Красная икра – 2. Записки сахалинского таёжника. Девятая книга

Пошли на работу. До аквариума добежали за пятнадцать минут, рыбы кишит. Парнише пришлось влезать в рыбацкий костюм. И всё, в эту путину он будет ходить по глубоким сторонам ямы. Если было бы всё нормально, в рыбацком костюме работал бы Васёк.

Два профессионала браконьера объяснили ученику браконьера, что делать с мешком, то есть с мантией невода. Тимоха с крылом пошел к правому берегу, Фёдор пока стоит на месте, Виктор держит конец мешка, где грузило находится. Парниша встал напротив младшего браконьера, пошли вниз.

Тут же дали отмашку ученику. Тот бросил конец мантии на середину реки. Яма выучена от и до, и хотя ребята лично сами тралят впервые. Сработали бес слов, молча. Фёдор в нужном месте сбросил ход, Тимоха немного увеличил скорость. Затем молодой остановился, старший пошёл закругляться.

На берег вывели только крылья, мешок полный рыбы, не стоит пытаться вытаскивать его на берег. Сил не хватит, это первое, а второе мантия мешка порвётся о камни. Мешок связан с тонкой дэли, да и с толстой дэли, пару раз вытащить на берег столько рыбы, дырки об дно, о камни протрутся.

Браконьеры довольные, нечего себе столько рыбы за один замёт. Перекурили это дело, принялись, пороть рыбу. Виктор украл с парохода две упаковки вкладышей под блочную заморозку рыбы. В упаковке двести вкладышей, вкладыш на двадцать литров. Полиэтиленовые кульки больно тонкие. Ребята вставили один вкладыш в другой. Что жалеть, их четыреста штук. В эти емкости кладут икру.

В две ёмкости загрузили примерно по восемнадцать литров икры, почти полные мешки. Потом стали класть икры меньше, литров по шестнадцать. С одного замёта взяли почти бочку икры. Сделали ещё замёт и того в обшей сложности примерно литров восемьдесят икры. Можно было бы ещё взять бочку икры, хватит. Кажется, переборщили. Втроём, замучаются перерабатывать.

Тимоха поставил себе в рюкзак два первых пакета с икрой, почти сорок литров. Фёдор себе в рюкзак поставил два пакета, они поменьше, тридцать литров есть. Витьку в рюкзак поставили один пакет, у него литров шестнадцать. Убрали невод и рыбацкий костюм в бамбук, потихоньку направились к устью Первого ручья. Без остановок, пошли по ручью, пролезли камни.

До плотины оставалось каких-то пятьдесят метров. Когда парниша почувствовал толчок в рюкзаке, и сразу второй толчок. Следом за вторым толчком, нет третьего не последовало, не откуда возятся третьему толчку! Следом, стала быстро намокать спина и задница.

Остановился, обождал Фёдора, тот немного отстал. Виктор сидит на хвосте у молодого браконьера. А что ему не сидеть на хвосте? У него икры в два раза меньше. Если бы за спиной было тридцать литров, Виктор бы на устье ручья помер, и камни бы не прошёл. Потому что физкультура враг его, он с шестнадцатью литрами ели идёт, по лицу хорошо видно, что ему очень тяжело.

– Федя, у меня вкладыши лопнули!

– У меня ещё на устье лопнули.

– Давайте отдохнём, покурим.

– А у тебя Витя лопнул вкладыш? – парниша поставил рюкзак на выступ большого валуна, с лямок не вылезает.

Федя также поступил.

– Лопнул, вся задница мокрая.

– Ты что бракованных вкладышей наворовал? Ну Витя! Не вздумай рюкзак скидывать, облокотись на валун, как мы. В рюкзаках мусора полно, икру не надо кантовать лишний раз. Вот это у нас сегодня ком. Ну Витёк! Своровать такое дерьмо, – Тимоха закурил.

Ребята тоже задымили.

– Да откуда там разберёшь, бракованные, нет? Нормальные были вкладыши, я с общей кучи брал упаковки. Мы в них минтай готовили под блочную заморозку.

– Значить Тимоха надо три вкладыша вставлять в друг дружку.

– Лучше десять вставить друг в дружку. У нас ведро есть, а вкладыши нужно грузить не более десяти литров, потому что дерьмовые вкладыши.

– Тимоха, а что ты короб не взял?

– А он у меня есть? Мне кажется Слава замылил короб и оставшиеся деньги.

– Ты знаешь, что он Ваську наговорил?

– Да знаю, что, мол, икру расфасовали по баночкам и она только на днях ушла на материк.

– Слава нас просто кинул, с него надо выбить эти деньги.

– Федя, тебе надо ты и выбивай. Мне лично не надо. Я не хочу сидеть за козла. И ты не лезь, он свое найдёт. Он нас кинул не на много, мы богаче с тех денег не станем. Но он вскорости кинет других и на гораздо большую сумму, аппетит приходит вовремя еды. Этих кинул, все спокойно, надо других кинуть на большую сумму. Вот тогда с ним и разберутся, на всегда.

– Тимоха, ну три миллиона это хорошая сумма, сейчас, правда, тридцать тысяч.

– Федя, ты за себя говори, а не за всех. Я считаю, что десять тысяч не стоят того, он свое найдёт. А судя по тому, что он мне короб не завёз, хотя обещал. Он мелочный человек, дешевка. С ним опасно связывается, сдаст тебя и всё.

– Да если к новому году денег не будет, я ему дом подожгу. Ты как хочешь, а я прощать не буду.

– Ну подожжешь дом, что это тебе даст. Ты меня и Васька подставишь, ведь Слава то не дурак, сразу поймёт, с какой стороны красный петушок прибежал. Ладно, хорош сидеть, а вставать не хочется. Пока сидишь, терпимо, ну Витя, спасибо за такие вкладыши, удружил.

Надо будет с Васьком поговорить на эту тему. Пусть он своего пасынка приструнит немного. А то чего доброго и впрямь подожжет дом прошлогоднего снабженца. От младшего товарища всего можно ожидать, он сначала делает, а потом думает.

***

Браконьеры потянули дальше. Икорная сукровица по ногам стекает в сапоги. Ну просто здорово! У Тимохи возникло сильное желание, взять да и прибить это бывшего морячка, а если тот не уедет с острова, то будущего бомжа. Дотянули до икорного стана. Аккуратно сняли рюкзаки, было, пошли на тузлучницу.

– Так, давайте идите вниз на ручей, а я сейчас костер разожгу.

– А что там делать на ручье? – спросил Виктор.

– Стираться б… на ручье, – Федька и тот стал психовать.

– А зачем спускаться, вот же ручей и яма большая.

– Витя, не тупи, здесь икорный цех, не тронет тебя медведь, на хрен ты ему такой нужен. Да ты по ходу не кому не нужен. Набрал Васёк помощничков, – парниша разошелся не шутку.

– Пойдем стираться, – Фёдор утянул морячка.

Дело в том, что вчера вечером или сегодня утром на разломанные бочки приходил мишка косолапый и здорово, наследил на берегу ручья. Перекопал весь прошлогодний Хаус собственного производства! Сердился, однако, почему рыбы нет? На речку шуруй лентяй косолапый! Медведю, наверное, понравилась рыбка из второй бочки, которую на приманку делали. Слегка подсоленная тухлятина, для медведя это что для человека слабосолёная сима!

Сделал огонь, поставил чайник, кастрюлю с брюшками, подкормил костёр и тоже пошёл вниз. На ручье двое голых занимаются стиркой. К ним присоединился третий. Слепни уже разнюхали поживу, если уйти в тенёк, комары начинают жарить. Голому в тайге, в августе месяце, как-то неудобно, кусают со всех сторон и все кому не лень.

Парниша замывал одежду в скоростном режиме. Фёдор с Витьком уже управились, напялили на себя мокрые вещи, пошли на стан. На Тимоху обрушились все слепни, то грызли троих, теперь один остался. Стирался и матерился, слепней не ругал, Витьку материл, Васька и себя любимого.

Голышом влез в сырые болотные сапоги, бегом на стан с охапкой мокрых вещей. Зачем одеваться, здесь не далеко. Шмутки развесил на солнышке, сапоги пристроил у огня. Вскорости брюшки поспели. Сели обедать.

– Тимоха, мы не успеем переработать всю икру, время уже два часа.

– Да, а казалось бы с рыбалкой быстро справились. Сейчас минимум часа полтора будем сушится, я в гробу видел, мокрому работать. Или кто другого мнения?

– Да всё правильно, ведь можно и заболеть.

– Витёк, на счёт заболеть, лично я не боюсь. Кстати приношу свои извинения, я вообще-то извиняюсь очень редко. Вкладыши нормальные, обычные вкладыши.

– Ты чего Тимоха? – у Фёдора глаза округлились. – Не хрена себе нормальные вкладыши. Я не собираюсь каждый день стираться.

– Я пока полоскал, подумал. Федя, возьми в пятидесяти литровый вкладыш нафигач хотя бы литров сорок икры, и он лопнет, разойдётся по шву. Я понятно объясняю?

– Да, дошло и до меня. Всё правильно, а в бочке вкладыш держат стенки бочки, поэтому он не расходится по шву.

– Зря на Витька наехали.

– Да это ерунда, я и сам думал, как, же так две упаковки украл и две бракованные.

– Нет Витёк, это не ерунда, мы ведь могли и побить тебя не за что не про что! Ведь мы не первые и не последние. Сколько народа бьют, убивают, не разобравшись. А сколько в лагеря идёт?

– Для этих вкладышей нужно шить чехлы литров на восемнадцать.

– Нам делать больше нечего, как чехлы шить. Будем меньше грузить и по три штуки вставлять. Пролетим мы Федька и в этот раз.

– Да я в этом уверен, я и не хотел с Васьком работать, ну куда я денусь.

– Ну ведь ты хотел куда то деться, то есть перебраться на маленький ручей.

– Да это всё Васька домыслы, не брал я не грохотку не невод.

– Мне уже по барабану, брал ты или нет, невод на месте, грохотка уже есть. А судьба она рассудит. Запомни Федя одну истину. Каждый платит за всё при этой жизни.

Рассудит судьба, через год Фёдор сядет на долго, за нечаянное убийство того друга, с кем хотел готовить икру. Такова жизнь.

Наелись отварных брюшков, чая напились. Не смогли усидеть до полной просушки вещей. Надели сырую робу, с трудом напялили сапоги. Пошли на работу.

Икру раскидали по двум флягам, литров около двадцати, сильно грязной икры пришлось выбросить. Той икры которая расползлась по дну рюкзаков. Снова спустились к мосту, застирали рюкзаки. Фёдор немножко подправил рабочий стол, прибил две добавочное планки. Самодельная грохотка размерами немного меньше заводской, то есть стандартной. Виктора посадили мыть ястыки, он постоянно будет заниматься этим делом. Федор стал грохотать икру.

– Ну и как Федя грохотка?

– Да обыкновенная грохотка, натяжка отличная, на сезон хватит.

Парниша разобрал и расставил посуду. – Федя, кажется, мы приехали, и не кажется, а приехали. Слава то и сито увёз, я только вспомнил. Видишь, какой он мелочный, забрал даже пластмассовое дешевое сито. Таких посудин в магазинах полно и они копейки стоят.

– Что будим Тимоха делать, а?

– Ума не приложу. Наверное, смастерю я с марли небольшую стечку.

– Но ведь лопунцы, крупные кровинки и прочий крупный мусор не вымоются. В том сите здорово вымывался мусор.

– У нас другого выхода нет. Когда ты с Борей готовил икру, в чём мыли икру.

– В стечки мыли, но была набита не марля, а москитная зеленая сетка. Борина стечка.

– Эта не Борина стечка, а моя, я её делал в девяносто первом. Она на чердаке лежит, да?

– Ну, на чердак клали, давай я схожу принесу. А здесь из чего ты будешь делать?

– Если есть желание сходи, да и мамку свою проверь, ведь дорога рядом. Может, приехали лихие люди, да она их перестреляла!

– Тогда пошёл я, – Фёдор направился вниз.

– А почему Федька ты пошёл не через сопку, ведь так короче! – ехидно сказал Тимоха.

– Через сопку, где короче, пусть Васек с оленями ходит!

***

Решил попробовать, что такое грохотать икру. Положил на сетку два ястыка, стал одной рукой водить ястыки по сетки, раз-раз, раз-раз и на сетки остались одни ошметки от ястыков, в которых запуталось немного икринок. Это и есть так называемые отходы при переработки икры. Наложил на сетку примерно столько ястыков, сколько Васёк и Фёдор кладут. Принялся работать двумя руками, икра дождём сыпется в тазик.

Оказывается, грохотать икру дело простое, легкое и совсем не нудное. Фёдор пришёл минут через сорок, к этому времени парниша нагрохотал больше ведра икры. Он уже давно ждёт Виктора, пока тот намоет определённую порцию.

– Ну и как там на базе?

– На базе всё как на базе! Мамка загорает, карабин лежит под боком!

– Всё правильно. Да, не хилую себе работёнку Васек взял. А мы как два дурака, катаем до одури в глазах.

– Ну я же тебе говорил, что нечего сложного в этом нет, вон ты сколько нагрохотал. Ну что, давай катать.

Прокатчики преступили к своей главной работе. По причине того, что на стечки не вымываются крупные мусоринки. Каждую партию пришлось катать по четыре раза, в том году катали по три раза.

– Васёк говорит, что в процессе работы надо тузлук подваривать.

– Вот когда Федька будем здесь впятером, начнём подваривать. Но мне кажется, что готового тузлука хватит, ещё и останется.

– Мне тоже так кажется, поздно приехали.

– Витёк, ты там не спишь?

– Мою потихоньку, работка ещё та.

– Да, ты прав, у тебя работёнка гораздо интеллектуальней нашей. Но тебе легче, ты сидишь, а мы стоим и шевелимся. Расскажи Витёк что ни будь про море.

– Да что про него рассказывать, вы на море живёте.

– Живем, то мы не на море, а на острове, а моря фактически не знаем, мы крысы сухопутные! Скажи Федя?

– Ты Тимоха опять про эту грохотку, в сотый раз говорю, не брал я её.

– Вот тут-то ты Федька и спалился с потрохами. Ты сам второй раз напоминаешь, тебе покоя не даёт, тот поступок, забудь, уже проехали. Передо мной ты фактически чист, мы с тобой чужие люди, даже не товарищи. А вот перед Васьком, извини, ты сподличал. Закрываем эту тему, не поминай больше ту грохотку.

– Да Васек меня достанет, обзавёлся отчимом.

– Ну возьми, отрави его. Витку скажи, ему пришлют с Украины яд гарный настоянный на сале! А Васёк сало любит!

– Ну Тимоха, – Витя смеется. – Мне знаете что, кажется? Что я занимаюсь бестолковой работой.

Тимоха с Фёдором задорно рассмеялись, как говориться от души! Чуть было икру на землю не уронили.

– Витёк, ты хоть и моложе Славика, но умней, однако, оказался! – сквозь смех проговорил парниша. – Ему в том году не казалось, и Ваську не казалась. А нам казалось, что один занимается ерундой. Но мы по этому поводу молчали. Я-то ладно, не опытный, у Федьки опыт, он не когда не мыл ястыки. А ты только первый день стал работать, и тебе стразу показалось!

– Я же тебе Тимоха рассказывал, как мы с Борей икру делали. Ястыки заливали водой и на грохотку, а потом катали.

– А мы сейчас эту докатаем и опробуем не мыть икру. Витёк, короче иди ставь чайник. Нам спешить некуда, все равно мы за сегодня и половины не сделаем.

Долго или коротко, засолили две партии по пять литров каждая, начало есть.

Попили чаю и снова за работу. Фёдор на грохотке, Тимоха с Виктором на прокатке. Ну ясно дело на первой прокаточной партии Виктор прошёл курс обучения! Парниша слегка поматерился, наставляя морячка на правильный путь. Дело пошло и неплохо пошло, прокатанная на четыре раза икра фактически чистая.

– Тимоха, Васёк заставит мыть икру, грохотка забивается быстрей, придётся чаше её мыть.

Вот поэтому-то перед работой сетку грохотки протирают горячим парафином. Сетка не так быстро забивается и ополаскивается быстро. Здесь ни кто этой тонкости не знает.

– Ну ты же сам Федя видел, икра чистая. Короче, работаем таким методом, а приедет начальник, сядешь Витя на мойку. Тем более эта икра совсем скоро пойдёт на реализацию, чего боятся?

– Да в сущности правильно. Но если скупщику увидят в икре много грязи, они могут цену снизить.

– Где они грязь увидят, нету грязи, икра чистая.

– Скупщики могут отказаться от некачественной икры, мы Олега подставим.

– Витя, ни кого мы не подставим, у нас икра чистая.

Работали до темна, сделали двадцать литров готовой икры. Флягу сырца поставили в яму. Завтра с утра на икорный цех.

Пошли на базу, ага, взяли и пошли. Наступила ночка тёмная, глаз коли, не черта не видно. Начали подсвечивать зажигалками, десять минут крадущего пути, все три зажигалки вышли из строя. Прошли всего нечего, спустились с икорного ручья, метров пятьдесят поднялись по большому ручью.

Когда горит зажигалка, естественно она нагревается, пластмасса становиться мягче. Колёсико под воздействием пружины, которая давит кремневый камушек, вылетает с пластмассовых пазов и улетает! Зажигалка горит, щёлк и уже не горит, и больше не когда не будет гореть. У ребят даже спичек нет. Это Васька идея, он накупил разовых зажигалок, мол, экономия спичек. Насчёт экономии спичек он прав, зажигалка не рассчитана работать в режиме факела. Не даром на зажигалках надпись, держать пламя не больше срока пяти секунд.

Полезли на ощупь, на отрог, надо быстрее вылезти на дорогу. В нос ударил запах клоповки. Парниша на ощупь сорвал три ягодки, закинул в рот. Крупная ягода.

– Федька, надо твою мамку сюда привести, здесь близко.

– А как ты Тимоха найдёшь это место? – спросил Виктор.

Федя засмеялся.

– Витёк ты не смеши нас, как-нибудь, найдём, я ведь не дурней паровоза, я шаги считаю!

– Ну нечего себе ты даёшь! – удивился моряк.

Федя упал от смеха.

– Ты что творишь? Не мни ягоду! Придётся идти обратно.

– Со счёта сбился! – сквозь смех проговорил Фёдор.

– Ага! – Тимоха сам давиться от смеха. – Витя, а ты что не смеешься?!

– Да куда смяться, тут такая обстановка, нечего не видно, а вдруг медведь.

Смех разразился с удвоенной силой!

– Витёк, если нечего не видно, как ты можешь видеть обстановку?! И медведь её, обстановку эту не увидит!

– Медведь нас увидит.

– Если и был по близости медведь, он нас давно услышал и уже подбегает к перевалу. Если ты в темноте нечего не видишь, а медведь вообще тетеря слепая.

– Нет Тимоха, он к перевалу не убежит, он поблизости пасётся, рыбу солёную ждёт.

– Хрен ему по всей морде, медведь не хороший, у него все задатки человека. Сожрал сволочь всю рыбу и напакостил, бочки в щепки разнёс, ублюдок медвежий. И смотри, какая скотина наглая, ходит, проверяет. Полная речка рыбы, он по ручью шарахается, где рыба отсутствует!

– Самое главное что бы на стан не забрёл и там не покрушил бочки.

– Понял Витя, этот медведь, скажем сосед, вот только в этом и опасен. Потому что он какой-то дурной. Разнесёт икорный цех и всё, путина закончиться. Нет, больше здесь его не будет, и он сейчас рвёт к перевалу. Потому что нормальные люди в тайге ночью без света так сменяться не будут!

Браконьеры вылезли на дорогу, пошли веселей. По сопке не шли, а пробирались, одно хорошо, в этом месте отрог голый. Не большой клочок ельника на самом окончание отрога. Дошли до базы. А всё-таки хорошо, когда приходишь в зимовье, там лампа горит, тепло, чисто, ужин готов. Ребята покушали и легли спать. Они устали сегодня, больше психологически, чем физически.

***

Утром, позавтракав, пошли сразу на стан, надо переработать вчерашнею икру. Светлана сегодня не пошла за ягодой, нельзя оставлять избушку без присмотра. Успеет, соберёт клоповку, не куда она не денется, тем более ягода не совсем спелая. Браконьеры пошли по вчерашнему пути.

Парниша приблизительно определил производственные мощности найденной деляны с ягодой колоповкой. Нормально, ведро можно набрать. Но допустим по сравнению с делянами в близи посёлка Восточное. Это вовсе не деляна, а махонький клочок, на котором растёт капля клоповки.

До обеда переработали икру, получилось двадцать литров готовой. Икра простояла ночь, отходы увеличились в разы. По идеи надо было вчера выбросить эту икру. День порвали. Что делать? Время двенадцать часов. Тимоха решил идти на рыбалку, раз он решил, то пошли на рыбалку.

Сделали один замёт, бочка икры есть. Вкладыши сделали тройными, в них клали чуть больше десяти литров. Фёдор потащил в руках полное двадцати литровое ведро, парниша в рюкзак пристроил два вкладыша, чуть больше двадцати литров. Остатки загрузили Витьки в рюкзак, туда же, килограмм пять брюшков. Покушать на стане и Светлана просила рыбы принести на хорошую уху. В зимовье есть новая картошка.

Первым делом сварили обед, покушали. Кстати на рыбалку потратили всего два с половиной часа. В этот раз быстро управились с добычей пятидесяти литров икры. Преступили к переработки. Фёдор на грохотке, Тимоха с Витьком на прокатке. Снова работали до упора. Переработали всю икру, получилось больше сорока литров, почти вся икра вошла в первую бочку. Литров десять засыпали в новую бочку.

В этот раз вылезли на ощупь с самого икорного стана. Зажигался одна на всех, а спичек в зимовье нет. Так что зажигалкой не подсвечивали. У паниши в рюкзаке брюшки и литра три малосольной икры, для стола. Вчера не подумали взять икры на покушать. Вчера было не до икры.

– Тимоха, знаешь, что мне кажется?

– Что рыба скоро отойдёт? Ястыки в руках рассыпаются.

– Ну, ты тоже так думаешь?

– А тут и думать нечего. Ты только Ваську это не говори, а то он тебе на смех поднимет. А как твоя мамка уедет, он тебе всё вспомнит!

– У Васька опять будет, первая, вторая третья рыба.

– Второй заход будет, осеняя горбуша. Вот только, сколько её будет.

– Так что горбуша скоро отойдёт?

– Витёк, скоро, понятие растяжимое, ну я думаю, что недельку продержимся. Мы в этом году поздно приехали. Но ты нечего не слышал, ясно! А то начальник опять скажет, что я воду баламучу. Федя, сегодня ведро пустое, завтра надо будет в него ливануть литр тузлука. Мне сегодня попались три дойных самки.

– Да и мне сегодня попадались, я их откидывал.

– Витя, ты не вздумай дойную икру класть в общею кучу. Вот так то, в том году в это время и не пахло рыбой, а в этом году икра уже почти спелая.

– Завтра к вечеру должен Васёк подойти, если конечно запчасти достанут.

– У Володьки достанут. Вот ты Федька водитель. На твой взгляд, почему произошла такая ужасная поломка.

– Надо во время переключатся, а не тянуть до последнего.

– Да? Я хоть не водила, но с тобой не согласен.

– Хочешь сказать, что виновата усталость металла.

– Это у Васька виновата усталость металла, он машину угробил и крайнего нашёл в металле. Я считаю, вообще не надо было переключатся на крутой горе. Ведь он хорошо знает дорогу, и какие подъёмы впереди. Врубил первую пониженную и пили до конца. Бензин экономил? Да в гробу бы не видеть такую экономию. Вон во что она вылилась.

***

С утра сразу пошли на аквариум, как обычно. Скажем, работа вошла в нужное русло. В Ключе горбуши стало больше.

– Сетку что ли прорвало, вчера рыбы было меньше?

– Витёк, я ты разве вчера здесь проходил? Что совсем заработался? И у горбуши не клещей не пассатиж. Она не может прорвать сетку, а вот перепрыгнуть, пожалуйста, чем она периодически и занимается.

– Ты хочешь сказать, что горбуша может перепрыгнуть такой высокий барьер?

Тимоха с Фёдором удивленно посмотрели на бывшего моряка.

– Слушай Витя, а чем ты занимался между рейсами? Да можешь не отвечать и так ясно. Для горбуше это не большое препятствие, а допустим для симы это фактически вообще не препятствие.

– А что тебе ясно?

– Да не чего, ты фактически Сахалинцем стал, и не хрена не знаешь про остров. Горбуша это одна из визитных карточек Сахалина. В литературе много где написано, как рыба идёт вверх по рекам, какие препятствия преодолевает.

Пришли на аквариум, преступили к рыбалки. Делали три замёта, но взяли икры как и вчера с двух замётов.

– Ну и что я Тимоха говорил, сегодня рыбы меньше.

– А я и не отрицал, что ты говорил и полностью был с тобой согласен. А ну-ка вспомни тот год, когда мы брали по пятьдесят литров, да за такое короткое время?

– Ни разу, один раз сорок литров взяли, но закончили работу часа в два дня.

– Это был первый раз, когда Васёк чудил на полную. Рыбу пороли по два человека.

– Как это по два человека?

– А вот так Витя, один держит, второй порет, но сначала ждали, пока рыба уснёт.

– А что это на него нашло?

– Да нечего особенного, накрыла волна дебилизма! Он ведь умный, а умных иногда так накрывает или прибивает по дебилизму, что хоть стой, хоть падай. Тем более у него кодировка.

– Чего, Васёк, что закодированный?

– А ты как думал? Вон у Федьки спроси, хотя ему-то откуда знать.

– Ну почему, мне Боря такого рассказал, я не поверил! Ваську рассказал, что про него Боря наплёл. Он хотел с Борей жёстко разобраться, но почему-то забыл и тогда я поверил!

– Федя, твой отчим называет нас алкоголиками. Но мы с тобой не алкоголики, а он типичный алкаш. Он месяцами сидел на стакане.

– Ну ведь это было раньше. Многие Тимоха кодируются и становиться людьми.

– А ты Витя случайно не кодированный?

– Я нет, что мне делать больше нечего. Я могу пить, могу не пить.

– Вот в том то и дело, а кто кодируется, тот не может не пить. О чем это говорит? Он слабак, безвольный человек. Но Васёк себя нормально ведёт по отношению к пьющим, даже на водку даёт, когда есть. А большинство кодированных таких, что к ним хрен подъедешь на пьяной козе.

Добрались до основного рабочего места, икру сразу переложили во фляги, пошли на тузлучницу, обед готовить. Покушали и за работу. Федька на грохотки, Тимоха с Витькой на прокатке. Ребята не моют ястыки. Готовой икры получилось чуть больше сорока литров, вторая бочка почти полная, но это сегодня. Завтра надо будет добавлять литров пятнадцать минимум.