета был самым скучным из всех, и принцы, и принцессы в отношении к этому уроку были единодушны.

– Взяли ножик, взяли вилку, – не зарежьте вашу милку. Изрек на первом занятии в качестве приветствия учитель этикета по прозвищу «Эпикур». Кавычки дети поставили сознательно, так как к основателю эпикурейства Эпикуру, его взглядам и учению, привитым с детских лет родителями и учителем Философии Антогонистом Антигоном, юные правители относились очень уважительно.

Дальнейшие занятия, неважно на какую тему они были, проходили совсем невесело, так как юмор у «Эпикура» был своеобразный, а умение нудно талдычить превращало даже интересные темы, необходимые для воспитания юнокоронованных особ обоего пола, в рутину и тягомотину.

Однако, проказливые дети не были бы детьми своих августейших родителей, если бы не умели скрывать отсутствие уважения и почтения по отношению даже к такому, на их первый взгляд, никудышнему педагогу, как «Эпикур».

8

Антогонист Антигон был учителем философии с рождения. Он таким родился, никто даже не помнил, когда. Он сам не помнил даты своего рождения. Так давно это было, да он и не считал нужным это помнить, учитывая количество прожитых им лет, которое тоже никто, включая его самого, не помнил. На его взгляд это было маловажно. Но когда ему хотелось собрать людей, которых он хотел видеть, он делал это иногда в первый день нового года, празднуемого по традициям того государства, в котором жил в данный момент времени, а иногда, когда ему становилось грустно, в любой другой день. И, как ни странно, никогда не оказывался в этот день один. Люди, которых он хотел видеть, находили для этого время, освобождаясь от повседневных дел и забот и, чудесным образом, оказывались рядом с ним ровно настолько, насколько это было ему необходимо.

Они знали его под разными именами, но все его имена начинались на первую букву алфавита королевства, царства или государства, в котором он когда-либо жил. Юные правители, повзрослев, даже не удивились, узнав о длине этого списка и предполагали, что он не окончателен. Вот только некоторые из его имен: Августин, Азделио, Азиобит, Альдебаран, Аминорет, Андроид, Антверпен, Аргониан, Арнольд, Архимед, Арчибальд, Аурелий… Список, как вы поняли, можно было продолжать долго.

9

Правилам правописания и мыслеизложения подрастающих правителей учил педагог по имени Амфибрахий. Был он невысок, худощав и немного сутул. Для некоторых его тщедушное телосложение могло показаться признаком нездоровья. Однако дети, внутренним зрением угадывавшие суть вещей и людей, видели внутри этого не очень красивого, на первый взгляд, человека Стержень, имевший запредельную прочность и одновременно с этим – гибкость. Сначала они не понимали этого противоречивого ощущения. Но спустя некоторое время Антогонист Антигон, объясняя им очередное философское понятие, подсказал, при каких условиях такое сочетание становится возможным.

Речь шла о единстве и борьбе противоположностей. В результате внутренней борьбы, человек, прошедший горнило и наковальню, становится таким же, как титан – легким в общении, чрезвычайно прочным и гибким. Именно такой стержень и увидели с первых минут знакомства подростки в Амфибрахии.

Спустя некоторое время, осмыслив сказанное Антигоном, подросшие дети, начинавшие считать себя взрослыми, стали еще более уважительно относиться к Амфибрахию, всегда спокойно и вежливо реагировавшему на любые их шалости и проказы, ошибки и невыполненные задания.

Амфибрахий, так же как и Антогонист Антигон, был очень хорошо образован и имел такой колоссальный запас терпения, что мелкие пакости и проделки, которые несмотря на великолепное дворцовое воспитание, полученное от своих коронованных родителей, позволяли иногда себе их отпрыски, не производили на него абсолютно никакого желаемого детьми эффекта, поэтому быстро сошли на нет.

10

Урок программирования, когда дети были еще малосмышлеными, вызывал у них противоречивые чувства. Их педагогом была юная девушка, среднего роста и хрупкого телосложения, имевшая привычку одеваться не по погоде, а по настроению. Казалось бы точность дисциплины, которую она им преподавала, должна была исключить неоднозначности как в ее изложении объяснения преподносимого юным будущим правителям материала, так и в их взаимоотношениях.

Однако, именно эта всегда существовавшая неоднозначность порождала у растущих принцев и принцесс интерес к предмету и молодой учительнице, которую они прозвали Проглайнер. Преподавание предмета, на первый взгляд, требовавшего точности и линейности, иногда шло зиг-загами, гиперболами и параболами. Такие ассоциации стали возникать у подростков после того, как они в недалеком будущем познакомились еще с одним педагогом, совмещавшим в одном лице преподавателя физики и математики. Это тоже была женщина, главной страстью и увлечением которой были шахматы. Строгая и принципиальная, не терпящая возражений и хныканий, ставящая на место расшалившихся ребят иногда просто коротким словом. А иногда даже одного ее взгляда было достаточно, чтобы проказник затих и внимательно начал слушать то, что она говорила. Ее прозвище говорило само за себя, точнее, их было несколько, в зависимости от производимых ею по отношению к ним действий. ФизикоШах, ФизикоМат или ФизикоМагнитка.

Проглайнер могла прийти на урок в промозглый дождливый день одетой в летний сарафан, а в жару – в растянутой, на два-три размера больше ее собственного размера, кофте с капюшоном. Гриву своих вьющихся длинных волос она могла замотать в пучок на затылке, закрепив их самым обычным карандашом.

При этом погода или непогода не влияли на ее настроение и настрой. Но иногда, пребывая в своих мыслях о линейных функциях, теоремах и аксиомах, и возможности их применения в повседневной жизни путем создания полезных разработок и программ, так необходимых людям, она могла не заметить дождь, слякоть и порывистый ветер. Всё это принцы и принцессы поняли спустя некоторое время.

В день знакомства на улице было пасмурно, иногда накрапывал небольшой дождик. Проглайнер вошла в комнату для занятий порывистой походкой, с ходу закидывая на учительский стол небольшой рюкзак. Одета она была в длинный летний сарафан на тоненьких бретельках и открытые босоножки на сплошной подошве. Зонта у нее не было, но при этом, несмотря на моросящий за окном дождь, одежда ее была сухой. Вьющиеся русые волосы были заплетены в свободную нетугую косу. Рюкзак был примечателен тем, что имел неопределенный цвет. На первый взгляд, он казался серебристым, но при попадании на него направленного света начинал переливаться всеми цветами радуги. Казалось, что он лучится светом, и даже при плохом освещении от него исходило слабое сияние.

– Привет, – сказала она, сдувая с глаз непослушно выбившуюся из косы прядь.

Дети вразнобой поздоровались, испытывая необъяснимое ощущение от появления педагога. Они никак не ожидали, что преподавателем программирования может оказаться настолько юная девушка, почти девочка. Ощущение было таким, как будто к ним присоединилась еще одна их ровесница, и ее место рядом с ними, а не за учительским столом.

Столы в кабинете программирования стояли полукругом, а над ними висело, прикрепленное к потолку нечто, напоминавшее тонкий длинный, слегка изогнутый лист из матового стекла, как если бы большой бумажный свиток раскатали и держали за оба края две большие руки. Как потом узнали дети это необычное приспособление называлось монитор. На столе преподавателя не было ничего, кроме длинного красивого пера какой-то неизвестной птицы. Девушка взяла в руки перо, направляя его в сторону длинного, слегка выгнутого от края к краю, монитора.

– Нуууу, поехали, – с улыбкой произнесла девушка, протягивая вперед руку с с пером. Из кончика пера в сторону монитора направился тонкий лучик, абсолютно прямая линия абсолютного света.

Монитор моргнул, включаясь, и по нему быстрой вереницей побежали цифры, буквы и еще какие-то непонятные детям символы.

Юные правители, завороженно наблюдали это необычное действие, казавшееся им волшебством, переводя взгляд от руки девушки и следуя за лучиком света, исходившего от пера, к монитору. Так и родилось прозвище девушки-программиста.

– Проглайнер, – почти как всегда не сговариваясь, подумали они.

Девушка сделала еще несколько взмахов пером, световая линия расчертила площадь экрана монитора на шесть равных частей, изображение с них выдвинулось вперед и, как будто, повисло в воздухе. Принцы и принцессы продолжали завороженно наблюдать за волшебством. Ничего подобного они раньше не видели и даже не помышляли, что такое возможно. Они поняли, что перед ними не простая девушка, а гостья из будущего. Прекрасного будущего, которое им предстояло построить совместными усилиями.

11

На уроки химии подростки ходили с опаской. Прозвище учителя химии говорило само за себя. Химиопатка. И этим все было сказано. Непредсказуемость – эта черта больше всего отличала учительницу химии от остальных педагогов. Поэтому на занятия дети старались надеть не самую лучшую одежду, а во время практических занятий, связанных с проведением различного рода опытов, и вовсе надевали непромокаемые и жаропрочные накидки с капюшонами, которыми заботливые и прозорливые родители предусмотрительно снабдили своих отпрысков. У детей, забывших или проигнорировавших надеть спецплащи, был печальный опыт отращивания волос и восстановления обожженой кожи в реаниматической спецкапсуле. Зато побывавшие в ней однажды и помнившие свои ощущения за время, проведенное в ней, попасть в нее больше не стремились.

12

Урок рисования у детей правителей супердержавных королевств вела молодая женщина, первыми ощущениями при взгляде на которую были мягкость и тепло: мягкость свежеиспеченной булочки, любимой подушки, теплого пухового одеяла, свежевспаханной и взрыхленной земли под босыми ногами в теплый летний день. Эти ощущения возникли у еще совсем юных принцев и принцесс при первой встрече с Изографиней. Первое прозвище ее было другим. Маленькие и оставшиеся без завтрака по причине плохого поведения, а потому очень голодные в момент первой встречи с учительницей дети, прозвали ее сначала Ватрушкой. Она была единственной, чье первоначальное прозвище по прошествии совсем небольшого количества времени, прошедшего с момента знакомства, было кардинально изменено и признано ребятами не столько ошибочным, сколько недостаточно отражавшим суть этой удивительной женщины.

Ее предмет вызывал у подрастающих правителей правильный взгляд на правильные вещи. На ее уроках они учились не только чертить и рисовать, они учились видеть гармонию во всем, что их окружало, будь то игра цвета на картинах известных и не очень известных живописцев, грация и завершенность или, наоборот, незавершенность скульптуры, создание кружев или вышивка, плетение из лозы или вырезание лобзиком и множество других видов ручного человеческого труда. В произведениях безошибочно угадывалось настроение и мастерство автора, неповторимость его дара и вложенная в работу душа.

Кроме самих техник выполнения тех или иных работ ребята знакомились с биографиями людей, которые кроме несомненной одаренности, граничившей с гениальностью, достигали высших уровней мастерства упорным трудом, желанием совершенствоваться и дарить людям радость своими работами, каждую из которых можно смело было назвать произведением искусства.

Прозвище преподавательницы «Ватрушка», дети, обменявшись понимающими взглядами, единогласно изменили на «Изографиня». Именно такие ассоциации возникали у них, при взгляде на ее манеры, умение выражать свои мысли, двигаться и быть по отношению к каждому из них корректной и справедливой. И даже принцип «Первое слово дороже второго» на этот раз не сработал. Дети решили, что оба прозвища (первое они крайне редко использовали в ласковом употреблении, а второе отражало их истинное к ней отношение) ей подходят.

Она была единственным педагогом, который обращался к каждому из них на «Вы», что сначала очень их удивляло, и лишь потом они поняли, что тем самым она выражала уважение к их индивидуальности и к их личности. И они, разумеется, отвечали ей взаимностью.

13

Был у юных правителей еще один, не очень нужный, на их взгляд, предмет. Это была музыка. Сначала они считали, что учиться нотной грамоте – это абсолютно бесполезное занятие, а петь они и так умеют, как захотят и когда захотят. Преподавателем музыки была женщина – хрупкое и эфимерное существо, наряды которой состояли всегда из множества слоев невесомой летучей ткани, от чего казалось, что она парит в облаке. Голос у нее был тихий. Он звучал, как журчание ручейка, это успокаивало и заставляло слушать ее внимательно, а то, что она рассказывала, оставалось в памяти молодых юнокоронованных особ и всплывало в сознании по мере необходимости в нужное для этого время. В дальнейшем, заслышав знакомые с детства и осевшие в памяти аккорды музыкальных произведений, они вспоминали свою учительницу «ненужного» в детстве предмета.

Прозвище ей, в отличии от большинства других педагогов, было придумано не сразу, а спустя несколько занятий. Однажды урок музыки проходил на улице в тени раскидистых дубов, росших на поляне неподалеку от Мультимегатрона. Дети расположились на траве на мягких ковриках, а учительница стояла перед ними и рассказывала о различных музыкальных инструментах, плавно размахивая руками в такт своей речи. Одета она была в этот теплый день в тонкое многослойное платье из полупрозрачного шифона нежного оттенка фиолетового цвета.

И тут вдруг один из принцев в задумчивости произнес: «Сеанс одновременной игры на флейте и виолончели». Учительница смолкла на несколько секунд, а потом, широко улыбнувшись, произнесла:

– Как интересно, вы только представьте себе эту картину.

Дети представили и всем стало смешно. Одна из принцесс, отличавшаяся практичностью и тонким чувством юмора, улыбаясь, сказала:

– А что, очень даже может быть, можно просто использовать флейту вместо смычка.

– Да, сказала, учительница, продолжая задумчиво улыбаться, глядя на отпрысков королевских семей, – но вы представьте, какое при этом будет звучание.

А потом, чуть подумав, добавила:

– Но в какой изысканной форме ты только что сформулировал фразу «Совершить почти невозможное».

– Я не думал об этом, – произнес принц, – я просто представил вас с каждым из этих инструментов в руках, а потом понял, что вы бы смогли сыграть и на каждом из них в отдельности, и даже на обоих одновременно. Учительница пристально посмотрела мальчику в глаза, улыбнулась еще шире и сказала:

– А ты, пожалуй, прав, нет ничего невозможного для того, кто очень к этому стремится.

Этот разговор ребята не раз вспоминали в будущем, совершая раз за разом то, что другим оказывалось не под силу. И с улыбкой повторяли фразу, ставшую крылатой.

После этого случая юнокоронованные особы определились с прозвищем учительницы музыки. Они стали называть ее Флиолетта.

14

Игры играми, уроки уроками, но следует наконец-то немного рассказать о самых главных героях этой сказки – принцах и принцессах, получивших свои титулы по праву рождения в королевских семьях трех супрекоролевств, которые граничили между собой и никогда не враждовали, образуя умело управляемый и оттого мощный и непобедимый Триумвират. На карте он представлял из себя равносторонний треугольник, и это было не случайно. На протяжении долгого времени правители содружества стремились к этому, равняя границы, В их понимании форма равностороннего треугольника была идеальной для их замысла, даже круг меньше подходил для их цели.

Равенство сторон треугольника было для них символом правильности границ и норм права управляемых ими государств во всех без исключения отношениях.

Их дети (по двое в каждой семье) по случайному или, может быть неслучайному, стечению обстоятельств, были ровесниками, разница между самым старшим и самым младшим из шестерых не превышала двух лет.

При рождении детей нарекли именами, подсказанными жившим при дворе одного из государств Триумвирата Антогониста-Антигона, который был одновременно Астрономом, Звездочетом, Философом, Советником по всем особо важным делам и просто хорошим собеседником. При дворе он появился неожиданно, просто пришел однажды со стороны восхода Солнца в одежде странствующего пилигрима, обошел границы триумвирата за девяносто дней и, подумав, что никогда не встречал на своем пути ничего похожего на страны Триумвирата, решил поселиться в одном из них. У него появилось смутное предчувствие, что его присутствие здесь будет полезным для королевств и очень интересным для него самого. И предчувствие его не разочаровало.