Король мошенников
– Я бы предпочла, чтобы меня называли Виктория.
– А я бы предпочел, чтобы меня называли Теодор, – сказал он с ухмылкой. – Мне так гораздо больше нравится. То, чем мы будем сейчас с вами заниматься, называется предварительно записанное интервью. Оно пойдет в эфир в вечерних «Новостях» в эпизоде на две с половиной минуты. Так что у нас жесткие временные рамки. Я подам сигнал, когда останется пять секунд. Побыстрее закругляйтесь, потому что они там, в аппаратной, все равно вас обрежут.
– Ладно, – согласилась Виктория. Она смутно себе представляла, что собирается сказать, но боялась самого худшего, потому что внутри скопилось много злости.
Администратор студии поднял пять пальцев, затем начал сгибать их по одному, пока не образовался кулак, и Тед широко улыбнулся в камеру.
– Добро пожаловать на наше «Актуальное интервью в Нью-Джерси». Я, Тед Келендер, беседую у камина с разными людьми, о которых говорят. – Он повернулся к Виктории. – У нас в гостях Вики Харт, прокурор, у которой сложилась трудная ситуация с иском в суде против Джо Рина, предположительно гангстера. Рад вас видеть у нас, Вики.
– Спасибо. Рада присутствовать здесь, Тедди, – отозвалась она и увидела, как он слегка поморщился.
– Значит, суд не состоится. Вы много сделали для его подготовки, столько шума в прессе, и тем не менее дело закрыли до начала прений сторон. Почему?
– Потому что случилась настоящая трагедия. Моя свидетельница и охранявшие ее два героя-полицейских были жестоко убиты и брошены в шахту лифта. В этом причина, почему мы были вынуждены прекратить уголовное преследование по обвинению в попытке убийства. Наверное, не нужно быть большим ученым, чтобы сделать вывод, что смерть этих людей как раз накануне открытия прений сторон отнюдь не случайна.
– Вы обвиняете в этих убийствах Джозефа Рина? – сказал Тед. Почуяв запах жареного, он подался чуть вперед.
– Конечно.
Тед Келендер посмотрел на Викторию, изображая недоверие.
– Вы хотите сказать, что располагаете уликами, указывающими на причастность Джо Рина к убийству этих людей?
– Я не сказала, что располагаю уликами. Я просто сказала, что он это сделал.
– Но, будучи государственным обвинителем штата Нью-Джерси, вы не можете высказывать утверждения, если не в состоянии подкрепить их фактами.
– А кого это волнует?
– Я полагаю, Гила Грина. Его, видимо, озаботит как юридический, так и этический аспект ваших высказываний.
– Вы имеете в виду того самого Гила Грина, который всячески поощрял меня развивать дело по обвинению Джо Рина в попытке убийства, вникал во все детали, который стал телевизионной звездой, выступая по этому поводу чуть ли не каждую неделю в течение пяти месяцев, который наварил на этом немалый политический капитал, и теперь, после убийства ключевой свидетельницы, немедленно затеял проверку моей деятельности? Вы говорите о нем? Так вот, я не думаю, что нам нужно сильно беспокоиться об этических принципах Гила Грина. Давайте лучше озаботимся тем, что случилось с Кэрол Сесник, Тони Королло и Бобби Маннингом. Эти трое были моими друзьями. Они настоящие герои. Они отдали свои жизни за правое дело. – Она повернулась в кресле и посмотрела в камеру. – Джо Рина, если ты смотришь эту передачу и слышишь меня, знай: я не успокоюсь, пока не отдам тебя под суд. Еще не знаю, как я смогу доказать, что это ты так жестоко расправился с моими друзьями, но я сделаю это. – В ее глазах горел гнев. – Я упеку тебя за решетку. Не буду спать спокойно, пока не придет этот день.
Камера повернулась к Теду Келендеру. В этот момент микрофончик за ухом сообщил, что пришло время рекламного блока.
– Сильно сказано, – произнес он в камеру. – А сейчас реклама. Мы вернемся через пару минут, оставайтесь с нами. – Камеру выключили. Он посмотрел на Викторию. – Я бы хотел сделать с вами второй эпизод. Продолжить тему. Как вы?
– Я думаю, что сделала достаточно, чтобы осложнить свою жизнь, – проговорила она и открепила микрофон. Затем вышла из студии.
Оказавшись на улице, Виктория села в машину и поехала по набережной реки Делавэр в сторону аллеи Джона Фитча, направляясь на север. Не отдавая себе в этом отчета, Виктория ехала к родителям в Уоллингфорд, штат Коннектикут. Она знала, что эта передача положит конец ее карьере в Управлении окружного прокурора. Она вела машину., а по ее щекам текли слезы. Силы воли хватило, чтобы избежать нервного срыва, но слезы остановить она не могла.
Виктория Харт изо всех сил вцепилась в руль и мчалась к дому своей матери.
Глава 8
ТЕЛЕВИЗИОННАЯ ПЕРЕДАЧА
Фотографии оказались даже ужаснее, чем можно было предположить. Они были сделаны перед операцией; он лежал без сознания, весь в крови, распухший, челюсть сломана, два передних зуба отсутствовали. Бино пришлось даже вынуть платок и промокнуть выступивший на лбу холодный пот.
– А что, Родж, он действительно тогда меня здорово отделал, – сказал он, закончив изучать сделанные в больнице снимки.
Бумаги Виктории Харт были просмотрены уже дважды, но с нулевым результатом. Вся эта махинация Амп Хейвуд – Седрик О'Нил – Мартин Кушбери дала очень мало. Разве что только удалось ознакомиться с этими жуткими фотографиями, от просмотра которых скручивало живот и возникал отвратительный беспричинный страх. Бино ознакомился с ее предполагаемой стратегией на суде, от которой тоже пользы было мало. Заявление, которым Виктория намеревалась открыть процесс, было написано, как ему показалось, изобретательно, с изрядной долей драматизма, только уж больно пафосно. «На автостоянке «Кантри-клуба» в Гринборо произошло не просто избиение человека, – собиралась сказать в суде Виктория Харт. – При этом были дьявольским образом нарушены границы того, что присуще человеку. Совершено то, на что накладывается категорический императив. Весьма недурно. Она понятия не имела, кто такой Бино, и заранее приписывала ему порядочность и законопослушание. Он прочел вступительную речь прокурора дважды и не обнаружил ничего, кроме нескольких симпатичных метафор и трех грамматических ошибок. Никаких фактов о преступной деятельности Джозефа и Томми. Но, затевая против братьев Рина Большую аферу, Бино отчаянно нуждался в информации. Причем исчерпывающей. В этих бумагах, которые он заполучил у Виктории Харт, ее было очень мало. Надо же, замахнулся на главный приз в «Большом шлеме» и в первом же сете проиграл!
Плут Роджер перевернулся во сне на бок, негромко зарычал, гавкнул, а затем засучил лапами. Лежащий в ногах кровати терьер, видимо, переживал сейчас какое-то собачье приключение. Телевизор в комнате работал, но Бино не обращал на него особого внимания, пока вдруг на экране не мелькнуло лицо Виктории Харт. Он соскочил с кровати и устремился к телевизору, чтобы прибавить звук. Пес недовольно поднял голову. Бино успел захватить основную часть интервью, где Виктория Харт сначала наступила на яйца Гилу Грину, а затем повернулась в камеру и пообещала достать Джо Рина.
Бино переждал блок рекламы, затем передача новостей продолжилась. За столом ведущего сидели Тед Келендер в голубом блейзере и его напарница, рыжеволосая Шелли Септембер.
– Вот это интервью, Тед! – произнесла она, взмахнув крашеной гривой.
– Да, Шелли. Мы попросили прокомментировать это Гила Грина, и он, в частности, сказал, что позицию мисс Харт Управление окружного прокурора не поддерживает. Что подобное резкое заявление, возможно, связано с обидой, потому что ее недавно отстранили от должности. Официальное заявление будет сделано завтра.
– Очень странное завершение этой очень странной саги, – шутливо изумилась Шелли, а затем продолжила чтение новостей.
Бино убавил звук и посмотрел на Роджера.
– Какого хрена она это сделала… напала на такого монстра? Сама же себе накликает смерть, больше ничего.
Роджер не ответил. Тогда Бино встал и прошел в ванную комнату, чтобы ополоснуть лицо. Затем собрал свои парфюмерные причиндалы, перенес в спальню, полез под кровать и вытащил парусиновую сумку. Внутри лежала двенадцатилитровая банка для солений с герметичной крышкой. Сквозь стекло были видны свернутые в рулоны сотенные купюры. Несколько секунд он скептически обозревал живописный натюрморт из своих денег.
– Ты думаешь, Родж, нам этого хватит? Нет, дружок, то, на что я замахнулся, требует гораздо большего. – Пес зевнул. – Так что необходимо заставить Вики Харт рассказать нам, где прячут свои денежки Томми и Джо. И добраться до этой женщины нам нужно раньше,
чем это сделают братья Рина.
Он продолжил собирать вещи. Теперь неплохо было бы послушать голос Гила Грина. Он сегодня появлялся на экране телевизора уже раза три или четыре. Бино прибавил звук и начал переключать каналы в поисках окружного прокурора, который не переставал комментировать факт прекращения важного уголовного дела. Наконец он был обнаружен на втором канале. Передавали интервью, записанное в управлении сразу же после того, как обвинение выбросило белый флаг.
– Конечно… это было абсолютно ожидаемо, после того как исчезла свидетельница. К тому же мисс Харт в ходе расследования совершила ряд серьезных ошибок, которые мы собираемся внимательно изучить.
Бино прислушался к интонациям речи Гила Грина, мягким, без напряжения, и повернулся к Роджеру.
– Конечно… это было абсолютно ожидаемо, после того как исчезла свидетельница. К тому же мисс Харт в ходе расследования совершила ряд серьезных ошибок, которые мы собираемся внимательно изучить. – Даже мимика Бино была очень похожа на мимику Гила Грина, а сдавленный голос и подавно. Причем это удалось с первой попытки. Бино подумал, что, наверное, следует взять чуть выше. Продекламировал еще несколько раз. Наконец Роджер гавкнул.
– Ты считаешь, этого достаточно? – спросил Бино. – Ладно, давай попробуем.
Он двинулся к телефонной книге, нашел Управление окружного прокурора и набрал номер. Ответил коммутатор, Бино назвал добавочный Виктории Харт. После нескольких гудков разъединился и позвонил в приемную в надежде, что она еще не закрылась.
– Привет, кто это? – спросил он мягким, бесконфликтным, пассивно-агрессивным голосом Гила Грина.
– Донна, – ответила секретарша, ведающая приемом посетителей. – Это вы, мистер Грин?
– Да, Донна, это Гилберт. Боюсь, что я оставил в кабинете свою записную книжку, а мне нужно срочно связаться с Викторией. Прошу вас, продиктуйте мне ее домашний телефон и адрес.
– Но, мистер Грин, – сказала Донна, полная желания угодить начальству, – я не думаю, что она сейчас дома.
– А где же, как по-вашему?
– Скорее всего у родителей в Уоллингфорде, Коннектикут. У меня нет номера их телефона, но он наверняка есть в справочнике.
– А её отец?.. – Бино позволил вопросу театрально повиснуть в воздухе. Ему нравилось это представление. «А что, – подумал он, – иногда я мог бы дать фору даже самому Дейна Карви»[19].
– Ее отец Харри Харт. Харри и Элизабет Харт.
– Очень по-американски, – покровительственно произнес он и положил трубку, даже не попрощавшись.
Через несколько минут у него был номер телефона родителей Виктории. Он набрал его, но никто не ответил. Позвонил снова в семь десять, затем в семь сорок и восемь вечера, но у Хартов по-прежнему никто не отвечал.
«Возможно, они поехали куда-нибудь поужинать, – подумал Бино, – а возможно, я уже опоздал».
В аэропорту Уоллингфорда, штат Коннектикут, ресторан размещался на девятом терминале гражданских авиалиний. Окна, разумеется, выходили на взлетно-посадочную полосу.
Харри и Элизабет Харт с серьезными лицами слушали рассказ дочери.
Харри, бывший крупный чиновник страховой компании, с румяным лицом и седыми, прежде белокурыми волосами, после ухода на пенсию начал носить вышедшие из моды пиджаки из легкой ткани в полоску и белые льняные брюки, которые, по мнению Виктории, лет десять назад ни за что бы не надел. Харри очень гордился свой дочерью. Считал ее самым замечательным человеком в мире.
Элизабет Харт сидела в инвалидной коляске, придвинутой к столу. Держала под скатертью руку дочери. У самой руки были худые и все в венах. Правая сторона лица слегка распухла – последствия последнего инсульта, когда ее парализовало. Однако голова у Элизабет Харт по-прежнему была ясной, хотя говорила она невнятно, потому что и прежде глотала звуки на техасский манер, а теперь и подавно. Тяжело было для Виктории видеть маму в таком состоянии. Ведь она всегда была такой живой, красивой. Мама постоянно уговаривала стремящуюся к победам Викторию, особенно в юности, не давить так на газ, притормозить и хотя бы немного повеселиться. Это была героическая, однако бесполезная борьба.
– Я полагаю, теперь это уже передали в эфир. Слава Богу, у вас здесь, в Коннектикуте, станция «Трентон-ТВ» не вещает, – сказала Виктория и замолкла, ожидая, пока официант уберет тарелки.
– Виктория, – сказал отец, – ты все сделала правильно. Поступила так, как подсказало сердце. Из твоего рассказа я понял, что Гил Грин плохой начальник. – Харри Харт был экспертом по бизнесу и больше двадцати лет проработал в Пенсильванской компании страхования жизни на взаимных началах.
– Но, 'арри, он' там раб'т'ла п'чти пять л'т, – неразборчиво произнесла мать. – Куда он' пойдет? – Мама, как обычно, ухватила самую суть проблемы. Куда дочь пойдет практиковать как юрист после всего этого?
– Ну поживет здесь некоторое время, пока буря утихнет. – Отца понесло. – Займется частной практикой. Я знал многих, которые бросили работу в сходных обстоятельствах. Недвижимость, деловые контракты – кругом полно такой работы.
– Но, папа, я прокурор по уголовным делам. – Прежде чем продолжить, она немного помолчала. – И у меня еще одна проблема…
Оба с тревогой ждали, что она скажет.
– Я… может быть… – Виктория опустила глаза. – Понимаете, я не могу просто так это оставить. Нужно вывести убийц Кэрол на чистую воду. Доказать их вину.
– Пусть этим занимается полиция, – твердо произнес Харри. Элизабет же под столом еще сильнее сжала ее руку.
– Но, папа, они на это не способны. К тому же Джозеф Рина очень хитрый и изворотливый. Я думаю, единственная ошибка, какую он когда-либо совершил, – это избиение Джона Доу[20], или как его там, клюшкой для гольфа в присутствии свидетельницы. Мне нужно как-то добраться до Рина. Полицейское расследование этого сделать не сможет, у них слишком много правил, ограничивающих свободу действий, плюс препятствия доказательного и процессуального характера. Таким способом до него никогда не доберешься. Мне нужно придумать что-то еще, что-нибудь… – Она замолкла, пытаясь найти нужное слово, затем вдруг вспомнила свое прозвище. – Что-нибудь хитрое.
– Я этого не слышал, – сказал отец. – Если Джо Рина такой, как ты описала, а я уверен, что он именно такой, то тебе ни в коем случае не следует с ним связываться. Меня начинает трясти лишь от одной мысли, что ты подвергаешь себя такой опасности. Этим должно заниматься государство, а не ты.
Она посмотрела на отца и молча кивнула.
По пути из ресторана зазвонил ее сотовый телефон. Отец в это время покатил коляску мамы в раздевалку.
– Ты действительно вспугнула мух с помойки, – сказал Дэвид Франфурктер.
– Что, начальство в ярости? – спросила она тихо.
– Ага. Слушай, я хочу сообщить тебе кое-что интересное, это касается Бино Бейтса. То, что мне удалось добыть в файлах Национального центра информации о преступности.
– Теперь это уже не имеет значения, но все равнодавай, послушаю.
– Его отца звали Джейкоб Бейтс. Родственников целая куча. Около трех тысяч. В подавляющем большинстве жулики. Семейство Бейтс, как говорится, широко известно в узких кругах. По ним даже в Информцентре есть особый раздел – все сведения за последние шесть лет, кого за что арестовывали и прочее. Если хочешь, могу заказать материал, но он будет размером с телефонный справочник.
– Не нужно. Может быть, позднее, но не сейчас. Это все?
– Нет, основная причина моего звонка в другом. – Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть эффект. – Девичья фамилия матери Бино Бейтса – Сесник.
– Что? – изумилась она. Причем очень громко. Так, что отец с матерью обернулись.
– Кэрол Сесник – его родственница, – закончил Дэвид.
– Ты думаешь, кража документов как-то связана с желанием Бейтса отомстить Джо Рина за убийство Кэрол?
– Хм, конечно, он украл их не ради того, чтобы просто попрактиковаться, – ответил Дэвид. – Кстати, семья Сесник тоже в компьютере. Они американские цыгане. Работают на Среднем Западе, большей частью карманные воры, некоторые промышляют гаданием на картах таро и по руке.
– Боже!.. – Это, пожалуй, единственное, что могла сейчас сказать Виктория.
– Я получил фотографии Бино Бейтса. Маленькие, С документов, и те, что в досье. Если хочешь, передам их по факсу на адрес твоих родителей.
– Да. – Она продиктовала ему номер, затем увидела, что к ней приближается отец с коляской, в которой сидела мать.
– Готова? – спросил он.
– Сейчас, папа, – ответила она, и он покатил инвалидную коляску на выход, где передал служащему парковочный билет.
– Послушай, Вики, – продолжил Дэвид, – я тут обменялся мнениями кое с кем. Бестолково как-то получилось. Я имею в виду эту выходку у Теда Келендера. Храбро, конечно, но, по-моему, не очень умно.
– Я знаю… И теперь уже жалею. Не смогла с собой справиться. Согласна, что глупо, но дело сделано.
– Виктория, не давай этим говнюкам выгнать тебя. Они хотят продавать правосудие оптом и в розницу. Ты одна из немногих, кто им препятствует.
– Спасибо, Дэвид, Не беспокойся, я не сдаюсь, – соврала она.
Они оба знали, что вернуться Гил Грин ей никогда не позволит.
В этот же вечер Джо Рина что-то праздновал в Бархатной гостиной фешенебельного ресторана «Трентон-Хаус». За столом сидели: его невеста Стейси Ди Мантия, ее отец Пол, а также Томми и его шлюха, которой он заплатил пятьсот долларов, чтобы она составила ему компанию. Французский обеденный зал назывался «La. Reserve»[21]. Официанта звали Жиро Ле Мусан, шлюху – Каллиопа Лав. Она громко смеялась и называла Томми «самым лучшим жокеем, который когда-либо на ней ездил». Джо уже начинала сердить ее вульгарность, и он собирался что-то сказать по этому поводу, но приблизился метрдотель и прошептал на ухо, что его просят к телефону. Он взял трубку в холле. Звонил Джералд Коэн.
– Просто подумал, что тебе следует знать. Сегодня в вечерней программе Теда Келендера тебя обвинили в убийстве свидетельницы и двух копов.
– Но, Джерри, во-первых, у них нет никаких доказательств, а во-вторых, кто этот дурак, который решился на такое?
– – Хитрая Вики. У меня есть запись этой передачи. Я высылаю ее тебе.
– Но она не такая дура, – сказал Джо. – Значит, это ей зачем-то понадобилось.
После ужина Томми и Джо прошли в кабинет управляющего рестораном «Трентон-Хаус» просмотреть запись. По окончании Томми вскипел от злости.
– Чертова сука! Когда она уймется? Я прикончу эту падаль.
– Сейчас же успокойся и перестань сквернословить, – проговорил Джо ровным голосом, Затем забросил ноги в изящных мокасинах на край стола и уставился на свои светло-коричневые шелковые носки из Гонконга стоимостью шестьдесят долларов. – Сейчас мы ничего предпринимать не будем. Ты уловил это, Томми?
– Джо, – взмолился Томми, – ведь несчастный случай может произойти с любым. Идет себе человек как ни в чем не бывало, и на него падает, например, сейф… или вот – машина, полная какого-то дерьма, вдруг наезжает, и трах – получается салат из авокадо.
– Ты ничего не будешь делать. Успокойся, ладно? Я что-нибудь придумаю… мы позаботимся об этом, когда придет время.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Эдвард Фрэнсис Олби (р. 1928) – известный американский драматург. – Здесь и далее примеч. пер.
2
В США почти каждый штат имеет прозвище, и порой не одно; в частности, штат Нью-Джерси называют «садовый штат», «устричный штат», а также «москитный штат».
3
«Доджерс дог» – сосиска в кукурузной лепешке; фамилия Дэвида созвучна названию сосисок «Франкфуртерс».
4
Раста (от имени Растафар). Растафары – религиозная секта на Ямайке, члены которой поклоняются бывшему императору Эфиопии Хайле Селассие (Рас Тафар – его прежнее имя); Африку, особенно Эфиопию, они считают Землей обетованной. У растафаров принято заплетать волосы в многочисленные жгуты, которые живописно торчат во все стороны.
5
Демо – член демократической партии США; «Тексако» – название крупной нефтяной компании.
6
Хобокен – город в штате Нью-Джерси на правом берегу реки Гудзон.
7
Ганья – марихуана из Индии
8
Куортербек – в американском футболе ведущий игрок, который вводит мяч в игру.
9
«Подходной» – помогающее жулику подставное лицо, человек, который подбивает лохов совершать необдуманные шаги.
10
На уголовном жаргоне: вовлечь в жульническую махинацию.
11
Йельская школа права – одна из лучших последипломных профессиональных школ в США. Входит в состав Йельского университета.
12
«Лига плюща» – восемь старейших и наиболее привилегированных частных колледжей и университетов, расположенных в штатах Атлантического побережья на северо-востоке США.
13
Дополнительный присяжный назначается на случай замены выбывшего в ходе судебного процесса присяжного основного состава.
14
Коронер – должностное лицо округа, как правило, имеющее медицинское образование, обязанное засвидетельствовать кончину человека, предположительно умершего насильственной смертью.
15
Школьный галстук (часть школьной формы) носят выпускники некоторых привилегированных учебных заведений.
16
Эверглейды – болотистая часть Флориды.
17
Убийство со смягчающими вину обстоятельствами.
18
В английском языке инициалы Гила Грина и Серого Призрака одинаковы.
19
Дейна Карви – эстрадный пародист.
20
Джон Доу – символические имя и фамилия, используемые для обозначения любого неизвестного лица.
21
Заповедник (фp.).
Вы ознакомились с фрагментом книги.