Боевое оружие богемы
– А если провалимся?..
– Не дрейфь, товарищ командир, прорвемся!..
Наконец, мы едем на показ. Что там Канны! Да, Стасикова старушка расстаралась вовсю: здесь весь парижский бомонд, длина ковровой дорожки не поддается описанию, обилие чуть прикрытых женских тел поражает даже мое воображение… Маман, под ручку с каким-то вальяжным мсье, кивает мне. А наш вояка напрягается еще пуще, и не хочет выбираться из авто…
– Стас, – страшным голосом говорю я, – вспомни свой первый выход на сцену в роли голубой звезды… Здесь же все намного проще!..
Сработало. Мы вышли. Он сияет на камеру… Фу, пока пронесло!..
Журналюги наперебой суют ему микрофоны.
– Че им надо? – сквозь зубы спрашивает новая звезда французского кино.
– Просят прокомментировать сегодняшнюю демонстрацию голубых против того, что ты играешь откровенного натурала…
– Во, придурки! – ржет Стас.
Зал. Сцена. На ней сияет мадам звезда. Она представляет фильм, естественно, рассыпается в любезностях по поводу таланта Стаса… Свет, наконец, гаснет. Почти как недавно на своей премьере, я держу его за руку. Наши руки предательски дрожат в унисон…
А фильм зацепил. Во многом герой Стаса – он сам: бывший вояка из иностранного легиона выходит в отставку. Ни семьи, ни друзей… В жуткой депрессии, в каком-то кабаке, встречает хорошо датую девицу. Любовь… Вот оно, счастье… Но – она неизлечимо больна и знает об этом. Потому и пьет…
Несмотря на трагизм, фильм полон и тонкой лирики, и откровенной буффонады. Смех сквозь слезы, слезы сквозь смех…
Загорается свет. Я встаю и начинаю аплодировать. Впрочем, не я один… Настоящий триумф!
Стас сидит ошалелый.
– Я же говорил: прорвемся!.. – ору ему в ухо.
Отходит он только к середине банкета. Спохватывается, что забыл сказать, почему Вовы не было: у того съемки в пустыне, нелетная погода… Жутко жалеет и жутко извиняется…
Глубоко за полночь все, наконец, заканчивается. А они с мадам, оказывается, в разных квартирах живут!..
Мы сидим в спальне у Стаса. Он – как выжатый лимон. Теперь приходится помогать ему раздеваться. Даже не протестует…
– Ладно, колись…
– Это ты о чем?..
– А то не вижу, что тебя так и распирает. Да и Вова кой-чего рассказал…
– Он всегда был ябедой…
– И что там у тебя за террорист завелся?
На радостях выкладываю все, как на духу. Стас молча слушает.
– Фотографии у тебя, конечно, нет…
– Обижаете, товарищ командир…
Я хватаю свой телефон и демонстрирую то, что удалось снять практически скрытой камерой, возможно, с риском для жизни…
– Ни х… себе!
Стас явно очумел.
– Это же… Да нет… Не может быть!.. Он же при мне подорвался! Да, точно, это Тим!
– Он мне тоже так представился…
– И ты хочешь сказать, что Тим – опасный террорист? – угрожающе спрашивает Стасик.
– Это не я говорю, это мне говорят. А я… Я что-то слабо в это верю.
– Не веришь, ничего не зная о нем?..
– Ага…
– Да, ты – это что-то… А мне он, между прочим, как-то жизнь спас. Я за него, кому хочешь, глотку перегрызу…
– Грызть пока ничего не надо… Ты лучше скажи, мне-то что делать?..
– Что сердце подсказывает! – вдруг заржал Стас.
– Очень смешно! Я же серьезно!..
– И я. Ты, главное, ему не мешай. И, если что, звони. Я приеду глотки грызть…
– Спасибо, Стасик! Ты настоящий друг! А то эти все орут, как сговорились…
– И Женька с Серегой?
– Нет. Эти пока молчат…
– Значит, все еще впереди… И Тиму не забудь привет передать!
Оставшуюся половину ночи я по телефону рассказывал Вове, про че кино. Подробно и в лицах… Вова выразил свое восхищение, а под конец, как бы невзначай, спросил:
– А Стас играет лучше меня?..
Во дает! И что я должен ответить?..
– Понимаешь, каждый хорош по-своему…
Вова успокоился.
Несколько дней в Париже были забиты светскими мероприятиями. Какие-то бесконечные фуршеты, банкеты, коктейли, пресс-конференции… Стас повсюду таскал меня. Надо же было ему понимать, о чем там говорят!
Интерполовцы на горизонте не появлялись. На веселую улицу одному идти не хотелось, а Стасика туда тащить… Нет, у него воспитание другое…
Я было собрался уже домой, но Стас завопил:
– Куда? Зачем? Оставайся пока, а то я от этих французов дурею… Вместе скоро полетим!
Вот это сюрприз! Ну, если он возвращается – мне уже никто не страшен.
– А как ты думаешь, дома правильно поймут мое э… перевоплощение?.. – вдруг начал сомневаться Стасик.
– Тебе-то что волноваться! Ты теперь звезда европейского уровня, пусть понимают, как хотят!
Это товарища командира успокоило.
– Представляешь, я буду везде ходить, как нормальный мужик!
Да, слышали бы нас его фанаты…
– Слушай, а что это за улица, куда вы с Вовой все ходили?..
– Стасик, уймись! Тебе это противопоказано!
– Много ты понимаешь! Веди, давай!..
– Ну, мое дело предупредить…
И вот мы на так хорошо знакомой мне улице. Здесь все – как всегда. Кроме Стаса. Наш вояка-герой, только завидев первых откровенно не одетых девиц, судорожно вцепился мне в руку. Ну а уж когда какой-то бритоголовый тип распахнул перед ним плащик на голое тело…
– Ну на хрен, поехали отсюда! – завопил Стас.
– Я же предупреждал! А, может, все же попробуешь заграничного разврата?..
– Домой, я сказал!
Дома он долго приходил в себя.
– Нет, я, наверное, чего-то не понимаю. И вам это нравится?..
– Стас, блин, расслабься! Это, конечно, не мое дело, но ты – уже довольно большой мальчик, а что касается секса… Не удивлюсь, если ты до сих пор девственник…
Боевой командир густо покраснел и буркнул:
– Не твое дело…
– Мое, мое… Умрешь еще от спермотоксикоза, которым Вова всех стращает. Ну, вторую попытку делать будем?
Стас замотал головой:
– Ты – как хочешь, а я – пас. Может, я и слишком старомоден, но мне любовь нужна…
– Эх, Стасик, Стасик! Знал бы ты, что это за прелесть, никогда бы о ней не мечтал!..
– Да уж, наслышан о твоем опыте…
И я начал разрабатывать план военной операции под кодовым названием «Стасикова любовь». Дело – за малым: найти предмет его вожделения.
В оставшееся до возвращения домой время я стал тщательно изучать потенциальных партнерш для товарища командира. Подходящих, на мой взгляд, подпихивал к нему. Но, оказавшись рядом с очередной «ноги от ушей, бюст, как у Памелы Андерсон» (не страшилок же ему подсовывать, друг, все-таки!), Стасик начинал краснеть, терял дар речи, и, в конце концов, позорно отступал в комнату для мальчиков, где обещал немедленно учинить надо мной физическую расправу.
Я даже несколько раз посоветовался по телефону с Вовой. Тот обещал подключить лучшие силы – Грегори и Джона.
Мадам звезда смотрела на мои потуги с легкой усмешкой, пока, однажды, не сказала:
– Мальчик мой, это все напрасные усилия. Он, пока не полюбит всей душой, в кровать не ляжет…
А уж она-то в этом деле толк знает.
Наконец, мы собрались домой. Старушка тоже летела – презентовать фильм на родине главного героя. Она решила, что будет достаточно лишь одного премьерного показа. В Европе фильм уже вовсю побил рекорды посещаемости… Представляю, что сейчас делается в родных пенатах. Билеты, небось, перепродают по астрономическим ценам, как на концерт «Бони М» в конце семидесятых…
Мы прилетели. Как и положено звезде мирового уровня, бабуся поселилась где-то там, в «Гранд отеле», остальные разъехались по домам. До премьеры оставалось два дня.
Надо ли говорить, что первым делом я понесся на дачу? Пес был, как всегда, – сытый, довольный и независимый. Тимом не пахло…
Не успел я, как следует, расслабиться, заявился очередной визитер. Судя по прикиду – охранник с соседней новорусской дачи.
– Извините, но хозяин приглашает вас к себе…
– Когда?..
– Если не затруднит – сейчас…
– А если затруднит?..
Он пожал плечами.
Я оценил его бицепсы, плохо скрываемые стандартным черным пиджаком, и подумал, что от греха подальше, стоит пойти…
Иванов встречал меня с распростертыми объятиями, как дорого старого друга.
«Еще бы хлеб-соль приготовил…» – со злостью подумал я.
Он же в это время тараторил без умолку: как рад, как счастлив – видеть у себя, польщен…
«Может, ему билет на премьеру нужен?..» – пронеслось в голове.
Но тут, наконец, этот хмырь перешел ближе к телу:
– Вы, наверное, в курсе неприятного инцидента, случившегося недавно здесь…
– Еще бы! Дяденьки из силовых структур мне уже всю плешь проели с вашим опасным террористом…
– Да, да, да… Но, понимаете, я же не сам их на работу беру… А рекомендации у него были отличные…
– А от меня-то вы чего хотите? – наконец, потерял терпение я.
– Понимаете, есть опасность, что он может вернуться… А поскольку вы – ближайший сосед, то я хотел предложить свою помощь. Вы не против, если мои люди будут охранять вашу дачу?..
– Против. Вы, вероятно, недостаточно хорошо наводили обо мне справки, если решили предложить подобные услуги…
Он рассыпался в извинениях. Но глаза… Столько злости я уже давно не видел…
Вечером мы ужинали, естественно, в ресторане у Виталика. Во-первых, ему это приятно, во-вторых – реклама чумовая, когда такие звезды к нему ходят (себя я, конечно, в виду не имел).
Мадам осталась довольна.
– О, совсем как в Париже! – сказала она зардевшемуся от смущения Витальке.
– А что там за ваша знаменитая дача, о которой Стас мне так много рассказывал?..
– Ну, не совсем моя. Дача советской кинозвезды – моей бабушки…
– О… Я хотела бы там побывать…
Естественно, ее желание – закон. На следующий день куча народа привалила на дачу. Виталик прислал своего помощника жарить шашлыки. Здесь был весь Стасиков балет, какие-то девицы из телецентра, какие-то вечные тусовщики, которых знают все, но никто не знает, чем они занимаются конкретно…
Мадам посидела у камина, погладила рукой старый рояль… С благоговением постояла у бабусиного портрета… Народ веселился, и довольно громко, но она, кажется, этого совершенно не слышала…
– А у вас здесь есть ее фильмы?.. – наконец звезда повернулась ко мне.
Я проводил ее в кинозал. Она замерла от восхищения.
И вот мы втроем – Стас, естественно, тоже здесь, смотрим старую комедию. Я пытался, было, переводить, но мадам меня остановила… А когда фильм закончился… У нее по щекам текли слезы, и она их ничуть не стеснялась…
– Спасибо, – сказала она мне вечером, когда уезжала в отель. – Я уже давно не была сама собой…
– Ты чего-нибудь понял?.. – уставился на меня Стас. – Смотрела кино без перевода, фильм смешной – а она плакала…
Я пожал плечами.
– Она не над фильмом плакала. Просто поняла быстротечность времени. Была звезда, смеялась, пела… А теперь от нее осталась только старая целлулоидная пленка…
Стас хлопнул меня по плечу:
– Ты, я вижу, тоже сейчас слезу пустишь… Хватит хандрить – жизнь прекрасна!..
– Вот это по-нашему, по-красноармейски!.. – заржал я, хлопая его по плечу в ответ.
Надо ли говорить, что наша премьера по количеству брюликов, икры и дорогущего шампанского превзошла парижскую порядков на несколько?.. Здесь были все… В основном, конечно же, те, кто к искусству никакого отношения не имеет. Но фильм взял за душу и их. А когда я увидел, как местные светские дамы, не обращая внимания на размазанную косметику, громко сморкаются в кружевные платочки от кутюр, понял: да, жизненный фильм… У нас он пойдет еще лучше, чем в Европах…
Я, конечно же, остался верен своей натуре, и провел без билетов трех пацанов из киноинститута. Они меня об этом попросили накануне в клубе. А потом, естественно, отблагодарили. Все трое… Стасик обещал пожаловаться Вове.
В ресторане, после премьеры, Стаса потянуло на философию:
– Знаешь, что я тебе скажу – ты не очень-то привязывайся к Тиму…
– Да я и не думаю…
– Ага, то-то я вижу взгляд, устремленный вдаль…
– Гад вы, товарищ командир…
– Зато правду говорю. Понимаешь, при его работе… ну, ты сам знаешь, какой, нельзя иметь ни родных, ни друзей, ни кого другого… Это чревато последствиями…
– Я понимаю, и не навязываюсь… И вообще, его уже сто лет не было…
– Не переживай, объявится…
Как в воду глядел!
Объявился опасный террорист следующей ночью. Просто оказался рядом в кровати. Без лишних слов и глупых приветствий мы бурно отметили встречу. Потом он молча уснул…
Утром, как ни в чем не бывало, Тим сидел за компом.
– Я тут поживу немного?.. – снова, впрочем, и без намека на вопрос.
Наконец-то я нашел определение для его реплик. Это была констатация фактов. И в кого я такой умный?..
Он молча уходил, молча приходил, иногда, по необходимости, выдавая какие-то реплики. Я тоже без надобности голос не подавал. И лишь при, как мне показалось, удобном случае, передал привет от Стаса.
– Не сейчас… – он посмотрел на меня своим жестким взглядом. – Ты же обещал…
Уфф… Теперь еще и здесь отвираться…
– А я ничего и не говорил. Ты представляешь, сколько людей тебя ищет, и у скольких о тебе спрашивают?.. А Стас лишь сопоставил факты, и, зная меня, все понял…
– Ладно. Живи пока… – он ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу.
– Ну?.. – спросил меня Стас назавтра, когда мы втроем, с его мадам, обедали у Витальки.
Я кивнул головой.
– И?..
– Сказал – не сейчас…
– Понятно, – почему-то радостно сказал Стас.
– Как вы все меня достали со своей конспирацией!
– А ты бы не лез – и жил спокойно…
– Ага. Спокойно зная, что тому, кому не помог, где-то голову оторвали…
Я опять удостоился хлопка по плечу!
– Ты был у Иванова? – вечером спросил меня вдруг Тим.
– Был…
– И?..
– Предлагал охрану. От тебя…
– И?..
– Я его культурно послал…
Его ухмылка, видимо, выразила удовлетворение моими действиями.
Вскоре Тим снова куда-то испарился…
– Я, кажется… Ну, того… – Стас то краснел, то бледнел.
– Того – что?..
– Влюбился!.. – наконец, выпалил он с облегчением.
– Ну, наконец-то! И кто же она?..
– Докторша из госпиталя. Я недавно там на приеме был. И…
– Зовут-то ее как?
– Наталья Владимировна…
– И?..
Он беспомощно развел руками:
– Делать-то что надо?
– Ну, Стасик, ты даешь! Перво-наперво, признаться ей в своих чувствах…
– Тебе легко сказать… А я… Я же буду мычать, мычать, а потом убегу… Она подумает – идиот какой-то…
– Ну, она наверняка твою физиономию знает, и знает – кто ты…
– Мне-то от этого не легче…
– Ладно. Попытаюсь навести справки, потом скажу – что делать…
Справки я навел быстро. У Виталиковой Наташки. У них в медицине, видимо, еще похлеще, чем в шоу-бизнесе это дело поставлено. Итак, я узнал: замужем не была, папа – полковник в отставке, серьезна не в меру, с поклонниками не замечена, любые попытки отшивает, живет где-то в новостройке, с родителями, естественно…
Задача, короче, не из легких. Ничего, и не такие бастионы брали. Эх, жалко Вова далеко!.. Помощь специалиста сейчас бы пригодилась, как никогда…
– В общем – так: сегодня подъезжаем к госпиталю, ждем, когда она выйдет после работы, и ты подносишь ей букет… – выдал я Стасу план действий.
– А если даст букетом по морде и пошлет подальше?..
– Значит, будем разрабатывать новый план…
Тяжело вздыхая, Стас сидел в машине, вглядываясь в выходящих из дверей девиц…
– Она!.. – услышал я вдруг сдавленный шепот.
В принципе, ничего. Одета строго, но со вкусом. Минимум косметики.
– Пошел! – скомандовал я Стасу.
Тот выскочил, как черт из табакерки, чуть не забыв впопыхах букет.
– Наталья Владимировна! – завопил Стас своим поставленным командирским голосом.
Я запоздало вспомнил, что не проверил: а вдруг у него ногти накрашены… Да нет, он же давно концертов не давал…
Девица испуганно остановилась, потом, увидев Стаса, расслабилась… Он, лучезарно улыбаясь, протянул ей букет, что-то говоря при этом.
«А ведь умеет, когда захочет!..» – пронеслось в голове.
Наконец парочка распрощалась. Он, кажется, на чем-то настаивал, но она замотала головой…
– И?.. – я сгорал от нетерпенья.
– Сам же видел – не послала!
– А чего головой мотала?..
– Я хотел до метро проводить…
– А она?..
– Сказала – не надо, вы, говорит, слишком узнаваемы…
– Свидание-то назначил?..
– В ресторан пригласил…
– Согласилась?
– Сказала – подумает… Ты, кстати, тоже пойдешь, и мадам…
– Мы-то тебе там зачем?..
– Мне так спокойнее будет…
Перед рестораном бедного Стасика трясло пуще, чем перед премьерой. Наконец, час икс настал. На этот раз в госпиталь он поехал один. Мы с мадам ждали в ресторане…
– А если не согласится? – вдруг разволновался и я.
– Куда же она денется! Вы недооцениваете своего друга! Поверьте моему опыту! Перед его брутальной харизмой не устоит ни одна женщина…
– А если она вспомнит его предыдущий, не совсем брутальный, имидж?..
– Если не дура – все поймет…
Наконец, они вошли в зал. Нет, эта парочка стоит друг друга! Теперь они краснели и бледнели на пару.
Наконец, мадам предложила пойти попудрить носики…
– Что это с Натальей? – пристал ко мне Стас.
– Не каждый же день она обедает в обществе звезд мирового уровня… Видимо, робеет…
– А если мадам приревнует?
– Не гони. Она слишком мудра для этого…
Вскоре дамы вернулись. Как лучшие подруги. Стас облегченно вздохнул…
Ровно в одиннадцать у Натальи зазвонил телефон.
– Да, папа… Да, помню… Хорошо…
Она беспомощно посмотрела на нас:
– Извините, мне пора… Родители волнуются… Я обещала…
– Я отвезу? – вызвался Стас.
– Нет, нет… Лучше такси… Отсюда можно вызвать?..
– Можно, можно… – сказал я. – Сейчас организуем…
Видимо, обслуживание на уровне V. I.P. произвело на Стасикову пассию неизгладимое впечатление. Она немного ошалело смотрела на швейцара, который распахивал перед ней дверцу машины, и, по-моему, даже не слышала реплику товарища командира, сдавленным голосом:
– Я позвоню?..
– Хорошая девочка, – резюмировала мадам. – Смотри, не обижай ее! – погрозила она пальцем Стасу.
Тот потупился…
Через два дня он позвонил совсем заполошный:
– Она хочет познакомить меня с родителями…
– Ну, туда уж придется идти без нас…
– Этого я и боюсь…
– А ты, как в Париже, вспомни свой первый выход на сцену… Сразу будет легче… Потом расскажешь, как все прошло…
А прошло-то все и не ахти. Натальин папик, видимо, не хотел отдавать дочь ни за кого, кроме как за генерала. Звание Стаса я точно не знал, но до генеральского оно явно не дотягивало. Конечно же, папика насторожил и предыдущий, скажем так, не всем понятный, имидж нашей звезды. Товарищ командир сник.
– Что будем делать? – явно расстроенным голосом спросила мадам.
– Собирать информацию… – бодро ответил я.
– ?..
– Шантаж – это убойное оружие!
Мадам улыбнулась.
Накопать мне удалось немало. Папик нашей возлюбленной в свое время брал, и брал много… Дальний гарнизон, склады в полном распоряжении, какие-то махинации со строительством жилья для офицеров, которое те так и не увидели… Одним словом, вместо отставки я бы такого отправил на зону, годков на десять.
На этот раз встреча проходила без помпы – в сквере на скамейке. Напыщенный вояка потерял спесь сразу же после первого документа, который я ему любезно показал.
– Ну что, будем и дальше мешать светлому чувству? – грозно спросил я.
– Ну, понимаете, Наташенька у нас единственная дочка… Всегда хотелось, чтобы у нее все лучшее было… Потому и брать приходилось…
Я махнул рукой.
– Ладно, оставим отмазки в стороне. Только когда вы, так сказать, «брали», Стасик по-настоящему кровь проливал. И ни фига за это не получал…
Папик потупился.
– Короче, – продолжил я. – Не мешаете им – и живете спокойно.
Он облегченно вздохнул.
–…Она мне позвонила! Сама! – вопил радостно в трубку Стас. – Сказала, что папа не против!..
Еще бы он был против!
– Ладно, ладно, успокойся. Надеюсь, ты пригласил девушку на свидание?..
– Ну… Она сама предложила… Хочет у меня на репетиции побывать…
– А не испугается? Ты народ на всякий случай предупреди, чтобы не выражались…
– Инструктаж проведен! Все будет по высшему разряду, как на мастер-классе!
Так, Стасика мы кажется пристроили…
– А вот и наш главный пособник терроризма! – раздался за спиной знакомый ехидный голос. Господи, только этого мне не хватало!
– Олег!.. – на всякий случай обрадовался я.
– Ладно придуриваться! – любезно ответил он. – Сейчас допрос буду учинять!
Допрос был подробный, долгий, и, по понятным причинам, не передаваемый нормальным литературным языком. Вкратце мои ответы звучали так: нет, никогда, ни за что…
– Короче, – подвел итог Олег. – Бить я тебя сегодня не буду, вроде, не за что, хотя я крепко подозреваю, что есть…
Я сделал ангельские глаза.
Он обреченно махнул рукой.
– И не дай бог, что-нибудь услышу!.. – это вместо прощания. – А Стасу привет передавай, классно он сыграл!
– Он еще и влюбился!..
– Надеюсь, без твоей помощи?..
– Он и сам может, когда сильно захочет…
– Эх, – вдруг мечтательно протянул Олег, – к кому бы тебя пристроить…
– Ты, старый сводник! Своего черенького пристраивай! Я уж как-нибудь сам!..
– Да уж, знаю я твои – сам… Ну ладно, некогда мне, на самолет опаздываю… Проводишь?..
И как ни в чем не бывало, мы отправились в аэропорт…
Поздно вечером зазвонила сотка. Номер не определялся…
– …Я в подвале на соседней даче… – прохрипел кто-то.
На том связь и прервалась.
Голос отдаленно напоминал Тимкин.
С воплями: «Наших бьют!», я натянул на голову черную шапку с прорезями (от Олега осталась) и полез в подвал. В свой. С недавнего времени у меня там тайничок был оборудован. Сам построил! Потому что автоматом я все-таки разжился. Левик помог. Жаль только, что не АКМ. Здоровый он больно. Вова бы сразу обнаружил. Пришлось остановиться на «Узи». Хоть он мне и меньше нравился, зато – компактный, прятать легко.
В полной боевой готовности, с автоматом, в перчатках (мало ли что!), я бежал вслед за собакой. Псу даже команды давать не пришлось…
Неприступный с виду забор, имел, как и все новорусское, один изъян: полное раздолбайство. Камер-то понатыкали много, но если бы еще у специалистов проконсультировались… В общем, мертвых зон вокруг дома было предостаточно… Ну и, естественно, калитку сзади никто не запирал – охраны-то вон сколько!..
Через калитку мы и проникли.
– Ищи Тима! – на всякий случай шепотом сказал я псу.
Но тот уже по собственной инициативе шумно втягивал воздух. Наконец, он подвел меня к подвальному окошку и завилял хвостом.
Окно было освещено. Зрелище не для слабонервных. Кто-то, весь в крови, стоял на коленях, за руки прикованный к трубам на потолке. Его от души метелили два охранника. Господин Иванов – в кресле, с довольной ухмылкой.
Пес, и не думая ждать моей команды, ворвался в дверь и повалил одного из обидчиков Тима на пол. Раздался дикий вопль – зверь, видимо, пустил в ход зубы…
Я тоже долго не размышлял.
– Руки за голову, оружие на пол! – завопил я, дав для верности автоматную очередь.
Мгновенно побелевший Иванов тихо сполз на пол, чем немало озадачил собаку, оставшийся стоять охранник озирался.
– Два раза не повторяю!..
Тут у секьюрити прорезался голос:
– Я ведь рядом стою, можешь и своего другана задеть!..
– Он-то на коленях, придурок, а тебе в башку я без проблем попаду!
Мои слова возымели действие. Охранник нехотя выбросил свою «Беретту» и задрал руки. Недолго думая, я отстрелил цепи, которые притягивали Тима к трубам. Охранник поморщился – видимо, профи так не делают…
Еле живой на вид Тим поднялся, шатаясь, сделал несколько шагов… А потом… Я заметил только, как мелькнула его нога. Второй охранник тут же завалился, корчась, на пол, рядом с покусанным коллегой… Иванов лежал без чувств сам по себе…
– Идем… – еле прошептал Тим, тяжело опираясь на мое плечо. Пес радостно вилял хвостом. Мы гордо удалились.
– Куда ты меня ведешь?.. – спросил Тим уже во дворе моей дачи. – Здесь же сразу найдут…
– Не боись! Есть одно место…
Про одно место не знал никто, даже Вова. Просто в подвале когда-то, видимо, в канун войны, оборудовали роскошное бомбоубежище. Все-таки моя бабуся была звезда! В лучших традициях товарища Сталина, вход зачем-то замаскировали фальшивой стенкой, видимо, на случай партизанской войны. Убежище и сегодня было вполне комфортным, с мебелью, душем, туалетом. Вентиляционная шахта выходила далеко в овраг…