Бунт отверженных

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

«Тяп-Ляп» – организованная преступная группировка (ОПГ), известная организацией массовых драк в Казани в 1970-е годы, а также убийствами. В неё входили молодые люди и подростки, проживавшие в районе завода «Теплоконтроль» на одной из окраин Казани. Как считают специалисты, именно с этой банды берет начало массовое явление, получившее название «казанский феномен». В те годы Казань была поделена между молодёжными преступными группировками: «Павлюхинские», «Хади Такташ», «Жилка» и другие., которые также получили название по району проживания их членов. В группировку «Тяп-Ляп» вошли учащиеся и выпускники двух местных школ – 114-й и 48-й. Численность банды составляла порядка 300 человек, у каждого имелось холодное или огнестрельное оружие, в том числе зарубежного производства. Фирменным знаком ОПГ «Тяп-Ляп» являлся рисунок трёхзубчатой короны с изображением двух букв – «Т» и «К», что означало «Теплоконтроль».

Во главе банды стояли три человека, которым удалось превратить подростковую шайку в крупнейшую ОПГ СССР

Завдат Файзрахманович Хантимиров по кличке «Джавда», 1956 года рождения; прирождённый лидер, властный, мстительный, физически сильный, занимался боксом, однако вместо спортивной злости испытывал к противникам самую настоящую ненависть, поэтому серьёзным спортсменом не стал; весьма ценил порядок, следил за соблюдением кодекса банды. Официально Хантимиров числился электриком Молодёжного центра, однако на работе появлялся редко. Даже его непосредственный начальник боялся наказывать Джавду за прогулы.

Сергей Леонидович Скрябин по кличке «Скряба», 1956 года рождения; в 1977 году окончил Казанский педагогический институт, был весьма умным человеком, являлся мозговым центром группировки, подводил все её действия под своего рода идеологию, разрабатывал разнообразные комбинации, был другом Джавды с начальной школы. Они идеально дополняли друг друга в группировке.

Сергей Антипов по кличке Антип, 1949 года рождения; к моменту создания группировки уже отсидел несколько лет за хулиганство и грабёж. В колонии он изучил типичные ошибки криминальных группировок и методику работы правоохранительных органов, его знания впоследствии помогли при создании ОПГ «Тяп-Ляп».

Именно Хантимиров и Скрябин нашли место для штаба группировки. Они открыли подпольный спортивный зал, в простонародье «качалку». Вместо штанг использовались батареи отопления, вместо гантелей – утюги, а турником служила водопроводная труба. Именно в этой «качалке» трое главарей и их подельники обсуждали свои планы. В районе «Теплоконтроля» это было единственным местом, куда по вечерам могли прийти подростки, поэтому власти не закрывали «качалку», не зная, что на самом деле творится там. Здесь же проводился экзамен на «профпригодность» – если после одного удара экзаменуемый не падал, то его принимали в ОПГ. Кодекс банды был достаточно жёстким: не пить, не курить, своих не бросать. Члены банды носили специальную униформу: шапку-ушанку с завязанными «ушами» и телогрейку. Это давало дополнительную защиту в драках и возможность отличить бойцов своей группировки от другой. Когда эту униформу переняли другие группировки, члены ОПГ стали носить значки завода «Теплоконтроль». Был у членов группировки и свой транспорт – мотоциклы, чаще всего похищенные и переделанные. ОПГ «Тяп-Ляп» окончательно оформилась к 1974 году. Лидерство в городе она завоевывала в жестоких боях «стенка на стенку» с ОПГ из соседних микрорайонов. В драках использовались прутья арматуры и монтировки. Тренированные бойцы «Тяп-Ляпа» выходили победителями. Затем ОПГ «Тяп-Ляп» стала заниматься более «серьёзными» делами: квартирными кражами, вымогательством денег у цеховиков. Тех, кто не соглашался на условия группировки, избивали, отбирали товар. Не желавших платить ждала смерть. Один из членов ОПГ получил задание убить приёмщика стеклотары, не желавшего платить бандитам. Однако в результате выстрела тот получил тяжёлое ранение, но остался жив. Это была одна из первых в криминальной истории страны попыток заказного убийства. 14 апреля 1980 года суд приговорил Завдата Хантимирова к смертной казни через расстрел. Высшую меру наказания получили также активные члены банды Тазетдинов, Масленцев и Каюмов. Верховный Суд СССР заменил смертный приговор Масленцеву и Каюмову на 15 лет лишения свободы, а Хантимирову и Тазетдинову оставил приговор без изменения. На суде Джавда вёл себя спокойно, видимо, надеясь на снисхождение. По воспоминаниям очевидцев, когда Хантимирова стали переодевать в полосатую форму заключённого-смертника, с ним произошла истерика. Все прошения о помиловании были отклонены, и приговор в отношении Хантимирова и Тазетдинова в 1982 году приведен в исполнение.Антипова в том процессе осудить не удалось – члены группировки его не выдали. Осудили его по другому уголовному делу. Антипов, по мнению многих исследователей, являвшийся настоящим лидером группировки, и Скрябин получили по 15 лет лишения свободы. Остальные члены группировки отделались меньшими сроками.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Они сидели в школе за одной партой и жалели, что им не пришлось повоевать в Гражданскую войну, драться с немецкими захватчиками в годы Великой Отечественной войны. Каждый мечтал стать героем, борцом за справедливость, как Робин Гуд. Обоим хотелось, чтобы про них и их подвиги поэты и композиторы слагали песни, а в их честь назывались пионерские дружины и улицы городов великого Советского Союза.

Еще в школьные годы Марат Садыков начал заниматься боксом. Родители Марата трудились на казанском заводе «Теплоконтроль» и были рады, что их сын занимается спортом, а не шатается по улицам рабочего поселка в поисках приключений, которые, как правило, заканчивались тюрьмой. Вскоре спорт занял в его жизни главное место. Он фанатично отдавался своему увлечению и мог часами колотить по мешку с песком, отрабатывая удары. Его страсть была замечена тренером, и тот стал много времени уделять мальчишке из небольшого микрорайона, расположенного на окраине города, стараясь воспитать из него не только чемпиона, но и настоящего человека. Мальчик не подвел тренера и вскоре выиграл чемпионат Казани по боксу. За это ему присвоили сначала первый взрослый разряд, а после того как он стал чемпионом республики и Поволжья, получил кандидата в мастера спорта. Перед Маратом открылись широкие спортивные горизонты, его пригласили в спортивный интернат в Москву, но во время одной из тренировок он неудачно ударил по мешку и вывихнул руку. Когда прошла боль, они с тренером поехали в Институт восстановительной хирургии, который в то время находился на улице Горького. По просьбе тренера он в течение дня прошел врачебную комиссию. Вердикт врачей жирной чертой перечеркнул не только спортивную карьеру, но и все его будущее. Врачи в категорической форме запретили ему заниматься боксом, обнаружив хроническую болезнь плечевого сустава. Удар врачей послал его не в нокдаун, а скорее в нокаут. Марат очень болезненно пережил этот вердикт. Он замкнулся, большую часть свободного времени проводил дома.

Нужно было что-то делать, строить свою жизнь вне спорта, вне ринга. К концу лета он устроился электриком в Молодежном центре. К работе относился с прохладцей, так как она ему не нравилась. Его начальник, как и он, не отличался особым рвением в работе. Мастер мог легко пропустить не один стакан водки во время рабочего дня и поэтому, как он считал, не имел полного морального права требовать от своих работников безукоризненного соблюдения трудовой дисциплины. Все это позволяло Садыкову ходить на работу через день, а иногда не появляться по два, а затем и по три дня.

Его друг, Евгений Дерябин, словно в противовес ему, много времени уделял учебе. Семья Дерябиных переехала в Казань в 1947 году. Спустя 9 лет на свет появился любимый и долгожданный сын Евгений. Именно тогда Любовь, так звали маму Евгения, испытала первую большую утрату. Ее мужа и отца Евгения убили, когда он возвращался с работы. Через некоторое время Любовь Дерябина снова вышла замуж. Ее новый муж был человеком эрудированным, имел высшее техническое образование, работал ведущим инженером на предприятии. После окончания средней школы Евгений по настоянию матери поступил в педагогический институт. Учеба давалась ему легко, и все преподаватели вуза пророчили ему великолепное будущее. Однако вскоре в его жизни произошло событие, которое чуть ли не перечеркнуло все его настоящее. Его и пару школьных друзей задержали сотрудники милиции за взлом киоска и кражу сигарет. Ему дали полтора года, однако, усилиями отца и его родственников он был освобожден досрочно. Вернувшись из изолятора, Евгений зарекся больше туда не возвращаться по таким мелочам. Все это время он не забывал о своем школьном друге. Они часто встречались. В этом же году умерла мать Евгения, и это горе еще больше сблизило его с Садыковым. Он часто встречался с ним в центре города, они вместе ходили в кино, на танцевальные вечера. Ему удалось восстановиться в институте, и его жизнь вошла в прежнее русло.

***

Садыков и Дерябин вышли из кабинета начальника ЖКО. Лица обоих светились от счастья. После долгих убеждений им, наконец-то, удалось получить согласие начальника жилищного отдела на организацию в подвале одного из пятиэтажных домов спортивного зала.

– Ты заметил, Марат, как он отреагировал, когда я ему сообщил, что пойду жаловаться в райком партии? – весело произнес Дерябин и с победным видом посмотрел на Садыкова. – Мне показалось, что он просто испугался этого.

– Вот так всегда бывает, сначала все они смелые, а затем быстро сдуваются. Когда я в первый раз зашел к нему с этим вопросом, он меня даже слушать не стал. Уходи, говорит, а иначе милицию вызову.

– Ну, дал бы ему по тыкве, и все.

– Ты шутишь? Я не дурак, чтобы из-за этого гада садиться в тюрьму. Да и что с него возьмешь, кто мы ему? Он живет где-то в центре, а здесь просто работает. Отсидел восемь часов на стуле и домой.

– Ну и с чего начнем, Марат? Думаю, надо подтянуть под это дело пацанов, пусть очистят подвал от хлама.

– Вот и собери.

На другой день, собрав с десяток парней, они направились в подвал. Сбив молотком навесной замок, висевший на дверях, они быстро очистили помещение от всякой рухляди и хлама. Неожиданно в подвал вошла старушка, проживавшая в этом доме. Заметив ребят, она тут же стала на них кричать:

– Вы что здесь вертеп устроили? Кто вам разрешил все это делать! Я вот на вас участковому пожалуюсь.

– Только попробуй, карга старая, – произнес один из парней. – Посмотрите на нее. Ей жить-то осталось сорок дней, а она жаловаться в милицию собралась. Нет, чтобы сказать «спасибо», что подвал от хлама вычистили, а она жаловаться!

– Я не хочу, чтобы вы здесь собиралась шпана, пили, курили. Я больной человек, и мне нужен покой.

– Скоро ты совсем успокоишься. Там будет тихо, вот и отдохнешь.

– Хватит хамить! – неожиданно для всех вступил в разговор Дерябин. – Что, не видите, кто перед вами стоит? Уважайте старость….

В подвале повисла мертвая тишина. Ребята с удивлением посмотрели на Дерябина. Все были удивлены его репликой. Они хорошо знали не только его самого, но и его «острый язык». А здесь он вдруг вместо того, чтобы поддержать своего товарища, принял совершенно другую сторону.

– Вы, бабуля, не беспокойтесь. Пить и курить здесь никто не будет. Здесь мы устроим спортивный зал для местной молодежи. Пусть лучше занимаются спортом, чем пьют и курят. Так что вам не нужно никуда ходить и жаловаться. Если что, сразу же ко мне. А, делаем мы спортивный зал с разрешения начальника ЖКО. Если вы не верите мне, можете сходить к нему. Он обязательно подтвердит все, что я вам сказал.

Боевой дух старушки моментально испарился. Она вдруг неожиданно для всех улыбнулась и, попрощавшись с ними, вышла из подвала. Когда ее сухая и сгорбленная фигура исчезла за дверью, Дерябин повернулся к ребятам.

– Вот что, пацаны. Говорю в первый и последний раз, поэтому прошу хорошо запомнить. Никаких конфликтов с местными жителями, а особенно с пожилыми людьми. Кому все это не нравится, пусть уходит от нас и идет к местным алкашам, что целыми днями толкаются у магазина. Мы с Маратом решили собрать здесь только тех, кто будет разделять наши идеи. Я сейчас о них не буду говорить, вот придет Марат, он вам все и расскажет. Запомните одно правило – кто не с нами, тот против нас.

– Я что-то тебя не совсем понял, Женя? Ты, наверное, забыл, что мы все, кто здесь собрался, не из института благородных девиц. Мы с улицы!

– Нет! Это вы забыли, для чего вы сюда пришли. Поэтому я повторю еще раз для тех, кто не понял. Мы здесь собрались, чтобы коренным образом изменить свою жизнь, заставить других людей со страхом говорить о нас, чтобы нас не только все боялись, но и уважали. А для этого нужно уважать других людей, которые не в состоянии соперничать с нами. Может, ты в лице этой старушки увидел своего врага? Нет и еще раз нет! Нужно построить свои взаимоотношения со всеми, а особенно с соседями и людьми преклонного возраста так, чтобы ни один из них не мог сказать о вас плохого слова. Понятно?

Ребята притихли.

– А теперь все за дело, – скомандовал Дерябин. – Нужно убраться и вымыть пол, конечно, там, где он есть.

Все разошлись по местам, и работа закипела с новой силой.

***

Первое, что они сделали после уборки помещения, это набили мешок песком и повесили его в углу импровизированного спортивного зала. Кто-то из ребят предложил сделать своеобразные штанги. Они быстро разыскали брошенные ржавые металлические трубы и в ближайшем гараже приварили к ним чугунные секции отопительных батарей. Кто-то принес чугунные утюги, которые заменили гантели. Весть об организации спортивного зала моментально облетела рабочий поселок, и туда потянулась молодежь: кто просто посмотреть, а кто и позаниматься. Однако, спортзал из-за небольшой вместимости не мог принять всех желающих, и основная масса молодежи по-прежнему коротала время за бутылкой водки.

Те из ребят, которые первыми пришли в новый спортзал, быстро втянулись в тренировки, которые вел Марат Садыков. Они с остервенением били кулаками по набитому песком мешку, мечтая когда-нибудь вырваться из подвала на настоящий спортивный ринг. Во время одной из таких тренировок в зал вошел Евгений. Он был не один, с ним пришел известный в поселке парень по фамилии Антонов. Последний недавно вернулся из мест лишения свободы, где отбывал второй срок за грабеж. Этот приход, может быть, остался бы незамеченным, если бы Садыков не остановил тренировку.

– Перерыв! – громко скомандовал он. – Всем подойти ко мне. Я и мои друзья хотим поговорить с вами.

В спортивном зале стало тихо. Ребята окружили его и стали ждать, что им скажет тренер.

– Ребята! Я часто спрашивал себя, а сейчас задаю этот вопрос и вам: кто вы в этой жизни? – словно рассуждая про себя, громко начал он. – Скажу лишь одно, что каждый из вас отдельно просто никто! Как говорят, просто пыль под ногами нашего государства!

Он сделал небольшую паузу и посмотрел сначала на ребят, а затем на Дерябина и Антонова. Он никогда не выступал перед аудиторией и поэтому немного волновался, так как отлично понимал, что говорит и к чему призывает их. Однако остановиться он уже не мог, это было не в его правилах. Он, обратив внимание на блеск в их глазах, продолжил свою речь:

– Я собрал вас здесь, в оборудованном нами спортивном зале, чтобы вы, наконец, могли понять, что жить так, как мы жили здесь раньше, больше нельзя. Что нас ожидает в будущем? Тюрьма или смерть от алкоголя или ножа. Больше ничего, поверьте мне, так что выбор невелик. Вы все хорошо меня знаете. Я много ездил на соревнования, был в больших городах и видел уважаемых людей. Могу сказать только одно – все они достигли положения и авторитета за счет кулаков. Мы тоже хотим быть уважаемыми людьми, чтобы с нашим мнением считались другие, но это довольно сложная процедура, и не каждый из нас способен сделать это самостоятельно.

Он снова сделал паузу. Заметив интерес в глазах друзей, он затем продолжил:

– Я много думал об этом и понял, чтобы нас уважали, считались с нами, нужно быть сильными. Только сила делает человека свободным и гордым. Именно она дает человеку уважение и власть над другими. А чтобы стать сильными, нам необходимо не только заниматься спортом, но и всячески поддерживать друг друга, независимо от сложившейся ситуации. Я хочу воспитать в вас чувство самоуважения. Если вы сами не будете себя уважать, то никто, поверьте мне, не станет уважать вас. Мы живем в жестоком мире, в котором правит сила, и я предлагаю вам стать именно этой силой. Силой, которая заставит содрогнуться весь город. Я хочу, чтобы жители Казани со страхом смотрели на нас. Чтобы мы им диктовали правила жизни, а не они нам.

Он снова сделал небольшую паузу и медленно прошел вдоль строя, пристально вглядываясь в лица ребят. Они были почти ровесниками, многих он хорошо знал, с другими жил по соседству, но сейчас он был для них учителем или проще сказать, наставником.

– Ну что скажете? Почему молчите? Думайте, вы вправе сделать выбор. Может, кто-то из вас не согласен со мной, может быть боится этого шага, тот может просто уйти. Я некого не держу.

Марат снова посмотрел на притихших ребят. По их глазам он понял, что среди них многие колебались, боялись принять ошибочное решение.

– Может, вы не согласны с тем, что нужно поддерживать своих друзей в сложные моменты их жизни? Кто не согласен со мной или боится, тот может отправляться домой. Я не стану его удерживать. Каждый из вас вправе сам решать, как ему жить дальше – быть с коллективом или жить одному. Хочу предупредить каждого, кто захочет уйти, тот никогда не сможет рассчитывать на помощь своих друзей и товарищей.

Садыков снова сделал паузу и внимательно посмотрел на ребят, стараясь угадать, кто из них покинет зал. Строй стоял, не шевелясь. Желающих уйти не было.

– Я рад, что среди вас не оказалось ни одного труса, – произнес он.

Он сделал паузу и посмотрел, на стоявших в стороне, Дерябина и Антонова.

– Запомните на всю оставшуюся жизнь основные правила кодекса нашей группы. Первое: Все те кто курит, должны бросить. Не можешь бросить, значит тебе не место среди нас. Спортсмены не курят и не пьют. Второе. Своих не бросать. Запомните, что бы ни случилось с вашими товарищами, вы никогда и ни при каких обстоятельствах не должны оставлять их в беде. Если вы на это не способны, если для вас собственное благополучие выше сострадания к своему товарищу, то уходите. Нам такие товарищи не нужны. Третье и, наверное, самое главное – беспрекословно подчиняться решениям старших товарищей. Их приказы не должны обсуждаться и вызывать у вас сомнение. У нас, как в армии: не можешь, научим, а не хочешь, можешь уйти прямо сейчас. Старшими для вас всех будут мои друзья – Антонов Валера, или просто Антон, как мы часто его называем, и Дерябин Евгений. Сейчас я хочу, чтобы вы послушали, что вам скажет Антонов.

Валера Антонов был небольшого роста, крепкого телосложения, волосы коротко острижены. На вид ему можно было дать не больше двадцати лет, хотя на самом деле ему было двадцать шесть, и он был намного старше всех, кто находился в зале.

– Братишки! – громко произнес он, употребив известное всем лагерное обращение к товарищам. – Вы, наверное, меня хорошо знаете, а тот, кто не знает меня лично, наверное, слышал обо мне от своих друзей и знакомых. За решеткой я много думал, анализировал свою прежнюю жизнь. Сейчас могу сказать с полной уверенностью, что меня привела в тюрьму самая обычная пьянка. Поэтому я полностью согласен с Маратом, который предупредил вас о том, что мы не потерпим среди нас людей, увлекающихся алкоголем. Хочешь пить, уходи от нас и пей, сколько влезет.

Он посмотрел на ребят. Он повторял то, что минутой назад говорил Садыков, и это его напрягало. Облизнув внезапно высохшие от волнения губы, он продолжил:

– Второе и, наверное, самое главное. Каждый из присутствующих здесь должен усвоить одно правило – сам погибай, а товарища не сдавай. Вы все знаете – где колхоз, там и разруха. Все мы с вами разные, но с сегодняшнего дня, а вернее с сегодняшнего вечера, мы все становимся братьями. А родственников, как правило, не сдают. Каждый из вас должен знать, что не нужно верить милиционерам, а особенно оперативникам, которые будут говорить, что ваш товарищ вас же и сдал. Среди нас не должно быть таких. Никто из вас не должен вылезать из создавшейся проблемы по плечам товарищей. Запомните, это самое главное, что я хочу вам сказать – мы не «колемся» и своих друзей не сдаем. Если вас поджали работники милиции, грузитесь сами, но не грузите друзей. При этом каждый из вас должен знать, если случится беда с кем-то из нас, ребята не оставят его в беде одного. Мы всегда готовы помочь его семье и ему лично. Что бы ни случилось с вами, помните это. Вам ясно?

Ребята стояли, молча, вопросов никто не задавал, так как всем было ясно, о чем говорили Садыков и Антонов. Когда Антонов закончил говорить, слово взял Дерябин.

– Ребята! Меня вы тоже все знаете, и мне не нужно представляться. Садыкова Марата я знаю давно, мы с ним учились в одном классе и со школы дружим. Я ценю его как человека, который с помощью кулаков завоевал уважение среди вас. Сейчас я понял, что вам все ясно, раз у вас нет вопросов. Если это так, посмотрим, как вы покажете себя в деле. Предлагаю завтра вечером устроить небольшой сюрприз ранее судимым. Они надоели не только нам, но и всем жителям нашего поселка. Сначала необходимо установить господство в поселке, а уж затем начинать насаждать его в других районах города. Как вы на это смотрите? Я не думаю, что эти люди побегут в милицию и будут жаловаться на нас. Поэтому риск минимальный, а проверка максимальная. Кто против этой затеи, тот может прямо сейчас покинуть зал.

Ребята продолжали стоять и внимательно смотреть на Дерябина.

– Если вы все согласны с нашими замыслами, то собираемся завтра здесь, а теперь, можете продолжить тренировку.

Дерябин и Антонов вышли из спортзала, а ребята снова начали колотить кулаками по набитым песком мешкам.

***

Следующим вечером они собрались в спортзале. Как и предполагали Садыков и Антонов, пришли не все из тех, кто присутствовал вчера на тренировке.

– Вот видишь, Марат, – тихо произнес Антонов, – а ты утверждал, что все они придут. Такого не бывает, чтобы кто-то не испугался.

– Зато ты видел, все вчера молчали, и никто из них не вышел из строя и не ушел.

– Вчера было вчера. Хорошо, что они это сделали сейчас, потом было бы страшнее для всех нас.

– Я согласен с тобой, Антон. Главное, чтобы мы не дрогнули.

Садыков замолчал, заметив вошедшего в спортивный зал Дерябина. Он громко поздоровался с ребятами и, заметив Садыкова и Антонова, направился в их сторону.

– Привет! Я смотрю не все пришли. Может, еще немного подождем, вдруг подойдут?

– Едва ли. Тот, кто не испугался, те все пришли. Ждать думаю бесполезно, – ответил ему Садыков. – Да и Антон так считает. Ты не переживай, они еще пожалеют, что сегодня не пришли. Лучше бы они это сделали вчера, чем так поступить сегодня.

Дерябин повернулся к ребятам.

– Кто не пришел? – спросил он у них.

Услышав в ответ несколько фамилий, он продолжил.

– Ребята! Все вы знаете, где собираются ранее судимые мужики. Поэтому, я предлагаю разбиться на две группы. Одну группу поведу я, другую – Марат. Бейте их так, чтобы не убить и не покалечить. Они считают, что они хозяева поселка, но сегодня мы покажем им, кто здесь главный.

Он закончил и посмотрел на Садыкова и Антонова. Слова Дерябина придали уверенности собравшимся молодым парням. Каждый из них хоть раз в своей короткой жизни терпел унижение от бывших зэков, и сегодня они должны были положить этому конец.

– Запомните, то, что мы сейчас делаем, делаем не ради себя, а ради других пацанов, – подбодрил их Садыков. – Антонов пусть останется здесь, если вы, конечно, непротив?

Вооружившись палками и обрезками металлических труб, они вышли из подвала дома и, разделившись на две группы, двинулись в сторону двух продовольственных магазинов, около которых, как правило, собирались неработающие и ранее судимые мужчины. Около первого продовольственного магазина никого не оказалось, и группа Дерябина побежала в сторону второго магазина, куда направилась группа Садыкова. Они подбежали вовремя, так как около магазина уже вовсю шла драка. Несмотря на наличие в руках ребят палок и металлических обрезков, они явно проигрывали ранее судимым, которых оказалось больше. Когда ребята Дерябина ворвались в это побоище, весы моментально качнулись в сторону молодежи. Евгений видел, как Садыков дрался с тремя, поочередно сбивая их с ног сильными и хорошо поставленными ударами. Вокруг дерущихся быстро собиралась толпа любопытных.