Ш.У.М.

«А, это ты Эт? – повернулся в сторону звука Ардет. – Как ты нас нашел тут?»

«Не особо то, сложная задача. – отозвался Эт. – Во-первых, мне уже отчитались, что уважаемый главный библиотекарь не доволен работой моих курьеров. Ну, а во-вторых, куда еще вы вдвоем могли пойти в воскресный полдень? В бар? Рановато. С женами? Скорее вы их отправите на посиделки с подругами».

«Тебе бы в партийную стражу – заговоры апатридов разоблачать. – съязвил Ардет. – Твои курьеры не смогли найти последнюю клавишу».

«Обидно. – задумчиво ответил Эт, и тут же добавил. – Хотя, мне без разницы. Я вообще вам помогаю просто по дружбе, мне эта затея не особо интересна».

«Ты нам помогаешь, потому что ты с курьеров процент берешь от наших поручений! – откуда-то из пианино раздался голос Парэса – К тому же, признайся, тебе просто нравится раздавать поручения курьерам, которые не связаны с прямым исполнением обязанностей. Ты так свою важность чувствуешь».

«А я и не буду отрицать. – не задумываясь, ответил Эт. – По крайней мере, ту часть, где говорится о естественной любви к власти. Что в этом такого?»

«Или если некоторые, – Эт кивнул на Ардета, – в каждой трактирной пьянке рассуждают о ничтожности и глупости последователей, то это не является проявлением превосходства и власти. А если я, распоряжаюсь своими курьерами в интересах своих друзей, то сразу единоличное властолюбие? Тогда ты Парэс, не меньше моего властолюбив, ты пользуешься моей добротой, отправляя моих курьеров по своим личным целям. И после этого еще имеешь смелость МЕНЯ называть властолюбцем. Ты, как минимум, лицемер!»

«Я властолюбив. – спокойно добавил Эт – Но отличаюсь от вас, лишь тем, что не особо это скрываю».

«Разошелся, – с наигранной серьезностью заметил Парэс, – а я уж думал, что в тишине работать буду».

«Не будешь. – подчеркнул Эт. – Но я не глаза сюда пришел вам открывать. Этим пусть жрецы занимаются. Я новостью посплетничать хочу. Меня сегодня, в выходной день, вызвали к себе аббаты, И один из них говорит мне, мол, Эт, собери своих лучших курьеров и отправь их в несколько секторов за городом, искать склады».

«Ну, то, что ты, очередной раз, подчеркнул, свои тесные связи с аббатами мы поняли. – Ардет сидел на пуфе, облокотившись на пианино. – Но в том, что аббаты тебе дали какое-то непонятное поручение, я, лично, удивительного ничего не вижу. Аббаты всегда дают поручения, суть которых ясна только им. На то они и аббаты – странные и замкнутые».

«А ты умеешь слушать Ардет! – съязвил в ответ Эт. – Если бы аббаты просто послали бы искать какой-нибудь склад, я бы и внимания не придал бы. Но они отправили искать склады, судя по отметкам на картах – на территории апатридов. К тому же, они не сказали, какие именно склады мы должны искать. И что еще более странное, так это то, что они к каждому моему курьеру по стражнику поставили».

«Согласен, странная ситуация. – сдался Ардет. – С одной стороны не удивительно, что стражу приставили, всё же в трущобах апатридов работать будете. Но искать там всеми силами неизвестно что, это действительно странно».

«Во-во, – поддержал Эт, – а самое странное знаете, что? Они разрешили, при необходимости пополнять ряды курьеров недообученной молодежью из Института. А еще, в крайнем случае, можно даже брать добровольцев из других партийцев!»

«Бред какой-то. – вылез из пианино не выдержавший Парэс. – То есть, ты хочешь сказать, что поручение на столько, важное, что можно отойти от определенной тебе должности и стать, хоть и на время, курьером?»

«Именно! – подтвердил Эт. – Но, меня больше почему-то другое беспокоит. Что значит, добирать в случае необходимости? Что может произойти с моими курьерами, что бы у меня возникла потребность в новых рекрутах?»

Эт стоял в центре зала и смотрел сквозь пианино.

«Восстание?» – как бы прочитал его мысли Парэс.

«Ну, а что, было же такое? – как-то неуверенно произнес Эт. – Пару столетий назад, восстание Меретрикес…»

«Господи, Эт! – не выдержал Ардет – Ну ты же образованный человек. Какая Меретрикес? О чем ты говоришь? Может еще спаситель в белой рясе на облаке спустится? Все эти Меретрикес, Браили и иные «чудо» люди, всё придумано, что бы недалекое сознание последователя не засорять сложной информацией. Никаких восстаний никогда не было, с тех самых пор, как человечество отказалось от войн и разделилось, на взаимозаменяемые города. Никакой святой Браиль не придумывал универсального языка – это придумали ученые, что бы как-то убедительно внедрить этот «огрызок» плебеям. Никакая Мульерис не кидалась грудью на стены аббатства и никакие Кайкусы не мстили за нее, взявшись за руки с последователями и апатридами. Это всё сказки для отсталых в развитии жителей внешнего города!»

«Тогда куда могут деться курьеры? – возразил Эт. – И зачем им приставлять стражу? Курьеры уходят и за пределы трущоб апатридов, они ходят через пустоши и на шахты, и на заводы, и на раскопки. И никто, никогда не приставлял к ним стражу. Что сейчас изменилось?»

«Может быть, просто вопрос не в том, где они ищут, а в том, что они могут найти?» – задумчиво вклинился Парэс.

«Я понятия не имею, что они могут там найти, но я однозначно понимаю, что, судя по настойчивости аббатов, они это найдут». – Эт выглядел не на шутку напуганным.

«Ну, кто-то говорил про «бар после обеда»? – попытался перевести всё в шутку Адрет – Сейчас уже, как раз «после обеда». Может в бар?»

«Я закончил! – поддержал его Парэс. – Пробовать будешь?»

«Что-то, после разговоров про заговоры и восстания, – замялся Адрет, – не хочется как-то».

«Пойдем те в бар, – поддержал Эт, – у меня желание напиться в усмерть».

Вся троица ринулась на выход из музея. По дороге в бар, груз состоявшегося разговора, как-то сам спал, и настроение потихоньку начало возвращаться.

«Слушай, Эт, – Адрет, по-видимому, меньше всех подверженный осадку от предстоящей катастрофы, первым начал разговор, что бы скоротать дорогу до бара, – вот ты постоянно общаешься с аббатами, ты у них там по верхним этажам лазишь, мудрость их слушаешь. Тебе это как-то в жизни помогло? Мудрости, может, набрался? Или «статуснее» стал?»

«Да нет, – не задумываясь, ответил Эт, – я же с ними не в пиршествах участвую. И даже не обсуждаю глобальных вопросов. На верхних этажах, для общения с аббатами существуют специальные комнаты, в них меня и вызывают. А в комнате в этой, меня уже встречает аббат и дает важное поручение. Суть которого, как вы уже могли заметить, мне даже не объясняют».

«Ну, зато ты хотя бы с ними общаешься, что тоже какая-никакая честь». – подключился к разговору Парэс.

«Общаюсь. А что толку? – усомнился Эт. – У лекаря полномочий больше, они хотя бы иногда за эти двери заглядывают. А про личных помощников я вообще молчу. Одному богу известно, чем они там занимаются. Когда-то, когда я только был назначен ответственным за курьеров, я был несказанно рад. Думал, ну теперь-то, я точно войду в круг недоступный большинству, и узнаю тайны, которые большинству не положены. Но я узнал, лишь, что такое повышенная ответственность и нервный тик. А вопросы начали копиться гораздо чаще, чем ответы на них. Даже сейчас, курьер который пойдет по моему распоряжению не чувствует опасности, потому что не знает сути задания. А я, так же как и он не знаю сути, но при этом понимаю опасность и чувствую ответственность».

«Ну, может, там нет ничего серьезного?» – попытался подбодрить Адрет.

«Может, – согласился Эт, – но сравнить не с чем, что бы в этом убедиться. Не было у нас такой глобальной мобилизации, да еще и с охраной».

Друзья подошли к бару. Бар Прокул Неготис (название на вывеске Procul Negotiis), был излюбленным местом троицы, так как находился недалеко от работы каждого. Поэтому сборы проходили, в основном, здесь. Приятное, культурное заведение, с дубовыми свежими столами и стульями, с резным баром, подсвеченным индивидуальным освещением, и, в целом, мягким светом. Из колонок, постоянно играла приятная музыка, не перебивающая, а как бы, сопровождающая фоном. К тому же, ассортимент бара был всегда богат на разнообразие спиртного и закусок. Конечно, основной акцент тут делался именно на закуски, полноценно пообедать было бы проблематично. Но с другой стороны, кто ходит в бар поесть?

Зайдя в бар, вся троица уселась за столиком у окна. Подошел официант.

«Что будете заказывать?» – монотонным голосом спросил зализанный мужичок, с тонкими усиками.

«Вина, пару бутылок». – сразу подключился Парэс.

«Ты, по вину, или чего-нибудь покрепче?» – Эт обратился к Ардету.

«Нет, день, как-то напряженно течет, поэтому, вином тут не обойтись». – ответил Ардет.

«Вот и хорошо, нам бутылку водки и что-нибудь из мяса на закуску». – радостно подытожил Эт, поворачиваясь к официанту.

Официант, записав заказ, незаметно удалился на кухню.

«Вы заметили, насколько в нашей жизни всё стереотипно и правильно? – развалившись на стуле начал Ардет. – Куда не глянь, всюду сплошное клише, если официант, то прилизанный и с тонкими усиками. Если охранник, то с широкой и тупой мордой. Почему так?»

«А, что тут удивительного? – поинтересовался Парэс. – Усики и масло для волос сейчас в моде, многие так ходят. Ты сам-то «прилизанный», да и Эт тоже».

«Давно ли? – перебил Ардет и тут же сам добавил – Именно, что давно! Эта мода никогда не менялась, сколько я себя помню. Всегда и все говорили, что масло для волос, хоть и роскошь, поскольку производится в малых количествах, но модно и каждый себе обязан был приобрести».

«И что?» – уже без явного интереса спросил Парэс.

«Да то, что модой это не является и дефицитом тоже. – заканчивал мысль Ардет. – Просто все мажутся, и постоянно, без особого труда, приобретают».

«А я согласен с Ардетом». – подключился Эт.

«В чем? – уже умирая от скуки, спросил Парэс. – В том, что масло не в дефиците, или в том, что усики не в моде?»

«Не в этом дело. – сказал Эт. – Без разницы, в дефиците ли масло. И усики всегда могут оставаться в моде, раз твоя жена продолжает их носить…»

Ардет засмеялся в голос. Парэс немного нахмурился, но подняв голову к потолку и изобразив искусственную улыбку, показал, что оценил шутку.

«Просто нас приучили к постоянству, у нас всё обыденно, – продолжал Эт, – потому что любое изменение, это сразу стресс для общества».

«Вот смотрите, – Эт так увлекся, что даже не заметил, как принесли заказ, – эта ситуация, с поиском склада. Если сейчас начать ее распространять, то в обществе хаос начнется! Все партийцы, и пример тому ты – Парэс, скажут, что попахивает восстанием. Апатриды, узнав об этом, наверняка, подумают, что их пытаются истребить и просто ищут повод…»

«И только последователи, как ни в чем не бывало, продолжат оббивать лбами полы, в ежедневных молитвах!» – вклинился Ардет, разливая водку по рюмкам.

«Возможно, – не унимался Эт, – но я думаю, что даже последователей это бы выбило из колеи».

«Твои шутки про последователей, Ардет, уже напоминают открытую ненависть». – спокойно заметил Парэс, попивая вино.

«Я просто не перестаю удивляться их глупости». – не менее спокойно ответил Ардет, выпив стопку и занюхав куском мяса.

«Эту глупость порождаем в них мы, вбивая им в головы с детства, искаженную информацию» – опять оспорил Парэс.

«Эту глупость им вбивают гены! – отрезал Ардет. – Дети последователей, даже после института останутся последователями!»

«С чего такая уверенность? – всё так же спокойно спросил Парэс. – Ты своих родителей знаешь? Где гарантия, что они не последователи или апатриды?»

«Вот гарантии! – Ардет уже стоял над столом, указывая пальцем себе на голову. – Последователь может, только слепо верить, не вдумываясь, что такое на самом деле вера! К тому же, моя Видуя, работает в Институте, я был там и видел, что уже с малых лет понятно, кто есть кто».

По виду, Ардет уже был готов изложить его личную теорию, сделанную из наблюдений в Институте, но его неожиданно прервали.

«Укалегон?» – раздался женский голос за спиной Ардета.

Ардет повернулся.

«Ардет Укалегон?» – вопрос повторился. Но теперь Ардет видел перед собой невысокую, щуплого телосложения, молодую женщину в медицинской робе.

«Да, это я. – неуверенно из-за прерванной речи, а так же от того, что пока не удавалось понять, что именно могло понадобиться медику, ответил Ардет. – Чем могу помочь?»

«Ваша супруга, – так же неуверенно начала девушка, – она в лазарете».

Толи из-за отсутствия подробностей в сообщении. Толи из-за того, что те несколько рюмок, которые во время речи Ардет уже успел выпить, давали о себе знать, особенно после вина. Но Ардет бежал в лазарет и мысли у него были, только жуткие.

В лазарет Ардет забежал, сбивая по пути, проходящих мимо пациентов и врачей. Какой этаж? Третий! Какая палата? Триста пять, триста шесть… вот, триста семь.

Ардет, придерживаясь за косяк двери, с разгона, завернул в палату. Ему даже показалось, что он сшиб какое-то препятствие, стул или вешалку.

В светлой палате, на белой простыне и под белым одеялом (как это всё стереотипно для лазарета), с подключенными приборами, лежала Видуя. Возле нее стоял и что-то записывал лекарь.

«Я муж! С ней всё в порядке?» – с ходу выпалил Ардет.

«Да, спасибо нашей Филии. – лекарь кивнул в сторону двери. – Если бы она мимо не проходила в тот момент, могли бы быть печальные последствия».

Ардет повернулся в сторону двери, и только сейчас увидел молодую светловолосую девушку, потирающую свой локоть, толи от застенчивости, толи от того, что именно ее Ардет видимо и сбил, заворачивая в палату. На значке у девушки было написано Temporis Filia Veritas. Это говорило о том, что именно она, та самая Филия, о которой говорил лекарь.

«Да, да, спасибо (или понятно)… – Ардет пробубнил, что-то невнятное и, повернувшись к лекарю, уже более уверенно спросил. – Что с ней?»

«Сейчас ничего страшного, – спокойно ответил лекарь, что-то обрисовывая в своем планшете, – четвертый месяц, для многих беременных женщин, бывает тяжелым. А тут, возможно еще сыграли роль, стрессы или волнения. В последнее время ваша супруга сильно не нервничала?»

«Да, вроде бы нет, – всё так же не уверенно ответил Арден, – стоп! Что? Какой четвертый месяц? Видуя беременная?»

«Вы не знали? – без особого удивления поинтересовался лекарь. – Ну, значит, теперь знаете. В любом случае, просто постарайтесь оградить супругу от излишнего стресса. И Всё. На этом я могу пока вас оставить».

Лекарь вышел из палаты, Ардет провожая его взглядом, обратил внимание на то, что «подбитой» девушки уже не было.

«Как-то, некрасиво вышло, – подумал про себя Ардет, – даже не поблагодарил толком. Ладно, это потом, сейчас, как раз Видуя просыпается».

«Привет, дорогой. – усталым голосом начала Видуя. – Как день прошел?»

«Да, даже и не знаю, – с растерянной улыбкой ответил Ардет, – весь день из края в край».

«Да, – вздохнула Видуя, – у меня тоже, как видишь».

Оба уже неподдельно улыбнулись.

«Как, так вышло?» – удивленно спросил Ардет.

«Выпила вина, скакнуло давление, это нормальная реакция при беременности. – пояснила Видуя. – Поверь, я знаю, о чем говорю, я сама лекарь».

«Я не о том, – пояснил Ардет, – как, получилось, что я не знаю о беременности четыре месяца?»

«Я и сама не сразу узнала. – оправдывалась Видуя. – А потом, всё не было подходящего случая поговорить».

«Не знала четыре месяца? – оживился Ардет. – А как же ваши, эти женские дела… ну, там по которым вы всё определяете…»

«Узнала то, я не через четыре месяца, а гораздо раньше. Но с тобой, Ардет, не так просто найти время для разговора». – укоризненно пояснила Видуя.

«Ну, вот и нашла!» – не особо убедительно отшутился Ардет.

«Да, нашла, – поддержала Видуя, – это хорошо, что Филия рядом оказалась, даже удивительно, иначе бы, может и не поговорили бы уже».

«Да, я ее что-то даже не поблагодарил толком. – Ардет виновато тер рукой свою шею. – А почему удивительно? У вас же там «сходка» лекарей была, да и на улицах дежурящий лекарь не редкость».

«Не было никого. Встречу, мы еще три дня назад отменили, – как-то грустно сказала Видуя, – я просто не хотела, что бы ты планы менял и пошла туда одна. Поэтому лекарей, как раз, в тот момент не было, даже дежурных. Только Филия, а она, как бы это правильно сказать, чтобы ни обидеть, спасшего тебя, человека… Странная в общем немного. Она редко появляется на территории Аббатства. И в Институте не дежурит никогда. Она постоянно дежурит во внешнем городе и трущобах. А тут. Раз! И очень вовремя оказалась рядом».

«Чудеса прямо!» – с гримасой, очень скверно изображающей улыбку, отшутился Ардет. По нему было видно, что чувствует он себя очень виноватым и даже слова выдавить из себя не может, так как любой ответ его не оправдает, а наоборот, подтвердит его истинную черствость и самолюбие.

«Поспи часок, и пойдем домой. А я пока тут подежурю». – выдавил из себя Ардет, что бы хоть как-то оправдаться и показать свое истинное раскаяние.

Видуя не стала ничего отвечать и просто закрыла глаза.

Вечером Видуя и Ардет вернулись домой. Всю обратную дорогу они шли молча. Видуя, скорее всего из-за того, что еще не набралась сил. А Ардет… Ардет по всей видимости, по-прежнему чувствовал себя виноватым, и не найдя, подходящих для оправдания слов, предпочел не открывать рот, что бы не усугубить положение. Дома же, оба предпочли пораньше лечь спать, и пока Видуя принимала вечернюю ванну, Ардету позвонил Парэс.

«Что у вас там стряслось? – без приветствий спросил Парэс. – Ты так резко убежал, что мы с господином Абутэрэ, даже не успели понять, что к чему».

«Видуя на четвертом месяце. – как-то без эмоционально ответил Адрет. – Попала в лазарет. Но сейчас всё нормально, уже дома».

«Я заметил, – усмехнулся Парэс – я же на домашний телефон звоню. Хорошо, что всё обошлось. И поздравляю, с выполнением гражданского долга. А то в последнее время, среди партийцев не особо принято рожать. Все боятся, что их дети, в итоге, попадут в последователи или, еще чего хуже, в апатриды».

«Да, – согласился Ардет, – даже и не знаю, вроде бы радоваться нужно, но что-то не радостно».

«От чего же? – пытался поднять настроение Парэс и, припоминая Ардету недавний разговор, добавил. – По твоим же словам – обратной дороги нет. Так что, если партийцы рожать перестанут, скоро все апатридами станем».

«Не знаю даже, – Ардета не покидали сомнения, – теперь поменяется всё. Видуя не сможет работать в Институте, так как иначе будет воспитывать собственного ребенка. Значит, ее назначат куда-нибудь еще. А вдруг во внешний город? Будет, постоянно общаться с партийцами и апатридами, как Филия. Что тогда?»

«Какая Филия? – Парэс, явно терял ход мысли Ардета. – Да, и с чего ты взял, что во внешний? Видуя опытный лекарь, таких оставляют всегда в аббатстве. А может быть, вообще, к какому-нибудь аббату приставят. Представляешь, как Эт удивится? Все его жизненные стремления можно обогнать одним «зачатием». Он, кстати, предположил сегодня, что ты убежал, просто, чтобы не платить».

Парэс сам уже смеялся в трубку, так как не мог сдерживаться от собственных же шуток. Ардет тоже, немного посмеивался, и возможно он даже поддержал бы этот «вечер юмора», но Видуя вышла из ванной. Друзья попрощались и все разошлись спать.