Адмирал Империи – 10

Глава 1

Место действия: звездная система HD 22041, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Бессарабия» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: оккупирована американо-османским флотом вторжения.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Орбита планеты Тира-7.

Дата: 15 февраля 2215 года.

Крайне необычную картину можно было наблюдать сейчас в кают-компании тяжелого крейсера «Омаха», все еще горевшего и продолжавшего местами плавиться после выпущенных по нему нескольким десяткам зарядов плазмы. Собрались в просторной каюте те люди, которые, казалось, никогда не должны были находиться вблизи друг друга, может, только в страшном сне. Между тем это происходило, что меня, наблюдающего эту картину и являющегося непосредственным участником данного действа, очень сильно забавляло.

Да еще уселись мы как на Тайней вечере за длинным столом, где посередине, несмотря на небольшой рост и щуплость над всеми возвышался адмирал Итан Дрейк. По правую руку от него сидел ваш покорный слуга со своим заместителем – кавторангом Жилой – единственные «раски» на этой офицерской сходке. Зато по левую руку от командующего расположилась целая плеяда наших с Аристархом Петровичем новых так называемых союзников.

Рядом с Дрейком развалился в кресле пока самый загадочный для меня персонаж – генерал Эрл Томпсон – командир того самого 11-го Корпуса «морской» космопехоты, что так неожиданно стал нашим спасителем в сражении у верфей Тиры-7.

Генерал Томпсон или как его еще в народе называли – Томми-ган, не поверите, был похож на Итана Дрейка, будто передо мной сидела копия нашего командующего. Нет, они точно с Дрейком не были близнецами, и даже, наверное, родственниками, но, тем не менее, выглядели очень друг на друга похожими. Оба невысокие, жилистые, примерно одного возраста, хотя Эрл Томпсон выглядел на несколько лет моложе…

…Сразу после завершения эпичной во всех смыслах слова битвы «янки» с «дикси» на орбите Тиры-7 и заранее скажу нашей в этой битве почти полной победы, командующий Дрейк собрал всех нас у себя на корабле для знакомства и планирования дальнейших действий. Военным советом это мероприятие назвать можно было с натяжкой, слишком неофициально мы расположились за накрытым столом, но в какой-то степени совещанием это назвать было можно. По крайней мере, на начальном его этапе, пока приглашенные офицеры были трезвы.

Да-да, не удивляйтесь, Дрейк снова вспомнил, что любит виски, видимо, который не допил еще на «Йорктауне», отчего выпивки на столе перед нами действительно оказалось больше чем закусок. Видимо таким способом опять этот старый лис что-то пытается выведать! Ну, уж точно не у меня, так как я, как вы знаете, не пьющий, да и до этого разговоры с Дрейком были у нас достаточно откровенные. Значит, решил проверить «на вшивость» своих новых «компаньонов». Ладно, это его дела и методы, не буду пока вмешиваться…

Итак, справа от нашего командующего одиноко и несколько напряженно сидели мы с Аристархом Петровичем, похожие на дальних бедных родственников, приглашенных на званый обед, зато слева от Дрейка расселась на диванах и в стоящих рядом креслах целая плеяда увешенных орденами американских коммандеров. Помимо упомянутого мной генерала Томпсона, старого приятеля нашего Дрейка здесь присутствовало еще целых восемь, если я правильно подсчитал на глаз, офицеров «янки».

Ой, конечно же, не «янки»! Я по привычке крестил всех американцев на один манер. Нет, это были как раз так и не «янки» – республиканцы, жители колоний, поддерживающие Сенат Республики, а те самые «дикси» – «федераты», что проиграли в Гражданской Войне Дистриктов. Скорее всего описываемые мной капитаны до сих пор думали, что не проиграли ту войну, но не будем их в этом переубеждать, чтобы не обидеть, тем более что как я убедился собственными глазами, гражданское противостояние в рядах наших смертельных врагов начало разгораться с новой силой…

Всех до одного из присутствующих в кают-компании я не знал, командующий пригласил на «Омаху» всех без исключения командиров кораблей нашей новой союзной эскадры. Из приглашенных мне были знакомы несколько человек, те, кто первыми откликнулся на призыв Дрейка и встал под его знамена. Это были: вечно багровый от похмелья, а может, злости, я не знаю, – коммандер Винсент Голанд, высокий статного вида – коммандер Джеймс Андерсон – командир крейсера «Лимы» и, конечно же, малышка Холли Макграт.

Почему «малышка»? Ну, во-первых, потому что девушка действительно была небольшого роста, живая, активная, со светящимся лицом и глазами, будто только что вышла за ворота Военно-космической Академии в Аннаполисе. На самом деле Холли Макграт уже несколько лет как носила погоны лейтенанта-коммандера и имела на своем счету как минимум две экспедиционные кампании. Почему все-таки я так вальяжно ее называл, скажу несколько позже. А пока перейдем к остальным персонажам нашей вечери.

Повторюсь, большинства из присутствующих я не знал, потому, как все они перешли на сторону Дрейка уже на финальном этапе нашего противостояния с Ричардсоном и остальными «республиканцами», а именно, в тот момент, когда неожиданно для всех в сражение, в котором наши немногочисленные корабли были зажаты в «каре» без вариантов выжить, вмешался кто бы вы думали? Тот самый 11-ый мать его(я начал уже разговаривать как «янки»)… 11-ый Корпус «морской» космопехоты АСР.

Никогда бы не подумал, что пехота будет рулить в сражении между эскадрами боевых кораблей, но это произошло на моих глазах. Что же случилось в тот самый момент, когда мы с Дрейком, Голандом и остальными уже было попрощались с жизнью и готовились сгореть в потоках плазмы орудий кораблей наших противников, окруживших «каре» плотным кольцом?

А случилось следующее. Когда мы уже было приготовились к смерти, на орбите Тиры-7, сразу за обступившими нас со всех сторон американцами кораблями возникло восемнадцать БДК (Больших десантных кораблей), принадлежавших упомянутому 11-му Корпусу. Стоит говорить, что произошло? По-моему и так можно догадаться. Тем не менее, это было поистине эпично и выглядело просто сногсшибательно.

Все эти БДК по команде Томми-гана рванулись к кораблям, которые нас обстреливали, пристыковались к ним, благо команды боевых кораблей не понимали, что происходит и не смогли вовремя отреагировать. Дальше было делом техники, штурмовые подразделения 11-го Корпуса всепоглощающим лавовым потоком растеклись по кораблям Ричардсона и без особых усилий захватили большую их часть. Крови почти не было, экипажи сдавались с одной стороны не желая стрелять в своих, с другой не ожидая удара в спину. На нескольких кораблях все же произошли ожесточенные перестрелки и рукопашная, так где командный состав и большинство экипажей были республиканцами.

Так же было уничтожено два БДК 11-го корпуса, огнем палубной артиллерии верных Кайоде Ричардсону кораблей. Именно этот капитан взял на себя командование эскадрой Сената и продолжал это делать до последнего. Если бы не принципиальность коммандера Ричардсона жертв этого противостояния было бы куда меньше.

После получасового хаоса, в который превратилось сражение, где корабли 11-го корпуса атаковали крейсера и линкоры Ричардсона, а те в свою очередь пытались уничтожить и сбросить с себя приставучие БДК, оказалось что силы противоборствующих сторон примерно выровнялись. За «республиканцами» все еще оставалось некоторое численное превосходство – у Кайоде Ричардоса под рукой находилось около пятнадцати вымпелов.

Генералу Томпсону и его ребятам по итогу удалось взять на абордаж семь кораблей. Плюс наша с Итаном Дрейком побитая, но все еще действующая эскадра. В какой-то момент всем стало очевидно что ни одна из сторон не может победить, либо если и выйдет победителем, то с огромными для себя потерями, которые обнулять победу.

Тут на авансцену снова вышел ваш покорный слуга. Итан Дрейк, Ричардсон, Томми-ган и остальные американцы не могли смотреть даже друг на друга, готовые разорвать своих недавних товарищей по оружию. Я же, как человек посторонний в их давней ненависти, оказался самым подходящим переговорщиком. Не спрашивая совета и уж тем более разрешения моих новых союзников, я за их спинами связался с коммандером Ричардсоном и плотно присел тому на уши, описав сложившуюся патовую ситуацию.

Американец к моему счастью не стал спорить, возможно, критические повреждения его флагманского «Бруклина», который продолжал гореть и плавиться, сказались на этом, но Ричардсон в разговоре со мной вел себя крайне разумно. После недолгих споров и эмоциональных высказываний, без чего не обходится на флоте ни одна беседа, мы пришли к общему мнению. Что дальше продолжать это кровопролитие крайне неразумно. Итогом нашего диалога явилось соглашение о прекращении огня с обеих сторон и обмене пленными.

Это был важный момент, ибо в обеих образовавшихся эскадрах, в одночасье оказалось, что команды кораблей разделены и неоднородны. Часть космоморяков была за Дрейка, часть продолжала оставаться верной Сенату. Плюс огромное число взятых в плен «моряков» штурмовиками генерала Томпсона. Всех этих людей нужно было как-то рассортировать по принципу: «янки» – «дикси». Чем мы с Ричардсоном, Дрейком и остальными и занялись…

Томми-ган отпустил экипажи захваченных им кораблей, за исключением тех, кто решил присоединиться к мятежу Дрейка. Тот же самый сортинг на добровольной основе произошел на всех остальных кораблях. По-итогу в эскадре Итана Дрейка и моей оказалось 12 боевых кораблей и 16 БДК. Поддержали Дрейка примерно около двадцати процентов членов экипажей и почти восемьдесят пять процентов офицерского и рядового состава корпуса «морской» космопехоты. В отличие от флота, где в течение всего времени после окончания Гражданской войны Сенату удалось провести чистки состава, в Корпусах космодесантников таких жестких чисток не производилось. Вот вам и результат, которым умело воспользовался мятежный адмирал Итан Дрейк…

За Ричардсоном осталось большая часть боевых кораблей – всего 17 вымпелов, и этого количества оказалось недостаточно, чтобы снова начать сражение. Поэтому, как только обмен пленными и добровольно присоединившимися к той или другой стороне был завершен, эскадра верная Сенату благоразумно решила покинуть орбиту Тиры-7. Коммандер Ричардсон не стал оспаривать сектор планеты, ибо понимал, что все равно его не удержит. К тому же поверхность Тиры была до сих пор не взята под контроль и внизу оставались очаги сопротивления со стороны русских планетарных сил обороны. Ничего не держало здесь Кайоде Ричардсона, поэтому он решил оставить планету за Дрейком, рассчитывая в скором будущем поквитаться с адмиралом. Тем более что где-то рядом должна была курсировать союзная османская эскадра, с которой Ричардсон планировал соединиться в скором будущем…

Глава 2

– Не пойму, кто ты такой, сынок? И что ты здесь делаешь, среди «дикси»? – генерал Томпсон неожиданно повернулся ко мне и начал сверлить меня из-под густых бровей недоверчивым взглядом.

– Давайте сразу договоримся, генерал, – я не собирался любезничать с этим хамоватым космопехом, пусть даже он и спас наши шкуры от Ричардсона, поэтому сам решил перейти в наступление, тем более что надо было как-то заявить о себе и своих людях в этом странном новосформированном флоте, – я вам не сынок, это во-первых! Во-вторых, обращайтесь ко мне по имени отчеству, званию и на «вы»! Больше повторять не буду…

Я максимально накалял ситуацию, потому как чувствовал, что на этой сходке бывших «федератов» если не потяну одеяло на себя, то могу потерять влияние. Как-никак, но до сих пор наша маленькая мятежная эскадра являлась союзной американо-российской. И я в будущем не планировал становиться одним из рядовых коммандеров мятежного флота Итана Дрейка и уж тем более его сухопутного дружбана – Эрла Томпсона.

Видимо старик Дрейк понял мои опасения и поэтому крайне снисходительно и даже дружелюбно отреагировал на мой выпад в сторону генерала, рассмеявшись и по-дружески похлопав по плечу сначала меня, а потом и Томми-гана.

– Не пытайся прогнуть этого молодого человека, Эрл, – сказал командующий, обращаясь к космопеху. – Русский контр-адмирал не один и не два раза доказывал, кто он и что представляет собой в секторе боя. Теперь же волею судьбы мы сражаемся по одну сторону баррикад, и он такой же брат тебе, как и мне…

– Не знаю, не знаю, командующий, – неуверенно покачал голова Томпсон, продолжая прожигать меня взглядом. – Не нравится мне он…

– Потому что он «раски»? – спросил Дрейк, продолжая улыбаться. – Поверь, совсем скоро это для всех нас будет абсолютно неважным…

– Все-таки объединяться с нашим врагом это не самая лучшая затея, – генерал все еще не решил, продолжить назревающий спор или оставить на время. – «Раски» всегда могут подло ударить в спину в самый неподходящий момент…

– «Подло ударить в спину»?! – я машинально потянулся к эфесу своей сабли. – Вы имеете в виду так же подло ударит, как вы несколькими часами ранее?

– Если бы я так не поступил! – взревел Томпсон, краснея он гнева и вскакивая из-за стола. – То ты, ублюдок, был бы уже трупом, как, впрочем, и все остальные здесь сидящие! Так что не смей обвинять меня в предательстве, мальчишка, тем более что ты не знаешь все подоплеки ситуации!

– А вы не смейте обвинять меня в предательстве, которое и вовсе не совершал! – тут же парировал я, спокойно встав и положив руку на эфес, предлагая тем самым легко разрешить наши противоречия.

– Остановитесь, джентльмены, – Дрейк поднялся и встал между нами.

Остальные капитаны тоже повскакивали с мест и попытались остановить намечающуюся дуэль. Тем не менее, изрядно уже выпивший генерал морпехов все больше и больше распалялся.

– Вы думаете, я буду драться с этим молокососом на поединке чести? – усмехнулся Томми-ган, обращаясь к своим товарищам. – Да я просто сейчас же вышибу ему мозги из табельного и концы в воду!

Генерал было потянулся к своей кобуре, но тут чья-то сильная рука перехватила его кисть.

– Не стоит этого делать, сэр, – грозно произнес коммандер Голанд, продолжая держать руку Томпсона, несмотря на все попытки последнего освободиться от железной хватки Винсента. – Я лично ручаюсь за русского адмирала и назову врагом любого, кто обвинит Александра Василькова в трусости и предательстве. Александр Иванович мог несколько раз на своем линкоре сбежать из сектора и спастись. Однако он принял решение сражаться до конца вместе с нами, теми, кого несколько дней назад считал своими врагами, а сейчас поклялся защищать и сражаться бок обок. Это ли не доказательство его преданности нашему общему делу…

– Полностью согласна с коммандером, – в свою очередь сказала Холли Макграт, быстро подходя к генералу и без разрешения выхватывая из его кобуры пистолет, – Александр Иванович спас меня и мой экипаж, когда остальные жались друг к другу и каждый был сам за себя. Нет, я не виню, вас ребята, таковы были реалии боя. Я просто хотела сказать, что теперь в долгу перед этим русским…

Холли легким движением вынула обойму из пистолета генерала Томпсона и снова вложила оружие в его набедренную кобуру.

– Черт подери, какого-то «раски» здесь больше ценят, чем «дикси»! – недовольно пробурчал Томми-ган, осознав, что оказался в меньшинстве. Рядом не было его верных командиров, сейчас генерала окружали только офицеры космофлота, которые никогда особо не любили и не уважали морпехов. – Куда катится это мир!

– Расслабься, Эрл, – приобнял своего расчувствовавшегося товарища, Итан Дрейк, усаживая того снова на диван. – Здесь все свои, несмотря на погоны, звания и национальность. Как верно заметил Винс, мы с этого момента все служим одному делу…

– Согласен, в пекло Сенат и всех, кто его поддерживает! – грозно воскликнул Томми-ган, поднимая вверх бокал.

– Сражайся или умри! – вторили ему остальные.

Победный клич не поддержали лишь мы с Жилой. Я не собирался отступать, ведь накалял обстановку я не за тем, чтобы цапаться с Томми-ганом, я собирался раз и навсегда обозначить свою позицию, чтобы всем присутствующим было окончательно понятно, для чего здесь я и мои космоморяки.

– Не могли бы вы уточнить, о каком общем деле идет речь, господа? – я продолжал стоять, скрестив руки на груди, с видом оскорбленного дворянина.

– Я считал, мы обо всем договорились, адмирал, – Итан Дрейк попытался уйти от разговора, ибо, кажется, стал понимать, за чем я продолжаю нагнетать ситуацию. – Если вам не ясны некоторые моменты, мы обсудим это в дальнейшем на военных советах…

– Думаю, эти моменты благоразумней обсудить именно сейчас и при всех, – я не собирался отступать.

– Какие моменты, Александр Иванович? – недоуменно переспросил Дрейк.

– Я повторю вопрос… Уточните, о каком общем деле упомянули вы, а перед этим коммандер Голанд?

– Деле борьбы с Сенатской Республикой, – ответил Винсент, с удивлением посмотрев на меня.

– Хорошо, тогда стоит уточнить несколько моментов, – кивнул я. – Первый, если вы все присоединились к адмиралу Дрейку, в его крестовом походе против Сената, то должны понимать, что русские «моряки», находящиеся в данный момент в рядах союзной эскадры борются совсем за другое. Ваши разборки между собой – это ваше дело, мы в них не вмешиваемся. Как вы знаете, Российская Империя ведет войну с агрессором – лишь это нас интересует…

– Я как командующий флота Федерации готов заключить перемирие с императором Константином в любой момент, – сказал в свою очередь Итан Дрейк. – Эта война развязана Сенатом, она не в интересах американцев…

– Вы правы, – кивнул я, хотя не поверил ни единому слову своего союзника.

Дай только возможность американцам и неважно кто будет находиться у кормила власти – «республиканцы», «федераты», либо кто-то другой, внешняя агрессивная политика данного государства никоим образом не поменяется. Американцы всегда останутся американцами – это непреложная истина…

Однако у меня не было сейчас намерения ссориться с Дрейком и остальными и показывать, что я им не доверяю. Передо мной стояла задача, доказать всем присутствующим свое важное место в союзной эскадре, то что русские «моряки» не потерпят какое-либо подчиненное положение в формируемом флоте. А подобное очень даже могло произойти со временем…

– Так случилось, что мы в данный момент необходимы друг другу, – продолжал я, внимательно наблюдая за реакцией присутствующих. – И только равноправные отношения между русскими и американцами космоморяками дадут нам шанс на общее будущее. Если же я замечу, что русских задвигают на второй план, наш договор моментально перестанет существовать!

– Может для всех будет лучше разорвать этот договор прямо сейчас и разбежаться в разные стороны? – ехидно улыбнулся Эрл Томпсон, все еще сверлящий меня ненавидящим взглядом.

– Такое возможно, – пожал я плечами, повернувшись к Дрейку и остальным. – Как вы к этому относитесь, леди и джентльмены?

– Это крайне неразумно! – развел руками Итан Дрейк, косясь на генерала Томпсона и готовый сейчас пристрелить этого тупого «морпеха». – Мы нужны друг другу как никогда раньше…

Итан Дрейк недаром слыл одним из лучших флотоводцев современности, потому как прежде всего видел гораздо шире остальных и мог предвосхитить многие вещи, которые были невидимы другим. Остальные офицеры, если честно, особо-то и не держались за аморфный союз с русским контр-адмиралом, тем более, что тот не представлял собой Империю, и для них было не важно будут сражаться несколько русских экипажей в их рядах или нет. Но командующий Дрейк знал, что отказавшись от союза с русскими, он терять чуть ли не последнюю свою надежду. Ведь если мятеж не поддержит большинство бывших «федератов», его маленькой эскадре негде будет укрыться от карательных флотов Сената, кроме как в национальных звездных системах Российской Империи. И пусть русский контр-адмирал не представляет императора Константина Александровича и сам является чуть ли не мятежником, однако, это хотя бы какая-то ниточка…

Именно поэтому Дрейку, пока еще не набравшему большой флот и не получившему широкую поддержку колонистов американских Дистриктов, жизненно важно было сохранить добрые отношения с «раски». Тем более что линкор «Афина» и несколько сотен профессиональных военных «моряков» на дороге не валяются…

– Перед всеми собравшимися здесь офицерами я снова заявляю вам, контр-адмирал Васильков, что полностью подтверждаю наши с вами ранние договоренности, – примирительно произнес Дрейк, положив мне руку на плечо. – Мы являемся полноправными союзниками без каких-либо оговорок. Мы сражаемся вместе до тех пор, пока коллегиально не примем решения, что расходимся… Так же готов повторить свои слова, о том, что командование союзной эскадры мы будем производить на равноправных условиях.

– Это как, так?! – недоуменно вскинул брови Эрл Томпсон. – Вы видели когда-нибудь, чтобы космическим подразделением командовали коллегиально?! Вы еще голосование устройте по каждому вопросу!

– Если будет такая необходимость, устроим, – резко ответил ему Дрейк, уставший от упреков вредного генерала. Затем, командующий снова посмотрел на меня. – Если вам, Александр Иванович, необходимы от меня письменные заверения? Только скажите…

– Не вижу смысла, адмирал, – прервал я старика, понимая, что палку перегибать не стоит. Я итак добился большего, чего хотел – американцы полностью признавали равенство сторон, а так же я получал бонус в виде совместного равноправного принятия решений. По реакции большинства присутствующих офицеров «федератов» я понял что они в общем-то согласны со словами Дрейка.

– Думаю, офицерского слова и рукопожатия будет вполне достаточно, – подытожил я, протягивая руку адмиралу.

– Как в старые добрые времена, – ностальгически улыбнулся старик, крепко сжимая мою ладонь…

Глава 3

На этой высокой ноте мы решили завершить наши посиделки, которые все равно не могли перерасти в полноценное военное совещание из-за количества выпитого американцами алкоголя и общей нервозной обстановки. Выходя из кают-компании флагманского крейсера Дрейка, я беззаботно улыбался, а Жила, шедший в этот момент рядом, и всегда не отличавшийся оптимизмом, недоуменно на меня косился.

– Что это вы, господин контр-адмирал, так давите лыбу?

– Ну, не плакать же, дружище! – отвечал я, осматриваясь по сторонам.

– Вообще-то ситуация у нас не очень чтобы хорошая, – хмыкнул Аристарх Петрович. – Не доверяю я этим «дикси», все еще не привык так называть «янки»…

– Вот потому, что они «дикси» им и можно доверять, – улыбнулся я, наконец, увидев объект своего внимания.

– Аааа, – протянул кавторанг Жила, – а я то думаю, что он такой веселый, а контр-адмирал совсем не о войне помышляет…

Аристарх Петрович кивнул в сторону Холли Макграт, которая в этот момент прервала диалог с двумя капитанами и при виде выходящих русских демонстративно отошла в сторону, бросая на меня заинтересованные взгляды.

– Одно другому не мешает, – похлопал я по плечу кавторанга.

– Не знаю, не знаю, – покачал тот головой, – женщина – это всегда к беде…

– Сейчас проверим, – загадочно улыбнулся я, отпуская кавторанга. – Возвращайся на «Афину», Аристарх Петрович, и не теряя времени, начинай восстановительные работы… Пока наши американские друзья отмечают свою победу, мы не будем ждать пока они протрезвеют и начнут здесь хозяйничать. Поэтому немедленно загоняй линкор в свободный и самый неповрежденный эллинг и сгоняй туда все имеющиеся технические бригады… Наш славный линкор должен быть отремонтирован первым и как можно быстрей…

– Куда такая спешка?

– Мне не нравится соотношения сил в союзной эскадре, – ответил я. – Где из двенадцати боевых кораблей за русскими числится всего один. Слова Дрейка о равноправии, конечно, прекрасны, но не думаю что «дикси» поделятся с нами свободными вымпелами. Поэтому первым делом нам придется озаботиться увеличением численности нашего сегмента союзного флота.

– Где же нам взять новые корабли в собственную эскадру? – пожал плечами Аристарх Петрович. – В «Бессарабии» русских давно нет, только американцы и османы шныряют…

– Согласен, поначалу будет не просто, – ответил я, уже чуть ли не насильно выпихивая кавторанга за дверь. – Тогда возьмем не количеством, а качеством…

– Опять разговариваете загадками, господин контр-адмирал. Значит, что-то придумали, – покачал головой Жила, отдавая честь и скрываясь в коридоре…

– У вас на флоте так принято, выталкивать своих подчиненных за дверь? – игриво улыбнулся мне лейтенант Макграт, видя, как я расставался с Жилой.