Шерловая искра
В глазах уже отчаянно рябило, когда мои усилия, наконец, увенчались успехом. Вот тут я заставила себя дышать ровно, сконцентрировать внимание и читать медленно, вникая в каждое слово. Добрую страницу пришлось ломать ум, продираясь сквозь дебри махровой доисторической казуистики, методично излагавшей подробную схему заключения помолвок.
– А-а-а! – взвыла я, переворачивая лист и понимая, что конца-края этому нет, – Да всё понятно с тем, как эта тягомотина совершается. Вы мне скажите, как вот это заключённое теперь порушить?! О! – глаза добежали до места, где говорилось про нарушения соглашений и разрешение разногласий, – Теплее… «если обязательства не исполнены в течение двух лет», бла-бла-бла… это мы уже в курсе…
– Вот! Расторжение! И-и-и… – сердце от напряжения колотилось где-то в районе тапок, – «Девица имеет право самостоятельно принимать решение об отказе второй стороне в исполнении…» Ну-у-у! – дрожащий палец дошёл до места, пояснявшего, при каких условиях я имела (Имела!) возможность высказать своё решительное «Нет!».
Не всё просто, как хотелось бы, но тем не менее лазейка нашлась!
Чтобы никому не взрывать мозг дословным пересказом этого прекрасного текста, «переведу» своими словами. Для законного «самоотвода» воедино должны сложиться сразу три обстоятельства: совершеннолетний возраст невесты (у меня он ещё год назад наступил), веские основания для отказа (вот тут не совсем понятно, потому что неизвестно, что именно составители документа подразумевали под понятием «веские», а дать расширенное толкование не сподобились), и третье – невозможность принятия сего важного решения лицами, ПОДПИСЫВАВШИМИ ПЕРВОЕ СОГЛАШЕНИЕ.
Это я нарочно так громко выделила последние слова, чтобы было понятно, за что сочла допустимым зацепиться. Мама с папой Тины давно, простите, утратили физическую возможность принимать какие-либо решения, по крайней мере в мире живых, а мачеха, хоть и имелась в наличии, как ответственное за меня лицо, но тот самый злосчастный договор НЕ ПОДПИСЫВАЛА.
Понятно, что эта «соломинка» – чистая формальность, недоработка составителей. Но она у меня есть! Так, что, ежли начнут жених с папаней артачиться, так мы их в букву закона носами и потыкаем. Культурно, конечно.
Как вариант, мачеха тоже, вероятно, в курсе существования таких неудобных для неё обстоятельств, что и могло послужить причиной её внезапного огорчения.
Впрочем, всё может оказаться совсем наоборот. Все же считают, что замужество для меня – спасение. (Вот сюрприз будет.) Значит, Ниниэль напротив печалится от того, что жених всё-таки объявился, а в порядке скрепления помолвки его семье передали лишь часть приданного. И теперь придётся проститься с оставшейся долей прописанного в документе добра (которое за прошедший год наверняка надёжно прилипло к алчным рукам Нини и стало почитаться своим кровным). А в довесок с тем, что родной дочери завещал отец.
Смею с большой долей вероятности предполагать, что любящий отец не обошёл заботой дочку в вопросе наследства. Может там не слишком много (на фоне общего семейного имущества), всё-таки главным наследником всегда является сын (это я уже успела мельком подглядеть в закладке).
Тем не менее, мачехе куда не кинь – всюду клин.
Либо я отказываюсь от помолвки, стребовав назад то, что было отдано много лет назад и тогда остаюсь в замке занозой у Ниниэль в известном месте (Страшилка с монастырём актуальность потеряла. И да, главное перед тем, как озвучивать свой отказ от брака, запастись для слабонервных приличной дозой местного валидола.), либо выхожу замуж и прихватываю с собой вышеперечисленные материальные блага.
Теперь об этих самых благах. Пора бы прояснить, о каких суммах идёт речь, навести, так сказать, ясность в вопросе.
Добровольно маман почитать завещание и соглашение с родителями Ронана не даст. Значит, будем готовить диверсию. Нужно срочно придумать, как надёжно выкурить Нини из своей комнаты, чтобы некоторое время она даже сунуться в неё желания не имела.
– Выкурить? – я посмаковала слово на языке, – Выкурить! Точно!
Богатая творческая фантазия тут же накидала несколько вариантов возможного развития событий.
Например, можно было бы устроить качественную имитацию пожара, накрутив из подручных средств дымовух и расставив их по разным углам.
– У кого я про такое читала? А, точно, у Незабудки Марковны. Помнится, у неё главный герой в «Похождениях плута – Дариона» что-то подобное вытворил. Средневековый, да и не только, народ страсть, как боится пожаров. Наверняка все дружно побегут спасаться, вот тут в суматохе и можно пробраться в спаленку Нини, да и пошариться там без свидетелей. А если весь кипешь замутить ночью, так тут вообще полный аврал будет – никто на меня и внимания не обратит.
Перед глазами встала красочная картина панического хаоса, который непременно воцарится в замке на угрозу для его обитателей оказаться заживо зажаренными. Энтузиазма маленько поубавилось.
– Нет, ну я же не собираюсь натурально испепелять такое прекрасное жилище. Только видимость создать. Ну там разложить по вёдрам банальных самокруток из соломы, замотанной в мешковину, и сверху завёрнутой в бумажный лист. Тлеет долго и без огня, правда дымит не слишком убедительно. В плане качественного задымления более надёжно было бы использовать селитру, смешанную с растопленным воском.
Как-то, помнится, попадался на глаза дурацкий ролик про подобный эксперимент, когда искала способы изготовления селитры в средневековых реалиях для своей героини, налаживавшей производство колбасы. Вот где эффектное было зрелище. Да только, помнится, у автора ролика к плотному потоку чада прилагался ещё и искромётный фейерверк из летящих во все стороны горящих ошмётков, а это чревато реальным пожаром. Так что нет, слишком рискованно.
– Ну так и что тогда делать? Забраться в спальню, пока мачеха трапезничает – так у неё тоже горничная имеется, которая в этот момент может припереться в комнату госпожи для наведения чистоты. Как ещё выдворить всех ненужных свидетелей без каких-либо фатальных последствий? Сама маман безвылазно сидит в замке, в гости ни к кому не ходит и на «распродажи» в столичные «бутики» не ездит.
И тут в голову неспешно, с больши-им опозданием, доплелась, наконец, гениальная, рациональная и до безобразия очевидная мысль. Точнее, вопрос: а зачем? К чему все вот эти сложности, если вскоре ожидается прибытие жениха? До этого момента всё равно придётся сидеть на попе ровно – без «вольной» мне и шагу спокойно не ступить.
А там, в процессе процедуры расторжения помолвки документ так или иначе попадёт в мои руки. Тогда же, до кучи, можно потребовать завещание – в присутствии посторонних людей маман вряд ли насмелится открыто отказать в исполнении законной просьбы. Главное проявить настойчивость.
Скорее бы уже этот Ронан изволил доставить свою драгоценную… кхм, персону к нашему двору. Ладно. Сказано – скоро будут, значит ждём.
Однако, как-то я не учла, что понятие «скоро» у этих средневековых граждан сильно отличается от наших привычных мерок. Долгожданная делегация прибыла только через полтора месяца.
Глава 15
Ну это они на своё счастье так припозднились. А может и на моё, а то ведь действительно явились бы быстро, как грозились в послании – я бы их, наверное, в самом деле с метлой в руках встречать вышла. Злость во мне ещё долго кипела. Но свадебный кортеж всё не ехал и не ехал, и острый гнев постепенно перегорал. Тем более, что лично для меня с момента получения письма наступило счастливое время покоя и благодати.
Нини сперва сказалась больной – видимо взяла паузу, чтобы собраться с мыслями. Потом в замке внезапно обозначилось заметное оживление. Вроде как подготовка к приезду дорогих гостей. Однако, верные сподвижницы – Флита и Кора, вместе и поочерёдно приносили «внутреннюю» информацию от рядовых, так сказать, тружеников замка, благодаря которой открылись некоторые дополнительные причины и обстоятельства всей этой организованной суеты. По большому счёту – ничего неожиданного – просто подтвердились мои прежние догадки.
Прикрываясь благовидным предлогом, мачеха спешно пыталась восстановить пущенное в расход приданное.
– Не поняла, в доме что, деньги закончились? – пытаясь сообразить, в чём, собственно, здесь такая уж великая сложность, решила уточнить я, – Или Ниниэль никак не решится оторвать положенную сумму от сердца?
– Так дело-то вовсе не в монетах. – возбуждённым шёпотом поясняла Флита, – Эту часть почти всю, как говорят, передали ещё тогда, когда вас с Ронаном обручали. Беда с остальным…
В общем, как выразилась моя помощница, «беда» и суть проблемы заключалась в том, что к денежной составляющей прилагалась, как её назвать… вещественная, что ли. Могла бы, кстати и сама догадаться, что складывать в качестве приданного для «невесты» пятилетнего возраста, например, платьица на вырост – затея совершенно безумная. Никто так и не поступал. Или возьмём, скажем, в той же роли благородного коня. Да за такой длительный срок, который в нашем случае должен был пройти от обручения до самой свадьбы, прекрасное животное давно бы превратилось в пожилую клячу, если бы до этого сто раз копыта не откинуло.
Ну и вот, маман с полгодика подождала явления Ронана народу, не дождалась, да и решила, чего, мол теряться. Жених пропал без вести, уведомлений о его кончине не приходит, так чего добру пропадать? И начала (сперва с малого, но чем дальше – тем смелее) отщипывать моё законное имущество в надежде на то, что через год избавится от меня, а там и отданную часть денежки с семьи «сватов» стребовать можно.
Только мне бы они уже не достались – монашкам деньги не полагаются.
А я-то всё думаю, чего это она затихарилась и даже пальцем не пошевелит, чтобы прояснить хотя бы причину неявки женишка к назначенному сроку! Сама же несудом блажила, что из-за всей этой нехорошей ситуации её дочурка в девках застряла. Кстати, сдаётся мне, брешет она на этот счёт.
Ну ладно, даже если так, логично же было бы нормальной матери засыпать «отступников слова» гневными посланиями и добиться того или иного разрешения проблемы? Так ведь нет, замышилась тихушница и ждала, когда пройдёт два года, и тогда по идиотскому закону меня – в молельщицы, сама – в шоколадах с мармеладами. Вот же гадюка! Ей-богу, Шарль Перро не «переигрывал» – знал, о чём говорил, когда писал свою «Золушку».
А тут – бац – и жених объявился! Вот же незадача. А в моих нарядах, о которых батюшка успел распорядиться до своей кончины, уже вовсю щеголяет сестрица. Ношеное-то обратно в сундучок не положить. А шторки – скатёрки и прочий полезный в хозяйстве текстиль давно в активном употреблении. Мамины драгоценности – на шейке и ручках Ниниэль, но это ещё куда ни шло – снимет и положит откуда взяла.
Больше всего повеселила ситуация с конём. Точнее конями. Не поверите, отец ведь и в самом деле отрядил мне троицу каких-то шибко крутых жеребят от дивного производителя, чтобы угодить даже не Ронану, а его папе – большому ценителю породистых лошадей. За год бы коняшки подросли в «стригунков», окрепли и можно было бы спокойно отправлять их в новый дом на радость получателям.
Так вот за два года коники вымахали в добрых жеребцов, но поскольку коневодство Ниниэль не интересовало от слова «совсем», она решила конвертировать этих красавцев – моё, так сказать, движимое имущество – в звонкую монету. Причём, терпела долго. Продажа, по слухам, состоялась как бы ни неделю назад. И вот теперь ей предстояло прыгнуть через голову, чтобы возвратить их назад, либо найти и купить равноценных.
В общем, матушке враз стало не до меня. Она не просто оставила попытки докучать падчерице придирками и колкостями, Нини в принципе, кажется, шарахалась от меня, как чёрт от ладана, по возможности избегая любых лишних контактов.
Таким образом, между делом потихоньку обрисовалась картина с приданным. И учитывая, как струхнула мачеха, как ответственно бросилась восстанавливать разграбленное – папу Ронана она или шибко уважает, или конкретно побаивается. А значит, в части наследства тоже можно не переживать – всё соберёт и аккуратно разложит по узелкам, мешочкам и котомочкам.
Пользуясь сложившейся ситуацией, я осмелела настолько, что в один прекрасный момент за обедом предложила снять замок с библиотеки. Ну а что, попытка – не пытка. Надо отметить, что если матушка не трапезничала в своей комнате, то приходила раньше меня и за столом старалась не задерживаться – покер фейс держала, но еду поглощала со скоростью голодного новобранца и тут же стремилась улизнуть из моего общества. Однако, в этот раз я успела её подловить.
И что бы вы думали? Лицо Нини, конечно, накрыла тень недовольства, но с двери библиотеки в тот же день сняли оковы. Вывод напрашивался сам собой – она моя. Все эти книги – мои. Скорее всего отец понимал, что вот это наследие никому, кроме Тиннариэль не интересно и либо сгниёт и рассыплется в прах само, либо вообще будет за ненадобностью уничтожено. И оставил свою главную сокровищницу дочке. Значит верил, что Тина сбережёт его труд, а может и продолжит начатое родителем.
– Сохраню, обещаю. – усаживаясь в уютно продавленное кресло, я мысленно поблагодарила Хунгора – неизвестного, но очень талантливого и умного человека, достойного, на мой взгляд, самого глубокого уважения.
Ну, собственно, здесь я с большим удовольствием и пользой провела всё время ожидания жениха. Сперва, вроде, немного забеспокоилась, когда и на третий, и на четвёртый день, и спустя эту их рундину на горизонте не появились облака пыли из-под копыт коня, несущего «суженого» навстречу судьбе. Однако посмотрела вокруг – никто не волнуется, не переживает (по крайней мере именно на сей счёт) – значит всё идёт по плану, и тоже решила не паниковать.
Так что, когда делегация в составе «дорогого друга Мелькора» – папиного товарища, его безответственного сына Ронана, ещё нескольких прилично одетых людей и целой бригады слуг «постучали в ворота», я была совершенно спокойна. Скорее меня одолевало любопытство, чем какие-либо иные сильные чувства.
Пока маменька из юбки выпрыгивала, встречая «любезных и таких долгожданных, таких долгожданных гостей», я из укромного уголка (коих здесь имелось в избытке), незаметно наблюдала за прибывшими. Компания, надо сказать, подобралась примечательная.
Старший ридгон оказался мужчиной видным и даже привлекательным. Высокий, статный, с благородной проседью в волнистых волосах и горделивой осанкой (а, ну конечно – это военная выправка не даёт плечам поникнуть, не смотря на годы). Нини перед ним ужом так и вьётся, да и слуги вокруг разве что не пляшут. Не признать в седовласом главного господина было просто невозможно.
– Так, с папой понятно. А где же у нас жених? Буквально, так сказать, спаситель-благодетель. – следуя здравой логике, глаза мои искали фигуру, подстать Мелькору, но что-то никак не находили.
Тёрся рядом с ним длинный и тощий, как шланг, парниша, весь какой-то сутулый, что тот гвоздь погнутый. Щёки впалые, не румяные, да и вообще нездорово-серое лицо молодого человека вызывало одно желание – обнять и плакать. В неровном свете факелов из тёмных, готичных, размером в полфизиономии синяков гостя выглядывали чёрные, что мой шерл, глаза, а под ними стрелой строительного крана гордо торчал нос.
– Не-е-т, этот точно не сынок. – мысленно протянула я, едва удерживаясь, чтобы со словами «свят – свят» не осенить себя крестным знамением. Тут Мелькор как раз повернулся, замерев рядом с «качком», и что-то заставило меня вглядеться в него повнимательней. – Да ну, вы что, шутите?
Оба этих мужчины сейчас представляли собой инсталляцию скульптур под названием «Красавец и чудовище». Они были двумя противоположностями. И при этом… похожи.
– Ридгон Ронан, прошу вас располагаться на отдых с дальней дороги, Эльда проводит в комнату и поможет устроиться. – пропела Нини, и чудо в пандовых очках поклонилось и потащило свой набор костей вслед за служанкой!
– Что-о-о?! Вот эта бледно-зелёная немочь в самом деле и есть мой жених? Обалдели что ли?! Папа, как ты мог подбросить своей Тиннариэль такую подляну? – я едва не задохнулась от негодования, совершенно забыв, что замуж за дистрофичного крокодильчика и не собиралась.
– Вот вы где! – вездесущая Кора обнаружила меня в укрытии, – Ри Тина, идём скорей. Мы с ног сбились вас искать. Скоро торжественный обед, а вы же совершенно не готовы.
Глава 16
Пока девочки собирали меня к выходу для знакомства, я думала.
Всё. Шутки кончились, веселье тоже. Одно дело рассуждать и строить планы, совсем другое – воплотить их в жизнь. Наступило время ответственных решений и осторожных шагов. Не стоит забывать, в какой эпохе нахожусь, и каково в ней истинное положение женщины.
– Важно произвести правильное (точнее, нужное) первое впечатление и для начала внимательно понаблюдать за гостями, чтобы понять, на каком языке пойдёт разговор. Даже хорошо, что эта ответственная встреча пройдёт за столом – будет возможность мало говорить, в лучшем случае – вообще отмолчаться и спокойно сложить мнение об этих людях. – на автомате подставляя руки и поворачиваясь нужной стороной к Флите, размышляла я, краем глаза отмечая, что Ниниэль справилась с задачей пополнения моего гардероба достойными нарядами на отлично.
Бархатное платье восхитительного жемчужного оттенка с искусной серебристой вышивкой смотрелось нежно и при этом достаточно эффектно. От предложенных украшений отказалась, оставив на шее лишь бабушкин кулон. Незачем сверкать, как новогодняя ёлка, создавая иллюзию, что страстно желаю понравиться прибывшим мужчинам. А вот с камнем, проявившим полезные мистические свойства, сейчас будет и надёжней, и спокойней.
Оглядела себя с ног до головы и осталась довольна. Флита как раз закончила с причёской. Волосы, убранные от лица мягкой волной в жгуты, на затылке укрывала тонкая изящная сетка. Достойно и без излишеств.
– Ну что, друг, помогай. – поцеловав талисман перед выходом, я отправилась в торжественно наряженную залу, где по поводу столь знаменательного события накрыли праздничный обед.
Это помещение заранее отмыли и украсили к приёму долгожданных важных персон и содержали в порядке и полной боевой готовности. За то время, что прибывшие переводили дух после длительного путешествия, слугам замка оставалось лишь поставить в вазы свежие букеты и зажечь свечи, имя которым здесь было – легион. Ну и блюда к застолью, само собой, организовать.
В самом деле, без шуток, хорошо получилось. Некоторую мрачность камня и тяжёлых тёмно-бордовых штор, богато украшенных золотыми кистями, воинственность сцен и лиц, наблюдавших за присутствующими с дорогих гобеленов, мягко компенсировали живые цветы и обилие света. Его действительно было много. Видеть столько трепетных огоньков в одном месте было непривычно, но смотрелось это как-то гармонично, неназойливо и очень торжественно.
Зато вот уж кто здесь слепил глаза россыпью драгоценных каменьев, так это мачеха, на фоне которой я нынче выглядела более, чем скромно. С самым величественным видом она вышла ко мне навстречу, чинно взяла за руку и сопроводила к столу. Демонстрируя отточенно-блестящие манеры, Ниниэль представила «невесту» мужчинам и обратилась ко мне:
– Тиннариэль, познакомься, почтенный ридгон Мелькор, его сын, уважаемый ридгон Ронан.
К величайшему удивлению, при этих словах оба встали и учтиво поклонились.
– Интересно, тоже, как мачеха, сейчас играют в аристократов, или действительно проявили уважение к даме?
Не сказать, чтобы я ожидала увидеть, как гости вальяжно развалятся на стульях и без особых приглашений примутся чавкать едой, запивая её литрами вина и «полоща пальцы в соусах» – нет. Подобного впечатления оба представителя семейства не производили с самого начала. Но и такой вот особой галантности не предполагала. Насколько помнится, в эти давние времена мужчины по меньшей мере не встречали барышень стоя, предпочитая исключительно властвовать и доминировать.
С другой стороны, отец Тиннариэль с его непопулярной тягой к наукам тоже, прямо скажем, резким контрастом выделялся на фоне общей массы людей своей эпохи. Может и друг окажется ему подстать?
– Ладно, дальше видно будет. – я так же вежливо присела в реверансе и заняла своё место за столом.
Вопреки опять же надуманным опасениям, обстановка за трапезой сложилась довольно спокойная и, в общем-то, приятная. Даже Агнелис воздержалась от того, чтобы хватать куски из тарелок руками и вспомнила о существовании вилок. Витала, конечно, в атмосфере некоторая тень напряжения, но не критично. Не поверите, сегодня я буквально восхищалась мачехой. Что ни говори – умела Ниниэль спрятать свою «халду» глубоко внутрь и вынуть оттуда же обаятельную, гостеприимную хозяйку.
Однако, сдаётся мне, обмануть гостей благодушным восторженным щебетом ей не удавалось. По крайней мере старшего – он точно знал, с кем имеет дело. Мелькор красиво умеренно ел, отвечал на реплики Ниниэль с вежливой и при этом странным образом естественной улыбкой, но как-то без особого вдохновения и открытости.
Затрагивать главную тему не торопились. Речи в основном пока велись ни о чём – погоде-природе и обстоятельствах дороги. А между тем почтенный ридгон временами останавливал на мне взгляд. Надо отметить, очень такой серьёзный и правильный взгляд. Без оценки физических данных – это мы, женщины, чуем сразу. Скорее всего мнение на этот счёт он успел сложить ещё в первые секунды моего появления. Он наблюдал и анализировал действия: как я ем, как двигаюсь, что вызывает мой интерес в беседе. Вот натолкнулся взглядом на одинокий камень, украшавший деликатное декольте и губ ридгона едва коснулась тонкая одобрительная улыбка.
Я почему так подробно о нём говорю и вообще вдумчиво приглядываюсь именно к папе, вместо того чтобы в первую очередь изучать самого претендента на руку и сердце? Потому, что решать все вопросы предстоит с ним – это его рука много лет назад оставила росчерк в договоре обручения. Ему же ставить подпись в соглашении о расторжении оного.
В какой-то момент мы с ним одновременно повернули головы и лоб в лоб столкнулись глазами. Что примечательно, Мелькор взгляда не отвёл. Ну и я не стала. Без всякого намёка на вызов или агрессию, просто смотрела, пытаясь, что называется, заглянуть ему в душу, понять, где начинается его искренность. Несколько долгих секунд этого немого диалога «собеседник» делал ровно то же самое, а потом, вдруг, улыбнулся.
И понимаете, такой хорошей, сердечной улыбкой, что мои губы непроизвольно растянулись в ответной.
– Мамочки, что я делаю?! – возопил внутренний голос, призывая эмоции к порядку. И тут же пришло честное осознание…
Чёрт побери, этот человек мне нравился. И шерл на груди в тот же миг отозвался теплом.
– Так, ничего не понимаю. – пряча смущение в глотке морса, пыталась собраться с мыслями я, – Почему интуиция и талисман митингуют в защиту этого мужчины, когда здравый смысл, опираясь на факты относительно помолвки, скандирует о противоположном? Ф-ф-уф! Ладно, не станем торопиться с выводами, а пока обратим внимание на жениха.
До этого момента я за Ронаном почти не наблюдала. Как действующее лицо в предстоящей битве за свободу он большого интереса не представлял, здесь ключевую роль будет играть отец. А другие варианты я до сей поры просто не рассматривала. Единственное, что успела отметить о младшем ридгоне – он почти не ел, в беседе практически не участвовал и вообще, кажется, все его силы были направлены на то, чтобы сохранить относительно бодрое выражение лица.
К слову сказать, в нормальном освещении, без вот этих пляшущих в полумраке теней, молодой мужчина выглядел гораздо симпатичнее, чем померещилось на первый взгляд. Нет, то, что Ронан нездоров – это очевидно. Синева под глазами никуда не исчезла, болезненная худоба тела и опавшие щёки – тоже. Да и с цветом кожи явно всё не слава богу. Но нос уже не казался таким длинным, а осанка крючковатой. То ли успел немного отдохнуть, то ли в принципе в положении сидя ему было легче.
– А ведь когда-то он был красив. – мысленно стерев следы недуга и дорисовав объекту изучения веса и адекватных цветов, сделала вывод я, – Даже как-то жаль парня.
Сейчас сын ещё сильнее казался похожим на отца. Причём не столько самими чертами лица, сколько их выражением – та же складка на высоком лбу, та же мимика, изгиб улыбки, тот же спокойный, проницательный взгляд, разве только… В глазах Мелькора не было обречённости, затаившейся во взоре Ронана. И как ни старался он спрятать это чувство от постороннего внимания, получалось не очень – такие вещи осязаются кожей.
Я ещё раз прислушалась к внутреннему голосу и была вынуждена признать, что на отъявленного подлеца молодой человек не тянет. Тогда что? Что послужило причиной такого, по меньшей мере, странного поведения этой семьи?