– Ну зачем заставляешь себя хвалить, это же нескромно!
Я лучезарно улыбнулась и вернула Лестеру его кошель, значок, ключи и другое содержимое карманов, которое успела вытащить, пока мы болтали. Пару монет, конечно, оставила себе на память, вдруг больше не встретимся? Следователь все перепроверил и недоверчиво сощурился, как будто сильно горевал по той мелочевке.
– Видал я и получше. – Он быстро шагнул ко мне и безошибочно влез в тот карман, в котором покоились его монеты и парочка моих собственных.
Хуже, что рядом был тот самый артефакт, который отвечал за облик малыша Бринсента. И наощупь я совсем не Бринсент. Если Лестер это поймет, конец маскировке и моим планам сойтись с Ирвином. Рассказывать же следователю всю правду пока не хочу, да и не поймет.
Я резко дернулась назад, разрывая пальто. Содержимое карманов посыпалось по брусчатке, громко позвякивая, только артефакт остался на месте. Я сразу же закрыла его рукой и громко возмутилась:
– Жену свою так лапай, вдруг вернется!
– Не надо. Трогать. Софи! – вспылил следователь и пошел на меня. – И покажи, что там прячешь!
– Подарок от дорогого мне человека! – нашлась я.
– Девушки?
Я неопределенно пожала плечами. Если продолжить логическую цепочку до конца, то артефакт с внешностью Винсента сделала мать Рейгаля, верховная ведьма Дагры, а она точно не мужчина и очень, очень мне дорога, как и прочим жителям нашего закрытого города. Попробуй иначе скажи – превратит в жабу или ворону. Она родного сына заперла в птичьем теле, посторонних вообще жалеть не станет.
– Главное, что я все знаю о женщинах! – Я гордо вздернула нос и продолжила давить на Лестера. – Хочешь – помирю тебя с женой, хочешь – сделаю так, что и монетки у тебя не возьмет. Все в твоих руках.
– Не зазнаешься ли, парень?
– Так тебе терять нечего, можем попробовать.
Его глаз блеснул азартом и надеждой, такой отчаянной, что стало немного завидно. Вот меня никто так не любил и не мечтал вернуть. Сколько уже дней не в Дагре – ни одной весточки от родни или скучающего парня. Хотя знаю, что матушка бы мне написала: снова бы ругала, какая у нее непутевая дочь, без работы, мужа и магического зверя. Так что спасибо, не надо.
– Ну посмотрим, насколько же ты хорош, – сдался следователь. – Давай, иди, куда там собирался. Завтра после обеда у меня встреча с Софи, заодно и проверим твои таланты.
Глава 4
Ночь прошла на удивление спокойно, хотя Ирвину казалось, что помощник хлопнул ставнями и спустился по водостоку, как будто боялся выходить через дверь. Подозрительно, но и предъявить ему нечего: Бринс свободный человек, может бродить где хочет, а если утром не сможет работать, то его проблемы.
Помощничек снова удивил и уже до рассвета выбрался из постели, чтобы навести порядок в зале. Он шустро протер выходившие на улицу окна, переставил пузырьки с лекарствами и мазями на витрине – вроде бы не сильно, зато выглядеть стало лучше. Покрутился и там же разложил куски минералов, подсушенные овощи и травы. Стало похоже на лавку какого-нибудь шарлатана, зато прохожие чаще останавливались и глазели, возможно кто-то решится и внутрь зайти.
Ирвин сдержанно поблагодарил Бринса за усердие и заварил им чая, к которому шустрый помощник быстро соорудил по паре бутербродов и тут же сел жевать свою порцию.
– Давай чашки купим, – задумчиво произнес он, отхлебывая из мензурки. – Не так оригинально, зато удобно и пальцы не обжигаешь.
– Нет, – отрезал Ирвин.
Дело нужное, но пока есть и другие, более важные расходы: к примеру, оплатить содержание дома и налоги. Поэтому чашки подождут следующего месяца. Или следующего за ним, как повезет.
Подумав, Ирвин выдал помощнику плотную прихватку, чтобы удобнее было держать горячее стекло, а сам почти привычно сжимал горлышко. Много раз обожженные кислотой и горячими растворами пальцы сильно загрубели, поэтому неудобства он не чувствовал.
Бринс поблагодарил, поставил мензурку сверху прихватки и забавно держал ее на ладони, прихлебывая содержимое как из пиалы. Так обычно делали торговцы с востока, когда собирались в чайных своего квартала. Еще рассаживались прямо на полу, покрытом расшитыми подушками, скрещивали ноги, через слово вставляли любимое Бринсом «ай» и тоже не упускали случая кого-нибудь обмануть. Помощничек и сейчас хитро прищурился и повертел мензурку, как будто уже прикидывал, где бы половчее обменять ее на чайный сервиз.
– О работе думай. – Ирвин с трудом встал и растер затекшую ногу, которая сразу же отозвалась болью. – А вся лабораторная посуда в разы дороже обычной, так что без глупостей.
– Ай, начинаешь! У меня только хорошие идеи! Ты их еще не знаешь, потому не хвалишь!
– И знать не хочу. Лучше скажи, куда ходил ночью?
– Вещи свои принес, через дверь не стал, боялся, что тебя колокольчик разбудит. Все равно шумел, да? В следующий раз как мышь прокрадусь!
Сколько б ни ворчал и ни хмурился, Ирвин так и не смог найти достойного повода выпроводить помощника из аптеки. Бринс действительно разбирался в сырье из диких земель, не путался в названиях трав, схватывал все на лету и работал за троих. Золото, а не парень. Настолько хорош, что это настораживает.
Сложных заданий Ирвин ему пока не давал, решил оставить на подхвате, не подпуская к прилавку. Пусть поможет с подготовкой ингредиентов для порошков и травяных сборов, там много ума не надо, любой справится. Зато помощник будет при деле и освободит Ирвину немного времени.
Он нашел для Бринса фартук и нарукавники, затем всучил пучок сушеного пятицветника и дал задание оборвать цветы, измельчить отдельно их, отдельно листья и стебли. Работа нудная, но не тяжелая – собственно, как и все, что приходится делать аптекарю. Шебутному Бринсу наверняка будет непросто столько сидеть на месте и монотонно перетирать сырье, сам сдастся и сбежит. Если повезет – сразу из аптеки.
Помощник несколько секунд повертел букет в руках, затем начал споро ощипывать его от цветов, которые скидывал в отдельную миску. А оставшуюся траву ловко перехватил одной рукой и порезал ножницами на крохотные куски. Можно было бы и мельче, но Ирвин не стал придираться, для новичка Бринс справлялся неплохо. После он растолок цветы в ступке, потом стебли и листья, взял лежавшие рядом стручки ниллы пестролистной и споро порубил их ножом на тонкие ломтики, сгреб в кучку и еще раз прошелся, превращая уже в соломку.
– Много времени проводил на кухне? – осторожно спросил Ирвин. Двигался помощник на зависть любому повару, еще и успевал при этом болтать о своей несчастливой судьбе.
– У нас все женщины умеют готовить, – не поднимая глаз ответил Бринс.
– Женщины?
– Если они да, то я тем более, – самодовольно ухмыльнулся он и вернулся к работе. – С двумя сестрами вырос, и не такого нахватался.
Ирвин кивнул и попытался незаметно разглядеть Бринса. Что-то было в нем неправильное, кроме постоянных «ай» и цепкого воровского взгляда. Может быть, запах? Такой легкий, хвойный. Нет, мужчины тоже нередко пользуются духами или ароматным мылом, но все равно. У Ирвина самого лежало похожее, правда, чуть более горькое и терпкое.
Пока он раздумывал, Бринс уже стащил что-то со стола и запихнул в рот, разжевал и тут же выплюнул в раковину.
– Ай, что за гадость! А нахваливают, а нахваливают…
– Потому что ниллу кладут по крупице на флакон, а не жуют в чистом виде. Тянуть незнакомые растения в рот вообще дурная привычка.
Бринс нахмурился и выпил полстакана воды, смывая мерзкий привкус, но Ирвин по себе знал, что это не поможет. Еще мальчишкой тоже решил попробовать ниллу, потом долго плевался, а дед отпаивал его молоком и качал головой, называя бестолковым котенком. Говорят, птица с кошкой не ладят, но если найдут общий язык – то навсегда. Ирвину долгое время казалось, что у них со Стервятником особая связь, потом все перевернулось.
Молока у него в запасах не было, зато нашелся неплохой успокаивающий сбор, который Ирв дал Бринсенту прополоскать рот. Пока тот плевался и кашлял, Ирвин проверил все заготовки и побрел к двери. Время ближе к семи, пора открыть аптеку. Снаружи уже мялись двое горожан и всматривались в витрину. Неплохое начало дня, но, чтобы покрыть все расходы, нужна толпа посетителей, а не жалкая горстка. Самое плохое – к ним подошла высокая женщина в легком доспехе и заняла очередь, несмотря на предупреждающую надпись на дверях. Еще и руки на груди сложила, как знак, что не двинется с места.
– Чего застрял там? – отозвался Бринсент из-за прилавка. – Нам не заплатят, пока двери закрыты!
– Позже откроемся, надо подсчитать, сколько у нас осталось запасов.
– Считай не считай, а нового без выручки не купишь. Тебя там напугал кто?
Настырный парень уже стоял рядом и разглядывал улицу, сделав «козырек» ладонью.
– Женщину боишься? – участливо спросил он, выпрямившись до того, как его заметили снаружи. – Ай, хорошо о себе думаешь, с порога точно не бросится.
– Я не работаю с женщинами, – процедил Ирвин.
– Зато я без предрассудков, и деньги нам нужны. Давай, прячься под прилавок, сам все сделаю.
***
