Властитель ледяного сердца

– Глупости, – не удержавшись, фыркнула Дэй. – Просто у каждого поступка и завершенного шага есть свое следствие… – как-то тяжело вздохнула она. – Ты же знаешь, у меня нет больше права влиять на твою судьбу, решать за тебя и вести по правильному пути, который лишь кажется таковым для меня. Я и так вмешалась больше, чем должна была… вероятные последствия пугают меня.

– Тебе никто не говорил, что подобные речи не очень хорошо успокаивают? – изогнув бровь, поинтересовалась Йолинь.

– Просто я не такая хорошая врушка, как большинство даосцев, – улыбнулась Дэй, но тут же, став более серьезной, заговорила вновь: – Сегодня кое-что произошло с тобой, Йолинь. Я почувствовала, когда это вошло в тебя, здесь, – Дэй бережно взяла ладонь принцессы, где красовалась ровная розовая ниточка недавнего пореза, и провела по ней указательным пальцем. – Я меняла тебя, когда ты была больна, я очень хорошо чувствую каждый поток внутри тебя. Но после того, что произошло сегодня, ты словно стала дальше от меня. Что-то меняется, и я пока не понимаю, что именно…

– Ты думаешь, они что-то сделали со мной?

– А ты думаешь, нет? Я вижу это. Но ты же знаешь, что…

– Я выбрала остаться, я согласилась на брак. Мои шаги – мои следствия.

– Ты правда понимаешь?

– Я так долго грезила о том, что смогу стать самостоятельной, свободной, независимой, и лишь совсем недавно смогла понять оборотную сторону каждого слова. Я знаю, что ты можешь мне только посоветовать, что больше ты никогда не вмешаешься и не станешь влиять на мою судьбу, и за одно это я скажу тебе спасибо! Потому что это больше, чем кто-либо делал для меня.

– Я все равно буду рядом…

– Знаю.

Яркий солнечный луч упрямо пробился сквозь плотные шторы. Полоска золотого света небрежно легла на сомкнутые веки, возвращая Йолинь из мира грез. Странный сон оставил послевкусие радости и тоски.

– Неужели Дэй родила? Мальчиков?! Боги, что начнется, когда все узнают! – тихо посмеиваясь, пробормотала Йолинь, выбираясь из кровати. Надо сказать, ей пришлось побарахтаться, прежде чем удалось доползти до края этого царского ложа и слезть с него. Мало того что кровать была высокой, так она еще и находилась на деревянном подиуме. Слезая с нее, Йолинь ощущала себя так, словно скатывается со спины гигантского животного, стараясь нащупать ногами землю.

Оказалось, что пока она была без сознания или же еще до того, как очутилась… тут, кто-то доставил ее нехитрый багаж. Массивный деревянный сундук сиротливо притулился в углу просторной комнаты, по центру которой возвышалось невообразимо огромное ложе. Вчера Йолинь смогла разглядеть лишь единственную дверь, через которую заходил Рик. Потому, когда рядом с входом обнаружилась еще одна дверца поменьше, девушка была приятно удивлена, поняв, что ей выделили комнату с ванной. Хотя ванной это помещение можно было назвать весьма условно. В Аире женщины совершали омовения в специальных чанах, куда помимо воды добавляли масла или отвары трав. На Севере мылись в сильно натопленных комнатах, сидя на деревянных лавках. Когда Иола впервые оказалась в такой комнате, она решила, что ее собираются пытать или что-то в этом духе. Дышать было нечем, раскаленный воздух огненным шаром вставал в груди. Дородная тетка раздела хрупкую девушку и велела лечь на деревянный настил, после чего исходила мослы принцессы прутьями, связанными в пучок. Было страшно, жарко и отчасти больно. Ее обливали то горячей водой, то холодной и без конца дубасили прутьями. Не сильно, но тем не менее принцесс не принято лупить по голой заднице. Одним словом, восторга от омовения по-северному Йолинь не испытала и в какой-то мере чувствовала себя униженной после такой процедуры. У большинства северян было отдельное строение, выделенное под «отбивальню», как про себя называла бани принцесса. Но в домах зажиточных граждан были и вот такие маленькие комнатки, где можно было попариться или просто совершить омовение. У некоторых была и канализация непосредственно в доме, бассейны для купания и прочее.

Как бы там ни было, девушка была рада и тому, что ей выделили свою личную комнату, где бы она могла привести себя в порядок. Как же быстро начинаешь ценить самые малые крохи комфорта, когда достаточно долго был этого лишен.

Накинув на плечи широкий белый халат, Йолинь села перед зеркалом и не без удовольствия принялась расчесывать влажные волосы. Порой где-то за ее спиной ей чудились видения прошлых лет, когда маленькая принцесса сидела вот так же перед зеркалом, а ее горничные бережно расчесывали витыми гребнями волосы своей госпожи. Сейчас все это казалось таким призрачным, далеким и будто бы случившимся с кем-то другим. Вроде бы и отражение в зеркале ничуть не изменилось, и в то же время ее не узнать. Йолинь так погрузилась в собственные мысли, что не сразу заметила, что за ней внимательно наблюдают. Она догадалась, что настолько задумалась, что инстинктивно закрылась от окружающего мира. И стоило ей об этом подумать, как реальность не заставила себя ждать.

– Я напугал вас? – холодный, лишенный всяких эмоций голос раздался от самого входа. – Я стучал, – зачем-то добавил Рик, не без удивления наблюдая за проявлением чувств на этом прекрасном, но таком обычно равнодушном лице.

– Я… просто задумалась, – сказала Йолинь.

Ей всегда было сложно, когда, закрывшись на некоторое время, она вновь открывала свои способности. Одно дело, когда сперва она чувствовала отголоски чьих-то эмоций, постепенно справляясь с ними. Совсем другое, когда все происходило столь резко. Это выбивало из колеи.

– Что ж, – прокашлялся Рик. Он тоже чувствовал неловкость момента, словно стал свидетелем чего-то несоизмеримо личного и потаенного, будто бы заглянул за ширму и вместо привычной уродливости чужого облика увидел его ранимость, человечность. Быстро справившись с собой и велев себе не думать о фантазиях, которые не имеют ничего общего с реальностью, он продолжил: – Как бы там ни было, мы отправляемся через час. Домой я решил возвращаться порталом, так быстрее. – Он не спрашивал ее мнения по этому поводу, лишь ставил перед фактом. – По пути нам будет необходимо заглянуть в одно селение на окраине моих земель. Надеюсь, вы умеете ездить верхом?

Йолинь умела… на маленьком пони, который у нее был, когда ей было семь. Но не желая создавать проблем и раздражать северянина больше положенного, она сама неизвестно зачем кивнула и сказала, что проблем не возникнет. Тогда Рик добавил, что в течение часа принесут костюм для верховой езды и ей следует облачиться во что поудобнее.

– Конечно, – легко кивнула девушка, подумав, зачем она сказала, что умеет ездить верхом?

«Ладно, что там может быть сложного? Сел, тряхнул поводьями и вперед!» – начала вспоминать, что именно она делала сидя на маленьком мохнатом пони во внутреннем саду дворца. Правда, в памяти плохо отложился момент, как именно этот самый пони стряхнул ее в заросли шиповника, а сердобольные няньки всю ночь выковыривали занозы из ее тела.

Вскоре неприятная молоденькая служанка доставила Йолинь кипу одежды и маленькие сапожки. На самом деле, служанка была весьма миловидна и хороша собой, только вот на принцессу смотрела волком. Не говоря уже о ничем не прикрытом презрении, что волнами исходило от нее. А мысль о том, что заморская принцесска силой женила на себе ее господина, и вовсе была чуть ли не написана у нее на лице.

– Вот, – кивнула девчушка в сторону одежды, – это мужское, но все, что есть, вашего размера, – пренебрежительно окинув взглядом миниатюрную фигуру Иолы, сказала она.

– Мужское? – переспросила Йолинь, сильно опасаясь, что ей принесли одежду какого-нибудь мальчика, умершего лет триста назад.

– Да, маленькие девочки такое носят, когда учатся ездить верхом. Более взрослым женщинам предпочтительно носить другой фасон.

– Спасибо, – поблагодарила принцесса, больше всего желая отделаться от общества служанки. – Я сама справлюсь.

– Как будет угодно, – хмыкнула девушка, резко развернулась на каблуках, отчего толстая русая коса взмыла в воздух и едва не прошлась кончиком по лицу Йолинь, и вышла из комнаты. Правда, то, что Иола избежала такой завуалированной пощечины, случайностью не было. Принцесса почувствовала настрой своей «служанки» сделать нечто обидное, но при этом так, что не докажешь, и, вовремя среагировав, увернулась. Вот только мысль о том, что это лишь начало, не вселяла уверенности в собственных силах избежать большую часть того, что ей приготовят в этих землях.

Одеться самостоятельно в мужскую одежду было несложно. Темные брюки из плотного сукна оказались в самый раз, правда немного длинноваты. Благо их можно было заправить в высокие кожаные сапоги. Темно-синяя рубашка была довольно просторной и длинной, так что ее пришлось тоже заправить в брюки. А вот темный жилет доходил Йолинь до колен, но, как это ни странно, хорошо сел прямо по фигуре. Волосы она заплела в высокую косу, на кончик которой надела заколку в виде когтя. Скажем так, тут Йолинь не сдержалась. Она выросла при дворе Аира, где женщины не трогали мужчин, уважая и почитая своих визави, но вот друг с другом в ее прежнем мире расправлялись на раз-два. Каждая девушка знала не только, как правильно пользоваться иглами в целях поддержания красоты, некоторые аирчанки могли легко отправить соперницу на тот свет, вогнав свою иглу в нужную точку. Все, что было красиво и невинно, могло быть и источником смерти. Ногти, на которые наносили ядовитые растворы. Одна царапина, которая тут же воспаляется и гноится. Особые веера с разнообразной начинкой, кольца с потайными иголочками, смазанными чем-то, от чего так просто не излечиваются, заколки, как сейчас надела Йолинь, уродовали лицо сопернице в секунду. Девушки при дворе Аира выглядели как редкие экзотические птички. Некоторые полагали, что все, что надето на этих женщинах, было ради красоты. Знающие долгожительницы двора смотрели и оценивали имеющийся «арсенал», заранее прикидывая, есть ли у них шансы против такой вот «птички».

Принцесса поняла, что прошло около часа, но за ней так никто и не пришел. Подумав, что, возможно, и не придут, Йолинь решительно толкнула входную дверь и вышла за пределы своего временного пристанища. Она оказалась в длинном коридоре, стены которого были выкрашены в пастельные тона и увешаны различными видами оружия. Единственное, что она могла бы точно квалифицировать, было мечом. Правда, каким именно мечом, она бы не определила. Прислушавшись к собственным ощущениям, она приняла решение повернуть направо, поскольку именно с той стороны доносились отголоски чужих чувств, переживаний и эмоций. Она бы назвала всю эту какофонию «предвкушением». Возбуждение от предстоящего путешествия пропитывало воздух вокруг, передаваясь и самой Йолинь.

«Придется несладко», – подумала принцесса, концентрируясь на чужих эмоциях и отгораживаясь от них. Выходило плохо.

Вскоре коридор привел ее к широкой деревянной лестнице, ведущей на первый этаж. Когда девушка начала спускаться по ступеням, до ее слуха стали доходить возбужденные голоса с улицы. В доме было пусто, казалось, все обитатели этого особняка собрались во дворе и сейчас создавали максимум возможного шума и эмоционального разноголосья. У Йолинь несильно закружилась голова. Тошнота подступила к горлу. Слишком много людей, слишком бурлящая атмосфера для нее. Дрожащими пальцами она ухватилась за широкие перила из мореного дуба и, опустив голову, глубоко втянула ртом воздух.

– Вам плохо? – донеслось до нее со спины.

Всего два слова, а казалось, будто бы вместе с ними ее в спину ударила волна ледяного холода и безразличия. Передернув плечами, она нерешительно обернулась, чтобы увидеть, как с самого верха лестницы на нее смотрит светловолосый северянин. Муж. Его глаза предштормового неба смотрели холодно и безучастно, словно задавая вопрос о ее самочувствии, а сам Рик раздумывал совершенно о другом. Возможно, Йолинь приписывала те эмоции, что считывала с окружающих, к их мимике. Но ей казалось, что этот человек буквально изливает на нее все возможное презрение, которое только можно испытывать к человеку. Слова, произносимые им, выражающие заботу, теряли всякий смысл на фоне ее собственных ощущений.

– Почему вы вышли?

– У меня нет права покидать свою комнату? – изогнув бровь, поинтересовалась девушка, резко выпрямив спину.

– Я не это имел в виду, – делая шаг вниз по ступеням, ответил Рик, про себя отмечая, что его супруга выглядит бледнее обычного.

«Только не хватало лечить ее», – нехотя подумал он, искренне сожалея, что два года назад никто так и не принял решения просто избавиться от дочери Императора Солнца. Куда меньше проблем было бы сейчас. Кто-то посчитал бы подобные рассуждения верхом цинизма и жестокости, но Рик просто был таким. Давно разучившись воспринимать окружающих его людей как нечто незаменимое и ценное, он вынес один очень важный урок из своей долгой жизни: уходят все. Ты можешь кричать о том, что жизнь несправедлива; что так не должно быть; что ты не выживешь, потеряв кого-то любимого и дорогого. Но все это не правда. Заблуждение. Ты будешь жить, на смену прежним привязанностям придут новые, появятся на свет тысячи других жизней, и ты вновь попытаешься зацепиться за кого-то, чтобы опять потерять и выжить. И так будет продолжаться до тех пор, пока не придет осознание, что смотреть на окружающих смертных женщин, а когда-то и на мужчин, проще так, как смотришь на проточный ручей. Вода бежит, она изменяется, но по сути ручей остается все тем же. Умирают одни, рождаются другие. Это ничего не меняет, ни на что не влияет. Единственная константа в твоей жизни – это ты сам, сила, что течет по твоим венам, и земля, которую ты призван защищать, чтобы ничто не перекрыло путь «ручью», превратив его в затхлое болото.

Он смотрел на эту маленькую женщину, что сейчас так крепко сжимала пальцами перила лестницы, и недоумевал, зачем она понадобилась Совету. Смысла он не видел, но ведь это не значило, что его нет? И следует повнимательней присмотреться к своей «жене», во избежание, так сказать. За последние дни Рик немного поостыл и пришел к выводу, что по большому счету он в состоянии терпеть эту женщину в своих землях. Всего-то и нужно выделить ей комнату или дом вблизи от его поместья, кормить ее и оплачивать положенные расходы, а там пусть живет, как хочет. Конечно, будет не очень приятно, если начнет шашни крутить у него под носом, все же рогоносцем в собственном доме быть нехорошо, но лучше уж с кем-то другим, только не с ним в «любовь» играет. Правда, Совет настаивал на их совместном проживании хотя бы в течение года… Это условие цепляло Рика больше всего. Зачем? Вопрос не отпускал, крутился все время в подсознании, но ответа он пока найти не мог.

«Но это только пока», – усмехнулся про себя мужчина, тем временем обратившись к женщине.

– Вы идете? – уже проходя мимо девушки, спросил он.

Йолинь уже собиралась ответить ему, что следует за ним, как Рик сделал еще один шаг по ступеньке вниз, а сама девушка даже не успела понять, что произошло. Словно едва ощутимый и в то же время плотный шлейф окружал фигуру северянина. Раньше ничего подобного она никогда не чувствовала. Невесомое и одновременно ощутимо плотное, совершенно невидимое, но осязаемое «нечто» в человеческий рост стелилось за фигурой Рика, вдруг задело ее, прошло насквозь и вышло с еще одним шагом мужчины. Йолинь пошатнулась, неуверенно ступила на ступеньку, нога ее подломилась, и принцесса с совершенно неподобающим ее положению «а!» впечаталась в спину северянина.

Первой мыслью северянина было то, что женщине надоело изображать кроткую овечку, и она решила, чего греха таить, просто прирезать Рика, ударив в спину. Честно сказать, он ожидал попытки его прикончить с самого первого дня, как сообщил невесте о свадьбе. Если этой женщине ничего не стоило отправить на смерть несколько десятков человек, чтобы не выходить замуж, что уж говорить о самом благоверном. За ней бы не заржавело, это точно. Стоило подставить спину с достаточно близкого расстояния, и вот, пожалуйста, она готова к действиям. Правда, о том, что делать дальше будет, видать, и не задумалась, болезная. Слишком неожиданными стали этот воинственный вопль и ощущение опасности со спины, потому далее все происходило на инстинктах.

Принцесса понимала, что если не зацепится за спину Рика, то просто кубарем покатится вниз по ступеням. Каково же было удивление Йолинь, когда, вместо ожидаемой опоры, ее подхватили сильные руки, низ поменялся местами с верхом, а уже через толику секунды ее голова оказалась зажата в крепких тисках мужских рук.

– Какого… хрена, – потрясение было таким, что Йолинь и сама не поняла, как ей удалось вспомнить одно из ругательств северного народа и уж тем более прошипеть его сквозь захват.

– Что вы задумали? – раздалось у нее над ухом. Голос был холоден и предельно серьезен.

– Мне… мне… нечем дышать, – кое-как пробормотала Йолинь, вцепившись пальцами в руку мужчины и отчаянно пытаясь ослабить его хватку. Конечно, ее усилия результата не принесли, но Рик, сообразив, что слишком сильно сжал женщину, резко убрал руку и, схватив ее за плечи, повернул лицом к себе.

– Отвечайте! – легонько встряхнув принцессу, потребовал он.

Горячее дыхание северянина обожгло губы Йолинь. На какое-то мгновение, такое краткое и невесомое, принцесса полностью потерялась в его объятиях, запуталась на самом дне глаз цвета бури. Даже воздух исчез из ее легких, и чего стоил судорожный вдох, раскаленным шаром обжегший горло!

– Я всего лишь оступилась, – как-то потерянно произнесла она, в то время как Рик и сам уже догадался, что переборщил. В руках у девушки ничего не было, лицо казалось слишком бледным, взгляд болезненным и беспокойным.

– Простите, – через некоторое время все же выдавил он из себя. – Я ошибся…

Йолинь поняла, что имел в виду Рик. Осознание того, в чем ее подозревал северянин, болезненным уколом отразилось в сердце. Чего она ждала? Все ее опасения воплощаются в жизнь. Если даже муж боится подставить ей спину, что говорить о других? От единожды предавшего – ждут предательства, а не покаяния. Окажись она в подобной ситуации года два назад, то сделала бы все от себя возможное, чтобы избежать подобной участи. Конечно, самолично нападать на такого мужчину, как Рик, она не посмела бы. Но ведь есть масса других способов, и не сказать, что она не готовилась к разным вариантам развития событий. Не слишком полагаясь на обещание, что было ей дано когда-то, она потратила много времени на то, чтобы суметь отстоять свое право на жизнь и свободу.

Но не сейчас… Это было свыше ее сил. Принцесса никогда не считала себя хорошим человеком. Она всегда знала, что внутри у нее есть та «общепринятая» гниль, осуждаемая окружающими людьми. Не было в ней ни человеколюбия, ни сострадания к окружающим. Она любила себя и не считала, что это нечто плохое. У нее не было никого столь близкого, ради кого хотелось бы идти на жертвы, не было друзей, а родственники… всего лишь одна кровь – ничего больше. В мире Дворца Солнца не могло быть семейственных ценностей. Она знала, что совсем скоро из трех ее братьев останется только один. Тот, кто вовремя подсуетится и вступит в наследование престола. Женщин в таких играх не убивали – их всего лишь выдавали замуж. Что с ней и сделали. Так с чего бы ей любить их? Единственным, кого она жалела, был Сай, младший и самый болезненный принц. Йолинь считала его приговоренным с рождения. Шансов у мальчика никогда не было. Природа не дала ему такого шанса, ведь, как полагала принцесса, для того, чтобы бороться за престол, нужно много сил, незаурядный ум и хитрость. Из всего перечисленного ее брат обладал лишь вторым качеством… но этого было слишком мало. И, несмотря на то что с Саем они были почти дружны, Йолинь давно знала, что совсем скоро один из ее старших братьев вонзит свой кинжал в спину того, кто может однажды претендовать на престол. Это было неизбежно.

И во всем мире было лишь одно существо, готовое бороться за нее, – это она сама. Но сейчас, приобретя то, что принесло ей исцеление от недуга физического, она просто не могла игнорировать окружающий мир. Ее сердце и разум разделились и пока все еще искали путь, чтобы научиться жить по-новому. Чувствовать окружающих – все одно, что становиться ими. Она видела свое отражение и в Рике, и в прислуге, что недавно приходила к ней, в каждом. Их ненависть, презрение, холодность, все одно, как она сама бы испытывала это все по отношению к себе.

– Впредь я буду осторожнее, – наконец совладав с собственным голосом, сказала она, поворачиваясь к мужу спиной, и быстрым шагом направилась к выходу из дома.

С каждым сделанным шагом Йолинь злилась все сильнее: на себя, на Рика, на весь этот мир. Почему так вышло, что она родилась не такой, как было положено в Аире? Откуда в ее голове взялись все эти идиотские мысли о том, что она не пустое место, не собственность своего отца, что имеет право? Откуда все это? Насколько счастливее она могла бы быть, удовлетворяясь тем, что предлагает жизнь во дворце; тем, какую судьбу выбрал для нее отец? Слепое удовлетворение жизнью – она всегда полагала, что именно такие ощущения испытывают окружающие ее женщины во дворце. Сколько раз она пыталась поверить в то, что и ее все устраивает. Что все так и должно быть! Но каждый раз все заканчивалось тем, что ей просто становилось тошно от своих мыслей. Каждый раз она злилась на себя все сильнее и выливала собственное бессилие на окружающих. И прекрасно знала, что говорят у нее за спиной: «стерва», «бесчувственная тварь». Это были самые невинные высказывания в ее адрес. Но тогда она упивалась ненавистью и страхом окружающих. Казалось, что раз они так ненавидят ее, то и она не обязана чувствовать себя виноватой по отношению к ним, твердой поступью наступая на головы своих врагов.

– Как же все изменилось, – по-аирски прошептала она и совершенно неожиданно услышала в ответ:

– Жизнь должна меняться, статична лишь смерть.

Широкая ладонь Рика уверенно легла на крепкую дубовую дверь, отворяя ее перед Йолинь. Принцесса уверенно шагнула навстречу яркому весеннему солнцу, что сейчас заливало внутренний двор, чтобы окунуться с головой в вихрь чужих эмоций и ощущений. На какое-то мгновение возникло неконтролируемое желание сгорбиться, обхватить руками плечи и сказать, как она устала. Что не может сделать и шага более. Но вместо этого спина женщины стала еще прямее. Царственная осанка, непроницаемое выражение лица, ясный и полный достоинства взор. И не скажешь, что ей больно, потому как один из мужчин совсем недавно вывихнул плечо и оно все еще болит, когда он поднимает руку, чтобы оседлать свою лошадь; что в то же самое время у нее кружится голова, потому что вчера несколько северян перебрали со спиртным, а сегодня вынуждены бороться с похмельем; что она ощущает ничем не прикрытую радость от того, что пришла пора вернуться домой. И столько этих чужих и непонятных эмоций, сходящихся на ней, что, кажется, остался лишь вздох до грани безумия.

– Сейчас я открою портал, который выведет нас на окраину моих земель. Оттуда придется двигаться верхом, – сказал Рик, не без раздражения отмечая, что женщине, похоже, нет никакого дела ни до его слов, ни до него самого.

«Что толку с ней говорить?» – про себя фыркнул северянин, отходя от Йолинь к точке, где намеревался открыть пространственный коридор.

Йолинь и впрямь не обратила внимания на слова Рика. Все, что имело значение, – это просто не рухнуть в обморок, передвигать ногами, куда и все, и никому не показать своей слабости. Она решила, что если будет двигаться рядом с северянином, то точно уж не отстанет и попадет куда нужно, не привлекая к себе лишнего внимания. В конце концов, она его супруга, и это будет выглядеть нормально, если она станет ступать след в след за своим мужем.

– Отойдите подальше, – не скрывая легкого раздражения в голосе, сказал Рик, не без удивления отмечая, что принцесса топает за ним шаг в шаг. При этом девушка смотрит на него так, словно он отлит из стекла и его в принципе тут нет.

– Я же сказал, что буду открывать портал. Вы должны знать, что в такой момент лучше не мешаться под ногами.

– Да, – буркнула женщина, даже не взглянув на него, и отошла на несколько шагов в сторону не только от Рика, но и от остальных людей, столпившихся во дворе.

Когда Рик начал читать формулу заклинания, своеобразный каркас для его силы, Йолинь не без удивления наблюдала за тем, как проявляются нежно-голубые нити, как умело сплетаются они вокруг фигуры северянина. На мгновение были забыты и окружающие ее люди, и их эмоции – все это ушло на второй план. Никогда прежде она не видела ничего подобного! И хотя она не раз видела, как творят свою ворожбу Властители, ни разу еще не была свидетелем такого… Как бы сказать, раньше Йолинь была всего лишь свидетельницей результата применения силы, но никогда прежде для нее не был очевиден сам процесс. Что это за едва видимые нежно-голубые ниточки? Почему она вдруг замечает их? То, как они закручиваются в воздухе в невероятные спирали, в то время как Рик произносит все эти непонятные слова. Они ластятся к нему, словно к любимому хозяину, послушные его воле. Но также принцесса не могла не заметить, что никто, кроме нее, не таращится на происходящее вокруг фигуры северянина. Мужчины продолжают заниматься последними сборами, подготавливая лошадей к переходу, женщины суетятся вокруг поклаж с багажом.