Эхо из прошлого

Переломный момент в сознании произошел тогда, когда он увидел, как одурманенные родители кормили своего семилетнего сына кошачьим кормом. У Егора случился настоящий шок, с осознанием мерзости, в которую он вошел по уши. Егор знал: выйти из всей этой истории так просто не получится – наниматель крепко взял его за яйца, предупредив, чтобы не было никаких фокусов. И Егор не нашел другого выхода, как все выложить родному отцу, работающему в правоохранительных органах. Разумеется, нанимателя посадили, а Егор был вынужден по просьбе отца, не терпящего возражений, десять месяцев приносить пользу на общественных работах.

Так как пришлось потеть по девятнадцать часов в сутки, Егор проклинал себя за идею легкого заработка, зарекаясь, что больше никогда не будет иметь с криминалом ничего общего.

Что касается Никиты, так тот изначально даже не предполагал, чем его новый знакомый занимается. А проговорился Егор, когда они парились в сауне. Выслушав все, Никита с трудом убедил друга положить всему конец. Что было далее – известно.

– Иногда я тебя не понимаю… – сказал Егор.

– Ты о чем?

– Ты постоянно хочешь бескорыстно помочь людям, зачем? Ведь сам говорил, что забот хватает. Крышу намеревался подремонтировать, например. Одному в доме не сладко живется.

– До конца года с крышей я определенно покончу. С чего ты решил, будто бы я всем помогаю? Нет. Со старушкой вызвался поговорить, так как люблю контактировать с людьми старой закалки…

Егор знал, насколько его лучший друг исказил правду. И знал настоящий мотив помощи того. Вернее, не мотив, а причину. Когда человек много лет живет с депрессией, а потом выходит из нее, впервые живя на полную (хотя и без вредных привычек), он становится счастливым. А раз ты счастлив, возникает потребность быть полезным.

И не стал возражать Никите, сменив тему.

Буквально через три дня, направляясь в продуктовый магазин, Никита встретил знакомое лицо, но его обладательница подошла к нему первой.

– Здравствуйте, Никита Родионович. Не ожидала вас встретить почему-то…

На улыбчивой Ульяне был надет серо-белый плащ и темные сапожки.

– Здравствуйте, Ульяна. Как кисть? Мазь помогла?

– Да, все хорошо. Хотела Вам написать «спасибо», но не дошли руки.

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Не стоит, это моя работа.

Чувствуя, что пустыми разговорами он не вправе ее задерживать, Никита поинтересовался:

– Вы случайно не знаете женщину, работающую на почте и проживающую где-то на этой улице?

Вопрос ввел ее в легкое замешательство.

– Эм… Нет.

И здесь он почувствовал всю нелепость ситуации. В прошлом он испытывал подобное почти при любом разговоре.

– Вы ее разыскиваете? – спросила она.

– Да. К ней есть разговор…

Мимо, по луже, которую только что наполнил весенний дождь, проехал старенький автомобиль, и брызги едва не коснулись их ног.

– К сожалению, ничем не могу помочь, – сказала девушка, проверяя грязь на купленных месяц назад сапожках. – Кстати, я тоже ищу одну женщину… Можете посмотреть на снимок? Возможно, узнаете…

Когда он согласился, она достала из сумочки фото женщины с отцом и дала его Никите.

– Не так давно моя знакомая видела ее поблизости. Мне необходимо ее найти, чтобы… чтобы утрясти некоторые нестыковки моего прошлого.

Внимательно изучив снимок, Никита сказал:

– Нет, я с ней не знаком. Ваша родственница?

Убирая снимок обратно в сумочку, Ульяна промолвила:

– В том-то и дело, что я не знаю, кто она, а также и историю этой фотографии.

– А мужчину? Быть может, имеет смысл поинтересоваться у него?

Ульяна не хотела впутывать постороннего человека в расследование. Забавно: в собственных мыслях она уже называет это расследованием. Не слишком ли громко она обозначила в раздумьях обычный поиск женщины, которая, возможно, знает детали смерти отца, а возможно, и нет?

Солгать Никите, что мужчина ей неизвестен, во избежание дополнительных расспросов?

Посвящение совершенно постороннего человека в личные дела является неразумным поведением. Даже если он обладает шансом чем-то помочь. Впрочем, откровенно говоря, что в его силах? Предположим, нашел эту женщину – и что дальше? Не исключено, что той известно не больше, чем самой Ульяне. Но если ее догадка верна и появится возможность пролить свет на прошлое отца, почему бы и не попросить об услуге?

Ульяна решила не лукавить:

– Это мой отец, хочу выяснить обстоятельства его смерти.

Последняя реплика озадачила его. Все, что он сумел вымолвить, так это:

– Вы занимаетесь расследованием?

– Можно и так сказать. В смерти отца меня смущают некоторые факты – попытаюсь все прояснить.

– Наверное, вы посчитаете, что я лезу не в свое дело, однако, может быть, расскажете, какие моменты смущают вас?

Предложение ему самому казалось бестактным, но все же оно уже было озвучено. Без сомнений, опрометчиво.

Десять секунд понадобилось Ульяне, чтобы сформулировать ответ:

– Как мне кажется, это с моей стороны было нетактично посвящать вас в мои проблемы, тратить ваше время…

– Нет-нет, сегодня я никуда не спешу. Впрочем, что это я прошу вас поделиться чем-то личным… Простите, – усмехнулся он, – только сейчас осознал, насколько все нелепо выглядит – ведь мы едва знакомы.

Внимательно посмотрев на него, она уточнила:

– Вы точно никуда не торопитесь?

Сей вопрос был обоснован мотивом; Ульяна рассудила так: раз Никита сам не против быть полезным, почему бы этим не воспользоваться. Конечно, что-то давая взамен.

– Нет.

– Может быть, я угощу вас чашечкой кофе и расскажу историю целиком, а вы, Никита, поделитесь своими соображениями?

– Я согласен. Только с одним условием…

Она удивленно спросила:

– Каким?

– За кофе плачу я.

– Нет, это исключено, иначе может показаться, что я вас использую…

– Перестаньте, мне не трудно угостить вас.

Ульяна покачала головой:

– Никита, вы ставите меня в неловкое положение. Я и так трачу ваше время, а вы предлагаете потратить еще и ваши деньги!

– Скажем так, это мое условие дальнейшей беседы.

Девушка сдалась и согласилась.

Кафе было оформлено в ретро-стиле. Пара деревянных столиков стояла под алым светом яркого светильника на высокой ножке. Возле столиков размещались маленькие диванчики, приставленные к стенам. А на них висели фотографии прошлого: шествие «Битлз» по дороге, Владимир Высоцкий с гитарой, улыбающийся Боб Марли с его популярными косичками.

Когда им принесли кофе, аромат которого витал по всему пространству, Никита вновь заговорил:

– Так в чем заключается ваша история?

В следующие минуты Ульяна поведала о том, как в детстве застала в гостиной отца, лежащего на полу без сознания. О том, как приехал дядя и как ее два часа не могли успокоить. В тот день дядя забрал ее к себе и, чтобы хоть как-то отвлечь напуганного ребенка, включил по старенькому телевизору с выпуклым экраном мультфильм «Том и Джерри». Было крайне странно смотреть под храп двоюродного маленького братика, в темноте, как на нечетком экране глупый кот гоняется за хитрой мышью…

– Потом тебе не рассказали, что случилось с отцом? Прости, что перешел на «ты», – думаю, так будет легче общаться.

– Да, конечно. Примерно в возрасте пятнадцати лет я узнала от дяди, что моего отца отравили. Кто – неизвестно.

– А дядя тебе не говорил, что думали на тот момент правоохранительные органы?

– Нет.

Обдумывая ее историю, Никита невольно смотрел на Ульяну. Во внешности той имелся неведомый ему аспект, который привлекал. Создавалось впечатление, словно длинные ресницы магнитили взгляд.

– Думаю, тебе стоит поспрашивать, насколько это возможно, всех знакомых отца, с кем он когда-либо имел разного рода отношения. А как насчет матери?

– Еще до его смерти она уехала за границу; с тех пор – лишь открытка на праздники. Я практически ее не знаю, даже не созваниваемся.

Отпив горячего кофе, девушка слегка смущенно сказала:

– Почему-то мы говорим лишь обо мне… Если нетрудно, расскажи о себе.

– А что именно? – приятно улыбнулся Никита. – Хорошо. Я до двадцати двух лет не мог передвигаться без инвалидной коляски.

Брови Ульяны удивленно приподнялись.

– Серьезно? По тебе не скажешь, честно. Тебя прооперировали?

– Никакой операции не было. Больше всего мне помогли физические упражнения.

«И книги», – хотел сказать он, но передумал.

– Прости за любопытство: почему ты не мог ходить?

– При рождении меня уронила акушерка. Хотя случился жуткий скандал с ее последующим увольнением, никто не сумел предотвратить последствий, которые затем отразились на моем здоровье.

Чтобы она не успела произнести слова соболезнования, он быстро продолжил:

– И если поразмыслить основательно, то в какой-то степени благодаря физическим ограничениям я научился смотреть на обычные вещи несколько иначе, чем обычные люди. Как минимум, мне так кажется…

– Думаю, далеко не все способны найти в себе силы, чтобы перебороть болезнь и жить как обычные люди.

Никита был вынужден признаться:

– Изначально я не мог принять свое состояние, из-за чего жизнь, прямо скажем, не казалось медом.

– Постой. Но сейчас же ты – вполне уверенный в себе человек. На мой взгляд.

– В прошлом наступил переломный момент, после чего я в каком-то смысле повзрослел…

Интуиция подсказывала ей, что не стоит лезть к нему с дальнейшими расспросами. Тем более, не успела она сформулировать следующую реплику, как он предложил:

– Вернемся, Ульян, к твоему делу. Может быть, ты знаешь знакомых матери? Конечно, они не прольют свет на твою историю, но с помощью них можно выяснить неизвестные тебе факты.

– Думаешь?

Мужчина пожал слегка подкаченными плечами:

– Почему нет? Ты говорила, что твой дядя не в восторге от твоего желания раскрыть правду. Конечно, это вряд ли, но, может быть, он кого-то подозревает?

Отпив немного горячего напитка, она переспросила:

– В таком случае, почему же он не делится предположениями со мной?

– Трудно сказать. Что если оберегает от нежелательной правды? Порой лучше оставаться в неведении, чем узнать факт, который навсегда перевернет твою жизнь.

– Никит, лучше я, наоборот, выясню правду, какой бы горькой та ни была, чем буду постоянно оставаться в неведении.

– Ты будешь кого-нибудь подключать?

– В смысле?

– К расследованию.

Со вздохом Ульяна промолвила:

– В правоохранительных органах у меня из знакомых никого нет. Придется разматывать по ниточке…

И тут Никита предложил свою помощь. Причину этого поступка он осознал уже ночью, медленно погружаясь в сон…

Лет десять назад, будучи слабым в ногах, Никита состоял в некой организации, созданной специально для объединения инвалидов города. Это общество было из горожан с ограниченными физическими возможностями и служило для улучшения жизни и психологического состояния больных параличом. Вернее, должно было в идеале служить. Большинство мероприятий, которые проводила организация, имели тематику праздников и фестивалей. Конечно, были и различные тренинги, но, откровенно говоря, те не отличались оригинальностью. Посещал Никита мероприятия около года с лишним. Зачем? В то время на почве того, что он не в состоянии был изменить свою жизнь, у него развилась депрессия. Косые взгляды прохожих буквально раздражали, а невозможность выстроить нормальные отношения с противоположным полом вызывала крайнее недовольство. Обреченные на провал знакомства нагнетали подавленность и в некотором роде апатию. Продолжалось это довольно долго, пока не пришло осознание, что причина неудач вовсе не в его недуге, а в отношении к болезни. Никита всегда интерпретировал ее как фактор, не дающий нормально существовать, а также ограничивающий жизнь. И в каком-то роде такой взгляд правдив. Однако, как он понял однажды, если человек начнет в чем-то преуспевать, то станет неважно, кто он и чем болен.

Также в организацию входила их общая с Егором знакомая – Тамина, чей позвоночник был сломан в результате несчастного случая на дороге. Ее недуг был почти незаметен, но самооценка с приобретением инвалидности упала. Нужно напомнить, что до аварии Тамина зарабатывала на жизнь себе и матери, хронической алкоголички, незаконным образом, связанным с распространением наркотических веществ. Потом, когда Тамина заново училась ходить, пришло понимание, какое количество ошибок она совершила за эти ничтожные четыре года и что исправить их невозможно…

Собственно они, Никита с Таминой, начали тесно общаться именно тогда, когда шло очередное мероприятие в организации. На момент знакомства они не могли даже предположить, что имеют общего знакомого, Егора. Только через пару месяцев, когда Никита пригласил Тамину домой (впрочем, без намека на интимную близость – Тамина была хороша собой, но не в его вкусе), заскочил Егор, и на короткий срок эхо из прошлого оглушило мужчину. Он намеренно разорвал всяческие контакты с той жизнью, никак не желая туда возвращаться, а тут видит, как непосредственная участница воспоминаний восседает в доме его друга с зеленым чаем в руках.

Узнав вошедшего человека, Тамина, незаметно взгляду другого человека, моментально напряглась, на виске образовалась капелька пота.

Не уловив изменений в лице девушки, Никита представил их друг другу, и они сделали вид, будто впервые встретились.

На следующий день Егор поведал ему, как они были в прошлом связаны с Таминой; узнав, чем его новая знакомая зарабатывала на жизнь, Никита испытал легкий шок. Тем не менее, некое шестое чувство подсказывало тому, что Тамина из тех людей, кому можно доверять, несмотря на криминальное прошлое. Ведь Егор также отрезок молодости посвятил незаконному заработку, а теперь остепенился. Вроде…

Таким образом, Никита стал тесно общаться с Таминой. Как-то раз та разоткровенничалась и поведала о своей жизни, которую вряд ли кто-то назовет радостной – разве что в качестве сарказма. Мать, воспитавшая ее без особой ласки, уже десять лет крепкими узами связана с «зеленым змием». Любовь к спиртному ударила по ее моральному облику весьма заметно. Тамина была готова провалиться сквозь землю, когда соседи в очередной раз сплетничали, как ее матушка, будучи в белой горячке, бегала обнаженной по селу и кричала нецензурные выражения.

Как только Тамина вновь поднялась на ноги, в ее судьбе появился Ярик. Молодой человек взял ее к себе на квартиру, а она за короткий срок забеременела. Девушка очень опасалась рожать, да и врачи из-за травм в позвоночнике не рекомендовали. Все же на свой страх и риск Тамина родила здоровую девочку. Слезы радости шли, не останавливаясь; все твердили, что это чудо, а Ярик то и дело целовал ребенка.

Счастье Тамины длилось недолго – спустя тринадцать месяцев Ярик стал отлучаться из дома на всю ночь; Тамина слыла отнюдь не дурой и понимала наличие у него любовницы. Любила ли она его? Трудно сказать. Она была ему благодарна за то, что он взял на себя смелость создать семью с инвалидом. Ведь жениться на больной девушке – настоящий нонсенс. Нет, она не хочет сказать, что людей, больных параличом, в принципе, не выбирают в супруги; просто инвалид должен обладать некой харизмой или талантами, чтобы создать полноценные отношения. Реальность такова, что, по ее мнению, если человек с физическими ограничениями – обычный обыватель с неброской внешностью, то он вряд ли в чем-то добьется успеха. Скорее, станет поводом для насмешек недалеких людей.

У Никиты имелось представление, насколько у Тамины выдалась нелегкая судьба, отчего он искренне полюбил ее. Как сестру. И он, и сама Тамина никогда даже и не представляли друг друга в качестве половых партнеров. Благодаря ему у нее была возможность выговориться, Никита же ценил ее бесконечное доверие.

Можно сказать, соединила их общая проблема – недуг, хотя теперь Никита не видел в этом ничего проблематичного. Да, они отличаются от других людей, и что дальше? Конечно, услышав фразу типа: «инвалиды – особенные, одаренные гости в нашем мире», он закатывает глаза, но сам к ним относится без каких-либо жестов поддержки с его стороны. Ему на них наплевать? Конечно, нет. Просто он слишком хорошо изучил их психологию; как правило, они получают удовольствие, когда кто-то высказывает жалость по отношению к ним. И почему? Тем самым они получают некое чувство, отдаленно напоминающее любовь, а, как правило, любви-то им и не хватает. Если настолько много одиноких людей без изъянов, можно вообразить, какой процент одиночества у физически больных граждан.

Однако Никита, в прошлом пережив историю с Дарьей, а затем еще несколько неудачных попыток создать отношения, все же нашел методы жить полноценной жизнью. Тем не менее, дабы измениться, от человека требуется много усилий и терпения, дефицит чего подмечен, к сожалению, у массы людей.

Возвращаясь в очередной раз со встречи с Таминой, где та рассказывала, как вновь помирилась с Яриком после скандала с небольшим рукоприкладством, Никита заметил на улице смутно знакомое лицо. Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить: именно она была на снимке, который показывала ему Ульяна.

Никита поспешил к ней, догнал со словами:

– Извините, можно вас на пару слов?

– Если вы с вопросом, верю ли я в Бога, то я очень спешу, – не останавливаясь, сообщила женщина.

Она была немного склонна к полноте, с покрашенными в алый цвет волосами. Толстые губы, маленький нос и такие же маленькие глаза.

– Нет-нет, вы меня неправильно поняли… Я к вам с другим вопросом.

Остановившись, она повернулась к нему. На лице явно читалось безразличие с нетерпением.

– Могу позволить себе допустить, что вы ошиблись. Мы с вами даже незнакомы, молодой человек…

Быстрым движением он достал из кармана телефон и нашел фото, которое перенес со смартфона Ульяны.

– Скажите, это вы на снимке?

Прищурившись, женщина принялась внимательно разглядывать экран. Затем с удивлением подтвердила:

– Да, я. Откуда он у вас?

Убирая обратно телефон, он ответил:

– Мне его показала одна девушка, дочь мужчины, стоящего рядом с вами на снимке.

– Дочь Славы?

– Верно, Ульяна Мирославовна.

Задумчиво покусывая нижнюю губу, женщина осведомилась:

– Собственно чем могу помочь?

– Ульяне хотелось бы выяснить обстоятельства его смерти.

– Я не в курсе деталей его кончины. Мы с ним, конечно, дружили, но не близко. Значит, дочке не дает покоя убийство отца… Почему-то думала, родственники Славы давно уже провели расследование.

Никита зацепился за основное услышанное слово:

– Вы полагаете, Мирослава убили?

Словно сказала нежелательную вещь, она прикрыла рот ладонью.

– Слушайте, – промолвил он, – я действую исключительно в интересах Ульяны, все ваши слова будут переданы только ей. Так что можете говорить прямо.

– Она наняла вас?

Услышав, что он сам вызвался помочь, скорее всего, женщина окончательно потеряет к нему доверие. Кто он Ульяне? Никто, просто знакомый. И какое он, в принципе, имеет право лезть в ее семейные проблемы? Никакое.

Руководствуясь этими рассуждениями, он слукавил:

– Да, наняла.

– Значит, вы – частный детектив?

Никогда бы Никита не мог представить себя в таком амплуа, но получается, что да, он – частный детектив. Правда, без какого-либо опыта в данной сфере. Вообще, если поразмыслить, он влез в историю, которую нелегко будет довести до конца. Зачем, собственно, согласился помочь? Ульяна ему нравится – вот и весь ответ.

– Да, вы правы. Только я прошу не распространяться по этому поводу. Сами понимаете, насколько в этом деле важна конфиденциальность.

– Конечно-конечно!

Сведя в районе пояса пальцы в замок, он переспросил:

– Так вы полагаете, что Мирослава убили?

Оглядевшись по сторонам, она предложила:

– Давайте перенесем разговор на завтра или на любой другой день? Я действительно спешу…

Никита кивнул:

– Конечно, как вам будет удобно.

Далее она продиктовала свой адрес и полное имя; звали ее почти как его матушку – Любовь Дмитриевна. В свою очередь Никита напомнил, кто в действительности намеревался с ней встретиться, и дал телефон Ульяны.

– Она очень хотела с вами увидеться; для нее важно докопаться до истины…

Любовь понимающе кивнула.

– Конечно. Расскажу все, что вспомню.

Когда они попрощались, он побрел домой. Однако, сегодня, похоже, был день неожиданных встреч: возле входа на его участок стояла Тамина. Тяжело дыша. С перепуганными глазами.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Видя Тамину крайне испуганной, почти в панике, Никита без вопросов завел ее в дом. Подождав, пока она разуется и снимет верхнюю одежду, вручил в дрожащие женские руки кружку с какой-то жидкостью.

– Что это?

– Травяной чай. Ты вся дрожишь. Выпей – полегчает.

Конечно, в данной ситуации его волновала куча вопросов, но сейчас важно было успокоить Тамину.

Кроме её коротких глотков и отдаленных звуков с ближайшей трассы, в доме воцарилась тишина.

После минутного молчания Тамина, глядя на отражение в экране плазмы, сообщила:

– Они меня нашли.

– Ты в этом уверена? Что вообще произошло?

Мутный взгляд уставился на Никиту. Сейчас Тамина походила на затравленного зверька.

– Они ждали меня возле супермаркета, где я покупала моей Иришке маячки. Никит, я сразу узнала их… Я хотела пройти незаметно, но один из них взял меня за локоть и повел вместе со своим приятелем за здание.

– Они – его люди? – догадался Никита.

– Эти двое сообщили мне, что он на свободе и просил найти меня, чтобы настоять на встрече. Потом они ушли. Мирно. Напомнив мне, что у меня есть ребенок…

Ее собеседник задумался. Дела скверные. Теперь Тамине есть что терять. Размышляя, каким образом заставить девушку быть покорной, те, кто за этим стоит, сделали положительный вывод относительно ее привязанности к дочке. Умная манипуляция, хоть и подлая. Впрочем, собственно, почему их должен волновать моральный аспект дела? Бизнес есть бизнес, даже если он незаконен.

В свою очередь Тамина уже успокоилась и вошла в ванную – привести себя в порядок. На дне ее чашки еще оставалась пара глотков остывшего напитка, но чашка отправилась в посудомоечную машину.

Когда Тамина со свежим лицом вернулась, Никита предложил еще чай.

– Спасибо, не хочется. Лучше скажи, как мне поступить в данной ситуации? Не нужно обладать экстрасенсорным чутьем, чтобы понять, какие у него намерения относительно меня…

– Принудить вновь работать на него?

В задумчивости она кивнула.

– Еще и Ярик взял за моду постоянно устраивать скандал. По его мнению, я отвратительная жена и мать. Дома не убрано, не сварено. Как мне все успевать, когда ребенок полностью на мне, а из-за травмы позвоночника мне нельзя напрягаться? Недавно сообщила ему, что меня приглашают в санаторий поправить здоровье, и что ты думаешь? Принялся кричать, что якобы пока я где-то буду развлекаться, он должен будет заботиться о нашем ребенке.

– А что тут такого? Он же отец!

– Ярик не раз намекал о вероятности рождения Иришки не от него, хоть на то не было никаких оснований. Да, у меня, прямо сказать, прошлое выдалось не по совести, но ведь теперь у меня нет от него никаких тайн. Кроме, конечно, той встречи около супермаркета… Но опять же: не рассказала обо всем для его же блага…

Никита слегка нахмурился и произнес:

– Я не могу понять лишь одного: зачем этим людям понадобилась именно ты? Не думаю, что ты у них незаменима…

Тамина сказала устало:

– Не знаю, Никит, ничего не знаю. Не в состоянии трезво мыслить, так как напугана. Прежде всего, за дочь. Наверное, скажу банальную вещь, но несправедливо, когда за ошибки родителей расплачиваются их дети.

Мужчина молча налил из крана полстакана воды и выпил, обдумывая ее слова. Как бы то ни было, у Тамины больше нет очевидного выхода, как встретиться с бывшим, с позволения сказать, работодателем. Если только…

– Может, тебе пока куда-нибудь уехать?

– Мне некуда ехать. Да и потом, Ярик отсюда вряд ли куда-то поедет, а он не позволит увезти Иришку.

– Расскажи ему правду. А почему нет? Неужели он не сможет ничего сделать?

Тамина не хотела сейчас посвящать Никиту в тонкости семейной жизни. Да и потом… Сколько они знакомы, тот всегда выручает ее, а она привыкла, что помощь человека мало когда бывает безвозмездной. Что он может потребовать однажды взамен? Деньги, провести с ним ночь? Нет, она судит его по собственной испорченности… Теперь мир таков, что любое доброе дело выглядит подозрительно. Но ведь кто-то и в мыслях не допускает прятать за спиной нож, мило улыбаясь тебе. Многие люди готовы тебя понять и принять твою реальность.

Однако жизнь, откровенно говоря, настолько не жаловала Тамину, что она почти совсем утратила доверие ко всем. А что ей оставалось? Кто-то вытолкнул на ходу ее из машины – и, как следствие, инвалидность. Отношения с мамой? Та нуждается только в бутылке, многочисленные попытки ее вразумить оказывались тщетными. Ярик? Ярик любит лишь себя и орган в штанах. Измены не больно-то им скрываются, а скажешь слово – обязательно последует скандал. Устала ли она от такой жизни? Мягко сказано…