Творение Ангела, или Сказания для взрослых

…Он ехал уже очень давно, почти сутки, за рулем намотав уже более полутора тысяч километров, по скользкой, как стекло дороге, иногда почти по самые фары, утопая в снегу на заснеженных участках, вспоминая эту необычную встречу. Глаза, руки и голос, голос своей совести… Вот далеко впереди появились огни города. Он плавно вошёл в поворот и, уже на выходе из него, включил дальний свет. На встречу, ему на большой скорости ехал грузовик, в кабине которого горел свет, признак того, что водитель заснул… Моя совесть застраховала меня от случайностей, она не покинет меня никогда, но я научился замечать те вещи, на которые многие люди не обращают внимания. Позже я стоял на обочине заснеженной дороги, наблюдал как МЧС вытаскивали искорёженный грузовик и думал: «Совесть не спасает от смерти, она помогает жить, если её разбудить вовремя…»

Настоящая сказка «Натурализм».

Сказка «Кто шельму метит?».

ОН вышел из вагона осмотрелся и, не увидев ни чего подозрительного, так же не торопясь направился в город. Захудалая станция с облезлым вокзалом, не знающим ремонта со времен Леонида Ильича Брежнева, то есть с застойных времен в семьдесят лет, похоже, не особо радовалась его приезду. Даже у таксистов его скромная личность не вызвала интереса. Вышедшие с этого поезда пассажиры как-то очень быстро разбежались, двое студентов и пожилая пара сели в маршрутное такси, молодая мама с еще не до конца проснувшимся ребенком лет пяти сели в поджидавшую их «Мазду». Тихое осеннее утро провинциального городка, заползло серой кошкой в душу. Нет, это не Рио де Жанейро сказал бы великий комбинатор, облезлые дома и гастроном с покосившейся вывеской глаз явно не радовали. Городишко медленно просыпался, охранники с большими сумками уже спешили на свои посты, поливальная машина прогнала двух бомжей с тротуара и они, громко матерясь, подались в сторону вокзала. В ЕГО намерения явно не входило здесь задерживаться, план был прост, сейчас нужна машина, да и покушать бы не мешало. Был ужин в вагоне ресторане, о нём напоминали воспоминания веселой болтовни официантки в заведении на колесах и урчание в желудке требовало продолжение банкета. Пройдя еще немного в конец стоянки, ЕГО внимание привлек серый мерседес с поднятым капотом, возле него стоял худощавый мужчина лет сорока.

– Хороший агрегат, – ОН сделал комплимент, лесть всегда сработает, будет поводом начать общаться.

– Да не жалуюсь, – отозвался водитель, реагируя на похвалу.

– Давно взял? – ОН настойчиво хотел продолжение диалога.

– Месяц как катаюсь, мерин есть мерин, – в славах мужика прозвучали ноты гордости.

– Продай земляк, – ОН предложил, а в голосе прозвучала мольба.

– Ты че чудак? Такая корова нужна самому, – водитель от удивления, даже шаг назад сделал, и положил руку на крышу машины.

– Сколько ты хочешь? – ОН настаивал, ему просто надо.

– Я за него девять штук отвалил, – мужик склонил голову на бок и по лицу читалось, что мозг его напряжённо работает, прозвучала явно завышая сумму.

– Давай просто, я тебе сейчас двенадцать дам и разбежались, – он стоял на месте, магия настойчивости или денег витала в воздухе.

– Деньги покажи, – мужик потер подбородок, не веря улыбнувшемуся случаю, он на авто рынке за десять купит модель на порядок лучше, а две тысячи пополнят семейный бюджет.

ОН прошёл в салон машины, сел за на водительское сиденья, не захлопнул дверку, вытащил из портфеля десять тысяч в банковской упаковке и ещё сколько-то отсчитал с другой упаковке, положил на панель. Мужик не произнес не слова, сел рядом на пассажирское сиденье, взял деньги, пересчитал, там оказалось двенадцать четыреста.

– За что четыреста? – мужик спросил, протягивая ключи.

– За расторопность, – ОН улыбнулся и взял ключи.

Вопрос с машиной был решен. Быстро купили в киоске доверенность, и через двадцать минут ОН с удовольствием вернулся за руль. Прокатившись, по узким улочкам этого захолустья и убедившись, что покушать так и не получится, ресторан про который рассказал ЕМУ Сергей, так звали, бывшего хозяина машины был еще закрыт. Не судьба, подумал ОН, пряча улыбку в усах. На заправке ОН купил блок сигарет, минералку и заправив полный бак бензина, махнув рукой толстому, похожему на медвежонка заправщику, выкатил с заправки, свернул в сторону трассы. Дорога была на удивление вполне приличного состояния. Мерседес попался довольно резвый, неплохо набирал обороты, плавно увеличивая скорость. В общем, пока все шло как бы по плану, которого, впрочем, не было, ОН подумал: «Что надо человеку, которого никто не ждёт?». В приоткрытое окно врывается свежий ветер, стрелка спидометра уверено поползла к ста двадцати. Проскочив несколько километров, скорость пришлось сбавить, разбиться не входило в его планы, да и дорога начала меняться не в лучшую сторону. Вот теперь можно и поразмыслить, хотя мысли путались, наскакивали друг на друга, мешали сосредоточится на чем-либо. Вроде все в порядке, паспорт и права были почти настоящие, если не считать, что имя и фамилия не совсем соответствовали внешности. Полковник, который получил за данный шедевр российской миграционной полиции приличную сумму даже, не спросил, зачем ЕМУ это нужно, и особо не слушал историю, про жену, решившую продать квартиру и поэтому похоронившую его еще при жизни.

Дорога между тем совсем испортилась, машину кидало из стороны в сторону. Единственное, что радовало – красивая природа, «осень и не такая уж унылая пора» – подумал ОН. Листья еще не успели полностью упасть с деревьев, тянувшихся вдоль дороги, даже иногда попадались еще совсем зеленые. Обогнав колону грузовиков и поймав несколько вполне приличных ям, он заметил, что такой же, но гораздо рискованней маневр совершил «Бумер» белого цвета, шедший в нескольких сотнях метров сзади….

ОН всегда чувствовал опасность, именно это чувство зачастую спасало его от неминуемой гибели, выручало и помогало найти правильный выход в критические моменты жизни. Иногда «оно» обострялось до звериного чутья и тогда вместе с прекрасной реакцией приносило свои спасительные плоды. На этот раз опасности ОН не чувствовал и действовал скорее всего интуитивно. Прибавив газу, ОН попытался оторваться от «Бумера», который до сих пор мелькал в зеркале заднего вида, скорее так для подстраховки, «Бумер» не отставал, продолжая уверено сохранять дистанцию. Чувствовалось за рулем не курсант, а почти что «Шумахер».

Дорога тем временем немного улучшилась, что позволяло выжать из машины кое-что, и ОН спокойно ушел от надоевшего «Бумера», который, вскоре вообще исчез из виду. Так, не много успокоившись, и прикинув километраж, решил, что через пятнадцать часов с мелочью будет на месте. Можно вспомнить, что ни будь хорошее или помечтать, в дальней дороге это особенно хорошо получается. Вспомнилось детство, как ОН в такую же пору, кажется, осенью любил сидеть на крыше дома и смотреть на поезда, проходившие по железной дороге и машины, которые медленно проползали под мостом объезжая ухабы, поднимали пыль. Вроде тебя никто не видит, а ты за всеми наблюдаешь, соседка пошла встречать корову, а сосед дядя Ваня спрятал бутылку водки за туалетом, а ты сидишь и смешно корчишь гримасы. Ещё вспомнилось, как с дружком воровали ранетки у соседей, странно, почему в соседском саду всегда они были вкуснее. Детство самое счастливая пора, когда не знаешь предательства и подлости людей, когда все воспринимаешь в радужном сиянии, не строишь песочные замки, не придумываешь себе барьеры, а просто радуешься каждый день, смеёшься, звонким детским смехом, фальшивить не умеешь и столько надежд на будущее, в детстве не думаешь, что весь мир у твоих ног и когда-то он отвернется или предаст.

ОН зацепился за мысль: «Скорее бы добраться до места, выспаться, начать новую жизнь». Теперь для этого есть деньги на приличный домик с садиком, да и на все остальное тоже хватит. ОН уже представлял, как утром пойдет на рыбалку к морю, посидеть с удочкой одно удовольствие, а вечером у камина с книжкой устроится и с удовольствием вытянет ноги к огню. Дорога тянулась точно, как в старенькой песне, серой лентой, настроение явно улучшалось. Дорога всегда успокаивала ЕГО, давая возможность поразмыслить, помечтать, вспомнить. Память иногда отказывалась выдавать какую ни будь информацию, давала сбои, не потому, что ОН стареет, а потому что ОН не хочет, что-то помнить, хотя определенные моменты четко врезались в нее и никуда от них не избавишься, всплывая, они возвращали ЕГО в прошлое. Вспомнился южный город, ночь, дождь, мокрый асфальт и то настроение, вернее чувство, которое овладевало им в ту ночь, в ту переломную ночь в его жизни.

ОН мчался, не разбирая знаков и светофоров ежеминутно рискуя своей и в принципе жизнью ни в чем не повинных людей. ОН не убегал, от погони и спешить было не куда, скорее всего ОН хотел убежать от себя, не понимая, что гонки от самого себя на машине бессмысленны, или бежал от НЕЕ. ОН думал о женщине, обида переполняла все его сознание, за что ОНА его так терзает, ведь он ни в чем не виноват. ОНА бросала ему обидные слова, как разбитое стекло в лицо, жестко и беспощадно, обвиняя его во всех смертных грехах и даже в тех, которые ОН ещё не успел совершить, в несостоятельности, измене, и в том, что он вообще полное ничтожество явно недостойное ЕЕ. Ему казалось, что вот у нее закончится истерика, и ОНА произнесет: «Прости милый я, что-то погорячилась», но этого не происходило. ОН вышел из подъезда и быстро сел в машину. ОНИ, конечно и раньше ругались, почти всегда ругались, ОН уходил с полной уверенностью, что навсегда, но через несколько часов его опять тянуло к ней. ОН уже начинал скучать по ее глазам, рукам по теплу, которое исходило от ЕЕ взгляда и прикосновений, по волосам похожим на пух. ОН скучал по тому, как ОНА моет посуду, протирает стол, или просто играет с ним в шахматы, еще делает маску на лицо, становясь похоже на коалу самого любимого ИМ животного. Тогда ОНА становилась такой беззащитной, хотелось ее защищать, оберегать и бесконечно любить.

Обида со временем проходила и после безответных звонков, сообщений на сотках ОНИ мирились, любовь возгоралась с новой силой. Самое странное, что, как правило, ссора происходила из ничего, или какой ни будь мелочи раздутой в ранг трагедии, это у нее получалось просто гениально.

ЕГО воспоминания прервал «Бумер», подобравшись уж очень близко. Теперь можно было рассмотреть водителя и пассажира, крепкие ребята лет по тридцать в кожаных куртках, такие носили в смутные девяностые годы рэкетиры. Что-то в них ЕМУ не понравилось, и он достал из-под чехла свой «Вальтер» хотя, как таковой угрозы ОН не чувствовал. Решив не рисковать, ОН сбросил скорость и приготовился к любым действиям со стороны этих «орлов». Поравнявшись, с БМВ, ОН резко нажал на тормоз и в мгновение оказался уже позади. Маневр был рассчитан и проведен точно, но ничего не произошло, «Бумер», как ни странно прибавив газу, стал удаляться. ОН закурил, с удовольствием затянувшись сигаретой, и решил не спешить, пусть уедут подальше. Позже не много успокоившись, ОН мысленно вернулся в прошлое, картины сменяли одна другую. Вот ОН сидит в машине у банка, самый ответственный момент снять поступившие деньги. На все ушло минут двадцать и несколько сигарет, ребята вышли с сумкой. Стас со спокойным видом плюхнулся на заднее сиденье, но руки у него все же дрожали.

– Ну, что господа, теперь мы вроде как богатые люди? – Проговорил Стас, стараясь спрятать волнение.

– Точно люди на блюде, давай ломимся отсюда, надо еще Кента проводить, – отозвался ОН и машина плавно тронулась, ему тоже спокойствие давалось с трудом.

ОН свернул на площадь. Проехав для подстраховки несколько кварталов, остановился у магазина, где они высадили молчавшего всю дорогу «Лыжника». Жаль мужика, но у каждого своего пути, который он сам выбирает. Потом раскидав навар и простившись со Стасом, ОН решил сделать не большой экскурс по городу, так сказать на прощание. Многие улицы этого города в Казахстане стали почти родными Рыскулова, Жангельдина, Фурманова. По этим улицам он ездил на работу и по этим же улицам любил прокатиться ночью, когда на душе было не очень комфортно. Движение было на редкость спокойным, и даже светофоры включали зеленый, как только ОН к ним приближался. Потом вокзал, поезд суетящиеся попутчики и долгие километры пути, книги и журналы, зачитанные до дыр, обед в вагоне-ресторане, где можно смотреть в окно и никуда не спешить, слушать, как стучат колеса вагона и как им в такт постукивают блюдца и стаканы на столиках. Тут уж точно, когда ты уезжаешь куда-либо, то чем больше расстояние, тем быстрее рвутся нити, связывающие тебя с тем местом, городом и событиями там происходящими и только тогда, человек становится на самом деле свободным. Подобная мысль конечно спорная, но смысла не лишена. Так что, лечит, похоже, не только время, но и расстояние. Что же будем лечиться, уже почти веселая идея ЕМУ пришла в голову, принеся с собой образы людей и сам вид этого «лечения». Так вот размышляя в принципе не о чем, ОН продвигался к своей цели.

За окном мелькали все те же деревья, поля – российская глубинка, виднелись холмы, с плавными изгибами своих спин, покрытых местами соснами или еще чем-то хвойным, может быть даже кедрачом. Наблюдая за пейзажем ОН понял, что проехал почти четыреста километров, может и потому желудок отчаянно просил, что ни будь покушать и был прав. Как на зло попадались только захудалые деревеньки, где общепитом и не пахло. Выход один, ОН остановился у одного магазинчика или что-то похожее на него. Красная дверь с табличкой «У Анатолия» Когда-то дед этого Анатолия строил дом со ставнями и резной крышей для себя и своей семьи, его же внук превратил этот дом в «центр торговли» сам переселился в летнюю кухню, наверное. ОН толкнул дверь, за прилавком его встретил парень лет двадцати пяти высокого роста одетый в спортивные брюки и майку. Парень чему-то улыбался. Магазин напоминал старое сельпо времен классического застоя. С одной стороны прилавка лежали кастрюли, грабли, утюги и прочая утварь домашнего хозяйства, рядом весела одежда фуфайки сапоги и спортивный костюм сомнительного бренда. Прилавок с продуктами отвечал всем требованиям тружеников села, много водки, вина, пива и сигарет по очень демократичным ценам из продуктов же кроме бананов кильки и масла брать было не чего. Колбаса, пролежавшая здесь минимум неделю и конечно плавленые сырки с не понятным сроком хранения, но по любому пережившие его не один раз. Пришлось обойтись бананами, килькой и булкой хлеба. Рассчитавшись с парнем, он прошел к машине, выгрузив провизию на заднее сиденье и проехав за деревню в лесочек, ОН решил остановиться и перекусить.

Воздух, конечно, был божественен, поздняя осень во всей своей красе, шуршащие под ногами листья и огромные гнезда ворон на деревьях, не радовали только нависшие темно-серые тучи, пахло дождем. Недалеко свежевспаханное поле, «интересно, зачем на зиму его перепахали?» – Так и не придумав ответ, перекусив, чем бог послал, он сел за руль. Оставалось еще примерно семьсот километров. Трасса, конечно, не была идеальной, но, тем не менее, можно было держать приличную скорость. Хотя спешить ему было не куда, никто не ждал его, и никто не знал где ОН сейчас, на это ОН в и принципе очень надеялся. Через час на лобовое стекло упали первые капли осеннего дождя, и через мгновение стекло покрылось пленкой воды, пришлось включить дворники и закрыть стекло, в машине стало как-то прохладно и не уютно, спасла печка. Дождь крупными каплями стучал по машине, не на шутку заливая водой. Осень. ЕМУ это не испортило настроение скорость, конечно, пришлось сбавить.

Вот можно снова спокойно окунутся в прошлое и закурив ОН начал перебирать в памяти эпизоды, как бы просматривая кадры своей жизни…. Женщины, сколько их было, и каждая оставила свой след в его сердце, страсть, эмоции боль каких-то потерь, ошибок и разочарований со временем все это теряло свою остроту. Менялись женщины, менялись друзья, менялась и проходила жизнь. Вот и сын уже вырос, и так повернулась судьба, что ОН встретил его, взрослым человеком, со своим мнением, после четырнадцати лет разлуки.

ОН приехал на вокзал за полчаса до поезда, волнуясь, много курил и ходил по перрону, постоянно смотря на часы. Мысли, конечно, в голове вертелись разные, ОН столько раз представлял себе эту встречу, думал, что скажет, какие слова прозвучат и что услышит в ответ. Наконец поезд показался, и ОН вдруг понял, что практически не готов к этой встрече с сыном, как ОН объяснит ребенку, почему тот в семь лет остался без отца? Почему разошлись с его матерью, кто виноват? Они сначала молча обнялись и оба поняли, что ничего говорить не надо и на глазах у обоих заблестели слезинки. Худощавый, смуглый, не бритый и очень уставший Рудольф явно выглядел не лучшим образом, не добавляла шарма и одежда, видавшая виды куртка джинсы не первой свежести. Они закурили и, не много постояв, пошли в сторону стоянки, где их ждал, помытый в честь такого дела «БМВ». Как-то, быстро освоившись, они завели простой мужской разговор, о машинах, лошадиных силах и т. д. Подъехав к дому, они вышли и поднялись на третий этаж, где тоже слегка волнуясь, ждала ОНА. ОН хорошо запомнил эту встречу, надо отдать ЕЙ должное, стол был накрыт как в лучших ресторанах, Рудольфа это даже смущало, но, когда все выпили вина, как-то все сгладилось и через двадцать минут от первоначального смущения и следа не осталось. Речь шла о погоде, работе и просто так ни о чем. Три взрослых человека чувствовали, что нужны друг другу. Так, по крайней мере, ЕМУ казалось, ОН был счастлив, осознавая, что у НЕГО есть сын и ОНА, что еще нужно мужчине, чтобы почувствовать себя счастливым, самым счастливым. Рудольфа после ужина уложили в зал, где он уставший и явно переволновавшись быстро уснул.

Снова захотелось закурить, уже давно стемнело и фары выхватывали причудливые фигуры деревьев, лес стал таинственным, чуть жутковатым дорога тянулась в гору, это конечно не горы средней Азии, но, тем не менее, крутые повороты, лес и дождь осложняли не много продвижение к намеченной цели. ЕМУ – человеку, которого никто не ждет, все – таки света фар явно не хватало, мокрый от дождя асфальт отражал его, и это не позволяло замечать мелкие ямы. Движения по трассе почти не было, точно глухомань подумал он, похоже, и с климатом тоже не очень повезло, но пока все это его устраивало. Впереди слабо светились огни какой-то деревушки, сколько их затерянных здесь и везде живут люди.

Дорога как будто разрезала деревню на две половины «Заречное» прочитал он на покосившемся знаке. Где тут речка, по крайней мере, мостов или что ни будь подобного он не проезжал. Побеленные деревья вдоль дороги, скамейки у ограды и бревна, сложенные рядом, наверно на дрова. И никому нет дела до проезжающего мимо забрызганного грязью «Мерседеса», в котором сидит ОН уже уставший от дороги, да наверно и от самой жизни человек. Вот так бы остановиться, подойти к людям и сказать, люди вы же не волки, а если даже и так возьмите меня в свою стаю одинокого и усталого, поделитесь теплом своих душ и теплом своего очага, может и я на что сгожусь вам. Но он не остановился, да и деревня «Заречное» уже закончилась, о чем оповестил знак с перечеркнутым названием. Надо ехать дальше, хотелось чаю горячего и принять ванну. ОН опять закурил. Надо заправиться стрелка прибора уже порядочно склонилась влево. По его расчетам примерно через сто километров должен быть не большой городишко там наверняка можно перекусить и заправить машину.

ОНА проснулась уже давно и просто не хотела вставать, даже не глядя на часы было ясно, что вчерашняя мысль встать в семь теперь уже стала историей. Ладно, новую жизнь начнем завтра. Достав из-под подушки пульт от телевизора, включила его, пытаясь, настроится, на что ни будь веселое, одновременно вспоминая обрывки сна. ОНА всегда уделяла большое внимание снам, приметам и всякого рода предсказаниям. Но сон так и не вспомнился, а утро тем временем уже было в разгаре, и с улицы со странным названием «Суюнбая» слышался гул от потока автомашин. Город, проснувшись, набирал обороты, заставив себя встать, ОНА взяла сигарету и вышла на балкон, закурила. Сквозь легкий пеньюар чувствовалась свежая прохлада, смотрела в даль, попыталась собраться с мыслями, да план на этот день, хотелось составить. Но к сожалению ни мысли, ни планы так и не выстроились стройными рядами готовыми воплощаться или быть воплощенными. Не обращая внимания на телевизор, ОНА прошла на кухню и включила компьютер, поставила чайник, на газ, секунду постояв, посмотрела на синие язычки пламени. ЕЙ опять захотелось закурить, прикурив от газа вторую за это утро сигарету, ОНА глянула в зеркало, которое висело в кухне, и попыталась улыбнуться своему отражению. Улыбка, вышла какая-то искусственная, то ли помешала, не совсем прикрытая грусть в глазах, то ли ОНА еще просто не совсем проснулась. Надеясь на второе, ОНА поспешила привести себя в порядок. Не будем вдаваться в подробности женского туалета, но через тридцать минут в зеркало смотрела уверенная в себя и в своей неотразимости дама средних лет. Со вкусом подобранные украшения, умеренный макияж, сделали свое дело. Нет, ОНА не спешила на работу, и уже давно за ней не приезжал служебный автомобиль и ЕЁ сотовый некогда разрывавшийся от звонков, давно молчал. ОНА больше не вздрагивала от внезапных звонков из разных проверяющих налоговых и финансовых организаций. Не отчитывала директоров магазинов, и не кляла всех юристов и адвокатов, поражаясь их медлительностью и незнанием своих обязанностей.

Особенно доставалось Коле юристу, хитрому и алчному парню, который постоянно мечтал разбогатеть за счет предприятия, не прикладывая при этом ни грамма усилий. Это все, к сожалению, и к радости уже в прошлом. Теперь новая жизнь вроде спокойная и размеренная хотя, как посмотреть, не давала покоя дочь Маша и Он, и, если с Машей все было ей понятно и уже составлен примерный план действий по спасению не признанного гения. С НИМ же все не так просто, порой ОНА ненавидела его всем своим сознанием, порой любила, ЕЕ мучила безумная ревность, ЕЙ казалось, что ОН постоянно врет и изменяет ей. Хотя ОН, называл это недоверием. Теперь ОН исчез, уже десять дней сотки отключены, да и на работе ЕГО тоже потеряли, в этом ОНА убедилась теперь точно. С начала ЕЙ думалось, что это очередная авантюра, спектакль, но тревожная мысль постепенно и так не заметно заменила все предположения. Теперь ЕЙ вдруг так отчетливо вспомнился сегодняшний сон: «Он стоял весь в белом и был на много моложе своих лет. ОН говорил ей, какие-то слова как заклинание повторяя снова и снова ОНА не слышала слов, был какой-то шум, и люди, которые собирались и почему-то строились между ними, разделяя их все дальше и дальше. ОНА всеми силами пыталась приблизиться к нему, но толпа все увеличивалась, и вскоре ЕГО уже не было видно».

Да сон не предвещал ни чего хорошего, это точно. Настроение не улучшилось даже от включенной некогда любимой песни. Тревога на душе возрастала. Теперь все ЕЁ мысли были только о НЕМ, теперь это была не ревность или недоверие, с ним случилось несчастье, в этом она уже была, почти уверена включившись, ЕЁ живое воображение, рисовало картины одну ужасней другой. Взяв сотку, она начала обзванивать всех, кто так или иначе был с ним связан, и через полчаса поняла бессмысленность этой затеи. Никто, ничего не знал, ещё час ушел на обзвон моргов и больниц, и отделы полиции, ни каких результатов. Выйдя на балкон, долго искала сигареты, лежащие прямо перед глазами, нашла, но прикурив, сразу же бросила сигарету. Так прошло не меньше получаса, взяв себя в руки, она пыталась понять, что произошло, но каждый вопрос порождал как минимум два новых, не давая ни одного ответа.

В одном ОНА была уверена теперь уже точно, ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ, не много придя в себя, решила погадать на картах, но карты падали из рук и может первый раз в жизни ОНА со злостью бросила колоду на стол. Надо выпить, достав водку, налила в рюмку и сразу выпив, налила следующую. Надо что-то делать, есть телефон сестры, которую он называл «Гошкой», Гошка долго не брала трубку, и разговора с ней как-то не получилось, она ничего не знала про НЕГО, хотя, почувствовав не ладное тоже разволновалась. Оставался «Хупа» так он называл сына Татьяны, его бывшей жены, он вообще, почему-то всем давал прозвища, прозвища, как правило, приживались и становились почти вторым именем. Звонить ему она не хотела и вообще испытывала к этому парню некоторую неприязнь, но парень должен знать где ОН? ОН, не смотря на такую разницу в возрасте, довольно тесно общался с ним последнее время. Номер «Хупы» был отключен, домашний же никто не брал. Она начала вспоминать все, что происходило за последнее время, пытаясь не упустить ни одной даже самой незначительной детали: ОН ушел и уже долгое время снимал времянку. ОНА иногда звонила ему, ОН забрасывал ее «смсками», потом они встретились. ОНА отдала ему оставшиеся после его ухода рубашки, они опять поругались. Вспомнила, как гнев переполнял все ее сознание, и ОНА была готова убить его. Потом ОН заскочил в машину, и буквально сорвавшись с места, как сумасшедший, умчался. Это была их последняя встреча, потом опять куча бессмысленных на ЕЕ взгляд смс.