Горсть земляники
– Что ещё?
– Когда прикажете мне вылетать к новому месту службы?
– К какому? – не понял старик, куда я клоню.
– В Галактическое Пограничное Управление, если я правильно вас понял. Кажется, именно оно напичкало кордонами все подходы к галактике.
– Да! Оно… пичкает, – посветлев взором, усмехнулся адмирал, наверное, решил что я не совсем пропащий человек, – Вылетаешь завтра, на нашем почтовике. Они тебя подбросят до погрануправления нашего рукава галактики. Предписание получишь в строевом отделе. Вопросы?
– Никак нет!
– Свободен!
– Есть!
Я молодцевато развернулся на каблуках и сделал шаг к двери.
– Погоди! – окликнул меня адмирал.
Я остановился и развернулся своим одухотворенным лицом к начальнику.
– С родителями хочешь поговорить? – рука адмирала потянулась к кнопке видеосвязи.
– Нет! Н-не сейчас! – мой голос дрогнул. – Как-нибудь в другой раз!
– Как знаешь, – покачал головой старик. – Ступай!
– Разрешите?
– Что ещё?
– Если родители будут интересоваться, скажите, что я добровольно вызвался! Надеюсь, они будут гордиться моим выбором!
Адмирал тепло улыбнулся и подмигнул мне.
– Не беспокойся, сынок, я найду, что им сказать. Ты только смотри там не подведи их и… меня.
– Уж я постараюсь!
– Удачи тебе!
– До скорой встречи!
– Ну-ну!
Я вышел за дверь, ещё не воспрянув духом, но уже практически смирившись и успокоившись. Подумав, решил отказаться от ужина и пошел к себе в кубрик, чтобы немного отдохнуть и поразмышлять над бренностью нашей жизни.
Завтра меня ждал долгий путь в самый далекий конец (и ещё чуток дальше) нашей галактики.
ГЛАВА 3. ГЕНЕРАЛЬСКАЯ УБОРКА.
Теперь давайте поговорим о другом герое нашей трогательной истории, жизнь которого разительно отличалась от моей.
Знакомьтесь – Дринч – половозрелая особь мужского пола, типичный представитель своей рептилоидной расы, который всю сознательную жизнь провел на родной невзрачной каменистой Ликурии. Согласен, имя парню подобрали, конечно, ещё то, но не мне его изменять, если уж его так родители нарекли.
Итак, Дринч.
«Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!» – наверняка каждое утро ворчал он, начиная свой неразличимый среди сотни других будней рабочий день на единственном космодроме планеты. Дринч был обычным уборщиком, вернее «техническим начальником службы контроля гигиены и санитарии космодрома», в подчинении у которого было несколько постоянно сломанных роботов-уборщиков. Поэтому, вместо того, чтобы терять драгоценное время на починку этого металлолома, он садился за штурвал старого, но надежного пылесоса и самолично гонял по залам космодрома, собирая в безразмерный контейнер песок и прочий мусор, задуваемый внутрь купола через вентиляционные шахты, а заодно и полируя пол.
Бедолага Дринч, привычно лавируя между встречающими, провожающими и транзитными пассажирами из разных уголков космоса, в глубине души мечтал также залихватски уворачиваться от метеоритных дождей на межзвездных трассах, совершая захватывающие путешествия к другим мирам. Он жаждал посмотреть на галактические красоты через иллюминатор звездолета, а не по трехмерному кабельному ТV, почувствовать перегрузку в пять единиц на форсаже звездолета, но знать на то она и сокровенная мечта, чтобы не сбываться.
Вместо захватывающих дух межзвездных путешествий он из года в год только и делал, что колесил на пылесосе по осточертевшим до коликов помещениям космодрома, с тоской поглядывая через высокие окна, как взмывает в манящую высь очередной пассажирский космолайнер, направляясь в бескрайние космические дали. Одно время Дринч пытался накопить на билет круизного звездолета, но зарплата уборщика едва позволяла сводить концы с концами, и даже если ему удавалось наскрести хоть какую-то заначку, каждый раз возникали непреодолимые обстоятельства в лице его многочисленных родственников, клянчивших «в долг», которым Дринч по своей доброте душевной не мог отказать. А вот в этом смысле, простосердечный рептилоид, можно сказать, был нетипичным представителем своей расы.
Уже практически смирившись со своей судьбой-злодейкой Дринч в тот знаменательный день пришел на смену пораньше, чтобы попробовать отремонтировать хотя бы парочку роботов-уборщиков, чтобы затем отправить их на уборку, а самому заняться одним важным делом, которое он никому другому не мог доверить. Важное дело состояло в полировке прижизненной статуи своего великого соплеменника – генерала Фью-Блинча – единственного из рептилоидов, дослужившегося в Военно-морском флоте Конфедерации до лиловых лампас на форменных галифе. Статуя легендарного генерала была установлена восхищавшимися им соплеменниками посреди главного зала ожидания космодрома, через который шли потоки прибывающих и отчаливающих с планеты существ, чтобы все видели и передавали другим, что ликурийцы тоже не углеволокном шиты.
Дринч, много слышавший про подвиги знаменитого земляка, боготворил его, и считал полировку статуи единственным светлым пятном в своей жизни. Раз в неделю, обычно перед выходными, он надраивал поджарую фигуру позолоченного полководца до ослепительного блеска, так что у привыкших к полумраку вестергианцев – шебутных шестилапых интуристов, прилетавших покуролесить в местных злачных пещерах, даже сквозь специальные светофильтры от одного взгляда на статую развивалась быстротекущая «куриная слепота».
Так вот, починив к своему вящему удовольствию троих роботов и запрограммировав их на полный цикл уборки, трудяга Дринч взяв свой саквояж с мастикой, полиролями, щетками и ветошью, отправился к статуе генерала. Обойдя слегка помутневшую за неделю статую (а на темечке уже и засиженную местными жирными мухами), Дринч опытным взглядом прикинул предстоящий фронт работ и, деловито разложив на постаменте у ног изваяния инструменты, со всей полнотой ответственности принялся за дело. Сначала он выжал из нескольких тюбиков полиролей необходимое количество пасты, затем смешал и взбил их в густую пену, которой старательно покрыл статую генерала с головы до ног. Покончив с этим этапом, Дринч вооружился двумя щетками, щетина которых была изготовлена из синтетического кристалловолокна и не обращая внимания на собравшуюся к этому времени вокруг толпу любопытствующих зевак, продолжил наводить марафет.
Закончив очередную процедуру и удовлетворенно поцокав раздвоенным языком, Дринч принимался за следующий пункт регламентных работ, пока, наконец, не добрался до главной заключительной стадии – полировки и так уже блистающей статуи бархоткой. Уборщик ловко справился с головой бравого генерала, отполировал его увешанную многочисленными орденами грудь, сноровисто прошелся по короткому, но мощному хвосту и добрался до высоких генеральских сапог, над которыми он всегда корпел с особым усердием, ибо знал, что прототип статуи тоже всегда чтил блеск обуви, будь то парадные ботфорты или броневые боты боевого скафандра.
Дринч так ушел с головой в работу, что не заметил, как за его спиной кое-кто удовлетворенно крякнул и ещё кто-то позвал его по имени. Только после того как его похлопали по плечу, недовольный Дринч остановился и оглянулся. В толпе наблюдавших за ним зевак он сразу приметил небольшую группу суровых военных, среди которых как минимум один показался ему до боли знакомым, хотя с вояками он никогда раньше не общался. Рядом с военными суетился Си-Свинч – исполнительный директор космодрома, тот ещё напыщенный боров, хоть и чистокровный рептилоид.
– Дринч, дорогой, подойти к нам, я хочу тебя кое с кем познакомить, – Си-Свинч украдкой показал глазами на того типа, лицо которого Дринч посчитал знакомым. – Это наш легендарный…
– Генерал Фью-Блинч?! – выдохнул, не веря своим глазам, пораженный уборщик,
«Мать моя – рептилия! Да это ведь точно генерал! Собственной персоной! –переводя ошалелый взгляд со статуи на её живого двойника, скрипел извилинами застигнутый врасплох уборщик. – Тот же тяжелый волевой подбородок, те же острые зубы, даже шрам над правой бровью – все как у его статуи! Ну, то есть статуя – один в один генерал Блинч!»
Дринч ещё раз провел контрольную сверку оригинала с только что отполированным изваянием и едва не подпрыгнул от радости – звездный герой их расы стоял всего в нескольких шагах от его скромной персоны.
– Генерал Фью-Блинч, вы мой кумир! Вы гордость, честь и совесть всей нашей расы! – воскликнул Дринч и, не стыдясь нахлынувших чувств, смахнул предательскую «крокодилью» слезу бархоткой, которую продолжал сжимать в руках.
– Вижу, юноша, вижу! – хрипло ответил польщенный Фью-Блинч, кивнув на свою золоченую копию. – Я имел возможность понаблюдать, как ты драил сапоги моего «двойника», – генерал обратился к сопровождающим, – Весьма похвально-с, я вам доложу, когда гражданский, так называемый «пиджак», начищает сапоги так, что не каждому фельдфебелю под силу! Из тебя получился бы хороший солдат, юноша! Что скажешь?! Не хотел бы ты пополнить ряды нашего прославленного флота?
Дринч встрепенулся, не поверив своим ушам, но тут же сник.
– У меня нет соответствующего образования, – стыдливо потупив глаза, признался он, – и даже школьного курса начальной военной подготовки.
– А-ай, к фультрангу образование! – махнул рукой генерал, которого воодушевил юноша, умевший так виртуозно чистить сапоги. – Было бы желание! Ты мне ответь – оно у тебя есть?
– Что? – недопонял вопрос растерянный уборщик.
– Желание, тысяча жареных грумов, же-ла-ни-е! – повторил в своей военной манере генерал Фью-Блинч. – Хочешь ли ты поступить на службу в Военно-космический флот Конфедерации, служить под моим начальством и избороздить просторы галактики вдоль и поперек, сверху вниз, а также по диагонали?
Дринч сначала подумал, что он надышался полиролями, как уже не раз бывало, и все это ему просто мерещиться. Однако, незаметно ущипнув себя острыми когтями за слабозащищенный чешуйками зад и чуть не взвыв от резкой боли, он понял, что все, что в настоящий момент творится, происходит на самом деле и токсичные пары полиролей тут ни причем.
– Моньер генерал, да вы… да я… да… Да! – несколько сумбурно, но в целом понятно, выразил свою мысль Дринч, чувствуя как сердце пьяным соловьем сотрясает грудную клетку, силясь вырваться наружу.
– Вот и отлично! – одобрительно кивнул генерал. – Сегодня получи расчет у любезного клунгера Си-Свинча, а завтра к двенадцати я жду тебя у моего флагмана. Его название…
– «Беспощадный Варакат»! – выпалил Дринч. – Я даже знаю его позывные.
– Похвально! Думаю, я в тебе не ошибся, парень. Итак, мы отчаливаем в полдень. Не опоздай!
– Есть, генерал! – вытянулся в струнку Дринч и еле удержался, чтобы не отдать воинское приветствие, и не стать посмешищем, так как из фильмов знал, что к пустой голове лапу даже «пиджаки» рептилоиды не прикладывают.
– Хорошо, солдат! – одобрительно кивнул генерал и подозвал одного из сопровождающих его офицеров. – Лейтенант Клитринч, вы останетесь здесь и организуете процедуру заключения по упрощенной схеме.
Поручив лейтенанту немедля подписать контракт с «новобранцем» и, почти дружески махнув на прощанье Дринчу, генерал в сопровождении своих адъютантов пошел прочь из здания космодрома, к авиапаркингу для обслуживания высокопоставленных персон, где его ждали с кислыми рожами представители местных военных органов, к которым он нагрянул с внезапной инспекцией.
Глядя вслед удаляющемуся Фью-Блинчу, Дринч все ещё не мог поверить в наконец-то повернувшуюся к нему нужным местом госпожу фортуну.
Его мечта уже практически сбылась!
Не сказав о своем скором убытии никому из многочисленных поднадоевших братьев и сестер (а в одной кладке ликурийские мамаши обычно откладывали до полусотни яиц), Дринч провел бессонную ночь, попеременно коротая её воспоминаниями из своей доселе пресной, как вареные опарыши люмий, жизни и бурными фантазиями на тему захватывающего будущего. Он был настолько возбужден ключевым событием, произошедшим с ним прошедшим днём, что не сомкнул глаз до кроваво-красного рассвета, и вязкая дремота затянула его в свою трясину сновидений уже с восходом солнца. Из-за этой напасти Дринч едва не опоздал к отлету генеральского звездолета. Поспел в самую тютельку, без обязательного в военной среде «ефрейторского зазора», чем немного расстроил благоволившего к нему генерала.
– Что случилось… юноша? – ещё участливо, но уже со стальными нотками в голосе, поинтересовался Фью-Блинч, нетерпеливо поджидавший своего нового подчиненного у трапа корабля. – Ты чуть не упустил свой шанс стать полноценным рептилоидом?
– Прошу прощения, моньер генерал! – задыхаясь от быстрого бега, ответил Дринч, мысленно ругавший себя за совершенный промах и искренне переживавший как бы его прямо сейчас не поперли из армии. – Проспал! Всю ночь не смог уснуть, а к утру как назло сморило.
Генералу не раз приходилось слышать подобные отговорки за время службы, но в этот раз он не стал разносить нарушителя в пух и прах, только попенял ему:
– Смотри, солдат, не разочаровывай больше старика, а то отправлю тебя на край галактики смокрингам хвосты крутить.
– Такого не повторится! – пылко пообещал Дринч, пожирая умоляющим взглядом своего нового начальника. – Я буду стараться, чтобы оправдать ваше доверие, генерал! Вы не пожалеете!
– Очень на это надеюсь, – с долей сомнения хмыкнул бывалый вояка и махнул рукой на трап. – Что же! Поднимайся на корабль, солдат, да поживее!
– Есть!
Дринч закинул давно припасенный для путешествий рюкзак на плечо и забежал по широкому трапу на звездолет. За ним поднялись адъютанты генерала, а последним, по старой флотской традиции, уже по плавно поднимающемуся трапу взошел на борт флагмана и сам генерал Фью-Блинч.
Глядя как трап-рампа с тихим скрипом отрезает от него прошлое, Дринч немного взгрустнул, но тут же собрался и вытянулся в струнку, так как вместо ушедшего на мостик генерала ему в наружное слуховое отверстие грозно рявкнули:
– Смиррна, саламандра чешуйчатая! Я мастер-капрал Глюч, твой командир и наставник!
Замерший по стойке «смирно» Дринч, не делая резких движений, скосил глаза на голос (благо форма и расположения глаз позволяли рептилоидам не оборачиваясь оглядываться практически на триста шестьдесят градусов) и увидел сбоку от себя коренастого крепыша со злобной рожей и мастер-капральскими лычками.
– Слушай сюда, скорлупа вердепомовая! – продолжил «наставник» наставлять новобранца. – Генерал поручил мне сделать из тебя настоящего рептилоида, склизкий ты тритон! С этой минуты ты будешь выполнять все мои указания, даже если где-то глубоко внутри твоей полупустой черепной коробки посчитаешь их вредными для своего жалкого здоровья! В свободное время тебе разрешается думать про меня всякую ерунду, вплоть до прорабатывания способов изощренного убийства, но если при выполнении моих поручений я увижу в твоих чересчур выпученных глазах хоть одну сомнительную мысль, поверь мне на слово – тебе несдобровать! Все остальное тебе запрещается! Также, и это важно, запрещается проявлять инициативу, даже если ты ошибочно, а уж я точно знаю, что все инициативы подчиненных заведомо ошибочны, считаешь её разумной! Звездолет не место для творчества и креатива, а десант это десант, а не толпа вольнодумцев. Приказ получен – хоть умри, но сначала выполни приказ! Это наш девиз! Ты понял?! Сдохни, но выполни приказ, иначе тебе будет еще хуже! Вопросы есть?!
– Так точно! – громко, как видел в фильмах про военных, крикнул Дринч, у которого за этот небольшой промежуток времени уже накопилось немалое количество животрепещущих вопросов. Особенно ему было интересно, что может быть хуже того, если он, с позволения сказать, уже «сдох». – Разрешите…
– Ну, если вопросов нет, тогда следуй за мной, желток! – криво усмехнулся мастер-капрал. – Я покажу тебе твоё гнездовье. Как говорится – добро пожаловать в девятый отряд!
Прихрамывая на левую ногу, грозный крепыш зашагал по коридору.
Восхищенно глядя в широкую спину своего наставника (капрал выглядел, совсем как типичный киногерой боевиков!), новобранец послушно поплелся следом.
Подходя к кубрикам для личного состава, Дринч почувствовал, как задрожал проснувшийся боевой звездолет, запускаясь на старт, и ещё раз мысленно (правда, уже не так жарко как намедни) поблагодарил судьбу, предоставившую ему этот шанс побывать в космосе.
– Вот это твое гнездовье, – указал мастер-капрал на порядком загаженное углубление в одном из кубриков.
Несколько хмурых рептилоидов, маявшихся в кубрике от безделья, проворно вскочили со своих мест при их появлении и замерли по стойке «смирно».
– Располагайся! – не обращая внимания на обитателей кубрика, сказал Глюч. – Через час построение всего отряда в главном отсеке. Смотри, черепаший пасынок, не опоздай!
– Так точно!
– К этому времени постарайся получить на складе экипировку и подогнать её!
– Так точно!
– Да, и наведи порядок в этой помойке! – капрал брезгливо поморщился, с осуждением глядя на Дринча, словно это он здесь так насвинячил.
– Так точно! – понимая, что вступать в полемику себе дороже, ответил Дринч.
– И приведи себя в надлежащий порядок – убери с висков длинные чешуйки и заточи когти!
– Так точно!
– Что ты заладил, «так точно», «так точно». Ты что других слов не знаешь?
– Так точ… то есть никак нет!
– Ладно, над лексиконом еще поработаем, – махнул рукой мастер-капрал. – У тебя осталось меньше часа! Действуй!
Оставив Дринча в кубрике с остальным «планктоном», мастер-капрал удалился по своим делам.
– Всем здрасте! – первым поздоровался воспитанный Дринч. – Меня зовут Дринч. Очень приятно будет с вами познакомиться.
Завалившиеся после ухода Глюча в свои гнездовья десантники даже ухом не повели и не потому что у рептилоидов не было ушей в обычном понимании, а потому что новобранцев здесь не «замечали» до поры до времени, пока те не проявят себя.
Осознав, что всем тут глубоко наплевать на него, огорченный Дринч постарался хотя бы разузнать где тут «чешуймахерская» и склад с обмундированием. Кое-как выяснив у немногословных «коллег» где разжиться формой и подравнять головные чешуйки под установленную «стрижку», Дринч смотался туда и сюда и почти успел на построение.
Но, к сожалению, «почти» не считается! Опоздание в строй на пару ничтожных минут у мастер-капрала Глюча считалось вопиющим преступлением.
Отчитав с использованием ненормативной лексики нерасторопного новобранца, мастер-капрал влепил ему для затравки один наряд на работу, который на автоматизированном звездолете заключался только в одном – в наведении чистоты.
Так как Дринч был специалистом в вопросе наведения лоска, то с этим заданием он справился великолепно. Все кубрики и подсобные помещения закрепленные за девятым отрядом, после его вмешательства буквально сверкали от безупречной чистоты. Так их наверное никто не убирал со дня ввода в строй звездолета. Даже вечно недовольный Глюч должен был признать, что наряд на работу новичком отработан с полной отдачей и в полном объеме.
Дринч, в свою очередь, был рад проявить себя хотя бы в этом тоже далеко немаловажном деле.
Однако, несмотря на все его старания, в остальных вопросах служебной и повседневной деятельности он так и не преуспел. В виду его низкой всесторонней подготовки он являлся слабым звеном отряда и главным раздражителем мастер-капрала. Дринч постоянно попадал в немилость своего непосредственного начальника, который щедро «потчевал» его нарядами на работу. Зато, если взглянуть на это с другой стороны, с порядком в отряде проблем больше не было. К ним в отряд приходили посмотреть на идеальный порядок делегации из других отрядов и даже предлагали обменять уборщика-новобранца на двух бывалых десантников. Правда, смекнувший что к чему Глюч, неизменно отказывался от такого неравнозначного обмена. Профессиональных мордоворотов у него в отряде хватало с лихвой, а вот профессионального уборщика больше ни у кого не было.
Слухи о стерильности в секторе девятого отряда дошли и до совсем было забывшего о новобранце генерала, и он самолично спустился в десантные отсеки, чтобы проверить так ли обстоят дела на самом деле, как рассказывают. Увиденное поразило старого солдата! Чистота в кубриках «девятки» была идеальной. Чтобы проверить все ли здесь так чисто как кажется на первый взгляд, Фью-Блинч достал из кармана увенчанного эполетами френча белоснежный платок и прошелся им под гнездовьями, по всем углам, тумбочкам, полочкам и перегородкам. Что сказать – платок остался белым как девственный снег на Джумме – планете вечной мерзлоты.
Выяснив, что это дело рук Дринча, генерал вызвал к себе мастер-капрала и отдал распоряжение больше не мучить парня занятиями по учебно-боевой подготовке, а разрешить парню навести генеральную уборку на звездолете. Тем более, что вскоре на его флотилию должен был прибыть генерал-инспектор Иванчюк из Главного штаба Флота, тот ещё педант и крючкотвор, и они должны показать «товар лицом»: нормальные десантники свою боевую подготовку и Дринч идеальный порядок на флагмане.
Услышав, что ему поручено такое ответственное задание, Дринч обрадовался. Еще бы – его освобождали от муштры и давали возможность проявить себя в другом более понятном ему деле. Правда, на весь звездолет ему выделялась всего-навсего неделя.
Получив карт-бланш, Дринч вместе с ним получил доступ к подсобным помещениям, где хранились стратегические запасы чистящих средств, а также ему был вручен чип, открывавший все двери на корабле. И работа закипела.
Сначала Дринч навел идеальный порядок на капитанском мостике, с которого открывался изумительный вид на звездный пейзаж галактики и откуда генерал Фью-Блинч умело руководил своей флотилией, двигавшейся кильватерным строем в район проведения итоговых межведомственных учений. Затем воодушевленный уборщик выдраил офицерские каюты, залы совещания и оперативные кабинеты, расположенные на верхних ярусах звездолета. После чего пришлось повозиться с нижними ярусами, где располагались кубрики для личного состава отрядов. Одолев и их, Дринч два дня потратил на наведения марафета в ангаре с десантными катерами, ремонтных мастерских и подсобных помещениях. Желая проявить себя с лучшей стороны, а потому работая не покладая рук и отдыхая всего по паре часов в сутки Дринч совершил, казалось бы невозможное – у него в запасе оставался ещё один день, а он уже все закончил. Выдраил практически весь звездолет. И вот здесь стоит уточнить, что практически весь, это еще не значит что весь.
Внимательно изучив трехмерную схему многоярусного звездолета с отмеченными в разные цвета на ней вычищенными помещениями, Дринч обнаружил, что не обслуженным остался ещё один небольшой ангар, расположенный около главного десантного эллинга. Как ответственное должностное лицо, он не мог оставить данный закуток без внимания и, взвалив на спину рюкзак с чистящими средствами, отправился в этот дальний ангар.
Добравшись до нужного помещения, Дринч открыл его универсальным чипом и вошел внутрь. Включив освещение, он обнаружил накрытый чехлом небольшой челнок. Из любопытства приподняв край чехла, Дринч ехидно присвистнул:
– Фюить! Ну и дела! До такой степени челнок закоптить! Это как они так умудрились? – рептилоид постучал по черной корке нагара, тянувшегося от сопел челнока до кабины фюзеляжа. – Наверное, от генерала его тут спрятали, чтобы им не влетело. Ну, да ничего, и не такое оттирали. Заблистит как новенький. Вот сюрприз для всех будет.
Усмехаясь над «грязнулями», Дринч закатал рукава своего комбинезона и, несмотря на усталость, с удвоенной силой принялся за новый объект.
Нагар оказался на редкость крепким, поэтому ему пришлось применить все свои знания и умения, чтобы не поцарапав под ним обшивку отодрать окалину от челнока. Дринч даже не пошел на ужин, и провел в ангаре всю ночь, трудясь в поте своего крокодильего лица над приведением челнока в идеальное состояние. Уже к утру, закончив полировать засверкавшую новизной шлюпку, Дринч из последних сил навел порядок в самом ангаре, и собрав нагар в специальный мусорный контейнер, стоявший здесь же, еле доплелся до своего кубрика где уснул безмятежным сном рептилоида, выполнившего свой конституционный долг перед галактикой.
Дринч и не подозревал, что этот «нагар» являлся последней разработкой ведущих конструкторских бюро в области «стелс-технологий», который позволял космическому судну оставаться незамеченным для всех видов сенсоров потенциального противника: радио, тепловых, изобалических и даже квазиментальных. А этот экспериментальный челнок был отправлен в боевую флотилию генерала Фью-Блинча для проведения войсковых испытаний на намечавшихся учениях. Кстати, генерал-инспектор Иванчюк летел к ним, в том числе и для контроля учений с участием нового образца техники.
Поэтому можете представить себе, что происходило с генералом Фью-Блинчем, когда пилот-испытатель доложил ему о «таинственном» исчезновении секретного покрытия с тестируемого челнока. Генерал поначалу предположил, что это происки врагов, но прибыв в ангар и увидев как блестит челнок, сразу догадался чьих шаловливых рук это дело. Приказав срочно доставить под конвоем в ангар Дринча, генерал пытался придумать вразумительное объяснение произошедшего для инспектора и не находил его.