Тьма бывает и в полдень (сборник)
– Колись по-быстрому, пидор! – рявкнул Николай в лицо ошалевшему Диме.
– В че-ем? – проблеял Разумовский, трясясь от страха.
– У мальчика склероз! – ехидно заметил Осипов. – Придется освежить ему память!
Сильным толчком в грудь Кручинин швырнул Диму в близстоящее кресло. Затем вытащил из кармана целлофановый пакет.
– Степа, подержи ему ручонки! – ухмыльнулся Николай, натягивая студенту на голову пакет и стягивая его на шее так, чтобы прекратить доступ воздуха…
* * *В это самое время подполковник Королев беседовал с Николаем Петровичем Зубовым. Разговор происходил в номере последнего. Зинаиду Дмитриевну отправили на кухню, дабы не путалась под ногами и не лезла с дурацкими советами.
Зубов расхаживал взад-вперед по комнате, а Королев курил одну сигарету за другой, временами гулко кашляя. Под потолком плавали облака сизого дыма. В пепельнице скопилась груда окурков.
– Мне нужно обязательно выбраться отсюда, – вероятно, в десятый раз повторил Иван Николаевич.
Зубов бессильно развел руками:
– Что я могу поделать? Телефон и то не работает!
– Хоть бы лодка была! – в отчаянии треснул кулаком по столу подполковник.
– Лодка? – насторожился Николай Петрович. – Одну минутку! Господи, как я мог забыть? Ну конечно же, у меня есть надувная!..
Через час, кряхтя под тяжестью огромного тюка, они вышли из пансионата и двинулись в сторону реки…
* * *«Чудовища обнаружили труп своей самки! Всполошились, гады! Перепугались! Будете знать, как издеваться над человеком!» Алексей Романович Черкасов довольно захихикал, но сразу же помрачнел. Жутко хотелось есть, а монстры, несмотря на полученный ими недавно урок, продолжали кормить его всякой гадостью. Утром Черкасов пошел было в ресторан, но на полпути резко повернул обратно. Из кухни несло тошнотворной вонью разлагающихся трупов. Вспомнив об этом, Алексей Романович позеленел от ярости, до боли стиснул кулаки.
«Хорошо же! – с ненавистью подумал он. – Я вам устрою Варфоломеевскую ночь!»
Неожиданно глава фирмы «Олимп» замер, прислушался. Из коридора доносились голоса.
– Вы уверены, что переберетесь через реку, Иван Николаевич?
– Конечно, только бы лодка не протекла! Про нас, похоже, забыли. Сейчас всем все до лампочки. Сломан мост, и ладно, никого это не волнует! Сволочи!
– Точно, точно! Совсем распустился народ!
– Кстати, Николай Петрович, помогите дотащить лодку до реки. Одному тяжело, а дальше я сам!
– Конечно, о чем речь.
– До моего возвращения труп не трогайте и, главное, не допускайте туда любопытных, иначе все улики затопчут!
– Да кому охота глядеть на такую страсть?
– Мало ли…
Послышались удаляющиеся шаги. Черкасов напрягся. Монстры хотят вызвать подмогу, целую толпу уродов, покрытых зеленой слизью, со слюнявыми пастями, полными длинных острых зубов. «Не получится, голубчики! Напрасно надеетесь! Хи-хи-хи!»
Алексей Романович сунул за пояс нож, накинул куртку и с независимым видом вышел из номера…
* * *В ослепительно голубом, покрытом редкими пушистыми облачками небе ярко светило солнце. В воздухе пахло свежестью и прелыми листьями. От реки несло прохладой. Опустив тяжелую ношу на берег, Зубов с Королевым одновременно вытащили сигареты. Перекурить на прощание.
– Вернусь примерно через четыре часа, – сказал подполковник Королев, выпуская изо рта тонкую струйку дыма. – Приглядывайте внимательно за местом преступления. Стоп, – вдруг насторожился он. – Кто это такой?
– А-а! – улыбнулся Зубов, узнав Черкасова. – Один из отдыхающих.
– Отличная погодка, не правда ли? – мертвым голосом сказал Алексей Романович, целеустремленно направляясь к Королеву.
Почуяв неладное, Иван Николаевич потянулся за пистолетом, однако достать оружие не успел. Последнее, что увидел в земной жизни начальник Н-ского РОВД, – ослепительный блеск огромного кухонного ножа…
* * *Глава фирмы «Олимп» пребывал на седьмом небе от счастья. Операция прошла на редкость удачно. Чудовища ничего не заподозрили до самого последнего момента. Они по-прежнему считали его безмозглым болваном. Прекрасно! Пусть считают! Тем удобнее будет их уничтожать! До реки Черкасов добрался раньше монстров и затаился в кустах, дожидаясь удобного случая. Конечно, он мог убить уродов по дороге, но у воды лучше. Мертвые тела нужно утопить, чтобы остальные не подняли раньше времени тревогу. В качестве первой жертвы Алексей Романович выбрал толстое чудовище с синей пупырчатой головой на кривой шее и огромным количеством тонких паучьих лапок. Правда, под конец страшилище почуяло неладное, потянулось за оружием, однако Черкасов оказался проворнее. Когда оно свалилось на землю, булькая кровью из перерезанного горла, второе чудовище бросилось наутек, да не тут-то было! Алексей Романович настиг его в два прыжка, сбил с ног, уселся сверху и, рыча от удовольствия, несколько раз подряд вонзил нож в дряблое бледно-розовое туловище. Издав страшный вопль, монстр издох. Черкасов сбросил трупы в реку, тщательно умылся, почистил одежду, надежно спрятал лодку в кустах и, никем не замеченный, вернулся в пансионат. Зайдя в свой номер, он улегся на кровать, закурил сигарету. Теперь его положение стало значительно лучше, нежели раньше. Алексей Романович любовно погладил конфискованный у убитого урода «макаров», кровожадно улыбнулся и принялся неторопливо обдумывать план дальнейших действий…
* * *– Но если студенты ни при чем, тогда кто, черт возьми?! – раздраженно воскликнул Крутой, пиная ногой некстати подвернувшийся стул. Осипов в недоумении развел руками. Разумовского допрашивали по всем правилам: надевали на голову целлофановый пакет, били по почкам, выкручивали руки. Дима орал благим матом, но упорно не желал сознаться в убийстве.
– Прекратите мучить парня, мудаки! – прервал отвратительную процедуру внезапно появившийся Леонтьев. – Я навел справки у обитателей соседних номеров. Ребята весь вечер пьянствовали и никуда не выходили. Пошли отсюда, следователи хреновы!
Осипов потерял дар речи, а Крутой, надо сказать, порядком сконфуженный, обещал Разумовскому поставить ящик шампанского, дабы возместить моральный ущерб. Не слушая возражений, он тут же сходил в ресторан и принес не один ящик, а два.
Второй предназначался для него самого, ну и для друзей, разумеется… Приняв на грудь без малого две бутылки, он не успокоился, а пришел в еще большее волнение. Было видно, что Крутой порядком напуган. Николай непрерывно расхаживал из угла в угол. Леонтьев остановившимися глазами уставился в окно. Казалось, он о чем-то напряженно размышляет.
– Ума не приложу! – наконец сказал Глеб. – Но чует сердце: эта сволочь где-то рядом! Убийца – один из живущих в пансионате…
– Я слышал, скоро должны приехать менты, – заметил Степан. – Надеюсь, они разберутся!
– Надейся, придурок, надейся! – ехидно усмехнулся Крутой. – С Чикатило вон двенадцать лет разбирались…
– Здесь все гораздо проще, – вступился за Осипова Глеб. – Круг подозреваемых узок, найти убийцу несложно…
– Е-мое, – вдруг схватился за голову Степан. – Как я мог забыть?!
Кручинин с Леонтьевым удивленно посмотрели в его сторону.
– Позавчера в ресторане один тип вел себя очень странно, – пояснил Осипов. – Производил впечатление ненормального. Возможно, это он убил девчонку и собаку…
– Кто?! – насторожился Кручинин. – Покажи!
– Ну нет! – безапелляционно отрезал Степан. – Сперва я сам его проверю. Вдруг ошибка? А тебе, садюге, только дай волю! Замучаешь человека ни за что ни про что! Мне до сих пор стыдно за студентов!
– Да пошел ты, чистюля хренов! – окрысился Крутой, достал из ящика бутылку, открыл пробку и начал, давясь газами, хлебать из горлышка шампанское. Осипов надел куртку и, решительно отвергнув предложение Леонтьева отправиться вместе с ним, вышел из номера.
Тот же день. Пансионат «Лесной».
15 часов 50 минут
– С меня достаточно! – решительно заявил Разумовский, упаковывая чемодан. – Хочу домой! Отдых, называется! Не пансионат, а гадючье логово! Какие-то бандиты бьют нас по морде, пытают! В окрестностях бродит маньяк-убийца! Ты как знаешь, а я тут больше ни на минуту не задержусь…
– Мы не можем уехать, – слабым голосом воспротивился Авдотьев. – Мост сломан, через лес на машине не проедешь!
– Плевать я хотел на твою машину! – истерично взвизгнул Дима. – Засунь ее себе в задницу! Уйду пешком! Местный лес, в конце концов, не тайга. Не заблужусь!
Валера устало махнул рукой. После удара рукояткой пистолета по темени у него жутко болела голова, путались мысли, тошнило.
Тяжело вздохнув, Авдотьев прилег на кровать и повернулся лицом к стене. Спустя некоторое время громко хлопнула дверь.
– Идиот, – пробормотал Валера, проваливаясь в тяжелый, насыщенный кошмарами сон…
* * *Теперь Черкасов называл себя Зорро. Держа наготове нож, он бесшумно крался вслед за чудовищем, направляющимся в глубь леса. Зорро знал – на него возложена великая миссия и он не имеет права покинуть пансионат, пока не уничтожит всех монстров до единого. Понимание этого пришло как-то само по себе, даже не во сне. Кроме того, у Зорро появился невидимый друг. Его звали Ки-ки[15].
– Когда же, когда? – вопрошал Алексей Романович.
– Потерпи немного, – отвечал Ки-ки. – Пусть отойдет подальше.
Черкасов скрепя сердце подчинялся и продолжал упорно преследовать чудовище, ожидая команды от невидимого друга. Главу фирмы «Олимп» трясло, на лбу выступал холодный пот, в уголках рта пузырилась пена. Зорро не терпелось насладиться агонией врага, полюбоваться предсмертными судорогами.
Чудовище не останавливалось, не подозревало о приближающемся заслуженном возмездии.
В одной из лап оно держало полуистлевший деревянный сундук, от которого за версту разило падалью.
– Пора! – неожиданно сказал Ки-ки.
Радостно ухмыльнувшись, Черкасов натянул на лицо лыжную шапочку с прорезью для глаз, любовно погладил острое лезвие ножа и, издав боевой клич, выскочил на тропинку…
* * *По мере удаления от пансионата Дима Разумовский постепенно начинал понимать, что совершил большую ошибку, отправившись в путь один. В лесу было тихо, как на кладбище. Зловеще шуршала под ногами опавшая листва, иногда хрустела под подошвой сухая ветка. Студент невольно ежился, втискивая голову в плечи, мысленно проклиная тот день и час, когда решился на эту поездку. Как хорошо сейчас в Москве, в теплой уютной квартире, под крылышком у папы с мамой!
Разумовский всхлипнул. «Может, стоит вернуться обратно, отсидеться у себя в номере? Ведь мост рано или поздно починят! Вдруг где-то рядом в лесу прячется маньяк-убийца?» – цепенея от ужаса, подумал Дима. Похоже, силы тьмы прочитали его мысли. Громко затрещали кусты, послышался дикий звериный вопль, и на тропинку перед ним выскочил человек в черной маске. В руке он держал огромный блестящий нож.
– Кто вы-ы-ы? – едва не теряя сознание от страха, пролепетал Дима костенеющим языком.
– Зорро! – хрипло ответил незнакомец и бросился на студента…
* * *– Напейся его крови! – приказал Ки-ки. – Это укрепит твои силы! Не бойся! Она сладкая!
Черкасов послушно стянул маску, полоснул растерзанное чудовище по сонной артерии и припал губами к теплому булькающему красному ручейку. Кровь действительно оказалась на редкость вкусной. Алексей Романович заурчал от удовольствия.
– Внимание, опасность! – неожиданно предупредил невидимый друг. – Приготовься, Зорро!
* * *Осипов шагал в глубь леса не разбирая дороги. Сперва Степан тщательно обыскал весь пансионат, но подозрительного человека, привлекшего позавчера его внимание, не обнаружил. Тогда Осипов решил прогуляться, подышать свежим воздухом, обдумать не торопясь сложившуюся ситуацию. Теперь Степан почти не сомневался, что убийца – тот самый всклокоченный тип, так подозрительно ведший себя в ресторане. Вспомнились слова Леонтьева: «Именно на полнолуния приходится наибольшее количество убийств… Сумасшедшие в дурдомах начинают бесноваться… Черти веселятся… Ведьмы устраивают шабаши». «Насчет чертей, ведьм, конечно, ерунда, – подумал Осипов. – Но вот психи… Мужик в ресторане здорово напоминал помешанного. Вероятно, в связи с полнолунием у него началось обострение болезни, появилась жажда убийства. Тут нет ничего сверхъестественного, это просто…»
Страшный нечеловеческий крик прервал размышления Степана. Он замер, насторожился. Тело покрылось пупырышками озноба. Внизу живота появился неприятный холодок. До его слуха донеслись неразборчивые мольбы о помощи, прерываемые победным уханьем и улюлюканьем. Несколько секунд Осипов колебался, затем, переборов страх, побежал в том направлении, откуда доносились звуки. Торчащие из земли корявые корни деревьев цеплялись за ноги, голые ветки больно хлестали по лицу. Выскочив на небольшую полянку, Степан замер в шоке. Возле растерзанного тела студента стоял на четвереньках вампир и, сладострастно причмокивая, пил кровь, бьющую тонкой струйкой из перерезанного горла. Заметив Осипова, вампир медленно выпрямился, на физиономии расплылась глумливая ухмылка, в руке появился пистолет. Степан бросился на него, надеясь выбить оружие, но было поздно. Перед глазами сверкнуло яркое пламя, оглушительно грохнул выстрел, и от этого грохота разорвалась голова…
* * *– Уходи быстрее, – посоветовал Ки-ки. – Сейчас появятся твои враги!
Зорро неохотно оторвался от трупа. По губам его струилась кровь, голова приятно кружилась, сердце трепетало от восторга. Почему он раньше не знал, до чего вкусна кровь чудовищ, до чего живительна, питательна?
– Благодарю тебя, о великий Ки-ки, – благоговейно прошептал глава фирмы «Олимп». Невидимый друг самодовольно усмехнулся.
– Иди, иди! – поторопил он. – Скоро мы с тобой снова отправимся на охоту!
Алексей Романович послушно скрылся в кустах.
* * *– Слышал выстрел, Коля? – воскликнул Леонтьев.
– Да!
– Бежим в лес! Чует сердце, со Степаном случилась беда! Не забудь волыну!..
Осипова они опознали только по одежде да по татуировке на левой руке. Тупоносая пуля «макарова» превратила голову Степана в кровавое месиво. Рядом лежал зверски изуродованный труп студента.
– О Господи! – прошептал пораженный Кручинин. – Бедный Степка!
Леонтьев угрюмо молчал, внимательно вслушиваясь в лесные шорохи.
– Ты чего? – удивился Крутой.
– Тс-с-с! – прижал палец к губам Глеб. – Он где-то рядом!
Крутой напряг слух, но ничего подозрительного не услышал.
– Дай пистолет! – шепотом попросил Леонтьев.
Кручинин нехотя протянул «ТТ». Глеб проверил наличие патронов в обойме, передернул затвор и, держа оружие на изготовку, осторожно двинулся в заросли по узенькой, едва заметной тропинке. Шагов через двадцать кусты кончились, а тропинка превратилась в широкую просеку, окруженную с обеих сторон толстыми стволами старых замшелых деревьев. Неожиданно за одним из них мелькнул смутный силуэт человеческой фигуры.
– Стой! – крикнул Глеб. – Выходи на дорогу спиной вперед с поднятыми руками!
В ответ грохнул выстрел. Пуля кровожадно взвизгнула над ухом. Не мешкая ни секунды, Леонтьев ничком упал на землю и три раза выстрелил наугад. Затем прислушался. Ни звука! Однако Глеб не спешил подниматься, зная по опыту, чем это может кончиться. Противник находился сейчас в гораздо более выгодном положении, а он представлял собой прекрасную мишень. Пальнув еще разок, Леонтьев откатился в сторону, как выяснилось, очень своевременно. Пуля взрыла землю на том месте, где секунду назад лежало его тело. Потом послышался удаляющийся топот ног, и наступила тишина…
Глава 6
Среда. 11 октября 1995 г.
Пансионат «Лесной».
Четвертый день полнолуния.
2 часа ночи
Геннадий Викторович Ивлев чувствовал себя отвратительно. Смерть Светы и таинственное исчезновение подполковника Королева, обещавшего вчера вернуться не позже шести вечера, подействовали на него угнетающе. К тому же начался отходняк. Геннадий Викторович с удовольствием бы напился, но не мог. Обожженный желудок решительно отказывался принимать спиртное. Стоило сделать хоть глоток, как начиналась безудержная рвота. Жалобно постанывая, глава АО «Тюльпан» елозил по кровати. Его бросало то в жар, то в холод. Простыня и наволочка насквозь пропитались едким потом. Истрепанные алкоголем нервы напряглись до предела. Ивлеву мерещилась всякая чертовщина: шорохи, шаги по комнате, ледяные прикосновения чьих-то липких рук. Иногда перед глазами появлялись кошмарные рожи, кривлялись, дразнились, хихикали. Почти стерлась граница между сном и явью. Такого мучительного похмелья Ивлев еще никогда не испытывал. За окном подвывал разгулявшийся ветер. Белесые лунные лучи, проникающие сквозь полупрозрачные занавески, морозили кровь.
Геннадия Викторовича захлестывали волны страха. Он знал, что изуродованные трупы Светы и еще двух человек, убитых вскоре после нее, находятся сейчас в подвале пансионата, хозяин которого Николай Петрович Зубов пропал вместе с Королевым. Столь близкое соседство мертвецов внушало Ивлеву животный ужас. Внезапно Геннадию Викторовичу показалось, будто кто-то, вцепившись железными пальцами в лодыжку, стягивает его с кровати. Испуганно закричав, глава АО «Тюльпан» вскочил и включил свет. В комнате никого не было.
– Никогда больше не буду пить! – страдальчески простонал господин Ивлев. – Мамой клянусь!
Дрожащими руками он нащупал на журнальном столике сигареты, кое-как прикурил и тут же согнулся, скрученный приступом надрывного сухого кашля. К голове прилила кровь. В глазах потемнело.
«Пойду к Наташке! – немного очухавшись, подумал Геннадий Викторович. – Приставать не стану. Просто посижу рядом».
С грехом пополам облачившись в махровый халат, он вышел в коридор…
– Наташенька! – жалобно проскулил Ивлев, стуча кулаком в дверь. – Впусти, пожалуйста! Мне очень плохо!
В ответ ни звука.
– Наташа, открой! Это я, твой шеф! – решив, что девушка спит, громче позвал он.
– Убирайтесь к чертовой матери! – истерично выкрикнула за дверью девушка. – Видеть вас не хочу, а если скучно – идите в подвал, к Светке!
– Ты понимаешь, что говоришь? – хрипло спросил глава АО «Тюльпан». – Я могу обидеться!
– Обижайся, сволочь! Все равно я больше не буду у тебя работать! – Наташа зарыдала во весь голос.
– Сука! – пробормотал Ивлев, возвращаясь к себе в номер. – Пригрел змею на груди!
Впотьмах он споткнулся и едва не упал. «Почему темно? Я, кажется, не выключал свет…» – растерянно подумал Геннадий Викторович. Эта мысль оказалась последней в его жизни. Рука в кожаной перчатке зажала рот, а в сердце вонзилось холодное лезвие ножа…
* * *– Пора на охоту! – сказал Ки-ки.
– В лес? – удивился Зорро.
– Нет, в четырнадцатый номер! У живущего там чудовища вкусное сердце!
Прибыв на место, Черкасов первым делом выключил свет и затаился возле двери. Ждать пришлось недолго. Вскоре появился хозяин номера – трехногий мохнатый урод. Шерсть его испускала в темноте голубоватое свечение. За последнее время Зорро наловчился убивать. Зажав чудовищу рот, он с силой вогнал нож под левую лопатку, оттащил обмякшее тело на кровать, вскрыл грудную клетку и вырвал сердце. Оно действительно оказалось очень вкусным…
Тот же день.
Пансионат «Лесной».
4 часа утра
Зинаиде Дмитриевне не спалось. Она не отличалась особой впечатлительностью, но сейчас сердце сдавливало предчувствие беды. Муж до сих пор не вернулся, хотя собирался только проводить подполковника Королева до реки. Куда он подевался? Может, решил съездить вместе с Королевым в райотдел? В комнате было тихо. Только тикали большие настенные часы да из крана в ванной изредка капала вода. От электрического камина шло живительное тепло. Тем не менее женщина чувствовала себя неуютно. Временами ей казалось, будто за спиной кто-то стоит. Зинаида Дмитриевна резко оборачивалась и упиралась взглядом в стену, завешанную пушистым ковром. Каждый раз после этого она зябко поеживалась. По правде сказать, Зинаида Дмитриевна не любила супруга, вышла замуж по расчету. Однако теперь единственным ее желанием было скорее увидеть мужа, избавиться от жуткого, тоскливого одиночества.
– Коленька, милый! Приходи скорей! – шептала женщина, глотая слезы. – Ну пожалуйста! Мне так страшно одной!
В коридоре послышался странный шорох. Зинаида Дмитриевна насторожилась. Кто-то пытался открыть дверь.
– Коля, ты? – робко спросила Зубова дрожащим голосом. Неизвестный визитер не ответил, продолжая упорно ковыряться в замке.
– Помогите! А-а-а! – отчаянно закричала она. – Люди! Спасите! – В груди вспыхнул нестерпимо обжигающий огонь, пол приблизился и больно ударил по лицу. Потом Зинаида Дмитриевна увидела перед собой длинный тоннель, в конце которого стоял Николай Петрович.
– Пойдем, – маня пальцем жену, улыбнулся он. – Нас ждут!..
* * *На зов о помощи примчались живущие неподалеку Леонтьев с Крутым, а также повар, страдающий бессонницей после произошедших в пансионате ужасных событий. Дверь пришлось взломать. В комнате они обнаружили тело Зинаиды Дмитриевны, ничком лежащее на полу. Нагнувшись, Леонтьев пощупал пульс, затем поднес к губам Зубовой небольшое карманное зеркальце.
– Мертва! – выпрямившись, вздохнул Глеб. – Вероятно, разрыв сердца! Жалко, такая молодая!
* * *– Она подохла! – успокоил Черкасова Ки-ки.
– Окочурилась от страха! Гы-гы-гы, – обрадовался Алексей Романович. – Что прикажешь, хозяин?
– Пока ничего! Отдыхай, Зорро, набирайся сил! Тебе предстоит много работы!
Черкасов растянулся на кровати, с наслаждением расслабился. Мысли в голове текли легкие, простые. Он понял наконец свое предназначение – во всем слушаться невидимого друга. Тот вовремя предупредит об опасности, подскажет, где добыть пищу… Зорро блаженно улыбнулся…
Тот же день.
Пансионат «Лесной».
6 часов утра
Наташа всю ночь просидела взаперти у себя в номере. О том, чтобы заснуть, не могло идти и речи. Девушку трясло от страха. Перед глазами неотрывно стояло страшное видение: растерзанный труп Светы со вспоротым животом, искаженным предсмертной агонией лицом и вытаращенными остекленевшими глазами. Наташа находилась на грани истерики. Именно поэтому она, девушка по натуре добрая, не впустила Ивлева, хотя на примере отца прекрасно знала, как мучаются люди при выходе из запоя. К утру Наташа немного успокоилась и теперь жалела, что так грубо обошлась с Геннадием Викторовичем.
«Он ведь не такой уж плохой! – рассуждала про себя девушка. – Не подарок, конечно, но все же получше некоторых других». Тут Наташа вспомнила своего бывшего шефа, президента фирмы «Андромеда» Михаила Абрамовича Кацмана – жирного, сального, жадного, похотливого, и ее передернуло от отвращения.
«Зря я обидела Ивлева! – с раскаянием подумала она. – Нужно пойти извиниться!» К чести Наташи следует заметить, что в настоящий момент она жалела Ивлева абсолютно искренне, а не из боязни потерять работу, хотя данное обстоятельство, конечно, тоже играло свою роль. Девушка торопливо умылась, причесалась, подкрасила губы и вышла в коридор.
Из номера Ивлева не доносилось ни звука.
– Геннадий Викторович, к вам можно?! – спросила Наташа, тихонько постукивая в дверь. Внутри никто не отозвался. «Неужели спит? – удивленно подумала она. – Вряд ли! Наверное, обиделся и потому не отвечает! Боже, какая я дура!» – Геннадий Викторович! – снова позвала она. В ответ гробовая тишина. Тогда девушка осторожно толкнула дверь. Та поддалась.
– А-а-а-а-а! – закричала Наташа, увидев то, что лежало на кровати…
* * *Леонтьев только-только начинал задремывать, когда по ушам резанул дикий женский вопль, полный ужаса и отчаяния. Глеб вскочил, словно подброшенный пружиной, и, торопливо натянув ботинки, побежал туда, откуда доносились крики. Кручинин последовал за ним. В номере Ивлева их взорам представилась жуткая картина. На кровати распластался изуродованный труп мужчины со вскрытой грудной клеткой и перегрызенным горлом. Все вокруг было залито кровью. В воздухе пахло смертью. Неподалеку, в углу, билась в истерике белая как мел девушка.
– Боже мой! – пробормотал Крутой. – Еще один!
– Коля, пойдем быстрее отсюда! – крикнул Леонтьев, подхватывая на руки полубесчувственную Наташу. Громко всхлипнув, она прижалась к его груди. В коридоре Наташа более-менее пришла в себя.
– Не оставляйте меня, пожалуйста! – жалобно попросила она. – Я вас очень прошу!
– Хорошо, хорошо! – успокаивающе пробормотал Глеб, гладя ее по голове. – Не плачь, детка.
Вернувшись к себе, он бережно уложил Наташу на кровать и заставил выпить рюмку коньяку. Затем Глеб закурил сигарету и принялся размышлять, что делать дальше…