ТенеСвет. Темное пророчество
Моя сестра до сих пор любит сражаться, но в тот день три года назад она узнала, как легко получить тяжелое ранение. Поэтому, когда Астра выздоровела, она сама попросила ведьму научить ее лекарскому делу. Сестра сварила с десяток разных снадобий от всевозможных травм: от укусов, ядовитых ран, ожогов, колотых ран и так далее. Теперь вот она постоянно снабжает меня новыми мазями.
Я улыбнулась. Неужели в его словах прозвучала настоящая братская любовь? Значит, у потомка Дьявола все-таки есть сердце.
– У вас довольно хорошие отношения, правда?
Почти как у нас с Леандером. Ах, если бы Леандер только не лгал мне!..
– Да, – кивнул Люсифер. – Мы время от времени ссоримся, но в большинстве случаев это происходит из-за чрезмерной заботы о безопасности другого.
Я снова улыбнулась. Такие причины для ссор были и мне хорошо известны.
Лес перед нами постепенно редел, вновь открывая вид на скалы и океан. Странно, насколько короткой вдруг показалась мне обратная дорога.
Я взглянула на солнце. Оно уже стояло опасно низко над океаном. Сегодня мне никак не хотелось вернуться в Тонду слишком поздно; я не хотела привлекать к себе больше внимания, нежели совершенно необходимо. К тому же бессонная ночь постепенно давала о себе знать.
Я от души зевнула.
– Тебе следует поехать домой, – приказал Люсифер, словно прочитав мои мысли. Я согласно кивнула.
– Я вернусь завтра, – заявила я, на этот раз не с вопросительной интонацией.
На лице Люсифера промелькнуло слабое подобие улыбки.
* * *В эту ночь я спала так крепко, что мне даже ничего не снилось, и все же проснулась уже на рассвете. Надев ту же одежду, что и накануне, и взяв с собой то же оружие, я вышла из комнаты – и тут же на кого-то наткнулась.
Корзина со свежими простынями выпала из рук Мадлен.
– Ой! – воскликнула я испуганно и наклонилась, чтобы поднять простыни. – Мне очень жаль!
– Ничего страшного, миледи, это я виновата, – извинилась Мадлен и принялась мне помогать.
– Да перестань же себя постоянно во всем обвинять! – воскликнула я и покачала головой.
– Но ты же принцесса! Мой долг – служить тебе, – ответила моя камеристка – и в то же время моя единственная и лучшая подруга.
– Ты же знаешь, как я ненавижу все эти обращения! – сердито прошипела я. – Принцесса, миледи! На данный момент я просто охотница на чудовищ!
– Да-да, хорошо-хорошо! – словно защищаясь, подняла руки Мадлен, но в то же время усмехнулась. Со своими милыми ямочками, двумя красными косичками и множеством веснушек она выглядела очень симпатичной. – А ты, что, на охоту отправляешься?
– Да, может быть, подстрелю по дороге в Аурум косулю или оленя для Греты.
– А зачем тебе в Аурум? – заинтересованно спросила камеристка.
– Ну, – начала я и попыталась покраснеть, – я, возможно, наконец нашла себе мужчину на всю жизнь.
Я не знала, сколько времени мне еще удастся водить всех за нос, – но Мадлен, казалось, сразу мне поверила, потому что завизжала от восторга:
– Правда? А как его зовут? А как он выглядит? А целуется он хорошо? Я хочу все узнать! Все-все-все!
Похоже, моя подруга действительно жила в розовом мире, полном красивых девичьих платьев и счастливых любовных историй.
– Я расскажу тебе о нем сегодня вечером, хорошо? А сейчас мне действительно пора идти, – попыталась я отговориться.
– Ладно, иди – но обещай, что сегодня вечером мне все расскажешь! – потребовала Мадлен.
– Обещаю, – сказала я уныло. Мне не хотелось лгать подруге, но что мне оставалось? Я нарушила высочайший закон, несколько раз съездив в Сатандру без разрешения и встречаясь со своим заклятым врагом. Чтобы защитить как Люсифера, так и себя саму, мне категорически нельзя было никому рассказывать об этом, даже камеристке или брату.
– Ну что ж, развлекайся! – заговорщицки подмигнула мне Мадлен, и я не смогла удержаться от улыбки.
Пока я спускалась по винтовой лестнице, она толкнула дверь в мою комнату и вошла, чтобы заправить мою кровать. Я отправилась на кухню и быстро позавтракала, а затем собрала себе сумку с провизией.
– И привези мне на ужин хорошего оленя, ладно? – крикнула мне вслед Грета, когда я была уже в дверях.
– Ладно! – пообещала я – и, пригнувшись, поспешила к конюшне.
Солнце уже взошло за деревьями, и я решила, что застану Леандера на тренировке. Когда Аннабель была оседлана и готова к путешествию, я сделала небольшой крюк к учебному плацу позади дворца.
Леандер действительно занимался там фехтованием. Одну руку он держал за спиной, а другой делал выпады против Маркуса, своего учителя. Светлые волосы брата прилипли ко лбу от пота. Я подождала, пока он разоружит своего учителя, а затем подошла к нему.
– Доброе утро, сестричка, – поприветствовал он меня, все еще тяжело дыша. Я улыбнулась и вспомнила, какой выжатой всегда бывала после наших боев на мечах.
– Доброе утро, – ответила я. – Я снова направляюсь в Аурум. Не мог бы ты…
– Да-да, – перебил он меня, – я придумаю для тебя какое-нибудь оправдание. Теперь ты мне действительно кое-что должна!
– Все что угодно, мой принц, – прошептала я тоном игривого подчинения и сделала реверанс.
Леандер ухмыльнулся и по-дружески пихнул меня в плечо.
– Эй! – возмущенно крикнула я и вернулась к Аннабель. Леандер все еще улыбался, да и я сама по дороге к воротам не могла сдержать улыбки.
Неужели он действительно солгал мне? Или и он до сих пор пребывал в таком же неведении, как и я сама всего несколько дней назад? Я не могла его об этом спросить.
Сегодня было холоднее, чем в предыдущие дни, и мощеные улицы Тонды покрылись тонким слоем льда. Мое дыхание клубилось в воздухе крошечными белыми облачками. Я натянула капюшон поглубже на лоб, чтобы подданные меня не узнали. Мне действительно не нужны были шепотом распространяющиеся со скоростью лесного пожара слухи.
Выехав из города в лес, я пустила Аннабель галопом, чтобы разогреть лошадь и согреться самой. Лишь отдельные листья все еще бросали вызов природе, не облетая с деревьев. Зима вступила в свои права даже раньше, чем в прошлом году. Недолго осталось ждать первого снега.
Я поняла, что проехала границу с Сатандрой, когда лес стал темнее, но также и зеленее. Высокие ели и пихты стояли близко друг к другу и поэтому почти не пропускали свет через хвойную крышу, природным сводом изгибавшуюся над моей головой.
В лесу этом царило что-то темное и мрачное – но, как ни странно, это не заставило меня ехать быстрее. Напротив, я остановилась в изумленном трепете. Какое волшебное место наш мир! Как мог лес так быстро измениться через каких-то несколько ярдов? Волшебство, магия, да и только!
Теперь я поумерила темп. Мне почему-то не хотелось создавать лишний шум. Я чувствовала себя почти как на кладбище, где люди тихо и благоговейно ходят между могилами. Подумав об этом, я вздрогнула – и не только из-за ледяного холода.
За моей спиной хрустнула сухая ветка. Испуганно вздрогнув, я резко обернулась. Мне показалось, что какая-то фигура молниеносно исчезла за деревом. Я увидела одну только руку.
– Кто здесь? – громко крикнула я и тут же почувствовала себя невероятно глупо. С чего вдруг кому-то следовать за мной, чтобы затем спрятаться? Как и ожидалось, ответа я не получила.
На всякий случай я спрыгнула со спины Аннабель и, подозрительно озираясь, направилась к дереву. Выхватив кинжал, я подошла вплотную к стволу – и…
И ничего. Там никого не было. Тени от деревьев, должно быть, сыграли со мной злую шутку.
Покачав головой, я снова взобралась на лошадь. Только мании преследования мне и не хватало!
Остаток пути я проделала без перерыва. Я так хорошо запомнила маршрут, что уже через пару часов добралась до скал. Люсифер сидел на краю плато, по обыкновению, свесив ноги. На мгновение мне показалось, что он вот-вот спрыгнет.
Интересно, что делать в таком случае? Я побегу к обрыву и попытаюсь спасти его. Если я опоздаю, то наверняка буду его оплакивать.
Дело в том, что я вдруг обнаружила, что мне нравится Люсифер. За последние несколько дней он стал мне кем-то вроде друга. Ему следовало бы меня ненавидеть, и все же он не раз спасал мне жизнь.
Я знала, насколько глубоко была перед ним в долгу, но пока Люсифер ничего от меня не требовал. Да и что я могла бы ему предложить? У него самого, должно быть, достаточно золота и драгоценных камней, и, вероятно, он и без того уже владел любым оружием, которое я могла бы ему подарить.
Кроме того, мы не так уж и отличались друг от друга. Наши матери были королевами своих стран, мы оба лишились отцов, а еще мы питали одинаковую страсть к сражениям. Я чувствовала себя крепко-накрепко связанной с Люсифером – какой-то странной и, пожалуй, пугающей связью.
Пока мысли эти проносились в моей голове, Люсифер предпочел встать на ноги, а не прыгнуть со скалы.
– Ну, принцесса, что мы будем делать сегодня?
Сегодня он был уже вторым человеком, назвавшим меня этим ненавистным титулом! Я притворилась, что не заметила:
– Мне нужно подстрелить оленя для Греты, нашей поварихи.
– Я знаю место, где оленей полно, – сказал Люсифер и медленно направился к Скорпиусу, который мирно пасся рядом со мной и Аннабель. Вскочив на коня, он поехал вперед, в лес. Я развернула лошадь и шагом поехала за ним.
– Как твоя нога? – спросил он.
– Хорошо. Спасибо!
Короста, которую я обнаружила на икре сегодня утром, выглядела уже такой твердой, словно ей было дней десять. Эта мазь оказалась настоящим ведьминым, в хорошем смысле этого слова, снадобьем!
Когда-нибудь мне хотелось бы похвалить Астру за ее лечебные чудеса. Когда-нибудь, когда Лунария и Сатандра заключат между собой мирный договор и нам с Люсифером больше не придется встречаться тайно. Жаль только – жить в эту пору прекрасную уж не придется – ни мне, ни ему. К тому моменту мы наверняка уже веками будем гнить в земле.
Спустя десять минут мы выехали на поляну, поросшую густой зеленой травой. На другом конце поляны протекал небольшой ручеек, окруженный зарослями тростника.
– Мы на месте! – объявил Люсифер, спешиваясь и перебрасывая поводья через голову Скорпиуса. Я тоже выскользнула из седла и позволила Аннабель пастись на сочной травке.
– Красиво! – только и сказала я. Поляна была действительно хороша.
Люсифер подошел к ели с низко свисающими ветвями. Он схватился за лапу правой рукой, левой взялся за ствол – и проворно, как рысь, полез к верхушке дерева.
С невероятной скоростью он хватался за ветви и подтягивался. Иногда он пробегал ногой по стволу, как по земле. Наконец он исчез между плотными иглами.
– Давай, теперь твоя очередь! – крикнул он сверху.
Я сделала глубокий вдох. Я любила лазать по деревьям, но не была столь опытной и сильной, как Люсифер. Мне пришлось взять на вооружение другой способ. Вместо того чтобы подниматься по стволу, я забиралась на более мелкие ветви и прыгала с одной на другую. Это заняло больше времени, но потребовало вдвое меньше мышечной силы. Я летела по воздуху, как белка, пока наконец не заметила Люсифера, удобно устроившегося в развилке ветвей.
– Неплохо! – одобрительно посмотрел он на меня. Я усмехнулась и небрежно перебралась на следующую ветку, повыше. Здесь было прекрасное место для того, чтобы стрелять в неосторожную дичь, бродившую в кустах внизу. Придется немного запастись терпением, но в конце дня я, вероятно, смогу добыть оленя для Греты. Что ж, идея недурная.
Я поудобнее устроилась на широкой еловой ветви и положила рядом с собой лук, готовая в любой момент пустить стрелу.
Затем мы принялись ждать.
Глава 5
Пока мы искали глазами оленей, я тихо попросила Люсифера рассказать мне поподробнее о повседневной жизни принца Сатандры.
– Думаю, она не сильно отличается от твоей, – ответил он.
– Вот как? – спросила я, одновременно изумившись и возмутившись. – Значит, ты хочешь сказать, что тебе преподают верховую езду, а также игру на скрипке и клавикордах? Или что тебе запрещено сражаться, а вместо этого тебе дают уроки танцев?
Рот Люсифера слегка дернулся:
– Ну, возможно, несколько отличий и найдется. Давай я просто расскажу тебе об одном обычном дне из жизни дьявольского отродья.
И он начал говорить.
Люсифер оказался хорошим рассказчиком. Голос его был теплым и глубоким, и под него можно было бы заснуть, говори он монотонно – но он рассказывал с выражением, и в некоторых особо забавных местах повествования я не могла сдержать смеха. Речь его лилась легко и без запинок, так что вскоре я потеряла счет времени. Я даже забыла об оленях, так я была заворожена.
Люсифер рассказал мне о своей комнате в одной из четырех квадратных башен Черного замка. В остальных трех жили его мать, королева Фрейя, его сестра Астра и его кузен Максим.
Его собственная комната была большой, но весьма мрачной из-за темных камней, из которых был сложен замок. В башне имелось лишь одно маленькое окошко. Освещение обеспечивали в основном свечи и камин. Мебель свою он описал столь подробно, что она будто стояла у меня перед глазами.
Люсифер также рассказал о своей повседневной жизни. Ровно в семь часов ему надлежало спускаться к завтраку в большой рыцарский зал с остроконечными витражами. За большим столом, где рассаживались все обитатели замка, соревновались друг с другом за звание лучшего аромата теплые свежие булочки, яичница и жареный бекон.
Однако горячий и дорогой завтрак подавали лишь особо привилегированным обитателям замка, то есть дворянам или рыцарям. Слугам и служанкам, а также прочим работникам и работницам приходилось довольствоваться лишь черствым хлебом, а иногда еще и парой-тройкой изъеденных червями яблок.
В замке царило строгое разделение труда. Слуги и служанки, уборщицы, конюхи и поварихи составляли рабочую силу, а солдаты, стратеги и целители с целительницами относились к воинствующей касте. Перед голубокровными обитателями замка ставились дополнительные задачи вроде уроков верховой езды и танцев, игры на клавикордах, а также политической истории. Присутствие на уроках политической истории для Люсифера было обязательным – в конце концов, ему после смерти матери предстояло взойти на трон.
Во всем остальном он ничем не отличался от прочих. Каждый день он проводил несколько часов на учебном плацу вместе с Ленноксом, а также своим высокомерным кузеном Максимом. Они занимались фехтованием, битвами на мечах и кинжалах, практиковали владение различными видами ножей, стрельбу из лука и рукопашный бой. Их также учили сражаться без оружия или в сложных условиях – например, будучи ранеными или травмированными, в сильную жару или холод.
А вот сестра Люсифера Астра относилась к целительницам. Естественно, ее учили приготовлению всевозможных лекарств и снадобий, но также и самообороне. Кроме того, она регулярно проводила время на учебном плацу. Ее любимым оружием были лук и стрелы.
А еще с ними жил Максим – вероятно, самый обожаемый всеми юноша в замке и заклятый враг Люсифера. Несмотря на магические способности Люсифера, а также его статус наследного принца, Максим все равно был куда более любим. Вероятно, он выглядел лучше Люсифера (хотя мне было сложно себе такое представить), лучше сражался и все такое прочее.
Люсифер не был ни ревнивым, ни завистливым – и яростно ненавидел кузена отнюдь не за его успехи.
– Что бы я ни делал, – с горечью отметил он, – чем бы ни занимался, Максим с каким-то особенным удовольствием тыкает меня носом в то, насколько он лучше. Это, конечно, обидно, но не конец света. Его отец, мой родной дядя Габриэль, тоже живет во дворце и учит меня пользоваться моим даром с умом. Если не привыкнуть к дару в достаточно раннем возрасте, то совсем недалеко до мелких несчастных случаев, а то и до большой беды.
Пока был жив мой отец, младший брат дяди Габриэля, тот очень хорошо с ним ладил – и поэтому немало знает о тех волшебных силах, которые я унаследовал. Максим, должно быть, подслушал нас во время одного из уроков, потому что о даре моем совершенно никто не знал, кроме моей матери, дяди Габриэля, Астры, Леннокса – и теперь вот тебя. Не думаю, однако, что кто-либо из вас мог меня выдать. Естественно, теперь благодаря этому мерзавцу Максиму о моих способностях знает весь замок. Вместо того чтобы принимать меня таким, какой я есть, все остальные либо боятся меня, либо втихомолку подсмеиваются надо мной. Конечно, я мог бы защищаться, но мне запрещено нападать на обитателей Черного замка или управлять ими. Вот я и отправился на охоту несколько дней назад, чтобы немного отвлечься, и встретил тебя. Что ж, теперь буду проводить время с тобой.
Это могло бы прозвучать как оскорбление или унижение, если бы не улыбка Люсифера. Да, он и вправду улыбнулся! Это была самая замечательная улыбка, которую я когда-либо видела. Он лишь слегка скривил губы, так что стали слегка видны его безупречно белые зубы, – первая его улыбка на моей памяти! И на какое-то мгновение он выглядел счастливым.
Затем и улыбка, и выражение счастья вновь исчезли с лица Люсифера, уступив место обычной непроницаемой маске. Прежде чем я успела среагировать, он схватил мой лук и стрелу из моего колчана, в мгновение ока натянул тетиву, нацелился на куст и выстрелил. Стрела попала ничего не подозревающему перепелу прямо в живот.
– Пора обедать! – объявил Люсифер и принялся спускаться с дерева.
Через несколько минут я уже складывала в кучу сухие ветки, найденные в лесу, а сидевший рядом со мною Люсифер ощипывал мертвого перепела. Взяв две особенно сухие палки, я ножом проделала в одной из них желобок – и принялась тереть их одну о другую, пока обе не задымились. Спустя еще пару мгновений одна из палок загорелась, и я бросила ее поверх остальной кучи, которая вскоре весело занялась.
Тем временем Люсифер закончил ощипывать птицу, вырезал самые нежные части мяса и нанизал их на две длинные палки, которые я заранее вымыла в ручье. Наконец он протянул мне одну из них, и я поднесла ее к костру.
Мы вращали мясо на палках до тех пор, пока оно не перестало быть сырым внутри, а снаружи не образовалась золотисто-коричневая корочка. Еще мы уминали хлеб, захваченный Люсифером с собой, и запивали все водой из ручья.
Закончив есть, мы держали окоченевшие руки над костром и рассказывали друг другу истории из детства.
Главным образом я рассказывала Люсиферу о Леандере и о наших с братом приключениях. О холодных зимних днях и замерзших озерах, о теплых летних днях и таинственных пещерах Лунарии. Я поведала ему о наших тайных тренировках и о том, что после охоты на чудовищ мы с братом никогда не возвращались с пустыми руками.
Я рассказала ему и о Тессе, и о моей матери. Пожаловалась, насколько лучше Тесса во всем, что касалось обязанностей принцессы, и с горечью поведала, насколько мне хотелось бы похвастаться перед матерью и сестрой своими (тайными) сильными сторонами.
Я также упомянула о любопытной Мадлен, которой удавалось сделать мою повседневную жизнь принцессы немного более терпимой. Я даже поведала о Грете и дерзком юном поваренке Мартине, всегда доводившем нашу повариху до белого каления, постоянно утягивая что-нибудь вкусненькое во время готовки.
Люсифер был внимательным слушателем. Он задавал правильные вопросы в нужных местах, а иногда даже усмехался.
А затем, пока мы сидели у угасающего костра, вдруг пошел снег. Влажные, холодные, чудесные тонкие хлопья плыли с неба, таяли на пальцах и застревали в волосах. Несколько снежинок даже легли Люсиферу на длинные ресницы.
Первый снег этой зимой… В легендах столь раннее выпадение снега всегда трактовалось как хорошее предзнаменование.
В голове моей внезапно всплыло полузабытое воспоминание.
* * *Дело было двенадцать лет назад, в полдень. На дворе стояла первая на моей памяти снежная зима.
Мы с Леандером бегали по парку, играли сначала в прятки, а затем в догонялки – и вдруг с неба начали падать толстые белые хлопья.
Я вспомнила, как подбежал ко мне Леандер:
– Тара, это снег! Самый настоящий снег!
Рассмеявшись, он поднял меня высоко-высоко, чтобы я оказалась еще ближе к кружащимся хлопьям. Одна из снежинок приземлилась мне на руку. Я поднесла ее к глазам и рассматривала тонкий филигранный узор, пока тот не растаял. Тогда я тоже рассмеялась и принялась ловить все новые и новые снежинки.
Позже, когда снегопад прекратился, мы стали лепить снежки и кидаться ими друг в друга. Это был первый снежный бой в моей жизни, но далеко не последний.
* * *Вернувшись воспоминаниями в детство, я, смеясь, вскочила на ноги и потянула Люсифера за собой. Забыты были сырость и холод. Закружившись, я вытянула руки и подняла голову к небу. Хлопья медленно опускались мне на щеки, и я высунула язык, чтобы снежинки таяли и на нем.
Закрыв глаза, я завертелась все быстрее в вихре кружащихся, танцующих снежинок. Из уст моих вырвался легкий радостный возглас. Как я любила снег! Я и забыла, как прекрасно чувствовать снежинки у себя на коже.
Через некоторое время у меня закружилась голова, и я перестала вертеться. Задыхаясь и смеясь, я встала на колени; мое лицо было мокрым и холодным. Глаза мои нашли Люсифера, неподвижно стоявшего посреди поляны; он запрокинул голову, и на лицо его все более плотной вуалью опускались хлопья снега. Его волосы и плечи почти полностью побелели, зато щеки покрылись симпатичным бледноватым румянцем.
Он, казалось, заметил, что я наблюдаю за ним, и обратил на меня взгляд. Его черные глаза впервые не показались мне столь уж черными. Теперь они сияли и искрились мерцающим, неописуемым красным – нет, скорее даже алым – цветом, столь же прекрасным, сколь и улыбка, расплывавшаяся на его лице. Она была скупой, как и раньше – но она была, и от этого захватывало дух.
На какое-то мгновение мы стали не принцем и принцессой, а просто юношей и девушкой, стоявшими в вихре снежинок и улыбавшимися друг другу. И, хотя было очень холодно, по моему телу разлилось чудесное, необычное тепло.
Через несколько минут снегопад прекратился. На влажной траве почти ничего не осталось, но первый снег прошел, и больше ничего не имело значения. Костер погас, стало холодно, а я все еще не подстрелила оленя, хотя мне нужно было скоро вернуться в Тонду. Что ж, мы с Люсифером снова забрались на верхушку дерева и стали ждать.
Ожидание и вправду того стоило. Спустя короткое время я обнаружила двух косуль, мирно пасшихся на краю тропинки и ничего не подозревавших. Молча потянувшись за луком, я исполнила череду привычных движений: вынула стрелу из колчана, приложила ее к луку, натянула тетиву, прицелилась и выстрелила.
С тихим шипением пролетев по воздуху, стрела попала одной из косуль прямо в глаз. Та замертво упала на землю, а другая косуля убежала. Мы снова спустились с дерева, и я вытащила стрелу из окровавленного глаза. Хорошая добыча, большая и мясистая.
Мне вдруг стало жаль мертвое животное. Оно не сделало ничего, что могло бы заставить меня убить его. Одним выстрелом я оборвала его существование. Косуля не была чудовищем, приносившим людям страдания, – и все же я лишила ее жизни.
Но это было необходимо. Я жила в жестоком мире, где не могла позволить себе проявлять милосердие и прекраснодушие. Людям требовались мясо, жир и мех. В конце концов я подарила косуле быструю смерть, и она не мучилась.
Постаравшись больше не думать об этом, я связала веревкой передние и задние лапы животного. Люсифер помог мне уложить тяжелую косулю на спину Аннабель. Затем я и сама села на лошадь, попрощалась с Люсифером и направилась обратно в Тонду, собираясь вернуться завтра.
Я привезла косулю довольной Грете. Вечером на меня набросилась Мадлен. Ей хотелось знать все о Генри Салливане, моем предполагаемом избраннике из богатого купеческого дома, и я врала ей как по писаному. Где-то после полуночи она наконец оставила меня одну. Обессиленная и смертельно уставшая, я рухнула в постель.
Плетение всей этой паутины из лжи и небылиц было весьма утомительным занятием – и, если бы не наша с Люсифером собственная безопасность, я бы наверняка пожалела о своем вранье. Сейчас же я лишь с улыбкой подумала об алом мерцании в его глазах и наконец смежила веки.
Впервые в моей жизни появился человек, которому я могла целиком и полностью доверять. Хотя я знала Люсифера всего несколько дней, я чувствовала с ним какую-то особенную связь.
Глава 6
Проходили дни, а затем и недели. Становилось все холоднее; улицы покрывались зеркально гладким льдом, а по утрам на траве и голых ветвях деревьев виднелся иней. Снег, однако, больше не выпадал.
Иногда я оставалась в Белом дворце, занималась с Леандером и брала уроки игры на скрипке и клавикордах, а также уроки танцев и этикета. Куда чаще, однако, я тайком ездила в Сатандру, чтобы повидаться с Люсифером.