Ведьма и закон. Игры вестников

– Что может быть поучительного в темной пещере без выхода? – отвлекла начальника от размышлений Руся. – Или полезного… Шеф, у вас страха перед замкнутыми пространствами нет?

– А похоже, что есть?

– Не очень.

Козлова вздохнула.

– У меня пока тоже… Зачем нам пещера? – Маруся задумчиво пожевала щеку, ну а потом решила действовать наугад. Хуже-то точно уже не будет. – Хозяева!

Лик вздрогнул от громкого вопля, разрезавшего воздух.

– Хозяева! Нам змий был нужен с библиотекой, а не сырая пещера!

– Пустоши – иная форма магии, нежели мы, – в воцарившейся тишине проговорил Лик. – Твой способ не годится, к тому же…

Договорить Эйдолон не сумел. Ему попросту не дали. Прямо по центру пещеры появилось свечение. Сначала в виде маленького белого шара, затем оно вытянулось в тонкую линию от потолка до пола и развернулось в ширину, образовав ослепительно сияющий проход. Первой пришла в себя Маруся. Ее глаза быстрее привыкли к свету, и ей удалось различить неясные очертания неких объектов внутри прохода. О чем она не преминула сообщить начальству. Однако Лик особой радости не проявил, произнес сухую короткую фразу:

– Я вижу.

– Так вот как выглядят двери Пустошей, – не обратила внимания на шефа Маруся. Она с благоговейным трепетом приблизилась к объекту посреди пещеры.

– Увы, Рыжик. Не хочу тебя расстраивать, но, как правило, все выглядит так, как было до этой минуты. Пустоши никогда не предлагают перейти, они просто переносят. А такое впервые вижу, никогда не читал и не слышал.

Руся обернулась на его голос, но выражения ее лица на фоне яркого света Лик различить не смог.

– Значит, нам выбор предлагают?

Вместо ответа Эйдолон подошел и встал рядом с ведьмой.

– Странный выбор, – сама прокомментировала свой вопрос Руся. – Единственная дверь в замкнутой комнате.

И тут шеф не ответил. Взял подчиненную за руку, глубоко вздохнул и потянул к выходу. Маруся толком не поняла, от чего больше растерялась. То ли от того, что Лик явно нервничал, то ли от того, что он ее пальцы со своими переплел и крепко сжимал. В любом случае, находясь под впечатлением, она не сопротивлялась, шла безропотно следом и совсем не заметила, как пересекла новую границу.

В первое мгновение по ту сторону свет ослепил, затем, когда глаза привыкли, Руся смогла оглядеться. Под ногами – полевая зелень, над головой – голубое небо, по правую руку на горизонте – темный лес, по левую – блестящая лента реки. И ласковый солнечный свет. Тот самый, из-за которого проход так сиял. Порыв легкого теплого ветра принес с собой запах трав и воды.

– Это мы где? – прошептала Руся.

В отличие от подчиненной Лик ответил вслух:

– Пока не знаю, Рыжик. Но светятся они красиво.

– Кто? – не поняла она.

Бог улыбнулся и указал кивком на рыжие вьющиеся пряди. Маруся попыталась направить взгляд в том же направлении, но поскольку задача была заведомо невыполнимая, рассмотреть что-либо не получилось, поэтому ведьма поступила иначе. Она перекинула волосы на плечо, но, к своему удивлению, ничего необычного или нового не увидела.

– Они всегда на солнце такие, – не поняла Руся восторг руководства.

– А я знаю, – таинственно прокомментировало руководство, потом взяло Марусю за вторую руку, переплело пальцы, склонило голову и доверчиво уставилось на нее перламутровыми глазами без зрачков. – Маруся, ты сильный маг без пыли?

Козлова обескуражено смотрела на шефа и даже губы от растерянности слегка приоткрыла.

– Понимаешь, Рыжик… Мы в мире людей – это первая половина беды. Судя по древним силовым потокам Эйдолон, мы с тобой в далеком прошлом – это вторая половина беды. И в дополнение маленькая неприятность: в камышах на берегу той милой реки, что по левую руку от тебя, сидят воинственные, молодые, не очень чистые человечки. У них на троих тридцать зубов, четыре примитивных лезвия, дохлый заяц, и мы им не нравимся.

Руся нахмурилась, после чего без тени улыбки уточнила:

– А зачем им мы, если у них есть дохлый заяц?

Лик тихо засмеялся, отчего его перламутровые глаза начали излучать энергию.

– Не могу не согласиться со справедливостью прозвучавшего замечания.

– Выходит, здесь наша сила работает?

– Еще как работает, Рыжик. Но пока просто не сопротивляйся.

– В каком смысле, – начала Руся, только договорить не успела. Одной легкой подсечкой ее опрокинули спиной на землю. Сам шеф оказался лежащим сверху.

Как и стоило ожидать, Козлова отреагировала, но весьма своеобразно.

– Эй! Там же вещи!

Это она про свой рюкзак.

– Ценности!

Это она про свою пыль.

Лик знаками велел ведьме молчать.

Поскольку Русю припечатали навзничь, ей не составило труда повернуть голову и прижать ухо к земле. Как любая ведьма древней крови, она легко могла слышать то, что происходит на поверхности земли, и определять, как далеко это происходит. Шеф упомянул о силовых потоках своего рода, а значит, он мог то же самое, но черпая информацию буквально из воздуха. Люди бежали быстро, тихо и предполагаемых жертв не боялись. Подобным образом могли себя вести представители касты охотников или воинов. И даже не важно, о каком мире шла речь, создания и люди в вопросах психологии схожи.

Руся повернула голову и взглянула на шефа. Он по-прежнему лежал на ней сверху, опираясь руками о землю. Его глаза все еще светились, зрачков не было видно, и смотрел он не куда-нибудь, а на Козлову. Смотрел и не моргал, и лицо при этом не выражало ничего. Кабы не хорошее образование, Руся бы не поняла, что бог ничего не видит на самом деле. Он следит за тремя героями. Когда-то в прошлом боги создали в Иномирье целую сеть своих информационных потоков. Наблюдать, слышать, ощущать, незримо присутствовать – система позволяла собирать максимально достоверную информацию, идеальный инструмент шпионажа. Паролем для доступа служило уникальное для каждого рода маниту, проще говоря, право на вход имели только кровные представители. В настоящем создание такой системы было делом уголовным.

Маруся склонила голову набок. За размышлениями не заметила, как залюбовалась начальством. Вообще-то, любая нормальная женщина с первого взгляда им восхищаться станет, даже под маской мага. На то он и бог, чтоб быть совершенным в своей физической привлекательности. Русю всегда спасало положение будущего аптекаря, так что его внешность по-настоящему ее тронула только теперь, и ведьма была слегка озадачена. С чего это вдруг? Глаза у него впечатляли – это правда, но не настолько, чтоб заинтересоваться шефом как мужчиной. А Руся отчего-то заинтересовалась. Вот так неожиданно и непредсказуемо.

– Крас-с-савчик! – на грани слышимости прошипел знакомый голос. За плечом Лика на фоне ярко-голубого неба проступили очертания улыбающегося Шута.

Козлова тяжело вздохнула.

– Только тебя мне не хватало, – беззвучно проговорила она. Бог занят, ослабил хватку, и псих проснулся. Зато ее эмоциональная неустойчивость сразу получила объяснение. Шуту скучно, он веселья хочет, а веселиться никто не дает, только в оковах держат.

Трое обладателей ножей и зайца наконец добежали до своих «жертв». Руся даже обрадовалась их появлению. Шеф был тяжелым, и большая часть его веса пришлась на ее левую ногу, отчего та онемела. Так что освободиться ей уж очень хотелось. Да и любопытны были дальнейшие планы начальства.

Начальство удивило. Оно вдруг перестало сверкать божественными глазами, обернувшись в новую оболочку, вскочило резво и начало по-человечески драться с человечками. При этом расклад сил был неоспорим. С парой незаклятых ножей против бога идти – равно зубочисткой в слона тыкать. Теоретически вред нанести можно, но это ж как изловчиться надо!

Пока шеф старательно изображал бравого человеческого мужчину, растягивая секундный бой в минуты, Руся, кряхтя, села и начала разминать онемевшую конечность руками. Если начальству так надо, значит, спорить или вмешиваться не стоит. Этот закон ведьма уяснила. Все равно потом расскажет, чего конкретно хотел добиться. Рядом лицом в траву приземлилось туловище. Руся перевела взгляд на затылок с богатой темной шевелюрой, собранной в хвост по тому же принципу, что у их «изюминки» из болота.

Это уже было любопытно, и Козлова прервала массаж, решив в интересах текущего расследования испортить прическу поверженному господину. Но стоило ей потянуться к кожаному плетеному шнуру, как… Нет. Господин не повернулся и даже не застонал, шеф отпинал вояку на совесть. Дело в другом. Руся как-то не вспомнила сразу, что в прошлом в людях много всякой живности водилось. Оттого, когда по трем замысловато уложенным хвостикам пробежало насекомое, а потом на пару сантиметров левее еще одно, ведьма пискнула, отдернула руки и на всякий случай отодвинулась. И в эту же секунду сделала важное открытие.

– Шеф! Вшей у «изюминки» не было!

Аккурат в ряд с первым упали еще два туловища.

– Марусенька, – вкрадчиво начал ответную речь Лик, – какой был приказ?

– Молчать, – шепотом отозвалась Козлова, снизу вверх преданно уставившись на Эйдолона. – Что даже сейчас надо было молчать?

– Да.

Лик не злился. Он на местном диалекте уточнил, понимает ли она подобную речь. Ведьма уставилась удивленно на него, что Ликург и принял за ответ.

Дальше Руся с любопытством наблюдала, как шеф ногой откатил ближайшего к нему вояку в сторону, присел рядом с его плечом на корточки и, на мгновение сверкнув глазами, вытянул его сознание из небытия, а затем заговорил. Языка Козлова не понимала, но общая картина была знакома. Эйдолон вел допрос. Голос его звучал спокойно, сурово, тихо. Поверженный воин не отличался болтливостью, все как-то больше пытался подняться и отмалчивался. Смерти эти парни не боялись. Не добившись ничего от первого, шеф отключил его и вернул сознание второму. Картина повторилась. Третий, кажется, поведал чуть больше остальных.

Говорить запретили, так что Руся уставилась на начальника максимально, по ее мнению, вопросительным взглядом. Лик усмехнулся. У нее мимика без того выразительная, а когда она пыталась нарочно добавить выразительности, зрелище получалось пугающим. Это как с тем ее плотоядным оскалом, который она считала, очевидно, обворожительной открытой улыбкой и в ход пускала редко, но когда пускала, становилось страшно.

– Мальчик сказал, что хоть они простые служители, но ангелы за них отомстят.

Мальчик? Руся растерянно потерла мочку уха, пытаясь осознать, по какой причине шеф назвал одного из агрессоров мальчиком.