Красная икра – 2. Записки сахалинского таёжника. Девятая книга

Вытащил с кармана патрон, посмотрел на тыльную сторону, смачно выругался. В туже секунду вскинул ружья и выстрелил второй раз. Рябчик притаившейся на елки испугался матов, выдал себя, перелетев от матершиника на другое дерево. Выругался хитрый охотник оттого, что дробь в патронах находиться в пластмассовых контейнерах. Ну Васёк! В пластмассовом контейнере дробь идёт кучно. И с двадцати метров не возьмёшь двух рябчиков сидящих в метре друг от друга.

Витя уже стоит сзади, он не может один оставаться в лесу, – Ну и как?

– Хреново как, дробь в контейнерах. Всего две птички, а было бы три.

– Нечего себе хреново, двух рябчиков убил!

– Нас Витя шесть человек. Если серьёзно, лично я лучше брюшков поем с охотки, да головок жареных.

– Вчера рыба вкусная была. Тимоха, а вон смотри, кажется, рябчик сидит, – Витя показал плацем на дальнею ёлку.

Напарник нечего на увидел. Перезарядил ружьё. – Надеюсь, вас в мореходки обучали владеть стрелковым оружием, – в полголоса проговорил зам начальника и отдал ружьё.

Виктор долго не целился, прозвучал выстрел. – Кажется, попал.

Тимоха хорошо видел, что напарник попал, рябчик упал вниз стой же елки сорвались ещё два рябчика. Бросился вперёд, почувствовал, что Витка подранка сделал, точней увидел, рябчик с дерева упал не мешком. Подранок, голова набок, крыло висит, но больно резво убегает в строну речки.

Парниша как голодный соболь в прыжке настиг пернатого возле самого обрыва, открутил головёнку. Вот так он подранков жалеет! Рябчик это не птица, летающий худой курёнок. Курей не когда не жалел, он их любит, очень любит, хорошее, вкусное мясо. Если бы у рябчика было такое мясо, но увы.

До предстоящего места работы двадцать метров. Позвал напарника, дошли до очередного клочка ельника спустились в воду, где поперёк речки лежит два ольховых бревна. Перешли на левый берег, на косе устроили перекур. Определил фронт работ. Брёвна лежат также как и в том году, вешние воды их не унесли и не сдвинули. Опасение на данную тему было. В яме, без сетки рыбы полно. Да, в этом году рыбы много. Покурили, рюкзак и ружьё оставили на косе.

Ниже ямы снова залезли на правый берег, прошли пойму поднялись на террасу, метров на пятьдесят углубились в бамбуковую поляну. Вручил Виктору рулон вольерной сетки, сам понёс рулон сетки Рабица. Заодно невод осмотрел. Невод цел и лежит примерно там же. Но не там именно где его оставили в том году.

Что-то здесь не так. Может, в этом году ловили симу? Тогда бы Васёк сказал, что симу ловили. Ладно, разберёмся, главное снасть на месте. Кто её может здесь найти, даже случайно?

Притащили сетку на яму, час работы, аквариум готов. Закрепить сетку гвоздями, минутное дело. Придавливать низа булыжниками, дело не минутное, мокрое, скользкое и тяжёлое дело. Снова покурили, вылезли на тропу. Принялся махать ножовкой, на этом участке обязательно надо прорубить тропу. Здесь зелёнка большая, самый длинный проход по пойме.

На устье первого ручья снова перекур. Можно подумать много курят. Нет, рубить тропу дело не быстрое, трудоёмкое. Пока-то да сё и уже три часа дня. Сегодня поздно проснулись.

Прошли по камням, отдал рюкзак напарнику – Витя, скоро будет плотина, если ты подымишься на плотину, я тебя пристрелю. Не ссы, ни кто тебя здесь не съест. Стой на плотине, позову.

– Там тоже рябчики, да?

– Должны быть. Там собирается по два по три выводка.

Пошли дальше, парниша прошёл плотину и принял охотничью стойку. Что за чертовщина, скоро уже будет мост, а рябчиков нет. Только подумал, пернатые выдали себя. С земли поднялось десятка полтора, расселись на ближних деревьях. Здесь в основном ива и ольха, есть немного больших елок.

Молодой рябчик далеко не улетает, пока сильно не напуган. Сейчас придётся сильно напугать. Была бы мелкашка, можно было бы десяток выбить, минимум. С ружья хотя бы трёх взять. Да ещё эти контейнера.

Выстрелил три раза, птичьи нервы больше не выдержали, убрались с этой поймы. И того шесть птичек есть, каждому по рябчику. Васёк хочет подарок отвезти, подмазать человека, а потом подло обмануть. Володя достанет запчасти в тоже день. Васёк в благодарность за это отдаст человеку двадцать литров икры катанки. Икру, которая на зубах катается, ту которую не раскусишь. Вот такой Васёк человек, а ведь стучит себя в грудь, мол, я правильный.

Свистнул напарнику, подал сигнал, что можно подходить. Так Витя не подошел, а прибежал. Да он поднялся на плотину и не далеко в лопухах сидел.

– Страшно Витёк, да?!

– Да неуютно одному.

– А мне наоборот уютней одному. Сегодня мне помощник нужен, а иначе бы ты крутил гайки. Так, надо шевелиться, хотя, нам только осталось стан накрыть. Сейчас придём перекусим, доделаем работу и пойдём через сопку.

– Там тоже рябчики?

– Хватит рябчиков, там растёт ягода голубица, попасёмся на ягоде. А то я в этом году ещё не кушал голубицу. Тебе нравится голубица!

– Два раза покупал стаканами, я предпочитаю клубнику.

– Ну ты даёшь! Я тоже предпочитаю клубнику, а вообще-то я предпочитаю виноград. Не растёт здесь Витя клубника, а так же и виноград.

Пошли по ручью вверх, остановился и посмотрел место, где в том году засолили две бочки рыбы себе и на приманку. Это же надо так переломать клёпку, короче можно подумать, что клёпку от бочки кто-то специально порубил топором на двадцати сантиметровые куски.

– Видишь Витек, что мишка косолапый в том году учудил?

– Так это разве медведь бочку поломал? Такой ощущение, что бочку разорвало.

– Здесь остатки от двух бочек, мишка шибко сердитый был, мало рыбы сделали.

***

Полезли по маленькому ручейку, вскорости крутой подъём кончился. Из далека, заметил, что плохо дело, все перекладины поломаны. Надо было снять, не подумали, из головы упустили. Что снег сломает тонкие и длинные перекладины, как спички. Здесь, наверное, зимой скапливается много снега.

– Придётся нам Витя работать, но больше искать. Я в том году замучился искать длинные молодые деревья. А мы не будим искать, с поймы притащим.

Обошёл бочки укрытые полиэтиленом. И опять что-то не так. С юго-западного угла полиэтилен откинут, мешок соли порван, на земле старые следы оленя. Олень, не мог так откинуть полиэтилен.

Мешок он порвёт запросто, зубами раз и всё. Поднялись на тузлучницу, здесь тоже олени лазили. Завёл огонь, вытащил с рюкзака чайник и прочею посуду. Набрал воды не многим половины чайника, поставил на костёр. Сделали чай, перекусили, перекурили, пошли на работу.

Спустились снова в пойму, напилил девять длинных жердей. Материал получился тяжёлым. В том году на перекладины пускал молодую тонкую пихту. Теперь пришлось пилить иву, на концах сильная разница, пятнадцать сантиметров и пять. Спилить и очистить от веток не проблема, раз-два и готово.

Пробовали было тащить по две жерди, нет только по одной. Доставили материал на икорный стан. Поломанные лаги отнесли на тузлучницу, они на дрова пойдут, почти сушняк. Распаковал бочки с тузлуком и снова призадумался, что-то здесь не так, да вроде бы всё на месте. Олени не унесли не одной бочки с тузлуком, даже не выпили тузлук. Накрыли стан полиэтиленом, время полдевятого вечера.

– Пойдем, Витя хлебнём чайку, да по дроге пойдём домой, ягода сегодня отменяется, поздно уже. Мы малины поедим, – в который раз пристально осмотрел посуду, мешки. – Витёк, такое чувство, что чего-то не хватает и не мелочи. Ба! А где грохотка? – посмотрел внимательней, нет грохотки.

Да и что внимательней смотреть? Грохотка вещ объёмная. Может, Васёк осенью брал, зачем? А, дошло, Васёк убрал грохотку со стана на чердак. Снова нетто и не так. Это одинаково, что положить грохотку на дорогу. Прошли те времена, теперь изба приближается к статусу – проходной двор.

– Так что нет грохотки?

– А ты её видишь? Нет, и я тоже её не вижу. Так, пошли-ка на базу, надо у Васька спросить. Полиэтилен откинул человек, а не олень.

– А если не Васек, тогда кто мог взять?

– Если не Васёк, то путина накрылась, без разницы кто взял. Хотя, ведь невод тоже брали, а потом положили на место. Значит, ладно, разберёмся. Пошли на базу.

Спустились до большого ручья, метров сто поднялись по ручью и залезли на правый склон. Метров двести прошли верхом, упали на дорогу.

***

На избе все в сборе, сидят чаи гоняют.

– Васёк, ты грохотку брал? – по лицу понял, что начальник не брал, его перекорежило от этого вопроса.

– Зачем она мне, я вообще не поднимался на икорный цех. Ты хорошо смотрел?

– Да, грохотка маленькая, мог и не заметить.

– Тимоха прекрати ехидничать, у нас путина срывается.

– Она уже сорвалась, грохотки нет. Буду я ехидничать, не буду, но грохотка не появится. И еще одно. Когда брали сетку, мне показалось что невод как-то не так лежит. Невод брали от туда и на место положили совсем не давно, но, разумеется, до подхода рыбы.

– Так, Федя, если завтра до обеда не будет грохотки. Я не знаю, что с тобой сделаю.

– А причём здесь я, крайнего, что ли нашёл.

– Василий ты что? – Светлана стала заступаться за сына.

– Ты же хотел отдельно от нас со своим другом заготавливать икру. Ты значит, и невод упёр, а потом на место положил, а про грохотку забыл. Что бы завтра грохотка была.

– Да не брал я не невод не грохотку.

Парниша понял, что это дело рук Феди. И если бы не его мамка, он бы в течение трёх минут всё бы рассказал и ночью бы пошёл за грохоткой. До молодого раньше дошло, что с Васьком каши не сваришь. Он решил с другом готовить икру самостоятельно. На этом его ум кончился, дальше начал тупить на грани самоубийства. Забрал невод, грохотку, фактически украл. Потом опомнился и понял, что с ним может быть. Если найдут его икорный стан, здесь, если исключается. Нашли бы и убили обоих.

– Федя, ты скажи честно, признайся.

– Света, брось ты детский садик устаревать.

– Я не брал грохотку, и невод не брал, да пошли вы все! – Фёдор выбежал из избы.

– Федя, Федя, – закричала Света, и было собралась догонять сына.

– Да успокойся ты, уже темнеть начало, он на штабелях уселся и курит, спать в избу придёт. Тимоха, а соль вся?

– Да хрен её знает, в том году не считали оставшиеся мешки.

– Это он брал и невод и грохотку. У него потом с другом что-то не срослось. Теперь с него клещами не вытянешь, не докажешь.

– Я бы вытянул и даже не клещами!

– Тимофей, прекрати, он ведь сказал, что не брал.

– Ну а ты как Светлана думаешь, мог бы твой сын пойти на такой идиотский поступок, сродни с самоубийством.

– Почему это с самоубийством сродни?

– А ты Света представь, приехали бы мы на путину, у нас не невода, не грохотки. Мы бы стали искать, грохотка ладно, кто-то случайно вышел на икорный стан, забрал самое ценное. Невод мог взять только свой, на него даже случайно не выйдешь. И пошли бы мы вверх по речке, я даже знаю примерно, где он хотел стан делать. На следующем ручье.

– Где на устье каждый год норку берете?

– Да Тимоха на нем. И встречаем на речке Федю с другом и с нашим неводом. Что бы мы ему Света сделали, а? Забрали невод и надрали уши? Ему не пятнадцать лет. В этом случае деяние хуже воровства. Невод положили на место, а с грохоткой значит, что-то случилось. Короче нет грохотки. он не признается.

– Если нет грохотки, какой толк с его признаний, брал или не брал, разницы нет. Что будем делать и что там у вас с машиной. Ты Васёк сможешь найти грохотку?

– Постараюсь Тимоха. А с машиной труба, нужны две полуоси и шестерёнки моста.

– Не хрена себе ты газовал, на осях шлицы побило!

– Мы Тимоха сами удивились. И кстати, что может случиться с грохоткой.

– Да всё что угодно Олег. Наступили и сломали или поставили возле костра. Федя безалаберный, а его дружёк еще хлещи. Я уверен, что той грохотки в природе уже не существует.

– Я тоже, если бы она была, он бы обязательно положил её на место.

– Тимоха ты нам свой рюкзак дашь?

– Что, опять! – не любит парниша давать свой мешок.

– Ну мы ведь не потащим полу оси в моём рюкзаке, в твой они как раз уберутся.

– Только тщательно упаковывайте, полуоси это не икра, смазка фактически не отмывается.

***

Тимоха с Витьком поужинали, поделились информацией на счет полной речки рыбы. Хотя и без них ясно, понятно, что рыбы полно. Федя долго отсутствовал, пришел в избу в полной темноте. Разделся, и спать лёг, даже чай не пил.

– Ну тогда пилите дрова, ягоду собирайте, клоповку, она дорогая.

– А через, сколько вы появитесь?

– Завтра в обед уйдём, ну там минимум день, а может и больше. Запчасти то серьёзные. Светлана собрала пять литров клоповки. Да и рябчиков, наверное, всех заберём. Вам будет делать нечего, настреляете.

– Так вы что, снова надумали через маленькую идти? – с вызовом спросил парниша.

– Да брось ты, сразу пойдём, время то в обрез. В часов десять выйдем, к вечернему дизелю будем в Быкове. По Десне то тропа не бита. Запчасти мы принесём, а вот грохотку, если и наёдём, взять не сможем, только на машине.

Васёк хотел идти через маленькую избу, то в обед уйдём, то часов в десять утра. Если бы не Тимоха, они пошли бы через Соху.

– Если бы была рамка, я бы сделал, связал грохотку, нитки то есть, – подал голос Фёдор с Простоквашино.

– Ну есть нитки и иглицы есть, разные. А ты точно свяжешь?

– Я два года назад, на Бориной грохотки полностью сетку перевязывал.

– Тимоха, как насчёт рамки, ты у нас специалист с дерьма делать конфетку.

– А что у нас имеется с инструмента?

– Ну как обычно топор и ножовка, а кажется рубанок есть.

– Ну если рубанок есть, то больше нечего и не надо, в качестве стамески отвертка пойдёт.

– Да это не реально, с таким инструментом сделать рамку для грохотки.

– Витя, это тебе не реально даже с нормальным инструментом сделать рамку для грохотки! Тимоха сделает, я в этом уверен.

– Да я тоже уверен, – сказал Федя.

– Только ты меня Федька консультировать будишь. Я плохо помню, как рамка устроено, а точней вообще не помню.

– Потому что ты не работал на грохотке, денёк бы погрохотал икру и всё, там нечего сложного нет.

– Грохотка, это вам не донники, раз, два и готово.

– Но и не кухонные наборы и уж не как не хлебницы, которые ты в сущности мастеришь, тоже подручным инструментом.

– Федя, а долго её вязать?

– Да примерно день.

– Ну ты тогда с утра и начинай.

– Тимоха, сетка на грохотку вяжется на рамке.

– А, вон оно, в чём дело, да я в вязанье дуб. Сделаем грохотку. Один дуб в дереве, второй в вязанье. Два дуба это уже что-то, Витка будет медведей гонять, он парень смелый, таёжник!

– Что Тимоха, снова начал? Света, завтра с собой Витю бери, он ружьё возьмёт.

– Василий, на той деляне я почти всё вырвала.

– На другие деляны далеко идти. Там много клоповки. Да нужно по водоразделу между Первым и Втором ручьём походить. Лесорубы там где-то собирали. За три часа вчетвером они набрали полный ящик из-под Беломора.

– Витёк, ты завтра утром за рыбой сходишь, брюшков нарежешь и корки немного напорешь?

– Один что ли?

– Светлану с собой возьмёшь, пока ты будешь заниматься рыбой, она тебя будет охранять!

– Да я завтра схожу на речку, мамка рыбы пожарит.

– Ну ты же Тимофея собрался консультировать.

– Да он не.. ой! Он быстро консультируется!

– Хотел сказать он не Витя, да? Послушайте, господа, не все люди себя чувствуют нормально в лесу. А точней наоборот. Так что, Витина реакция на лес, в полнее обыденна, нормальное поведение. А вот у вас в лесу не нормальное поведение. Вы ходите по тайге как по своему огороду.

– А себя ты что, в счёт не берёшь?

– Ну я то молчу, не кусаю человека.

– Тебе просто статус не позволяет. Витек, как только мы сместим Васька с должности, он тебя загрызёт!

– Витя, ты по меньше его слушай.

– Во, я завтра пойду за земляникой, ну разумеется после того как рамку сделаю.

– Можешь не ходить, мы уже с Олегом там были.

– Ну и сволочи вы! Понял Витя, мы с тобой пахали весь день, не покладая рук, а они до обеда машину разобрали и сожрали всю мою ягоду.

– С чего это твоя ягода?

– А потому что моя Мурка нашла эту ягоду.

– У тебя, что Тимофей собака может ягоду искать.

– Его Мурка не только может искать, но и есть ягоду!

Все разлеглись по своим местам, затушили лампу, с пол часика поболтали не о чём. Тот, который храпит, уснул первым.

– В жизни полно не справедливости. Виктору по закону положено засыпать последним. Надо как-то забросить удочку в Госдуму, на рассмотрение данного закона. Васёк, ты не знаешь, как мне выйти на Госдуму?!

– Ты сейчас не выйдешь, вылетишь, я думал, ты уже спишь! Всё, прекращай разговоры, ты не один.

– Правильно, если бы я был один, то и не начинал бы. Я бы молчал. Просто Витя сегодня так наработался, он, наверное, так не когда не работал и не ходил на такие огромные расстояния. А сколько нервишек он себе потрепал, страшно ведь в лесу.

– Тимоха, чем в тебя запулить? Всё, спим.

Долго не мог уснуть, всё анализировал. Вот это приехали на путину. Полная речка рыбы, а грохотки нету и машину нужно ремонтировать. Потому что продуктов всего на неделю. Короче, снова придется пролететь как кусок фанеры над городской свалкой.

***

На этот раз Васёк опередил своего завхоза. Тимоха проснулся от металлического тихого звука, начальник печку открыл. Печь открывается хитро, сначала надо вытащить стопорный штырь, сделанный с проволоки восьмёрки, потом дверку убрать. На дворе хоть и лето, в избе сыро.

Это не прошлый год. Васёк с февраля не был на избе. Может, праздно шатающие в гости заходили, печку заводили. Как обычно утренний чай, а когда все поднялись, Светлана уже завтрак сготовила, вермишель с тушёнкой.

– А что вы не умываетесь? – Светлана спросила сразу у двоих, у сыночка и у Тимохи.

– Да мам я сейчас на рыбалку пойду, на речки умоюсь.

– А я вчера на речки был! И думаю, за ночь не испачкался!

– Тимофей, ты дурно влияешь на молодёжь!

– Светлана, как только ты уедешь, жители этой яранги, все без исключения забудут про мыло, потому что дурной пример очень заразительный!

Фёдор с Виктором пошел на рыбалку, ружье прихватили. Они не на долго, поймать рыбки для стола, икорки сделать на покушать. Васёк с Олегом упаковали в Тимохин рюкзак поломанные детали. Вес получился приличный, килограмм двадцать пять минимум, полуоси, они тяжёлые.

– Васёк, а зачем вы тащите испорченные железяки, ведь теперь всё по-другому.

– Тимоха, ты просто долго нигде не работал, поменялись названия, а все остальное осталось то же самое. Да и правильно это, поломанную деталь отдал, выдали новую.

– Так, теперь вопрос на засыпку. Ты третью раму не куда не пускал?

– Какую третью раму? У тебя вопросы с утра конкретные, как у Якубовича! Так что засыпаться можно сразу!

– Оконные рамы, которые в девяностом с балка сняли?

– Она где-то на чердак должна быть, если конечно её не пустили на свои нужды. Народу то здесь за семь лет перебывало много.

Полез на чердак, сколько накопилось хлама. Раму всё-таки нашёл, цела, ещё отыскал пару нужных деревяшек. Грохотку решил делать размерами с раму. Оконная рама будет наружной рамкой грохотки, примерно семьдесят на семьдесят сантиметров.

Приступил к работе на столе, где посуду моют. Здесь есть специальный упор, что бы можно было доски строгать. Первым делом проковырял отверткой четыре паза на двух брусках. Не быстрая это работа, отвёртка не стамеска. Нет, первым делом наточил отвёртку, а потом ковырять стал.

Механики автослесаря отправились в путь дорожку, рюкзак у них один, но тяжелый, однако. Для Тимохи это нормальный вес. Для Васька тяжёлый, он редко ходил с таким весом. Для Олега, рюкзак ужасно тяжёлый. Поломанные детали и лесные дары, рябчики да ягода, тянут на тридцать килограмм.

Они меняться будут, основная нагрузка ляжет на Васька плечи, Олег непривычный ходить с рюкзаками, быстро сломается от этого веса. Пришли рыбаки, принесли брюшков, три литра икры и двух рябчиков.

– Где Федя ловили?

– На аквариуме, сачком, там рыбы Тимоха кишит, одна на одной.

– А рябчиков где подстрелили.

– Там же где и ты вчера стрелял, – сказал Витя.

Фёдор в ручную сделал икру, принялся курочить пилу. Дружба не заводится.

– Что за ерунда, ведь работала у деда.

– Федя, пилу надо обязательно отремонтировать, дедушка ругаться будет.

– Мам, ну ты же сама видела? Мы даже её завести не можем.

– А может ваш дедушка какую ни будь мастырку сделал?!

– Тимофей, ну ты сейчас наговоришь! Зачем ему пилу ломать.

– Да что бы на Федьку наехать!

– А что, Тимоха правильно говорит, дед ещё тот тип.

– Тебе сына не стыдно так говорить на деда?

– А он мне что, родной, он мне не кто.

Дело в том, что когда бабушка пьёт водку со своим внучком, дедушка ругается. Фёдору это не нравиться. У него бабушка не пьяница, она любить с внуком поговорить о жизни за кружкой водки. Пьяницы коров не держат, ухаживать за дойной коровой, ответственность большая.

Время приближается к обеду, на улице жара. Светлана на костре стала жарить горбушовые брюшки. Федор всё-таки запустил пилу. Парниша с головы до ног в стружке и в щепках. Рамка на грохотку готова. Немножко не правильно сделал рамку. На внутренней рамки в пазах ходят только две параллельных рейки, должны ходить все четыре. Свободный ход не большой, пятнадцать миллиметров. Это нужно для натяжки сетки.

Не подумал, забыл спросить у Федора. Но тот сказал, что пойдёт и так. Если переделывать, то надо ковырять ещё четыре паза, делать новых две рейки, на концах которых, ножом вырезать лапки, что бы они вошли в паз. Короче ещё работы час на три, потому что нет нормального инструмента. Попробуйте сделать грохотку с помощью топора, ножовки, убитого рубанка, ножа и отвёртки.

Фёдор сразу преступил к вязальным работам. Парниша, ну очень внимательно смотрел начало плетения сетки на грохотке. Это ему пригодится. Пообедали жареными брюшками, на гарнир рис. Светлана и Виктор скушали по рябчику. Тимоха, а также Фёдор, часто кушали буржуинскую пищу, и как-то к ней не очень! Ну ясно дело что не очень, ведь они истинные пролетарии! Виктору рябчик понравился, не буржуй ли он случайно!

После обеда, после часового перекура, занялись делами. Фёдор вяжет сетку. Тимоха прихватив с собой Виктора, пошёл на штабеля пилить дрова. Завёл пилу, моряк ломом приподнимает конец хлыста, парниша отваливает чурбак. Таким методом распилили четыре хлыста. Не полностью, Доходил до того места, где толщина хлыста составляла пятнадцать сантиметров, бросал данный хлыст, приступал к новому. Тонкомер можно ножовкой распилить.

Работали бы и дальше, до победного конца, до сухой десятилитровой канистры. Он бы до вечера выработал десять литров бензина. Цепи острые, пили, да пили. После третьей заправки бака, пила резко заглохла и умерла. Попробовал оживить, бесполезно. В чём дело? Где-то с полчаса ломали голову. Даже заливали бензин в цилиндр, пила схватывала и глохла.

Наконец-то дошло, на карбюраторе отсутствуют два регулировочных болта. А куда они делись? Как куда, выкрутились! А почему они выкрутились. А по кочану, на болтах не было пружин, второго не дано. Забрали весь инструмент, пошли на базу.

– Федя ты куда пружины дел с регулировочных болтов.

– С каких болтов, какие пружины?

– С карбюратора.

– А я не трогал карбюратор.

– Так что Тимофей пила сломалась?

– Всё, тоже запчасти нужны, два болтика потерялись.

– Да по-моему там вообще не было пружин.

– Федя, как же твой дед работал пилой?

– Как, он потихоньку работал, пяток чурок отвалит и сидит, курит. А как ты работаешь пилой, я слышал.

– А такие болтики дефицитные? – спросила Светлана, ведь ей придется отвечать за пилу.

– Мам, да ерунда, таких болтов полно.

– У тебя смотрю, дела хорошо движутся.

– Пальцы Тимоха болят, нитку нужно держать внатяжку.

– А ведь в сущности нечего сложного.

– Ну да, и если приспичит, то и ты уже свяжешь сетку на рамку, потому что видел, как это делается. Нудная работа, долго.

– За сегодня не сделаешь?

– Должен сделать, завтра пойдём на рыбалку.

Фёдор окончил работу в час ночи. Грохотка готова.

***

Поднялся на рассвете, разбудил Фёдора и Виктора. Сварили вермишель, туда банку тушёнки. Рыбу и икру вчера съели. Собрали рюкзаки, парниша взял рюкзак Васька. В этом году короба нет, короб короче ушёл с концами. Пластмассовое двадцати литровое ведро стоит на икорном стане. Что-то не подумал взять ведро. Он вообще думал, что путина снова накрылась. А она и накрылась, правильно думал.

К себе в рюкзак засунул рыбацкий костюм. У Федора в рюкзаке кроме вкладышей нечего нет. Зато в руках грохотка, Виктор налегке, с пустым рюкзаком. Оружие оставили на избе. Виктору, правда, ну очень не понравилось данное действие! Ребята хорошо знают, что такое оружие на рыбалке, это серьёзная обуза, скажем проблема.