100 великих приключений
Откуда взялся у ограбленного до нитки Афанасия жеребец, стоивший на Востоке бешеные деньги, и сто рублей? Откуда деньги на переезды, жилье, пищу, покупки? Ведь не нищим ходит по Индии Никитин! Только на жеребца «извел 68 футунов, кормил его год», пока не продал в Бидаре. Футун – золотая монета, а 68 футунов – целое состояние. Может быть, «одарили» тверского купца хоросанские купцы-мусульмане? Во всяком случае, «чудо господне», которое случилось с ним в Индии, в городе Джунире, произошло тоже благодаря заступничеству мусульман:
«Хан взял у меня жеребца. Когда же он узнал, что я не басурманин, а русский, то сказал: “И жеребца отдам и тысячу золотых дам, только прими нашу веру…”
Нет, похоже, в Персии Никитин все-таки не принимал ислам, хотя внутренне готов был к этому: «Кто по многим землям много плавает, тот во многие грехи впадает и лишает себя веры христианской…» Однако из текста «Хожения», несомненно, следует, что по крайней мере к концу путешествия Никитин уже придерживался какой-то совершенно непонятной веры, хотя родился и жил в Твери, то бишь в православной Руси. Имеется в виду молитва, которой оканчивается его книга. По-русски в ней звучит только первая фраза: «Милостию божию придох ж три моря…», дальше идут написанные кириллицей аяты (стихи) из разных сур Корана, а перед ними – такой арабский текст: «Нет бога кроме Аллаха, Милостивого и Милосердного, а Иисус – Дух Аллахов…» Он тоже, как и суры, записан кириллицей. Ясно, что это молитва, более того – символ веры. Но чей? Мусульманина? Христианина? Непонятно! Впрочем, Никитин честно предупреждает своих читателей: «Братья русские, если кто хочет пойти в Индейскую землю – оставь веру свою на Руси, и прославляй Махмета (пророка Мухаммеда. – Примеч. авт.)… А правую веру Бог ведает, правая вера – единого Бога знать, имя его призывать на всяком месте». Какая необычная для Средних веков широта взгляда!
С какой же целью все-таки ходил в Индию Афанасий Никитин?
Русь знала об Индии и до путешествия Никитина. Читали тогда и «Александрию», рассказывающую о походе Александра Македонского на Восток, переписывались и пересказывались «Сказания об Индейском царстве». Ценилась на Руси и «Христианская топография» византийского путешественника VI в. Космы Индикоплова. Индия слыла страной несметных сокровищ, охраняемых сказочными существами. «Есть тут люди псоглавые, у всякого шесть рук и шесть ног…» «Единорожец, копая землю, гром производит…» «В Океан-море чудовища людей подстерегают, нападают на корабли». И в эту таинственную, полусказочную страну отправился от берегов Персии на таве – небольшом торговом судне – хоросанский торговец Ходжа Юсуф, он же тверской купец Афанасий Никитин… Все без исключения исследователи «Хожения за три моря» отмечают – «поразительную точность собираемых сведений, отличную от всех трудов европейских путешественников». Вот Индия, увиденная его глазами, глазами жителя Твери XV столетия:
«Люди ходят нагие, не покрывая ни головы, ни груди, волосы заплетают в одну косу. Князь их носит покрывало на голове и на бедрах; бояре ходят с фатой на плече, а другой на бедрах; слуги княжеские с фатой на бедрах, со щитом и мечом в руках, а иные с копьями, с ножами или с луками и стрелами. Женки не покрывают волос, ходят с голыми грудями, все голы, босы и черны…
…У них пашут и сеют пшеницу, рис, горох и все съестное. Вино же у них приготовляют в больших орехах кокосовой пальмы. Коней кормят горохом. В Индейской земле кони не родятся; здесь родятся волы и буйволы. На них ездят и товар иногда возят – все делают…»
Но вот и странная запись:
«Меня обманули псы-бусурмане: они говорили про множество товаров, но оказалось, что ничего нет для нашей земли».
Какой товар для своей земли он ищет? Что нужно ему в богатой Индии? Есть здесь и ткани, есть и перец и краска. Вот Ормуз – великая торговая гавань. Люди со всего света бывают здесь. Все, что на свете родится, в Ормузе есть. Вот «Камбай – пристань всему Индейскому океану», и товар в нем любой – и грубая шерстяная ткань, и краска индиго, и лакх, и сердолик, и гвоздика. «А в Каликуте – пройти его не дай Бог никакому судну! А родится в нем перец, имбирь, цвет мускат, цинамон, корица, гвоздика, пряное коренье. И все в нем дешево…»
Все дешево, все редкость – это ли не клад для купца?! А он твердит – обманули псы-басурмане… Ему нужен «особый товар». Только с ним может вернуться Афанасий в Тверь. Или – другой вариант – не привозить этот товар, а все выведать про него, узнать пути к нему, способы доставки… Но нет нигде нужного «товара», и Афанасий в отчаянии решает возвращаться назад: «В пятый же день Пасхи надумал я идти на Русь».
Весной 1471 г., после пяти лет «хожения» и, очевидно, не найдя желаемого, отправляется Афанасий Никитин в обратный путь. Но возвращается он не знакомым уже путем, а вслед за войском Делийского султаната идет в соседнее княжество Виджаянагар, которое ведет войну против мусульман.
Царям Виджаянагара принадлежала большая часть полуострова Индостан, от Малабарского до Коромандельского берега. Здесь, в самом сердце Индии, неподалеку от Виджаянагара, в недоступных горах находились алмазные копи Голконды…
Вот она, эта запись в листках Афанасия: «И пошел я в Коилконду, где базар весьма большой».
Голконда – неприступная крепость, окруженная 11-километровой стеной, была построена еще в начале XII в., когда здесь правила воинственная династия Какатиа. Спустя два века, после длительных войн, к власти пришла исламская династия Бахманидов. Тогда и появились в крепости мечети, минареты. Во времена странствия Афанасия Никитина она была уже столицей могучего княжества. Земли ее простирались от гор до океана, легенды об ее сокровищах разносились по всему свету.
«Нельзя описать царства сего и всех его чудес, – говорилось в “Сказании об Индийском царстве”. – Во дворце много золотых и серебряных палат, украшенных, как небо звездами, драгоценными каменьями и жемчугом. И на каждом столпе – по драгоценному камню-карбункулу, господину всем камням, светящемуся в ночи. А родятся те камни в головах змей, слонов и гор…»
Все знаменитые алмазы Индии – «Кох-и-Нур», «Шах Акбар», «Тадж-э-Мах» – добыты в копях Голконды. Алмазоносные районы располагались к востоку от плато Декан и на юге, близ реки Кистны. Сама же крепость Голконда была рынком, где продавались алмазы.
«Да около родятся драгоценные камни, рубины, кристаллы, агаты, смола, хрусталь, наждак… В Пегу же пристань немалая, и живут в нем все индийские дервиши. А родятся в нем драгоценные камни, рубин, яхонт. Продают эти камни дервиши… Мачин и Чин от Бидара четыре месяца идти морем. А делают там жемчуг высшего качества, и все дешево… В Райчуре же родится алмаз… Почку алмаза продают по пять рублей, а очень хорошего – по десять рублей; почка же нового алмаза только пять кеней (мелкая монета), черноватого цвета – от четырех до шести кеней, а белый алмаз – одна деньга. Родится алмаз в каменной горе; и продают ту каменную гору, если алмаз новой копи, то по две тысячи золотых фунтов, если же алмаз старой копи, то продают по десять тысяч золотых фунтов за локоть».
Алмазы! Может быть, именно это интересовало Афанасия Никитина в Индии?
«Некоторые возят товар морем, иные же не платят за него пошлин. Но нам они не дадут провезти без пошлины. А пошлина большая, да и разбойников на море много…» Может быть, поэтому так точно отмечает все сухопутные расстояния от города до города, измеряет все дороги Афанасий Никитин, чтобы, пользуясь поддержкой хоросанских купцов, везти драгоценный товар сушей, через Персию?
Вез ли Афанасий в Тверь камни или не вез, но он, похоже, все выведал о них. Дальнейшие записи Никитина кратки: «В пятый же Великий день надумал я пойти на Русь». От Голконды он пошел к Гульбарге, потом к Сури, и так до самого моря, к Дабулу, пристани океана Индийского. Он прекрасно знает все дороги, которые ведут на Русь. Но он теперь и знает, что творится на этих дорогах: «На Хорасан пути нет, и на Чагатай пути нет, и на Бахрейн пути нет, и на Йезд пути нет. Везде происходит мятеж. Князей везде прогнали». Остается один путь: самый тяжелый, самый опасный – через Индийское море. На каждом шагу странника ожидают опасности. Жестокий шторм относит его к побережью Африки. Весной 1472 г., после шести лет странствий, Афанасий приходит в порт Ормуз, а к осени, к октябрю, без особых приключений добирается до Трапезунда на южном побережье Черного моря.
«Долго ветер встречал нас злой и долго не давал нам по морю идти… Божией милостью пришел я в Кафу». Все моря далекие, все страны неведомые остались позади.
Все, что мы знаем о дальнейшей судьбе странника, взято из скупых строк единственного источника – Софийской летописи:
«Сказывают, что-де – и Смоленска не дошед умер. А писание то своею рукою написал, иже его руки тетради и привезли гости Мамыреву Василью к дьяку великого князя в Москву», – записано в 1475 г.
Каким путем возвращался в родную Тверь Афанасий Никитин? Почему перестал вести записи? Вез ли он «товар»? Умер ли он своею смертью? Многое могли бы поведать «гости», принесшие в Посольский приказ тетради странника, но о них летописи молчат. А тут еще выяснилось, что даты «хожения» Афанасия Никитина по неведомым землям отмечались им по мусульманским праздникам. И все даты были неправильны, а нужно было считать пути по лунному календарю!
Своей точной и разносторонней наблюдательностью записки Афанасия Никитина выделяются среди других европейских географических сочинений XV–XVI вв. Выдающийся востоковед И.П. Минаев, рассматривая труд Никитина, находит в нем «не один драгоценный факт, важный для понимания староиндийской жизни и просмотренный его современ никами, заходившими в Индию». А сколько еще загадок таит текст знаменитого «Хожения»…
Где ты, Эдьдорадо?
Более четырехсот лет легенда о стране Эльдорадо будоражила воображение золотоискателей. Никто из них, разумеется, не отыскал ни озера с золотым дном, ни города с золотыми мостовыми. Максимум, что они находили, – это причудливые золотые украшения индейцев, не отвечавшие европейским понятиям о тонкости вкуса. Поэтому большую часть этих изделий попросту переплавляли, а слитки отправляли в Европу. То немногое, что удалось сохранить в первозданном виде, сейчас хранится в музеях.
Инкский император Атауальпа
Себастьян де Белалькасар, уроженец испанской провинции Эстремадура, рано покинул отчий дом. Оказавшись в Севилье, откуда отплывали экспедиции в «Индию», он сел на корабль и в 1507 г. прибыл в Санто-Доминго, откуда вскоре перебрался в Панаму. Он служил под началом прославленных конкистадоров Алонсо де Охеда и Васко Нуньеса де Бальбоа и показал себя смелым воином. В одной из экспедиций Белалькасар познакомился с Франсиско Писарро и Диего де Альмагро. Вместе с Писарро он сражался с инками, участвовал в захвате Кахамарки и пленении инкского императора Атауальпы. Позже Белалькасаром овладело желание организовать свою собственную экспедицию – на север, где, по слухам, Атауальпа хранил большую часть своих сокровищ.
Конкистадор Хуан Фернандес, участвовавший вместе с Белалькасаром в захвате Кахамарки, возвратившись в Центральную Америку, рассказал губернатору Гватемалы Педро де Альварадо о том, что к северу от Кахамарки лежит богатейшая страна – «королевство Киту». Альварадо был человеком не только жадным, но и крайне тщеславным. Услышав рассказ Фернандеса, он решил сам направиться в Киту. В его экспедиции было 10 кораблей, 500 солдат, 2 тысячи индейцев-носильщиков. Как только известие об этом дошло до Белалькасара, он заторопился. В начале 1534 г. во главе отряда из 120 пеших солдат и 80 всадников Белалькасар вышел из Сан-Мигеля и направился на северо-восток. Силы его были ничтожно малы, но дерзость и отвага безмерно велики.
Спустя полгода Белалькасар сумел достичь долины Риобамбы. Индейский вождь Руминьяуи готовился дать отпор завоевателям. Он собрал около 12 тысяч воинов. Чтобы отрезать испанцам пути к отступлению, Руминьяуи перекрыл все дороги, приказав вырыть огромные ямы и установить в них заостренные колья. В долине Тиокахас произошло решающее сражение, продолжавшееся целый день. Индейцы сражались отважно, и в какой-то момент испанцы дрогнули. Но наступила спасительная темнота, а ночью один из индейцев, противников Руминьяуи, предупредил Белалькасара о готовившемся нападении, и испанцам удалось уйти из-под удара. И тут произошло самое неожиданное – началось извержение вулкана Котопахи. Индейские воины, увидев в этом знак свыше, предвещавший всеобщую гибель, разбежались.
Руминьяуи вынужден был отступить. По пути он сжигал селения и мосты, оставляя после себя мертвую пустыню. Так же поступил он и со своей столицей Киту (ныне Кито, столица Эквадора). Когда через несколько дней после его ухода сюда вошли конкистадоры, им достались лишь дымившиеся развалины. В лихорадочных поисках «золота Атауальпы» испанцы шарили всюду: в храмах, домах, на кладбищах. Но тщетно…
За этим занятием Белалькасара и застал гонец от Диего де Альмагро, которого Писарро послал выяснить, почему Белалькасар самовольно отправился на север. Результат встречи Альмагро и Белалькасара был неожиданным: Альмагро не только простил ослушника, но и сам включился в поиски «золота Атауальпы».
15 августа 1534 г. два конкистадора основали близ озера Кольта город, назвав его Сантьяго-де-Кито. Этот шаг был очень своевременным: пять дней спустя они оказались лицом к лицу с воинством Педро де Альварадо, которое, как и они, жаждало захватить «сокровища Киту». Свой поход Альварадо начал из бухты Каракес. В отличие от Белалькасара он не располагал ни достаточной информацией, ни проводниками. Достигнув верховьев реки Дауле, Альварадо направился на восток, но заблудился в сельве. Когда он наконец достиг Кито, то недосчитался 85 испанцев и более тысячи индейцев-пильщиков. Оставшиеся в живых солдаты походили на призраков – так они были истощены. И тут Альварадо ожидал главный удар: территорию «королевства Киту» уже заняли солдаты Белалькасара…
При иных обстоятельствах между конкистадорами, возможно, произошла бы стычка. Но тут сработал инстинкт самосохранения: одни были слабы, другие – окружены враждебно настроенными индейцами, и ни тем, ни другим не хотелось выяснять отношения между собой. 25 августа 1534 г. Белалькасар и Альварадо подписали мирное соглашение, после чего Альварадо отправился восвояси, а Белалькасар – на север. Им владело необоримое желание отыскать легендарную Эльдорадо – «страну золотого короля».
Эта страна лежала в самом сердце Колумбии, на высоте 2600 м над уровнем моря, в бассейне двух восточных притоков Магдалены – рек Богота и Согамосо. Ее стерегла «достигавшая небес» стена, воздвигнутая самой природой, – Анды. С севера на юг плато простиралось на 270 км, расстояние между восточными и западными гребнями Кордильер – 150 км. Всю эту страну и ее обитателей испанцы ошибочно называли Богота (видимо, потому, что так назывались одна из рек, протекавших в этой области, и важнейший из 42 индейских городов, существовавших здесь ко времени появления первых конкистадоров). И столица современной Колумбии сохранила это название до сих пор.
С торжественной коронацией правителя одного из здешних княжеств была связана столь притягательная для конкистадоров легенда о «золотом короле». На территории этой области находилось «священное озеро» индейцев-муисков Гуатавита. Новый правитель, которому предстояло принять в свои руки бразды правления, на золотых носилках во главе торжественной процессии прибывал к этому озеру. На берегу озера он выходил из носилок и раздевался. Жрецы натирали его тело благовонными смолами, а затем покрывали золотым порошком. После этого «золотой король» вместе со жрецами вступал на плот. Плот, легко покачиваясь на волнах, останавливался посреди озера, и правитель вместе с другими участниками обряда бросал в «священное озеро» всевозможные драгоценности – диадемы, ожерелья, золотые перстни… По одной из версий легенды, этими золотыми приношениями новый властитель замаливал грех, страшное преступление, содеянное каким-то его предком. Когда ритуал был совершен, правитель по специальным сходням спускался с плота в озеро, а затем, очищенный, избавленный от своего золотого одеяния, возвращался к народу. Так заканчивался этот обряд, и правитель обретал законную власть над подданными.
…Отряд Белалькасара продвигался очень медленно. По опыту зная, что такое голод, экспедиция вела с собой целое стадо из 300 свиней. Эти «живые консервы» были незнакомы с дисциплиной и весьма задерживали продвижение. И когда Белалькасар добрался наконец до Боготы, то увидел… лагерь испанских солдат! Белалькасар опоздал. Сколько раз он проклинал потом этих свиней, лишивших его сокровищ…
Неожиданные соперники пришли с севера. За два года до этого небольшой отряд под командованием Гонсало Хименеса де Кесада вышел из прибрежной колонии Санта-Марта. Одиннадцать месяцев испанцы терпели неимоверные лишения, прорубая себе путь сквозь непроходимые заросли, преодолевая топи, бредя по пояс в воде по местности, кишевшей ядовитыми змеями, аллигаторами и ягуарами. Туземцы, прячась в зарослях, осыпали их дождем отравленных стрел. Испанцы голодали, страдали от лихорадки, умирали один за другим… Наконец, Хименес де Кесада принял решение повернуть назад.
Неожиданно его отряд вышел на плато Кундинамарка. Перед ошеломленными испанцами лежали ухоженные кукурузные и картофельные поля и аккуратные хижины богатых, судя по всему, деревень. Доносился мелодичный перезвон колеблемых ветром тонких золотых пластин, висевших над дверьми. Конкистадорам, по их собственному признанию, еще никогда не доводилось слышать столь сладостной музыки. После долгих мытарств они, наконец, достигли заветной цели!
Это была земля индейцев чибча. Испугавшись чужаков, и в особенности их лошадей, которые в Новом Свете были неизвестны, многие туземцы предпочли уклониться от знакомства с пришельцами и покинули свои селения. Но оставшиеся приветствовали европейцев как сошедших с неба богов. Они предложили им пищу, женщин, а главное – столь желанное конкистадорами золото. Этот металл не считался у чибча какой-то особой ценностью. Они выменивали его у соседних племен на изумруды и соль. О стоимости золота туземцы не имели ни малейшего понятия, но ценили его за блеск и плавкость, позволявшую индейским мастерам делать тонкие украшения, утварь и культовые предметы.
Солдаты не могли надивиться. Они увидели рудники, где индейцы на их глазах извлекали из земли крупные изумруды. Дворцы Боготы привели их в неописуемый восторг. Здесь не было ни одного дома или святилища, где бы испанцы не находили золота или изумрудов. При приближении отряда Кесады правитель Боготы бежал из города и укрылся со всеми своими сокровищами в какой-то крепости, в глубине лесов. Испанцы отправились на его поиски. Правитель пал в бою с конкистадорами, но его сокровища так и не были найдены.
Спустя несколько месяцев Хименес де Кесада подчинил себе весь край, потеряв при этом всего одного солдата. Но испанцам не сразу удалось узнать, откуда чибча получают золото. Прошло немало времени, прежде чем один старый индеец поведал им тайну Эльдорадо. Чтобы добыть несметные сокровища, говорил он, надо идти на восток, к горным твердыням, за которыми притаилось озеро Гуатавита. Именно там один из вождей ежегодно передает богам подношения индейцев, опуская в воды озера золото и изумруды, а потом, покрыв свое тело золотым песком, ныряет в озеро сам, чтобы присовокупить свой дар к пожертвованиям соплеменников…
Правда? Легенда? Уловка, призванная отвлечь захватчиков от разграбления родной страны? Как бы то ни было, эта история произвела на европейцев огромное впечатление. «Золотой человек» – Эльдорадо – вошел в историю конкисты и вскоре превратился в целую страну Эльдорадо, предмет вожделения сонма золотоискателей.
В феврале 1539 г. к Боготе подошла новая экспедиция. Ее возглавлял немец по имени Николас Федерманн. В поисках еще «свободного» туземного царства Федерманн выступил из прибрежного поселения Коро спустя несколько месяцев после того, как экспедиция Хименеса де Кесада покинула Санта-Марту. Немцу не повезло: два с лишним года он искал проход через горный хребет на плато Кундинамарка, и когда его отряд выбрался к Боготе, он насчитывал лишь 160 изможденных, полумертвых от голода и почти голых людей.
Кесада встретил нежданных конкурентов настороженно, но предложил им еду и одежду, потому что надеялся на их помощь во время вторжения в Эльдорадо. Пока он ломал голову, как лучше использовать немцев, пришла весть о приближении с юго-запада отряда Себастьяна де Белалькасара. По невероятному совпадению, в каждом из трех отрядов было по 166 человек. Между их предводителями начался спор о преимущественном праве на предстоящие завоевания. Не достигнув соглашения, все трое отправились в Испанию, чтобы изложить свои претензии королю. Экспедиция в Эльдорадо была отложена на неопределенный срок…
Первым, кто предпринял попытку достать со дна озера Гуатавита лежащие там сокровища, был Эрнан Перес де Кесада, брат завоевателя Боготы. В сухой сезон 1540 г. он велел своим людям сделать из тыкв ковши и вычерпать из озера всю воду. За три месяца трудов ему удалось понизить уровень воды приблизительно на 3,5 м и извлечь на свет более трех тысяч мелких золотых изделий, но добраться до середины озера, где предположительно лежала львиная доля сокровищ, испанцы не сумели.
Сорок лет спустя была предпринята еще более дерзкая попытка осушить озеро. Некий купец из Боготы нанял несколько тысяч туземцев, чтобы прорыть отводной канал в толще одного из холмов. Когда работа была сделана, уровень воды понизился на 20 м. На обнажившемся участке дна был найден изумруд размером с яйцо и множество золотых безделушек, но этой добычи не хватило даже на оплату издержек. Позже один искатель сокровищ тоже попытался прорыть туннель, но был вынужден отказаться от этой затеи, когда свод обвалился и почти все его рабочие погибли.
Однако легенда об Эльдорадо оказалась живучей и даже привлекла внимание немецкого естествоиспытателя Александра фон Гумбольдта, посетившего Колумбию в составе научной экспедиции в начале XIХ в. Хотя его интерес к сокровищам был чисто теоретическим, Гумбольдт подсчитал, что воды озера Гуатавита, возможно, скрывают золото на сумму 300 миллионов долларов. Ученый исходил из предположения, что за сто лет в обряде приношения даров приняли участие 100 тысяч человек, и каждый из них бросил в озеро хотя бы пять золотых предметов.
Последняя попытка осушить озеро была предпринята в 1912 г., когда британские кладоискатели привезли на его берег громадные насосы. Им удалось откачать почти всю воду, но мягкий ил на дне озера тотчас засасывал всякого, кто отваживался спуститься в котловину. На другой день ил высох и сделался твердым, как бетон. Затратив на предприятие 160 тысяч долларов, британцы извлекли из озера золотые украшения на сумму лишь 10 тысяч. А в 1965 г. колумбийское правительство объявило озеро Гуатавита национальным историческим заповедником и положило конец всем попыткам добраться до его дна…
На поиски легендарной Сиволы
Эта легенда родилась в незапамятные времена. Говорили, что, когда мавры вторглись на Пиренейский полуостров, часть христиан – архиепископ, шесть епископов, множество священников и мирян, мужчин и женщин, в поисках спасения погрузились вместе со скотом, имуществом и домашним скарбом на корабль и вышли из гавани Порту (в Португалии) в море. Ветер погнал беглецов на запад. После долгих скитаний они достигли земли под названием Антилия, и поселились там, основав семь новых городов. Будто бы эту землю потом даже видели и посещали какие-то испанские и португальские моряки…
Гавань Порту
По мере того как расширялись горизонты знания европейских моряков и картографов, страну Семи городов помещали сперва на острове посреди Атлантического океана, потом – на Атлантическом побережье Америки, потом она начала уходить все дальше и дальше на запад… Вера в то, что где-то за океаном существует христианская колония, населенная беглецами с Пиренеев, не давала покоя многим искателям приключений. Испанские конкистадоры, покорившие Мексику, искали уже не остров Семи городов, а страну Семи городов, которая получила название Сивола. В 1530 г. испанец Нуньо Гусман слышал от раба-индейца, что тот своими глазами видел эту сказочную страну, где каждый город величиной с Мехико, где серебро добывают чуть ли не на поверхности и целые улицы заняты лавками ювелиров. Дорога туда идет через пустыню и занимает 40 дней…
Легендарную страну искали много лет. В марте 1539 г. на поиски Сиволы отправился монах Марко де Ниса в сопровождении индейских проводников. Вернувшись, де Ниса рассказал, что видел таинственный город своими глазами, но войти не решился, так как боялся найти там свою смерть. По его описанию, этот город был больше и величественнее Мехико. На следующий год вице-король Новой Испании отправил на поиски Сиволы военную экспедицию во главе с Франсиско Васкесом де Коронадо.