Горсть земляники

Итак, повторюсь, наш звездолет, с официальным разрешением преодолев все семь кордонов, завис на околоземной орбите, чтобы совсем скоро мы, молодые офицеры, могли спуститься на нескольких челноках в плотные слои земной атмосферы и сделать кружок другой над планетой, делая остановки над её наиболее живописными местами. До подъема и последующей незабываемой экскурсии оставалось несколько часов. Личный состав, находившийся на крейсере за исключением вахтенных и дежурной смены на капитанском мостике, находился в крепких объятиях Морфея. Однако спали не все, кое-кто делал вид что дремлет, ожидая условного сигнала от меня.

Я и ещё два моих дружка-подельника, ликуриец Гебуч (поближе к выпуску я все же нашел общий язык с братьями рептилоидами) и такой же, как я «естественнорожденный», а потому почти такой же как и я «баловень судьбы», Макс Сарос, терпеливо ждали, когда «старпом» пересчитает наш лейтенантский кубрик и продолжит обход. Дождавшись заветной минуты, мы неслышно вылезли из гамаков и, натянув комбинезоны, наведались в один из смотровых отсеков. Через толстенные, но прозрачные как слеза иллюминаторы нашим взорам предстала Земля во всем своем скромном величии. Она плыла в плоскости эклиптики по безграничному пространству как королева галактики. Голубая, с зелеными пятнами материков и белыми шапками полюсов, она казалась мне таинственной незнакомкой, роковой красоткой, если хотите – галактической Джокондой – манящей и в тоже время пугающей.

Короче говоря, насколько я считал себя много чего повидавшим, в меру циничным и бесчувственным хлопцем, а и то сердечко при виде Земли-матушки, колыбели человеческой цивилизации, екнуло.

– Пошли назад, пока нас не застукали! – подал голос ворчун Макс, то и дело, оглядываясь на открытый входной люк. – Завтра уже вблизи Землю рассмотрим. А то если сейчас спалят, могут в наказание и отказать в прогулке к планете. Будем к дульбурги на корабле торчать, в этот самый иллюминатор таращиться, пока другие на экскурсии веселиться будут.

Эх, Макс, Макс, хоть мы с тобой знакомы с первого курса, а ведь по сути ты меня вовсе не знаешь.

– Мужики, у меня гениальная идея! – подозвав знаками сообщников, заговорщицки прошептал я. – А что если мы технично, по всем правилам диверсионно-разведывательной науки, угоним один из челноков и по-настоящему, так сказать по-взрослому, посетим планету. За пару часов туда-сюда обернемся, никто и не узнает. Как вам?

– Ты что сдурел?! Нас же посадят к чертям собачьим! – округлил глаза Макс и широко разинул рот (видимо, тот самый случай, про который говорят – челюсть отвалилась).

– Я тоже считаю твое предложение чересчур авантюрным, – спокойно, без эмоций произнес Гебуч, у которого в отличие от Макса на лице не дрогнул ни один мускул, наверное, потому что у рептилоидов лицевая мимика весьма скудная. – Да и по большому счету, ваша Земля, с которой ваша раса носится как самка с первым яйцом, для меня всего лишь одна из тысяч других планет. Вот если бы побывать дома, на Ликурии.

Рептилоид мечтательно закатил свои вараньи зенки.

– Короче, кто со мной тот герой! – непреклонно произнес я, переводя взгляд с одного товарища на другого.

– Да ну тебя! – скривился Макс. – Это уже не смешно! Делай что хочешь, а я спать!

Макс наигранно зевнул, развернулся и торопливо ушел в сторону спального отсека.

– Я так понял, ты тоже не пойдешь.

– Нет, Траян, это приключение мне неинтересно, – виновато вздохнул ликуриец. – Но если ты считаешь, что тебе обязательно надо побывать на Земле, то я не стану тебя отговаривать, а скажу только – пусть сопутствует тебе удача!

– Спасибо!

– Пока!

– Покедова!

Рептилоид тоже ушел, а я ещё немного полюбовавшись видом Земли с орбиты и, утвердившись в своем решении посетить её во чтобы то ни стало, направился к взлетно-посадочному сектору, где стояло несколько десятков готовых к вылету челноков.

Сказать, что решение было спонтанным, я не могу. Я давно хотел, наверное, как и многие земляне, побывать на Земле, просто пройтись по траве её лугов босыми ногами, зачерпнуть воды из ручья, послушать пение земных птиц, вдохнуть аромат земных цветов. Понятно, что все это можно было прочувствовать и в псевдоземных «зоо-дендро-аквапарках», специальных резервациях, имевшихся на многих наших планетах. Но все это было хоть и настоящим, выращенным из видов, вывезенных в «Ноевых ковчегах» с Земли, но все же, далеким от оригиналов. Те же деревья, цветы, кусты, животные, птицы, рыбы, в свое время вывезенные с Земли и разведенные для будущих поколений в этих резервациях, все равно, как мне казалось, не могли передать всей палитры земной природы. А все потому, что это была не Земля.

И ещё одно немаловажное обстоятельство – я с детства мечтал попробовать настоящую землянику, единственную земную ягоду, которую, несмотря на огромный технологический опыт выращивания всевозможных культур в различных средах, так и не смогли вывести на других планетах. А если что-то похожее и выводили, то это, на мой взгляд, была не земляника, а что-то другое. Потому что я считал, что ЗЕМЛЯНИКА может расти только на ЗЕМЛЕ, и никто не смог бы переубедить меня в обратном.

Так что, увидев Землю в иллюминаторе, я окончательно потерял остатки благоразумия, к которому постоянно апеллировал отец, и решился пойти на этот рискованный шаг, чтобы вновь ступила нога человека относительно разумного на свою историческую родину.

Кто-то из вас скажет, ну ты Траян и оболтус, ради горсти земляники рисковать карьерой и, возможно, свободой. А я так скажу, поживите-ка на других планетах, не имея возможности хотя бы прикоснуться к колыбели своей расы, тогда критикуйте. В противном случае, помалкивайте в тряпочку.

В общем, я пошел!

То есть уже пришел. В ангар.

Тишина. Никого. Весь персонал сопит по кубрикам и видит лазурно-розовые сны. Вот и здорово!

Челнок я выбирал недолго, потому что знал какой брать на прокат. Взял самый маленький, санитарный, в бортовом компьютере которого, кстати, были прошиты практически все коды доступа, в отличие от обычных челноков. А так как я знал пароли к основным кодам доступа, благодаря знакомству с одной симпатичной и страстной особой из шифровального отдела нашей академии (кстати, той самой на которой я едва впопыхах не женился), то санитарный челнок мне подходил как никакой другой. Так что зря мои дружки испугались лететь со мной, риск «спалиться» был минимальный.

Забравшись в челнок, я проверил все системы, включил антиграв и, подняв судно на полметра от площадки, выпрыгнул и вручную затолкал его в стартовую камеру. Закрыв за собой внутренний шлюз, я вновь занял место за штурвалом челнока, задраил в автоматическом режиме его входной люк и ввел код открытия наружного шлюза. Стена передо мной плавно разъехлась в стороны, позволяя беспрепятственно покинуть звездолет.

Ох, чуть не забыл! Вот же растяпа! Но все равно красавчик!

Ругая себя за рассеянность и одновременно хваля за своевременное исправление недочета, я ввел совершенно секретный код, к которому я по своему рангу вообще-то не имел доступа, и который включал режим антипеленга. Это режим был активирован для того, чтобы мою безобидную вылазку не засекла недремлющая в отличие от остальных автоматика звездолета и не подняла никому не нужную тревогу.

Ну что же! Вперед и с песней!

Точнее в режиме полного радиомолчания.

Аккуратно, как на занятиях по вождению, я потянул штурвал на себя, и челнок бесшумно выплыл наружу. Чтобы меня не заметил вахтенный на мостике, я провел челнок по левому борту корабля, едва не касаясь его обшивки и, дойдя до разгонных двигателей на корме, направил судно прочь от корабля, держа курс так, чтобы огромные сопла движков скрывали меня от любопытных глаз. Когда звездолет за мой спиной превратился в маленькую точку, а я для потенциальных «любопытных глаз» и вовсе растворился на фоне других «звездочек», я смело направил челнок к Земле. С каждым километром, приближавшим меня к планете, я чувствовал, как во мне нарастает волнение, как все сильнее начинают дрожать руки на штурвале. Что-то похожее, только в разы меньшее, я чувствовал, когда шел на первое свидание со своей неудавшейся «невестой», а ещё когда шел в первый раз «на ковер» к начальнику академии.

Ах, этот первый раз!

Войдя в плотные слои земной атмосферы, я силой воли погасил волнение и взял себя в руки. Включив обзорные тепловизионные камеры, я стал высматривать подходящее место для посадки. Пролетев над северным полюсом планеты и преодолев покрытое льдами водное пространство, я снизился до нескольких сотен метров и уже твердой рукой направил челнок вглубь огромного материка. Судя по тепловизорам, уже через несколько минут криолитозону, которая в учебниках именовалась зоной «вечной мерзлоты» сменили бескрайние пространства лесного массива, который если я не ошибался, назывался тайгой. Чтобы лучше рассмотреть волновавшееся внизу зеленое море я снизил скорость своего летучего скакуна и стал наслаждаться проплывающими подо мной пейзажами. Как гласили соответствующие разделы учебника по общегалактической биологии, именно в такой таежной экосистеме должна была произрастать земляника. Если учебник не врёт, то дальше по направлению должны пойти лесостепи, степи, полупустыни, пустыни, где землянику отыскать будет намного труднее. Это значит, что мы на месте.

Я принял решение приземляться на первой уже удобной площадке, которую, кстати, долго искать не пришлось. Ею оказалась небольшая живописная полянка с трех сторон окруженная высокими деревьями, а её четвертая сторона омывалась небольшим лесным озерком. Лучшего места для первой прогулки по Земле вряд ли можно было подыскать. Переключив силовую установку на антиграв, я аккуратно, чтобы сильно не повредить траву посадил челнок посреди поляны и с замиранием сердца нажал тумблер открытия люка. Люк с тихим жужжанием раскрылся, и прогретая кабина наполнилась прохладным земным воздухом, в котором витали потрясающие ароматы летнего девственного леса. Сделав несколько глубоких вдохов, я почувствовал головокружение – земной воздух пьянил не хуже арвилонской самбуки. Выждав, когда первоначальный стресс уляжется, я на ватных ногах выбрался из кабины в густые заросли шелковистой травы, которая доходила мне до пояса, и направился к озеру.

Пока что все шло по плану. Я шагал по земной траве для того чтобы прикоснуться к воде земного озера.

Здесь, на месте выбранной мной посадки, тихое утро только зачиналось. Показавшееся над горизонтом Солнце едва осветило верхушки шумевших на ветру деревьев, но было уже достаточно светло, чтобы разглядеть то, ради чего, по сути, я и решился на эту вопиющую авантюру. Недалеко от берега, на стенках небольшого тенистого овражка, по дну которого журчал ручей, впадавший в водоем, я, наконец, увидел заросли земляники. Её сложноформенные тройчатые листья, которые я не раз рассматривал на видеокаталогах, я бы не спутал ни с чем другим. И где-то между ними должны скрываться скромные ягоды, которые больше не росли ни в одном уголке галактики. Даже точно не зная какие они на вкус (но я читал, что они сладкие с терпкой кислинкой, то есть именно с таким вкусом, который я обожаю), я уже почувствовал как мой пересохший было от волнения рот, наполнился слюной предвкушения. Спустившись в овраг, я развел руками упругие листья с сетчатыми прожилками и увидел сочные темно-красные ягоды усыпанные множеством точек-зернышек. Вот она – ЗЕМЛЯНИКА. Трясущимися от волнения руками я аккуратно отделил несколько ягод от стебельков, набрав небольшую пригоршню. Ещё раз оглядев ароматные бусинки на ладони я потянулся к ним губами и… почувствовал, как что-то неприятно кольнуло меня в незащищенную комбинезоном шею. Ах да, я совсем забыл про земных комаров. Если учебники не брешут, то они здесь должны быть весьма кровожадными. Свободной рукой я шлепнул по зудящему месте на шее… еще глубже вогнав миниатюрный дротик с ампулой сильнодействующего барбитурата. Еще не до конца осознав, что за катастрофа случилась я уже почувствовал слабость в теле и усыпляющий шелест в голове. Мои руки безвольно опустились, пальцы разжались, спелые бусинки ароматных ягод выпали из ладони прямо в ручей и поплыли в сторону озера. Печальным затуманенным взором я проводил их, затем попытался сфокусировать взгляд на кружившим надо мной автономном дроне. Так толком и не разглядев его, я потерял сознание и упал лицом в земляничный куст. Жаль, конечно, что все так получилось, а ведь я почти что попробовал землянику…

Сказать что я своей вылазкой, или выходкой (считайте как хотите) произвел большой переполох, не сказать ничего. Это был самый настоящий фурор.

Меня, мирно дремлющего на матушке-Земле, взяли под белы рученьки и даже не разбудив, запаковали в камеру заключения на полицейском катере. Затем, пока я безмятежно дремал, охранным ведомством заповедной Земли нашему военному командованию была выставлена нота протеста в связи с действиями их подопечного, то есть меня. Флот, в свою очередь, прислал в срочном порядке своих военных следователей для участия в досудебных разбирательствах. Наш учебно-боевой звездолет во избежание дальнейших эксцессов, был срочно выведен за пределы Солнечной системы из-за чего бедные пацаны, мои однокурсники, так и не побывали на долгожданной экскурсии. Представляю, себе как они материли меня, отправляясь с околоземной орбиты несолоно хлебавшими. Ну да это цветочки. Те самые ягодки, которые я так и не попробовал, вышли мне боком, когда я проснулся. Даже пересказывать не хочу, что мне удосужилось пережить, и еще меньше хочется вспоминать, что пришлось выслушать.

Мне светило несколько лет провести за крепкими прутьями решетки в Аль-Бункерке – планете-тюрьме, которая целиком и полностью использовалась Конфедерацией исключительно для благих исправительно-трудовых целей. В принципе меня мурыжили недолго. Всем было ясно, что я совершил это «преступление» не в корыстных целях, а от не очень большого ума и «острого шила» в одном месте. С чем я тоже категорически соглашался, по крайней мере, внешне, чтобы срок хотя бы немного скостили. Проверив на всяких хитрых детекторах и подержав ещё несколько суток на суборбитальной полицейской базе, меня вскоре отправили под присмотром военных следователей, – куда бы вы думали? – на Ультракс, представляете, в мою родную Военно-космическую академию. Насколько я догадался из разговоров конвойных, ехал я на свидание с адмиралом Флоккуловым. Видно старый флотский волк каким-то чудесным образом разрулил неловкую ситуацию, замяв сей прискорбный инцидент.

Ну, здравствуй мой старый знакомый – старомодный ворсистый ковер! Как я рад тебя видеть, дружище!

В разы больше я был рад видеть нашего кряжистого адмирала. Неужели этому угрюмому строгому уставщику, который наверняка подключил все свои обширные связи, удалось вытащить меня из очередной передряги?! Что сказать! Настоящий мужик! Батяня!

– Здравия желаю, товарищ адмирал! – звонко поприветствовал я начальника и впился в него затравленным, но почти влюбленным взглядом – что же старик скажет в ответ.

– Здравствуй, Траян, здравствуй дорогой! – устало кивнул он, поглядывая на меня своим фирменным тяжелым взглядом из-под седой шевелюры.

Я отметил, что впервые за семь лет он назвал меня «дорогим», и мысленно возликовал что я, несмотря ни на что дорог родной академии пусть и в лице одного адмирала. Однако старик меня огорошил.

– Да-да, ты не ослышался, дорогой мой. В том смысле, что дорого мне обошлись твои очередные выкрутасы. Едва должности не лишился. М-да, подвел ты меня, да и всю нашу «кузницу кадров».

Готовый расплыться в самодовольной улыбке, я сконфужено потупился.

– Извините, что не оправдал ваших ожиданий, – почти искренне покаялся я.

Адмирал с некоторым удивлением взглянул на меня.

– Честно признаться, я не ожидал от тебя оправданий, – ответил он, добавив: – И уж тем более извинений. Хотя проку от них немного.

Чтобы хоть как-то ободрить начальника в этот неловкий момент я горячо произнес:

– Товарищ адмирал, в это трудно поверить, но я понимаю, что наломал дров, хотя всего лишь сорвал несколько ягод земляники, которую, к сожалению так и не попробовал, и я даю честное офицерское слово, что больше такого не повторится. Впредь я больше не позволю себе подобных необдуманных выходок и сделаю все, чтобы вы гордились мной как одним из своих лучших выпускников, – я говорил и сам себе не верил, но остановиться уже не мог. – С прошлым покончено! – горячо воскликнул я, – Возможно я только сейчас осознал, что на моих плечах уже не курсантские вензеля, а лейтенантские звезды, а это означает не только большие права, но и высокую ответственность. Я буду стараться изо всех сил, чтобы искупить свою вину! Да я в лепешку…

– Погоди, Траян! Угомонись! – поднял руку адмирал. – Я прекрасно знаю, как красиво ты умеешь молоть языком. Поэтому давай обойдемся без твоего псевдопатриотического пафоса.

– Давайте! – не моргнув глазом, кивнул я.

Я-то тоже понимал, что флотское начальство меня «отмазало» от заключения не только по своей доброте душевной, а и потому, что я был довольно дорогой «игрушкой», чтобы вот так взять и выкинуть меня на «помойку». Я, как и все кандидаты в офицеры флота, доучившиеся до седьмого курса, был напичкан всяческими гаджетами, отчего совсем чуток не дотягивал до почетного звания «киборга». Нет, тело и мозги были моими, только немного модернизированными. Та же моя дыхательная система, после небольшого технологического вмешательства могла преспокойно функционировать в обедненной кислородом атмосфере до суток, позволяя выполнить поставленную задачу, а уже потом со спокойной совестью дать мне умереть. Или, например, кровеносная система. При любом ранении поврежденные участки организма блокировались растворенными в крови нанороботами, чтобы я не околел от потери крови раньше положенного срока. Подобную модернизацию в той или иной степени прошли и другие системы организма, такие как иммунная, нервная, эндокринная, пищеварительная. Не обошли вниманием и костно-мышечную систему, для чего были проведены специальные инъекции, делающими наши кости крепкими как сталь, позволяющими кулаком крушить в песок бетонные плиты, а мышцы при определенных «форс-мажорных» обстоятельствах получали заряд взрывной силы. Все вживленное и встроенное в меня давало моему организму большие возможности, что по идее позволяло мне выполнить поставленные задачи даже со сквозной дырой от среднего калибра в груди. Если наши медики не врали, то модернизации не коснулись только репродуктивной системы, с которой у меня проблем итак не было. В общем, я догадывался, почему меня отстояли, но делал вид, что этого не понимаю.

– Я как раз хотел с тобой поговорить насчет твоего «искупления вины», – скривившись как от зубной боли, сказал адмирал, и мне почему-то стало немного не по себе, ничего конкретного, просто смутное предчувствие.

– Какой вины? – делая вид, что не понимаю о чем это он, «наивно» поинтересовался я.

– Той самой, – проворчал старик, сурово зыркнув на меня из-под своих кустистых бровей. – Из-за которой мы все тут неделю подпрыгивали.

– А-а, ну да! Я просто думал, вдруг что ещё что-то за мной числится.

– Хватает с лихвой и того что ты уже натворил, – невесело хмыкнул начальник академии. – Короче, как ты уже догадался, мне пришлось подключить все свои старые добрые связи, чтобы вытянуть тебя из грязи, в которую ты по своей глупости сам вляпался по самые… – адмирал безнадежно махнул рукой, – тем не менее, командование Флота согласилось уладить все проблемы с полицией и правительством, но только при одном условии…

– Каком? – в ожидании подвоха, затаил я дыхание.

– Таком! Если ты согласишься на полный срок службы на пограничном кордоне галактики. В противном случае они не стали бы мараться по такому «пустяку» как глупый «зеленый» лейтенант. Мне пришлось уверить их в том, что ты всеми фибрами своей юной души мечтал попасть на «передовую» и готов хоть завтра отправиться в двухгодичный «караул» на дальние подступы к галактике.

Стоп! О чем это он?! О смертниках, которые дежурят на межгалактических просторах вокруг нашей галактики, годами «кукуя» на необитаемых планетоидах напичканных ядерными фугасами по самое «не балуй»?! Он это серьезно?!

– Вы это серьезно?! – как оказалось, последнюю мысль я высказал вслух.

– Серьезней некуда! – состряпав максимально хмурую физиономию, ответил адмирал. – И отправляешься ты туда, как я им и обещал уже завтра. На одном из постов у них как раз свободная вакансия образовалась.

Наверное, он увидел, как я побледнел, потому, что поспешно добавил:

– Заметь Траян, я кое-как выхлопотал, чтобы тебе оставили хотя бы звание младшего лейтенанта, все не мичман.

Блин! Так они меня ещё и разжаловали на одну ступень! Вообще жо… жесть!

Гребаное флотское начальство!

Я прекрасно знал из курса лекций, а больше из разговоров с преподавателями, что такое пограничные посты галактики. Это передний край обороны нашей Конфедерации, так называемая Система оповещения о вторжении. Мы считали нашу галактику одним конфедеративным государством и покамест (замечу – покамест) не претендовали на другие галактики, которые находились от нас на приличном расстоянии и особо нам не досаждали. Однако уже было несколько попыток чужих флотов и отдельных пиратских флотилий пошарить по нашим закромам, посмотреть, чем мы тут в своей галактике богаты. И вот как раз для того чтобы не распылять силы нашего далеко не бесчисленного флота по всей галактике, и были образованы вокруг галактики посты предупреждения о вторжении, которые по совместительству являлись первой линией защиты, предназначенной держать оборону на участке вторжения до подхода основных сил флота, чтобы не дать потенциальному агрессору добраться до густонаселенных систем и навести там шороху. Нести службу на них соглашались, как правило, либо двинутые на всю голову патриоты, либо попавшие в безвыходное положение неудачники, вроде меня. Вторых, к слову, было на порядок больше. И ладно, если бы служба на кордоне была как служба: Подъем! Ать-два! Равняйсь! Смирно! По звездолетам! Три-четыре! На разбор полетов становись! Два наряда вне очереди! Разойдись! Отставить! Отбой!

Так нет же, там на планетоидах ничего подобного не было. Там ты был предоставлен сам себе – никакого тебе психованного начальства, над которым можно было за глаза позубоскалить, никакого подчиненного личного состава, который можно было погонять для души. Никого вообще. Два, максимум три бедолаги, наблюдательный пункт с системой управления оружием и кнопкой самоуничтожения, и несколько бездушных роботов, с которыми даже в футбол толком не поиграешь.

В общем, самый настоящий звездный штрафбат!

– Ты чего притих? В ступор впал? – вывел меня из раздумья голос адмирала.

– А-а, да нет! – встрепенулся я. – Просто размышлял, что лучше, провести пять лет в тюрьме, где полно интересного народу, довольно сносные поля для гольфа и круглосуточная видеотека, или два года вдали от цивилизации на необитаемом булыжнике по соседству со скучающим термоядерным фугасом.

– Поздно размышлять, сынок, – вздохнул адмирал, с отцовской грустью посмотрев на меня. – Все документы подписаны, теперь даже если ты откажешься, тебя все равно отправят на кордон. Таковы правила.

– Но я ведь не давал согласия, это вы решили за меня! – поняв, что за меня все решено, я позволил себе немного повозмущаться.

– Да! Я так решил! – треснул по столу пудовым кулаком адмирал, пресекая в корне возможную попытку ненаигранной истерики с моей стороны. – Да, я поставил твою судьбу на карту! Я сделал это только потому, что вижу в тебе себя молодого! Ты никогда не задумывался, почему ты доучился до звездочек, а не вылетел из академии ещё на первом курсе? Думаешь, твои родители меня уговаривали?! Как бы не так! Просто ты напомнил мне одного молодого человека, которого я знал много-много лет назад, и которому я частенько отдавал воинское приветствие в зеркале, и у него, поверь мне, также как и у тебя, энергия в те годы также выплескивалась через край! Думаешь, ты один из нашей академии пытался проникнуть на Землю? Фигу тебе! – адмирал с трудом изобразил фигуру из трех толстых пальцев, – Первым там побывал я! И, кстати, я за это честно отбарабанил два срока на границе галактики. И ничего, живой, как видишь. Но если у тебя кишка тонка, то можешь распрощаться с флотом и валить, после отсидки естественно, на все четыре стороны. Думаю, твои родители смогут прокормить тебя, или устроить в теплое место рядом с гениями-братцами лазерные указки им подавать. Продолжать?!

– Н-не надо!

Я чувствовал себя так, словно на меня ушат жидкого азота вылили. Я слышал много сплетен, но не знал, что наш адмирал тоже побывал в свое время в штрафниках. А если я не знал, то, значит и вся академия не знала. Это стало для меня откровением!

– Товарищ адмирал, разрешите обратиться?! – одернув китель и встав по стойке смирно, четко произнес я.