Люди и боги. III книга научно-фантастического романа «Когда пришли боги»
– Милая девушка, Вы сильно облегчите мою участь, если научите обращаться с этим чудом техники.
Девушка охотно согласилась.
– Конечно. Здесь ничего сложного нет.
Ярилов благодарно выдохнул.
– Тогда продемонстрируйте, пожалуйста, работу вашего агрегата, хотя бы на этом предмете.
Он невинно пододвинул свою спортивную сумку, с артефактом внутри, поближе к юному консультанту с дозиметром.
Та приблизила, одной рукой торец прибора к поверхности сумки, а другой рукой, последовательно, одна за другой, утопила все кнопки.
Ярилов, с волнением, ждал результата. Однако, глазки «свирели», как горели оптимистичным зелёным светом, так и продолжали гореть.
Николай облегчённо вздохнул: обошлось без неприятных сюрпризов. Прекрасно!
На всякий случай, он бодро поинтересовался:
– Что там у нас показал прибор?
Юный консультант удивилась:
– А что он должен показать? У вас же сумка, а не атомная бомба.
Ярилов согласился:
– Что верно, то верно.
– Прибор зафиксировал фоновый уровень радиации. Ваша сумка безвредна, как, впрочем, и все предметы вокруг.
Россиянин продолжал изображать наивного человека.
– Вот как? Ну, спасибо.
Итак, дело сделано. Реликтовая находка ничего не излучает. Это хорошо. Надобность в дозиметре отпала автоматически.
Ярилов спросил:
– Сколько стоит это чудо научной мысли?
Девушка назвала смешную цену.
Ярилов незаметно подмигнул Этуалю: «Разберись с ней!».
Француз плотоядно улыбнулся девушке.
– Милая леди, я должен довести до вашего сведенья, что приборы, предложенные вами, стоят целого состояния. Нам по карману купить только один из них. Чтобы не разориться окончательно. По этой причине, берём только бинарную оптическую систему.
Пролонгировал улыбку.
– Но не хлебом, что называется, единым. Скажите, милая леди, а какая у нас сегодня дорожная карта на вечер?
Не дождавшись ответа, продолжил:
– Я горю желанием предложить вам…
Оставив француза флиртовать с королевой торгового сектора, россиянин присоединился к немцу и американцу, стоящим в сторонке.
И тут он почувствовал своей спиной чей-то взгляд. Резко оглянулся и лишь на мгновенье увидел того, кто смотрел ему в затылок. Человек мгновенно растворился в толпе. Его лицо показалось Ярилову знакомым. Так и есть. Это был тот самый человек с лицом идиота, который три дня назад, бесцеремонно, глазел на их столик, в летнем кафе.
Что это? Слежка или случайное совпадение? Если слежка, то кто за этим стоит? Кому нужны чужие люди в чужом городе? Какой-то абсурд! И, тем не менее, россиянин решил для себя, что этот эпизод нужно взять на заметку.
Ярилов не ошибся. По наущению Циклопа, за ним и его товарищами, действительно, шпионил тип по кличке Даун.
Боясь быть узнанным, шпик поспешил покинуть супермаркет. Притаившись за углом, он связался с отелем. Франт с вульгарными усиками, он же Щербатый, остался, весьма, доволен звонком. Крутая четвёрка залётных фраеров вернётся не скоро. Отмашка на обыск их апартаментов дана. Теперь предприятию мог помешать только кто-нибудь из обслуживающего персонала, или нелепый случай. Однако Щербатый основательно проштудировал правила внутреннего распорядка учреждения, и с этой стороны подвоха вроде бы не ожидалось. В его расположении, предположительно, было два часа. Хотя ему, опытному квартирному вору, по его собственному расчёту, хватило бы и полтора.
Щербатый и его подельник Заика спокойно оставили свой номер и, тихо прошагав по пустынному коридору, остановились у апартаментов космической четвёрки. Заика вытащил внушительную связку отмычек и хладнокровно открыл дверь.
Оглянулись. Коридор, по-прежнему, был пуст. Вошли и заперли за собой дверь.
Щербатый, на всякий случай, строго проинструктировал своего партнёра по «бизнесу»:
– Не оставляем никаких следов. Работаем только в перчатках. Предметы не двигаем, не переставляем. Потревоженные предметы ставим, строго, на старое место. Ничего не приватизируем.
Зафиксировался на бегающих глазах Заики.
– Понял?
Подельник кивнул.
– По – по – понял.
Опытный специалист по тайному, но безвозмездному изъятию квартирных ценностей, Щербатый прекрасно понимал, что Заика, по профессии, карманник и у него может сработать условный рефлекс на присвоение разных мелких штучек, включая деньги.
Главным объектом их будущих изысканий была цилиндрическая кубышка залётных лохов. Брать что-то сверх этого Циклоп категорически не рекомендовал. Рыли основательно. Просмотрели все платяные шкафы, не только изнутри, но и снаружи. Обшарили ванные комнаты. Не побрезговали покопаться в сливных бачках унитазов. Обследовали все люстры, бра, торшеры и настольные лампы. Не поленились прощупать и простучать все диваны, кресла и кровати. Добрались, даже, до вентиляционных каналов. Правда, решётки рушить не решились. Основательно прошлись по чемоданам. Все они, к глубокому удовлетворению экспроприаторов, оказались не запертыми.
Франт и его коллега старались работать так ювелирно, чтобы хозяевам чемоданов и в голову не пришло, что в их вещах кто-то копался.
При работе с чемоданами, Заика, всё-таки, дал слабину и уступил натиску условного рефлекса. Что тут поделаешь? Руками Заика работал всегда оборотистей, чем своей головой, или языком.
А приватизировал он всего одну стодолларовую купюру из одного чемодана, да пару золотых запонок из другого. Грех было не взять. Купюра вызывающе просвечивалась сквозь тонкую ткань нагрудного кармана белоснежной рубашки, аккуратно уложенной сверху. А футлярчик с запонками он выудил в самом уголке другого чемодана. Это была такая мелочь, что, по его мнению, хозяева о ней и не вспомнят. Главное, чтобы не заметил Щербатый. Иначе у Заики могли появиться крупные неприятности.
Несмотря на все старания, экспроприаторы заветную кубышку так и не нашли.
Апартаменты залётных бакланов они покинули так же незаметно, как и проникли туда, не забыв, при этом, запереть за собой дверь. Поступили, как настоящие джентльмены.
Походкой лордов прошли в свой номер. Тут же донесли шефу о результатах работы. Шеф, естественно, расстроился, но присутствия духа не потерял. Он высказал предположение, что у залётных бакланов тоже есть голова, и что они могли взять кубышку с собой. Настоял на усилении наблюдения за ними…
Выйдя из супермаркета, беспечная четвёрка неспешно прошлась по местному Бродвею. Городишко не впечатлил. Выглядел немного потёрто и достаточно скучно. Но он был не виноват. Так выглядят все провинциальные города. Не он первый, не он последний.
Начинало основательно припекать. Свернули к океану. Вышли на пустынный пляж. Видно, народ предпочитал купаться и загорать до обеда.
Океан!
Его было так много, что вода перетекала в небо. Зрелище и прекрасное и подавляющее воображение своей мощью.
Стоял полный штиль. Солнце катило в зенит и заметало остатки утренней свежести в потаённые, синие тени.
Ярилов раскинул руки в стороны.
– Красотища!
Этуаль разделил его восторг:
– Кто бы спорил!
Штерн расстегнул рубаху и полной грудью вдыхал морской воздух.
– Прелестно!
Стар снял туфли. Начал торопливо раздеваться.
– Я – первый!
Бултыхнулись в вожделенную прохладу. Хрустальная гладь разбилась вдребезги. Миллионы её сверкающих осколков разлетелись в разные стороны.
– Хорошо!
Искупались от души. Так наплавались, что едва выползли на песок. И как водится после каторжной работы, им захотелось есть. Обильный обед в ближайшем кафе, или ресторане стал бы отличным продолжением дня. А дальше, младенческий послеобеденный сон.
Набрели на первое попавшееся кафе. В поисках прохлады уселись в глубине зала. Полумрак настраивал на лирический лад.
Снова доверились вкусу Этуаля, и тот, как всегда, оказался на высоте. Обед, на их оголодавший взгляд, показался сносным, учитывая, разумеется, возможности заведения.
Отведав довольно прилично приготовленного чоризо, Николай потянулся за салфеткой и обмер. На зеркальной поверхности прибора для салфеток отражался дверной проём с осторожно зыркающей головой. Подглядывающая голова имела явные признаки олигофрении на лице. Картинка была достаточно чёткой, чтобы не ошибиться в деталях. Это был старый знакомый!
Теперь у россиянина сомнений не осталось: за ними установлена слежка!
Он тихонечко толкнул локтем, сидящего рядом, американца.
– Джимми присмотрись внимательно к отражению на приборе для салфеток. Только, не оглядывайся назад. Спугнёшь птичку.
Американец с удивлением посмотрел сначала на россиянина, а потом на отражение.
Ярилов тихо спросил:
– Ну?
Стар заговорщически ответил:
– Вижу вход в зал и чью-то голову, выглядывающую из-за двери.
– Присмотрись внимательней к физиономии человека.
Стар прищурился.
– Напоминает олигофрена.
Ярилов усмехнулся.
– Этот тип тебе знаком?
Стар брезгливо поморщился:
– Ты шутишь, Ник!
Ярилов покачал головой.
– Должен тебя разочаровать, Джимми. Он тебе знаком. Это тот самый даун, которому ты позавчера удружил двадцатидолларовую купюру.
Американец недоверчиво посмотрел на россиянина.
– Что? Не может быть!
Ещё раз обратился к зеркальному прибору. На этот раз более заинтересованно. Но голова в отражении уже исчезла. Увы!
– Жаль. Скрылся.
Француз оторвался от своей тарелки.
– Парни, о чём это вы так самоотверженно спелись?
Взглядом пригласил в союзники немца.
– Поделитесь. Нам с Рикко будет интересно.
Россиянин чуть нахмурился.
– Помните позавчерашнего типа в яркой рубашке с признаками олигофрении на лице, и с двадцатидолларовой купюрой нашего друга, Стара, в кармане?
Компания рассмеялась.
Ярилов продолжил:
– Так вот, этот тип тайно следил за нами в супермаркете. Я свидетель. А теперь объявился здесь. Тоже тайно. Надо полагать, с той же целью.
Этуаль сострил:
– Ему, должно быть, понравились доллары Стара. Захотелось ещё. Вот и ходит за нами вслед. С надеждой!
Ник в ответ покачал головой.
– Если бы так.
Немец пожал плечами.
– Что бы это могло значить? Мы под колпаком какой-нибудь спецслужбы?
Американец возразил:
– Не думаю. Даунов туда не берут. Хотя идиотов хватает и там.
Немец выдвинул другую версию:
– Тогда, может, местная мафия?
Россиянин кивнул.
– Это ближе к истине.
Француз был сильно удивлён содержанием разговора.
– Помилуйте, мальчики, а не слишком ли мы далеко зашли? Зачем мы им нужны? Подумайте над тем: кто они и кто мы? В посыле нет ни логики, ни мотивов.
Усмехнулся.
– Теперь несколько слов о несчастном дауне. Он, как кошка, гуляет, где хочет, а потому иногда мозолит нам глаза. Ну и пусть себе мозолит дальше. Я в том беды большой не вижу.
Ярилов, с сомнением, покачал головой.
– Хорошо, если так. Но эта свободная кошка почему-то упорно не желала попадаться нам на глаз, хотя следила за нами. Таилась. Зачем? Этот тип с лицом идиота, на мой взгляд, не так прост, как кажется. Впрочем, время покажет.
Реплика Ярилова произвела впечатление. В отель четвёрка возвращалась с подпорченным настроением. То один, то другой оглядывались назад. Хвоста, кажется, не было. Но это не факт, что его не было вообще. Настоящий хвост себя не рекламирует…
В апартаментах утончённый француз первым почувствовал, что здесь что-то не так.
Сморщил нос.
– Фу, какой вульгарный запах! Его раньше не было.
Россиянин удивился.
– Ты о чём, Анри?
Вместо ответа, Этуаль, как ищейка, стал обнюхивать одежду своих друзей.
Удовлетворённо улыбнулся.
– Поздравляю вас. Вы настоящие джентльмены. У вас хороший вкус.
Теперь уже удивился немец.
– Анри, объясни, пожалуйста, в чём дело?
Француз ответил:
– Дело в том, что нашу обитель, в наше отсутствие, посетил кто-то чужой!
Американец с сомнением покачал головой.
– Откуда ты знаешь?
– Откуда? Они оставили запах. Грубый и неприятный.
Американец потянул носом.
– Я не чувствую никакого запаха.
Француз спокойно отреагировал:
– Зато его чувствую я, Джимми.
В разговор вклинился Ярилов.
– Запах мог оставить кто-то из обслуживающего персонала. Ты не допускаешь такую версию?
Этуаль брезгливо поморщился.
– Не допускаю. Я имел удовольствие видеть всех, кто нас обслуживает. Запах от них, конечно, не мёд, но, всё же, не такое «фи», которое оскорбляет моё обоняние сейчас.
Вынес вердикт:
– Это запах низкопробного притона!
Ярилов нахмурился.
– Тогда у меня ко всем вам вопрос на засыпку: как называется человек, который без спроса вошёл в ваш запертый дом, в ваше отсутствие?
Немец развёл руки в стороны.
– Что здесь гадать? Это вор!
Россиянин согласился:
– Прекрасно. А теперь давайте проверим, что у нас пропало.
На первый взгляд, казалось, не пропало ничего. Как лежали на туалетном столике, в ванной комнате, «командирские» часы Ника, так и остались лежать. Никуда не исчезла портативная цифровая камера Штерна. Она, по-прежнему, висела на стене. Никуда не делся крутой нанофон француза, который он беспечно забыл на диване. Никто не реквизировал навороченный браслет американца, с встроенными в него сенсорными датчиками. И, наконец, супермодный галстук немца с бриллиантовой булавкой как висел на спинке стула, так и продолжал висеть.
У четвёрки немного закрались сомнения на счёт тати.
Стали рыться в чемоданах. И здесь, к общему изумлению, Этуаль обнаружил пропажу сотенной купюры, а скрупулёзный Штерн не нашёл футляра с золотыми запонками.
Странно.
Друзья пребывали в приятном недоумении. Какой интересный вор? Оставил нетронутыми ценные вещи, а покусился на сущую мелочь. Чтобы всё это значило?
Россиянин задумчиво произнёс:
– Это был непростой вор…
Француз с ним согласился:
– Похоже на то.
Россиянин задался вопросом:
Тогда зачем он приходил? Не из спортивного же интереса. Альтруистов среди этих ребят нет.
Анри углубил тему:
– Думаю, они приходили неспроста. И не за безделушками, пусть даже и дорогими. Нет, не за ними! Их интересовало нечто, более существенное…
Ника осенило:
– Ты прав, Анри! Ты прав! И как я до этого не догадался раньше!
Американец с любопытством посмотрел на россиянина.
– Ник, поделись своим открытием. Нам тоже интересно.
И Ярилов поделился:
– Всё просто. Скорее всего, этот человек охотился за вещицей, которую мы нашли на острове. Именно её он искал в наше отсутствие. И только её. Запонки не в счёт. Запонки – случайность.
Усмехнулся.
– Хорошо, что находку я взял с собой. А ведь мог оставить в номере. И как ещё мог!
Потёр тонкими пальцами лоб.
– Если следовать их логике до конца, то они, сначала, заинтересовались нами. Почему заинтересовались? Потому, что мы для этих мест выглядим вызывающе круто, уж слишком по-киношному. Особенно, когда вместе. Устроив за нами слежку, они случайно вышли на нашу находку.
Заключил:
– И теперь интересуются ею!
Штерн недоверчиво покрутил головой.
– Звучит маловероятно.
– Почему?
– Зачем она тем, кто послал вора? Мы сами о находке ничего не знаем.
Россиянин возразил:
– Они могли подумать, что это контейнер для хранения чего-нибудь ценного? Могли!
Немец пожал плечами.
– А что можно хранить в таком маленьком объёме? Почти ничего!
Скептически усмехнулся.
– Для хранения золота, валюты, наркотиков и ещё, чего-то, что их интересует, он не годиться.
Николай снова возразил:
– Зато он прекрасно подходит для хранения и транспортировки, к примеру, драгоценных камней или чего то, ещё, очень нетривиального. А при ней ещё и мы, четверо отборных молодцев. Это придаёт ей вес.
Немец изумился.
– Но мы же достаточно известные люди, чтобы принимать нас за подозрительных парней!
Россиянин улыбнулся.
– Согласен! Однако те, которые за нами следят, возможно, об этом не догадываются.
Усмехнулся.
– Держу пари. что они даже не смотрят на звёзды!
Немец продолжал приводить свои аргументы:
– Допустим. Но как они узнали о существовании контейнера? Ведь кроме нас, о находке не знает никто.
– Как? Подсмотрели. С них станется.
– Каким образом? Мы никому её не показывали!
Ярилов спокойно ответил:
– Мы рассматривали её, стоя у окна? Рассматривали! Этого достаточно.
Немец не сдавался.
– Ну и что? В радиусе полумили вокруг отеля ничего нет. Как можно подсмотреть?
Россиянин привёл свой аргумент. Он оказался весомым:
– А для чего существуют, скажем, подзорная труба, бинокль, или, на худой конец, оптика снайперской винтовки?
Аргумент россиянина, кажется, убедил немца:
– Т – а – а – к. Что дальше?
Россиянин уверенно ответил:
– Свой ход они сделали. Ответный ход за нами!
Глава 4. Контакт
Команда Илы двигалась обычным порядком. Эк и Ро шли впереди. За ними следовали Нот и Энион. Ила и Тар замыкали группу.
Солнце катило в зенит. От утренней свежести не осталось и следа. Становилось душно. Движение путешественников замедлилось. Досаждали жара и назойливые насекомые. Подошла пора подумать о привале с тем, чтобы пережить полуденное пекло. Оставалось, как всегда, найти глубокую тень с освежающим ветерком, да ручеёк поблизости.
И такой оазис, кажется, впереди замаячил. Уставшие путешественники, в предчувствии желанной прохлады и покоя, прибавили шагу.
Ила, идущий в группе предпоследним, неожиданно услышал за своей спиной звуки, напоминающие жалобные стенания обиженного выхухоля. Звук небожителю показался странным. Ведь позади него находился лишь Тар. А он всегда шёл мягко и неслышно. И, главное, никогда не стенал, как это маленькое, любящее воду, млекопитающее.
Небожитель оглянулся и обомлел. Он увидел трагикомичную картину. Тар, с зелёным лицом и квадратными глазами, медленно пятился и делал амплитудные, маятниковые движения своим корпусом. Он же, судя по всему, и был источником жалобного звука. Над ним нависала туша пещерного медведя. Хищник наступал, поочерёдно молотя своими могучими лапами по воздуху. Он пытался прихлопнуть, ускользающего в самый последний момент, проворного охотника. Гигантские когти зверя полосовали пустоту в считанных миллиметрах от трепещущей плоти несчастного. Видно хозяину территории, а это был уже пещерный медведь, надоело индифферентно сопровождать незваных гостей, и он решил активизироваться. В то время как, зверь пытался сократить дистанцию, охотник упорно старался её удержать. При этом один из них пребывал в шоке, а другой в недоумении.
Бедный Тар!
Выражаясь языком шахматистов, зверь загнал его в положение цугцванга. Охотник, из-за дефицита времени и внутреннего напряжения, не только не мог воспользоваться оружием, но и вскрикнуть, как следует. Вместо могучего возгласа получался жалкий писк. По-другому, не получалось. Даже малый сбой в концентрации мог стоить ему жизни! Поэтому ему только и оставалось, что качать свой «маятник», да тонко стенать. Зверь же играл в «молчанку» по другой причине. Он, видно, не желал привлекать внимание других двуногих. Но у него не получилось. В игру включился небожитель.
Ила ситуацию оценил мгновенно. Дела у Тара выглядели очень неважно. Надо было экстренно их поправлять.
Атлант стремительно шагнул навстречу зверю и упёрся взглядом в его глаза. Хищник поймал его взгляд и отвёл свои маленькие глазки в сторону. Ила напрягся, как перетянутая струна. На лбу выступили бусинки пота.
И тут случилось необъяснимое. И для охотника и для зверя. Сначала одна лапа клыкастого медведя уткнулась в невидимую, но непреодолимую преграду, потом другая. Ещё одна попытка. Результат тот же. Совсем рядом маячила добыча, а дотянуться до неё было невозможно. Зверь заволновался: ведь так он мог остаться без обеда!
Между тем несчастный Тар, наконец, пришёл в себя. Он поспешно сделал несколько шагов назад, поближе к небожителю. Медведь на мгновенье замер.
Что это?
Неужели добыча уходит?
Нет, так не пойдёт!
Это несправедливо!
Манёвр охотника зверю совсем не понравился. Лохматый и могучий хозяин леса теперь, по-настоящему, пришёл в ярость. Он взревел и бросился вперёд. Однако невидимая сила остановила его и легко отбросила на исходную позицию. Зверь ошалело крутанул головой и сделал вторую попытку. Результат получился тот же. Преграда уступать не собиралась. Он беспомощно сполз вниз, к основанию невидимой стены, как капля дождя по мокрому камню. Сидя на крестце, он, вдруг, с ужасом осознал, что оказывается на свете существует сила, которая круче его собственной. Факт весьма и весьма прискорбный!
Появилась опасность того, что теперь не он закусит двуногим, а скорее двуногие съедят его самого. И тогда он испугался. Да так сильно, что тотчас дала знать о себе медвежья болезнь. Она неизменно обнаруживалась в минуту перепуга у каждого медведя. Даже у самого свирепого. Причём внезапно. Такая уж у них, у медведей, судьба. Его могучий рык мигом сменил тональность. Вместо него появился тоненький, пацифистский звук, отдалённо напоминавший блеяние заблудшего козлёнка. Зверь медленно поднялся с пятой точки и неуверенно стал на четыре опоры. Его могучие лапы дрожали. На том месте, где он только что сидел, обнаружилась, солидная по размерам, медвежья «неожиданность». Она курилась и пахла.
К месту происшествия тут же стянулась вся группа. Многочисленное присутствие двуногих существ, с шерстью только на голове, окончательно напугало зверя. Похоже, они сбежались для того, чтобы покусать его! Не выйдет! Он никому не позволит испортить свою шкуру!
И грозный зверь позорно ретировался. Гораздо быстрее, чем следовало ожидать от солидного хозяина территории. Рванул, не разбирая дороги, прямо через колючие кусты. Бежал, не оглядываясь и не сбавляя темпа до тех пор, пока не скрылся в лесу.
Страсти улеглись.
Напряжение спало.
Поднялось настроение.
Теперь захотелось посмеяться. Право, было с чего.
Первым заливисто рассмеялся Эк. Он красноречиво указывал пальцем, то на убегающего медведя, то на оставленный им неожиданный «подарок». От смеха его долговязая фигура сложилась вдвое.
Вслед за Эком захохотал Ро. Он смеялся так самозабвенно, что из глаз его потекла солёная вода.
Улыбнулись атланты. Они тоже нашли случай забавным.
Один только Тар продолжал стоять с каменным лицом и выпученными глазами. Стоял долго. Потом разобрало и его. Тар вначале смеялся вместе с Ро и Эком. Но и после того, как его друзья уже устали смеяться, он продолжал хохотать с неиссякаемым энтузиазмом.
Глядя на хохочущего друга, радостное возбуждение на лицах Ро и Эка нехотя померкло. Потом оно сменилось недоумением, а под конец вообще испугом.
Эк с беспокойством спросил у Илы:
– Что с ним?
Небожитель спокойно ответил:
– Ничего особенного.
Ро недоумённо хлопнул глазами.
– Тогда почему Тар так долго смеётся?
Нервно шмыгнул носом.
– Нам уже давно не смешно.
Небожитель улыбнулся.
– Он позже начал смеяться…
Через несколько дней после памятной встречи с пещерным медведем, путешественники, наконец, вошли в телепатическое пространство диких людей. Однако первый телепатический контакт с внутренним миром пещерных братьев по разуму, если сравнивать его с музыкой, напоминал сущую какофонию. Небожителям же хотелось слушать сольные мелодии. Прозрачные и внятные.
Требовалось подойти ещё ближе.
И только к вечеру следующего дня «оркестр» стал распадаться на отдельные «соло». Теперь атлантам представилась возможность глубже познать внутреннюю природу тех, кто угрожал их городу. Узнать: кто они? О чём думают и чем дышат? Если, конечно, они вообще способны мыслить и чувствовать, как разумные существа.
Телепатический эксперимент начался. Каждый из небожителей выбрал себе респондента индивидуально.
Эниону достался, судя по всему, подросток. Со своим внутренним миром и своими проблемами. Атлант приготовился к восприятию фрагментарных, бессвязных всплесков мысли. Что было бы вполне естественным для подростка вообще, и тем более для подростка пещерного человека. Однако, к удивлению своему, он ошибся. Конечно, сканируемые им, телепатические импульсы особой последовательностью не отличались, но и критических провалов в течении его мысли тоже не наблюдалось. Постепенно перед внутренним взором небожителя открылась вся нехитрая история мальчика.
Атлант сразу же догадался, что мальчик находится в подавленном состоянии духа. Он с детским максимализмом горевал о потере. От обиды ему даже хотелось плакать.
Хотя ещё вчера подросток был счастлив. Счастье его было в том, что он обладал собственным «копьём». Маленький охотник нашёл его в лесу, в густой траве. Это была ровная, отполированная ладонями, палка. С одного конца она была заострена. В его воображении, палка была настоящим копьём. Обладание этим сокровищем наполняло маленькое сердце радостью.