Солдат Империи. Книга вторая. Восход

– Наложи тампон и забинтуй. Врач внимательно посмотрел на меня, взял в руку пакетик, внимательно осмотрел его, положил на стол и протянул руку к шприцу с заживляющей жидкостью, на конус которого я надел колпачок.

– Что это?

– Поможет, – ответил я и убрал шприц в аптечку.

– Что-то новое?

– Секретная информация, – ответил я.

– Почему нам такие не прислали?

– Очень дорогая аптечка, только для спец войск. Изготавливают ограниченное количество.

– Понимаю.

– Ты потратил то, что предназначено только для тебя? – спросила Далила.

– Хочу, чтобы ты была здорова, – ответил я.

Всё время я посвящал подготовке Далилы и её отряду, готовил к стрельбе из крупнокалиберных винтовок. Методу ведения огня, маскировке, и всему, что знал сам. На зачётных стрельбах хороший результат показали четверо. Им Джамал выдал дальнобойные винтовки, отпустив в свободное плавание. Разрешил охотиться на противника самостоятельно прикрепив к ним по три человека охраны и одного наблюдателя. Всё это он сделал по моей рекомендации, чтобы повысить эффективность отстрела даиш*. Снайперов разделили на пары, чтобы одна пара работала днём, другая ночью. Пятую винтовку я оставил себе, так, на всякий случай, ведь в жизни всё бывает. Махнов сообщил, что вертушка в заданный район не может прилететь из-за ультиматума американцев. Район был объявлен зоной ответственности НАТО, они запретили нашей авиации летать в этом районе.

– Придётся вам через Турцию возвращаться или пешком километров шестьсот идти до точки подхвата, – резюмировал полковник.

– Мы посоветуемся и сообщим наше решение, а пока, если есть возможность, пришлите ещё что-нибудь из первого списка. По возможности, из второго и нам лично, вдруг придётся здесь на половину года задержаться. Сбросьте как до этого, – ответил я и положил трубку.

Запросив пролёт грузового транспорта через зону ответственности НАТО, через два дня, ИЛ-76 на бреющем сбросил запрошенный груз в половинном размере от запросов. Наша посылка была усиленная во всех смыслах.

*****

– Вот такой расклад, – сказал я своим.

– Что будем делать?

– Второй раз нас подставляют, – зло сказал Тихий и выпил треть стакана водки.

– Почему второй? – спросил Никита.

– По кочану, – Тихий сжал до хруста кулаки.

– А мне Турция подходит. В море поплаваем, позагораем, – Паша улыбнулся.

– Ты проедешь мимо моря в чемодане посла, – Юра злорадно ухмыльнулся.

– Мне по горам и пустыне не светит шарахаться, уж лучше здесь перекантоваться, – Саша закурил и добавил,

– Зарплата идёт, водка есть, ещё бы девок и рай, не служба.

– Так что решаем? Остаёмся и ждём удобного случая? Или выбираем маршрут, грузимся боеприпасами и вперёд?

– Остаёмся, – за всех ответил Юра.

– Все согласны?

Ребята закивали головами в знак согласия. Вошёл Джамал и Исса, поздоровались и присели за импровизированный стол.

– Празднуете отъезд?

– Приняли решение дожидаться эвакуации. Пока проблема из-за пиндосов. Вертолёт не прилетит в ближайшее время.

– Кто такие пиндосы? – спросил Исса.

Все рассмеялись, Никита пояснил:

– Это, американцы.

– А почему американцы пиндосы?

– От слова «пидорасы», – пояснил Никита.

Рассмеялись все, включая Джамала.

– Это те, которые? – спросил изумлённо Исса.

Джамал ответил ему на своём языке. Исса зацокал языком, покачивая головой.

– Джамал. Мы получили приказ больше не помогать вам, во избежание международного конфликта. За то наше пребывание оплачено последней поставкой. Думаю, что вы будите не в обиде.

– Вы больше не будете учить моих бойцов?

– Как служащие российских вооружённых сил – нет. Но вы можете нанять нас как частных лиц. За плату мы будем наёмниками и не нарушим договорённостей с пиндосами. Других вариантов нет.

– Сколько вы хотите?

– В месяц пять тысяч американских долларов каждому.

– У нас нет таких денег.

– Возможна оплата золотом или драгоценными камнями.

Джамал достал мой мешочек с драгоценностями и положил на стол:

– Здесь на 65 тысяч американских долларов. Плата за полтора месяца. Но за эти деньги вы не только будете обучать моих людей, но и воевать.

Все закивали головой в знак согласия.

– Мне ты уже заплатил, – сказал я и показал золотой динар, который я взял на удачу.

Джамал кивнул головой и улыбнулся. После ухода Джамала и Иссы Никита сказал,

– Ты красавец, Поводырь.

Я прижал палец к губам. Все понимающее закивали головой.

– Думаю, что если придётся выполнять задания, то лучше, чтобы вы работали своей группой. Я, буду охотиться ночью, – громко произнёс я и посмотрел на ребят.

– Да, так будет лучше и продуктивнее, – ответил, так же громко, Тихий.

– Раз решили, то делите плату и спать. Завтра нужно отрабатывать то, за что оплатили. Пойду пройдусь перед сном.

На следующий день ребята занимались с курдами. Я, взял проводника-переводчика и винтовку, пошёл на правый фланг в горы. Двигались медленно и это давало возможность оставлять фосфорные метки, чтобы вернуться без проводника. Поднимались четыре часа. За это время я наметил три лёжки, два укрытия и новое место для пулемёта в случае, если придётся менять позицию. Почти на вершине был выступ, в виде расщелины, где находилась пулемётная точка. Там, за камнем, расположились четверо курдов. Они готовили себе еду на спиртовых таблетках. Поздоровавшись, мы присели, чтобы нас не заметили игиловцы*. Поговорил об обстановке, откуда стреляют, как ведут себя басмачи, как часто меняют наблюдателей, есть ли снайперы.

– Мы на горе, до нас снайперы не достают, тем более что мы хорошо замаскировались. Тебе тоже не достать их, расстояние большое.

– Стемнеет, посмотрим. Ночью спите? Наблюдение ведёте? С горы можно подобраться вам в тыл?

– Нет.

– А с вершины гранатой можно вас достать?

– Не знаем.

– А отсюда на вершину можно забраться?

– Да, только опасно, там отвесная козья тропа.

– С вершины никто не наблюдает за противником и не стережёт подход с тыла?

– Нет. С той стороны, так же, отвесная козья тропа.

– Хорошо. Ждём заката.

Солнце садилось справа от меня. Даиш * вели себя беспечно, ходили не пригнувшись. На место ведения наблюдения подошли двое. Один показывал другому куда смотреть, вероятно, один из полевых командиров. Прикрутив глушитель, я занял позицию и прицелился в наблюдавшего. Оптика позволяла рассмотреть голову и плечи наблюдавшего.

Решил выстрелить в камень, чтобы пуля срикошетила и наверняка попала в цель. Ствол холодный. «Хорошо, что ветра нет», – подумал я и нажал на курок. Тут-же зарядил второй патрон и снова прицелился при целился в то же место для второго выстрела. Первая пуля попала в камень и, разбив его, посекла осколками лицо смотрящего в бинокль. Он схватился руками за лицо и откинулся на спину. Я выстрелил второй раз в другого наблюдателя, дождался результата и, убрав винтовку, присел, чтобы не меня не засекли.

– Говоришь, не достану? – спросил я у курда, с которым разговаривал днём.

– Пока не стемнело, давайте разогреем еду и перекусим. Чай вскипятим, дождёмся ночи и попробуем ещё раз достать даиш.*

Курды натянули над расселиной полог, чтобы огонь не был заметен и стали греть принесённые мной консервы и кипятить чай. После ужина, когда совсем стемнело, я стал смотреть в бинокль на позиции противника, движения не было, во всяком случае я не заметил и решил посмотреть в прицел. Смотрел минут десять и вдруг, восемь человек, пригибаясь, стали спускаться с возвышенности, с которой вели наблюдение те двое.

– Связь есть с нашими позициями?

– Да.

– Сообщи, что к ним идёт разведка, восемь человек. Пусть будут готовы.

– Ответили, что видят и готовы, – перевёл курд, с которым я пришёл.

Через двадцать минут раздалась пулемётная очередь, затем ещё заработали два пулемёта. Разведка противника отступила, потеряв двоих. Прицелившись, я выстрелил в отступающих и попал в последнего идущего, который повернулся, присел на одно колено и стал смотреть на наши позиции в прицел снайперской винтовки.

– Ну вот. Не зря, поднимался в гору, – сказал я, сев рядом с переводчиком, который сидел на краю расселины и прикрылся полой одеяла.

Переводчик посмотрел на моё лицо при свете звёзд с вниманием. Я показал указательный палец, подняв его вверх. В ответ курд кивнул головой и улыбнулся. Поспать не удалось, было холодно, у меня замёрз нос и щёки. Пола одеяла была короткой и не спасало даже то, что прижался к курду. Едва стало светлеть, я встал и стал осматривать позиции противника, внизу лежал туман, скрывая противника. Убедившись в бесполезности своих усилий, толкнул переводчика, высыпал из ранца остатки консервов, фляжку с водой и сказал,

– Возвращаемся.

Простившись с пулемётным расчётом, стали медленно спускаться, ориентируясь по фосфорным маячкам, которые оставил при подъёме на гору. Через полтора часа, мы были у подножья горы. Солнце встало, потеплело и настроение было хорошим. Тем более, что встречала меня Далила с улыбкой на лице.

– Говорят, ты ночью троих положил.

– Ещё что говорят?

– Что мы с тобой идём кушать и мыться на наше место.

– Хитрая ты, сказала бы сразу, что соскучилась и хочешь блуд почесать.

– Что такое блуд?

– То, что ты хочешь сделать со мной, – усмехнулся я.

Далила рассмеялась.

У входа в пещеру кто-то установил щит, на котором я сделал пометку мелом- ночь, число, расстояние 1700, цель 2,5. Исса посмотрел на запись и, улыбнувшись, протянул руку для пожатия. Затем спросил,

– А половина, это как?

– Два убитых, один ранен.

– Понятно. Надо ещё установить такие щиты, чтобы и другие вели записи.

– Для поднятия духа соревнований?

– Это сделает лучше работу снайперов.

– Или хуже.

– Почему?

– Бойцы будут стремиться быть первым и потеряют осторожность, будут потери, – ответил я и стёр рукой запись.

Завтракал я у ручья в обществе Иссы, Далилы и трёх девушек из её подразделения. Вели неспешный разговор о насущном: о России, Курдистане, о том, как прошла ночь, кто сколько убил игиловцев*. Далила налила мне чай в стеклянном стаканчике и подала на блюдце, я взял его и кивком поблагодарил её.

– Тебя любят девушки, – произнёс Исса.

– Чай тебе на блюдце подают, говорят, только о тебе, смотрят так, как будто ты единственный мужчина у нас в долине.

– Девушкам нравится всё новое и необычное, – ответил я.

Далила поняла, что сегодня ничего не произойдёт, кивнула девушкам, которые быстро собрали посуду, оставив только чайник, лепёшку, сахар и быстро и тихо ушли.

– Чем будешь заниматься?

– Посплю немного, а там видно будет, – ответил я.

– Джамал хочет с тобой поговорить, перед твоим уходом на позицию.

– Скажи, где я его увижу?

– Он пришлёт за тобой.

– Хорошо.

Проснулся я от стона боли. За ширмой стонал мужчина, что-то причитала женщина, хирург отдавал распоряжения. Я встал и заглянул за брезент, на операционном столе корчился курд, его держали за руки две медицинских сестры. Рядом причитала женщина, поднимая руки в верх.

– Как это случилось?

– Снайпер. Он стал смотреть, что делается у даиш* и получил пулю в левую ключицу, – ответил у меня за спиной Джамал.

– Об этом я хотел с тобой поговорить. Вчера один погиб, сегодня один погиб и этот ранен.

– Узнай, где это произошло, в каких местах, будем думать. Смотреть на местах и анализировать. Если это профессионал, то дело серьёзное.

Придя на место, я через Джамала поговорил с бойцами, определил секторы стрельбы.

– Здесь нужно ночью выкопать траншею, до того кустарника, в рост человека, накрыть и замаскировать. Чтобы на позицию бойцы добирались и уходили скрытно, без потерь.

– Сделаем.

– Собери моих ребят, нужно поговорить об этих случаях. Снайперам прикажи не стрелять, пока не выясним кто на нас охотиться. Стрелкам вести скрытное наблюдение и не подставляться.

Через час мы сидели за деревянным столом, я рисовал схему огня противником, пояснял каждый выстрел.

– Здесь был убит боец, высунулся из укрепления и маслину в башку получил. Это было вечером, вчера. Сегодня был убит второй курд и один ранен, такой же любопытный, как и другие. Один находился вот здесь, другой вот здесь. Пуля попала в ключицу. Проанализировав, я сделал вывод, стреляли как минимум двое. Чтобы подтвердить мои предположение нужно их проверить. Тихий. Займись этим вопросом, если кто готов помочь, то подключайтесь к Тихому. Если мы не решим эту проблему, то потери могут быть и у нас.

– Я помогу, – подал голос Алексей.

– Я снайпер и аналитик, мне знакома тактика ведения боя снайперами разных стран.

– Тактика всегда одна – убил и ушёл, вот методы – всегда разные.

– Я схожу посмотрю, схему дай мне, заодно и проверю, – сказал Тихий.

– Вечером собираемся здесь, будем анализировать и думать, что делать. Ну, вы, по плану – готовьте курдов к войне.

Вечером Тихий рассказывал о своих наблюдениях и экспериментах со снайпером,

– На зеркальце его выманил. Выстрел был, похоже, с той точки, с которой убили первого курда. Потом я переместился по окопу и на каску выманил второго. Метко бьёт, сволочь, прямо в центр пуля попала.

– Ты чего скажешь, Алексей?

– Тихий и Вы правы, двое их, но может быть и больше.

– Они прижали курдов к земле, нужно срочно с ними разобраться, иначе будет полная жопа, – прокомментировал я.

– Делаем так. Тихий возьмет курда снайпера, благо переводчика не надо и займёт позицию на склоне горы, которая справа. Выйдите ночью на лёжку, чтобы утром и днём отработать, если будет возможность. Я с Далилой займу позицию слева, в предгорье. Ты, Алексей, возьмёшь всё, что нужно и будешь изображать мишень в центре позиции курдов. Когда по тебе будут стрелять снайперы, мы будем их засекать и ликвидировать. Винтовки поменяйте на дальнобойные. Исса, позаботься об этом. Скажи, после операции вернём. Так что пусть слёзы не льют. Всё. Через сорок минут выходим на позиции.

Далила вела меня к лёжке. В наступающей темноте я всматривался на её зад. Попка сорок шестого размера аппетитно маячила передо мной, грудь третьего размера, упругая, была спереди, но я помнил её и замечтался. Вернёмся, поставлю её в стойку «бегущий кабан» и загоню костыль под хвост на полный штык. Стали подниматься в гору и пришлось быть внимательным. Чтобы не споткнуться и не упасть. И я расстался с мечтами.

– Ты будешь здесь, – показала Далила мне место лёжки.

– Вон там, выше, буду я.

– Помнишь? Стрелять нужно только один раз.

– Я помню. Всё будет хорошо.

Ночью похолодало, я думал, что нужно было лечь на лёжку вместе и девушкой, чтобы было теплее. Усмехнулся и стал греться, напрягая всё тело и расслабляя его. Когда небо стало сереть я приложился к прицелу и стал осматривать местность, пытаясь увидеть противника. Напрягая глаз, смотрел и смотрел, но безрезультатно. Вдруг, мне показалось, что кустик двинулся. «Ну ка – ну ка, что там?» Куст двинулся ещё раз и замер – «А, вот как значит, подбираешься поближе. Интересно, на сколько ближе?» Около часа снайпер двигался к передовой курдов, вдруг – замер. «Так- так, значит у тебя такая тактика: чем ближе, тем больше шансов, что искать не будут на таком расстоянии. Однако. Ну что же, посмотрим, что из этого выйдет, главное не потерять его.» Присмотрев ориентиры, чтобы искать, если вдруг потеряю его, я отвлёкся, чтобы дать отдых глазам.

Прильнув к прицелу, я не увидел кустик. Стал смотреть ориентиры и понял, что за минуту снайпер переместился к нескольким кустам. «Значит он за ними маскируется. Ну да, кто будет искать его в группе невысоких кустиков, он за ними как за стеной, спрятался. Выстрелит и замрёт, чтобы потом сделать второй и даже третий выстрел. Умно. Кто ты, душегуб? Где учился? Сколько на твоём счету? Ладно подождём и узнаем. Правда, это ожидание может стоить кому-то жизни.» Четыре часа я выжидал, наблюдая за местностью в поиске второго снайпера. Безуспешно. Пискнула рация и шёпот Тихого в наушник сообщил,

– Одного вижу готов отработать.

– Вали его, аккуратно, – тихо ответил я.

– Делаю.

– Алексей. Алексей.

– На связи.

– Спишь что ли?

– Нет.

– Начинай движения. Начни с каски.

– Понял.

Алексей медленно приподнял над бруствером каску, выстрел не заставил себя ждать. Правда он был с вершины холма, мой не стрелял. «Значит, трое и они соблюдают очерёдность: если мишень над бруствером, то стреляет тот, кто выше; если мишень показывается в проёме бруствера, то бьёт тот, кто снизу. Молодцы», – подумал я и прицелился в того, кто лежал за кустиками. После выстрела, убрал за камень ствол и замер: «А вдруг их четверо». Через два часа медленно выставил винтовку вперёд и стал наблюдать за противником. Движений не было, и я снова медленно укрылся за камнем. Время тянулось медленно, в ушах булькала моча и я ждал, когда стемнеет, чтобы спуститься с горы и опорожнить мочевой пузырь. Далила появилась неожиданно и тихо сказала,

– Идём, писать хочу.

– Идем. Я тоже хочу, очень. Ты стреляла?

– Да. На холме снайпер был, на самом краю, близко от меня.

– А в центре? Не видела его?

– Нет.

– Их было четверо, – сказал я.

За столом, подсвеченным лампочкой дизельного генератора, мы разбирали итоги ночи и дня.

– Засёк его, когда уже было хорошо видно. Полз, замаскировался под куст, остановился, я его и увидел.

– Мой тоже полз замаскированным под куст. Маскировался в группе кустиков, когда ты снял своего, Алексей поднял мишень, я его приговорил.

– Я своего увидела на холме, близко, метров триста, может четыреста.

– В четвёртого кто-нибудь стрелял?

– Какого четвёртого? – спросил Тихий.

– Один – Далилы, один – мой, один – твой, а тот, кто в каску стрелял, который был на середине холма? Джамал, нужно послать разведчиков ночью и принести тела двоих. Под прикрытием снайперов и пулемётчиков.

– Попробуем.

– Водки хочу, – сказал Тихий.

– Холодной. И мяса.

– Не возражаю., – сказал Алексей.

Я кивнул головой.

– Так наливайте уже, – произнёс Никита и достал из ведра с холодной водой три бутылки водки.

– Интересно, как там, на основном фронте, бьют наши басурман? И с каким успехом? – задумчиво произнёс Юра.

– Бьют, ещё как бьют, только шерсть летит! -ответил Никита.

– А ты что думаешь, Поводырь?

– Наверняка хорошо бьют, только мы вот не там.

– Тоскуешь?

– Ещё как, устал я здесь, пора домой, в Россию. Мне ещё отчёты писать.

– Какие отчёты? Как ты проводил время с Далилой? – усмехнулся Никита.

– Долбоёб. Я сюда прибыл испытывать новую технику, орудия.

– А как же ты сюда попал? – подал голос Игорь.

– С перепугу, – ответил я.

– Мы с Поводырём прикрывали спецоперацию и застряли здесь, – Тихий с грустью сказал это и поморщился.

– А ранение как ты получил?

– Один басмач, недобитый, выстрелил и попал в ногу.

– Эй, вы потише, мы здесь не одни и нас постоянно слушают, – зло произнёс я и показал Тихому кулак.

Тот смутился и прижал указательный палец к губам.

– Спать давайте, рано вставать. Утром никто не уходит пока не поговорим. Все слышали?

Утром все ждали, когда я встану, чтобы поговорить. Сладко потянувшись сел на кровати, стал обуваться. Делал это не торопясь, зная, что от того, как будет сидеть обувь, так и будешь бегать по горам. Умывшись из рукомойника, взял тарелку с едой и пошёл в сторону от входа в пещеру.

– Так. Все собирают информацию.

– Какую? – спросил Никита.

– С какой горы виден Амстердам и Пекин. Куда нужно плюнуть, чтобы попасть в Калугу. Доступно? Делаем это осторожно и не навязчиво, так, между прочим. Будем подготавливать наш отход. Когда решим это сделать, нужно быть готовыми. Всё. Не задерживаю.

– Ты действительно хочешь идти к своим? – шёпотом спросил Тихий.

– Пока нет, деньги ещё не отработали, но готовым надо быть. Ты прикинь, что и как пойдём, все минусы и плюсы. Чувствую, скоро нас попросят пиндосы удалиться, в направлении Сибири.

– Давно у тебя чуйка обострилась?

– После контузии в Боснии.

– Я тут пару карт местности надыбал у местных, надо посидеть и прикинуть что и как.

– Хорошо. Вечером.

Курды принесли двоих снайперов, которых мы ликвидировали ночью. Лет по тридцать, не больше, смуглые, неплохо одеты.

– Таджик и афганец, – сказал один курд.

– Почему так решил? – спросил я.

Он достал из отворота куртки тюбетейку и протянул мне.

– У другого чалма была надета, вся в крови, брать не стали.

– Молодец. Так держать, – поощрил его я.

Несколько дней мы собирали информацию о местности: о том, что нас будет ждать в Иракском Курдистане, что в Иране и прочее. На операции не ходили. Занимались подготовкой молодых бойцов, их прибавилось. С окрестных деревень в радиусе пятидесяти километров приводили группы по пять – десять человек. Одевали, обували, кормили и готовили к войне. Джамал стал реже к нам приходить, надолго отсутствовал, иногда по пять дней. Вёл переговоры с соседями и руководством Курдистана. Был хмур и задумчив.

– Опять снайпер стреляет на передовой, двоих убил, одного ранил, – сказал он. – – Может сходите, посмотрите кто это такой? Разведка доложила, зовут Чёрный Зубайдулло, таджик, профессионал.

– Придётся сходить, посмотреть и позвонить.

*****

– Привет, полковник.

– Привет. Что нового?

– А у тебя что нового? Когда вытащите нас отсюда?

– Пока нет такой возможности. Что нужно?

– Пробей мне снайпера, таджика, зовут Зубайдулло.

– Возраст?

– Не известно, но думаю, обучался в СССР.

– Сильно вредит?

– Очень.

– Что ещё?

– Как обычно, пару поставок: матрацы, не забудь положить подушки, бельё постельное и нательное, а то спать жёстко. Маскировочные сети рулонов десять, свечи парафиновые и жаровни круглые с крышками, чтобы обогреваться, в пещере ночью холодно. Бушлаты офицерские без знаков опознавания и различия. Да, и ещё пару АГС-17 с тройным боекомплектом, и десяток «винторезов» с хорошим запасом патронов и магазинов.

– Не обещаю, но попробую. Надо ждать разрешения на пролёт через территорию Турции.

– Сколько ждать?

– Не знаю. Может день, может два, может три.

– Не затягивай, постарайся ускорить процесс. Грузы собери пока, сухих пайков положи нам, хлеба чёрного, сухарей мешков пять, водки и коньяка, сало килограмм, десять рыбных консервов, сладкого и прочего не уставного. Уголь древесный, спиртовые таблетки побольше. Свето-шумовые гранаты штук двадцать и прыгающих мин с десяток. Если есть возможность, то потревожьте басмачей беспилотником, координаты те же.

– Хорошо. Сделаю.

– Жду информацию и посылку.

– Ну вот, Джамал, подождём немного и, вероятно, получим информацию о твоём чёрном таджике.

– А кроме информации?

– Ты же слышал, если будет возможность, то чего-нибудь пришлют.

Через день, на закате, раздался гул самолёта и появились белые купола. Через час тридцать минут раздались тридцать два взрыва на позиции врага, значит работали два беспилотника. Груза было меньше. Но всё равно обрадовали курдов. Авторитет Джамала вырос до невероятных высот в связи с этой поставкой. Курды думали, что по любой просьбе Джамала русские присылают всё, что он просит. На этот раз прислали всё, только в меньших объёмах: сто мешков риса, пятьдесят муки, десять сахара, десять соли, по сто коробок тушёнки говядины и баранины, боеприпасы, лекарства. Всего было двадцать парашютов с тюками и два контейнера с топливом. Нам достался тюк, с матрацами, едой и водкой, обувью, камуфляжем и медикаментами, маскировочными сетями. Искали и доставляли до мест хранения всю ночь, тюк помеченные крестом привезли под утро, водка была перелита в термосы, прислали питьевой спирт, десять упаковок по шесть бутылок, десять коробок конфет, шоколада большую упаковку, сгущёнки тридцать коробок, пятьдесят блоков сигарет, спец аптечки, и триста коробок сухого пайка, в которых был коньяк. Сало было обсыпано солью у завёрнуто в холщовые материи. Джамалу достались патроны к крупнокалиберным пулемётам, мины к миномётам, четыре миномёта, пятьдесят гранатомётов «шмель», пятьдесят «муха» и двадцать боекомплектов снарядов к РПГ. Десять пулемётов, пять снайперских винтовок, из них две крупного калибра, полторы сотни автоматов и две сотни противопехотных мин, триста ящиков патронов. Тридцать ящиков гранат к подствольным гранатомётам и двадцать ящиков ручных гранат, древесный уголь и спиртовые таблетки, двенадцать тонн солярки, десять «винторезов» с патронами. Тюки были установлены и закреплены на поддонах, их размер составлял в ширину два метра восемьдесят сантиметров, в длину три метра и в высоту метр восемьдесят. Днём спустился караван ишаков в количестве пятнадцати особей и погонщики. Джамал опять делился с соседями полученным грузом.