Дитя Ветра

Развела руки белоснежные. Обнажённая Космическая Странница, – звала; прислуптивалась к птуму Веточек, чьей мелодией следовал. Тело незнакомки венчало лицо Любимой. Постанывала, потерявшаяся в мире неподвластном, всеобъемлютцем и иллюзорном, на двоих – вновь.

Встретил – «Здравствуй», – потрясла головой – локоны не замечали того, золотистые, не без проблеска серебра. Прислонилась к дереву, обняла правой рукой. а левой позвала, – взялись за руки, впервые. Глаза цвета океана, отча5шие в негласном, просьба – лицо заострилось, – я опеленал спутницу оплотов Таинств Вечерий во атласах праздненства, призвал Духов Тепла и скользнул в халабудку.

Указала открытку, в фиолете всеединения. Локоны прятали взгляд. Открытка, моего послания:

«Шёл в сокрытое – нам по пути, – в отражении Озёрной Глади, встретить отражение Красоты в налитых Жизнью стонах,– и уведал Тебя, по-новому»

Мелодия скорбела. Лучезарие тепловеяло. Мы новообрелись.

Опомнилась напоследок – глаза, глаза изменились. Говорили обо всё-навсё-привсё-всёвсём, не изрекнув и слова. Бессмертная Возлюбленная вернулась – чтоб завешать себя – «Судьбе не нужно продолжения: светоч отражения видит та в тиши, в тиши несказанного болью: объятием увенчиг пасторали, связуютцие, лучезария. Загадать нетрудно – вьнерни оплот загадатшостей; останься позади, о трель ночная, своимъ оставь бывшее межь нами. Отправить сучья Древа Знания меж каменьев печи, направить мнимости в оплот бессонницы; пустое скорбь – уходи», – остался, -дотронулась по-холодному – «Что, если Тебе останется два дня, а мне – один?», -разогрел ладони: паром дыхания – «За день, в ничто Друг Друга воплотим», -опомнилась – «Друга?», - уверил – «Друга», – именно – «Друга» – и истина: напоследок.

Грань мерцала в зрачках. Большее крылось в материи тела, что не увидеть -прочувствовать или закрыть глаза – и увидеть. Большее – отрёкшемуся от зрения: Озаретше исключило неприязни: Ветер сниспослала локоны-8саг£ы-гпарфы. Доверила Душу – застывшую каплю с берегов Реки Времени. Пела:

«Зефирные Облака

Кроют Северный Полюс.

Новообрети себя – и многое захочешь.

У-У

Зефирные облака.

Приди, Идеальная Полночь

Целовать Твои Звёзды, Собирать Твои Искры, Осьшать Лицо Поцелуями»

Сверчки – «Сверк-Сверк» – рисовали небеса Северного Полюса. Осторожничали в движениях – не выборе. Странники обрели дом.

Близилось к рассвету – рассвет не близился: Звёзды являли Историю Вселенной -поведали о дознавшихся до сути нас самим нам. Держались за руки – венчались в Дожде Звёзд. Обнялись – безмолвие впиталось поцелуем.

Рассказывал истории отвфьнок, листочков, веточек – «Одарила в Мае прошлом» -понимала, помогло – «Хотели встретиться в полдень, неудачно» – раскрыл Тайну Таин, – понимала – кивала, внимала и вслушивалась – нечатлела напоследок, молчала. Обнял. Поцеловала.

Главное знаем без памяти. Притяжение неминуемо. Воздух принял суть.

Была ко мне по-осеннему тепла, и даже – романтична. Бьша мила ко мне, и даже -обнимала, j е,

Смотрела всепонимающе. Слезам не погасить Любви. Звёзды любили нас -мерцали.

Историй съ Вариати^даодаъ'

Главка замыкается.

Кр<^-с€Н'и^ обр-ьсвкуЛ^

Солнце сокрушалось по обители скорби младшей из планет: лучи рассекались во прострации. Планета скорбела тем погребением, оплота Женственности, Таинства Вечерий. Некто зачитывал манускрипт и отводил время аккомпаниатору на настройку, на церемонию прогцания.

«Умерла в мучениях – знала и отдалась Жизни. Мир запомнил златокудрую искрой Вечности. Тем удивительно обнаружить безустный Завет воли к озвученью», – слушали Её душу, в гласе чужака: хотелось вырвать гланды наглеца – и возвернуть приведшей во сейчас, невольнице вольной:

«Ненавижу, удел мне – копать могилу и сгнить, когда ухмылки, ничтожные, останутся. Существо моё – затворник памяти невеж. Продолжите набивать животы и клониться к земле – где меня не встретить: я Фантазия, Музыка, Муза.

Не важно где схоронят – в склепе с графином графинь или пакете концентрированного маргиналитета, меня не отыскать в сплочениях биомассы. Ненавижу, обрекших на удел сгнивать, ожидать утешения в расставании – едином – с телом, с миром – полюбившимся и вовлёкшим в тайное, теснение миров; нить дотронулась запястья и повлекла, повлекла, увлекла, вовлекла. Не вернуться.

Радуга, Арка Небесная, определила чертог и зовёт, взглянуть на рождения тысяч, тысяч. Мне прямо, без права свернуть, – но оглянуться. Луна – моё Солнце – прими в Обитель Симфоний Нашептанных»

Аккомпаниатор – «Свидимся, в Конце» - прохрипел – «Жжём скорее» – в слезах.

P.S. Покойся, печальная, заступник Своеволия, Безмятежности и. Любви; ибо Ты познал Большее.

оо OGO^wamtn oG^^amtn,

Кудри вились по плечам, какие бывают у архангелов, окрывали тенью сути до лопаток и отсвечивали мироустоям, кофейные, блеском седины. Губы сочились жизнетрепетом, – бесчувствие забралось в уголки и расцветало над уцветаютцим. Манускрипт – в руке, голос – девичий – в голове: «Твоя Любовь закончилась», – -возвестил скорбно – «Время для Важного», – пергамент овлажнел а пространство вобрало вихрь уличной смуты, пустой, влекутций и уносятций.

Роняла слезы по ночи траура, в Дожде и Дождевике, когда Ветер подхватил одну – и занёс в окно непритворённое ближайшего из домов. Собирала частицы Сутцества своего, разрозненные и взаимоотталкивающие, на ниточку волоса стального с пряди девушки альбиноски, а последняя сталась занесётшой за порог оконный, – и дверной. Женстветшость вилась шлейфом шествованию Эфемера во плоти.

Смеркло. Манускрипт ютился в строфах свечного, получитель раскуривал опиат меланхолии и безмолвил; музыкант красноречив молчатшем. Дуноветше – свеча погасла; пламя возбрало своё: пергамент иссох, растрескался и обратился пылью.

Рассматривает, сочувствует. Долго. Всматривается в пропасть ран – и изумляется: являться таким, – и не обладать собой, вмещать Вселенную – не подозревая: Мы-Ум

– Мы-Меньшее.

Взгляд Ангела дарует искупление встречным – но сулит страдание возлюбленному. Страдалец смирился, глянул в сторону Незримой. Тяготение.

Провела по пеплу: «Сожалею. Твоего не менее мне скорбно. Позволь исправить?»,

– глаза полусомкнуты-полуразомкнуты.

«Составьте партию моей страсти» – размыслил – «Желаю Душу Любви -воплощённую, обретённую мною во пластах времени и пространства. Желаю Достойного разделить жизнь. Воплощённая Весна» – ещё – «Осточертело, пресьтгило. Достаточно хотеть хотеть хотеть хотеть хотеть. Ты бессущественна, пусть существуешь; не верю, не верю,– оставь мою Надежду»

Шлейф оседал флёром поверх данностей и влачил во Таинсл’во Вечерий, на зов непристанный духа ушедшего сейчас.

Смерти весттшки – кудри седые – свили покров судьбам разрозненным, сердцам порочным, душам несуженным:

Йбиваож собй невинны аи?

иродайжсй йеоданению» стфойъ сотню иотфаений. аенно Сниаойдйж G аабъгтий объг^шЯ. Вададиж реааийж ана{*ение.

Варет^йжсй войверн^ть огни воаи^шЯ. – роирийа*

Тепло ОБИЛО шею, спустилось на плечи и задрожало дыханием шепчущим, невинным. Терпящий оздался мелодраматизму – раскрьшся фразировкою искомою, в истории: «Сущесилвуеиль. Смоилришь – и молчишь^ наблюдаешь! Посмела воим-и в жизнь

истории: «Суш1ес1мвуешь. Смо1мришь – и

не вморгнувшисьJ и скорбь сбылась раалланлои меньшею»

К чему всё? Не ведаю. Роман спиритический.

■Данавее*

…несколькими Осеньями позже… ...Девушка – Вино…

«Нашгток сладчайший – глоток старого доброго красного сладкого подь жажду суточную» – проносилось в голове жертвы описания нижеследующего.

Фигурой, не одинока – одной: возникал из окраины ночи и нырял обратно. Существо-статуэтка: походка плавна, движения завораживаюгци, жесгодиртгжировашая – в такт Ветру.

Источал алкоголь, высокий одним – низкий другим, стройный тем-же – полный прежним, – подходящий для Неё, покинутой, безвестной, чистой и искренней, сколь пьян не будь рассказчик. Ветер рассекала подолы – Искусство ради Искусства воплощено: тело приятно на отцупь едва отхрыго и, почтисокрыго – искушающе, контуры очаровывают – влияние редко, самоосязаемо, выживательно – и более; лицо полусокрьпо локонами серебра – с такими волосами, можно всё; руки – вводят в экстаз одним автографом, музыкальные, проникновенные; ключицы – что поручни в трамвае; ключ от сердца покинувшей – на нитесосплетении, гвоздика фиолетовая – в петлице. Хлюп – «Это не кровь – это вино: красное сладкое, суще кровь моя», -нездоровилось, нездоровилось: каждая обагряла и обагряла подолы, ключ отъ всех дверей и атласы кож.

Облачалась в верхнее кремовое и нижнее сочное – и плоти слаще не найти, да искать не следует: не обрести искавши – но загадав. Случается одним оказываться другими – бесстрастно асощаалу рассуждать в ключе сием, владеть скепсисом в затакте и искать разуверения – но нет. Идеал – один. Она – версия такового.

Поправляла нижнее – шествуя в Тени – и: хлюп – испугалась – «Кровь?» – и коснулась.

Провёл по каплям на своей щеке – «Это не кровь – Это вино» – и нововстречной по внешней части горла – «Не важно, впрочем, ведь нам по Пути»

Терпка – «По Пути» – и утвердтггельна.

Тонок – «Желаете глоток?» – и искустггелен.

Воздушна – «Желаете два?» – и обольслнтельна: фляга изь кармашка.

Отправил – «И поцелуй» – изь пуригань- «Для знакомства» – вь распутники.

Кротка – «Не маловато?» – и терпка на глоток на первьгй.

Обратил – «Два – пожалуй» – реверансл> емкостей: ёмко.

Осмотрела – «Жалую» – взяла за руку – «Вы жалуйте» – отпила изь Его рук и жаловала испить изь своихь – «Не медля» – подплыла к липу и провела язьгчком по щеке.

Задыптал – «Что дальше?» – ттре-пре-ры-рывисго.

Приблизилась – «Всё за исключетшем молодости» – лицом к лицу Его – «Сегодня мне без суток двадцать» – подьштала на веки – «Через сутки – за тридцать» – ткнулась носттком в щёку – «Через двое – глубоко за век» – дотронуласьшеи кончиком язьгчка -«Скорее!», – послушай.

Прошегггал – «Напиток сладчайтшгй» – той вь ушко – «Влага губ» – и дотронулся губами.

Провела – «Вино?» – язьтчок о зубки.

Схватттл запястье – «Не вино – кровь» – трепещет – «Это кровь» – и вкусил.

Приникла – «Полусомкнутых» – в рукосплетение.

Принял – «Полуразомкнутых – губосплетение под Занавес.

~Река Времени сметает Льва Выбора; воспоминания хохочут – плачу, и нити в пиджачке Еѐ упрячу.

~ xxxiii ~

Диааорий

Юна – «Продолжай!» – прошептала – «Несчастный» – к Лори.

Рассказчик – «Следовал за призраком – встречал на дне взгл5зда встреченных и ушедших, и сокрушался: каждая бьша божеством и оставалась собой, каждая значила недосказанность и влачила всесказанность, каждая воплощала и оставалось бликом Звезды-Путевода что исчезал вовне радужки» – искусителен.

Юна – «Ты, встречал Её? В самом деле?» - испугалась за рассудок того.

«.

Рассказчик – «Встретил дважды и утерял трижды» – рассмотрел свои запястья -Вообразите!», – вообрази же.

Юна – «Подозрительно: мтар встречает лицами знакомо-загаданно-встреченными и исключает одну. Мы – круассаны воображения -близки магнитно реалии Твоей. Возможна божеством – но учти: тяготение обессиливает; не развеепзь образ, не последуешь Лесному Мотиву и не встретигпь Вожество – окажегпься на другом кольце Сатурна, оставигнь время, и себя, и Её» – в забвении всеосознания.

Рассказчик – «Следую, следую. Годы создания – подготовка» – погладил i|)y i i3ip. Альби – «Точнее» – всмотрелась в тень от руки Рассказчика.

Рассказчик – «Твори сотню тварей, отождествляй и обожествляй» – впал в транс и, бесчувственньш, взывает к смерти, хладнокровию и жестокости – «Без Воздуха Любви

– Любви Воздуха, - штчто разбивает лагерь в сердце надтреснувшем и вещает забвения: завесу, воспоминания, случаи, – даже списки случившегося (сожаление, к примеру); одно оставляет за завесой: не относишься к пропшому, паришь над следствиями и отворачиваешься от ждущего; Искусство бесполезно, когда ищущий обделён в аалах. Живём в кредит у ждущего (впредь, отказываюсь от буду/ю/щего)

– возьми всё в руки. Верь в Себя, Люби, Сльппь, Иди, Осязай и Следуй Зову Люб5пцего Сердца» – опомнился – «Окончил Консерваторию – из-за Неё. Тридцать один. Микрожизнь завершилась; боязно отдавать себя чему-либо, – и изумительно» -опьяняет голосом и уводит от преходящего.

Юна – «Страх Смерти суть страх Жизни» – вспомнила своё однажды.

Рассказчик – «Смерть – точнейшее из лезвий: прикосновение предчувствуепгь, а послесловие слагается ретроспекщаей, – и возможно ли понять: живу впервой – или в воспоминании напоследок? – что если воспоминание породит воспоминание и откупорттт бутьшь сверхформы?» – заветен, забвенен и истинн.

Лори – «Страх нереализации суть страх реализации суть страх неопределённости суть страх определённости» – запуталась в сентенции.

Рассказчик – «Загадываешь себя – и исполняепгься. Нововведения теснятся прежним, канат тяготения сбрасывает Занавес с закулис реалий» – себе о себе же.

Лори – «Со скольки же играешь?» – дотронулась замочка на футяре.

Рассказчик – «С трёх» – приоткрыл хранилище.

Юна – «Пополудни?» – провела Рассказчику по голове – «Не утомился?» -задумкалась – «Уж четыре пятьдесять три…света что в час по полуночи» – вспомнила что едва ушла из дому.

Лори уняла Юну – «Кто Твои родители?» – объятием.

Рассказчик – «Происхожу от беглых ита.ль5шских евреев: прабабугнка с прадедупжой прознали про прозаизировашге Жизни здегнней – и произвели матерь мою кошку» – балуется?

Юна – «Уверена: Твоя мать не кошка – но очень красивая жентцина» – представила себя кошкой и пожелала остаться в обличии новоизбранном.

Рассказчик – «Мнотие столбенеют – и смущают – и смущаются» – и смутился.

Юна – «Хи-Хи» – разделила смуту.

Рассказчик – «Дочерь тех отправилась во странствия – первая волна хиппизма, крути барабанные, облака ташишные, Хендрикс, Джоплин, Морриссон, – великие наркоманы» – ностальтия по незастанному – «Встретила титариста -посредственното ньше, востребованното тодами теми» – криводушие – «Брала уроки скрипки и превзошла возлюбленното – сонаты Паташтни тому не по уму!рукам/тубам/зубам. Зависть взяла своё, возлюбленный променял скрипку на клавикорд а бабушка вышла за учителя – студента той самой Консерватории» -рассказал им, нам и себе.

Лори – «Консервативно» – кулачки на бока.

Рассказчик – «Беременность проявилась позже, с|)альсификатщя. Розовое мясо – в лице моём и плоти остальной – потянулось к шести струнам, нежели к четырём; мать воззлилась, отправила титару в печь а меня – на языковедения, – так время рассеялось чтоб отправиться мне на зов утраченното: музыкальную школу закончил заочно, отправился в училище в двадцать; Консерватория, – из презрения к породителю: эдипов комплекс по-музыкальному. Где ни будь, призрак – тень примитива – даёт знак: "часть Тебя – не Ты"» – и вспомнил свои однажды.

Юна – «Кто учил Тебя?» – жизнеутвердительна.

Рассказчик – «Гений» – добропамятен – «Однажды, встретились после расставаштя мнотолетнето» – над однажды.

Лори – «Ммм…» – поиграла бровками.

Рассказчик – «Интересно, окажись он моим породителем. Пили вино – белое – в общежитии Консерватории. Делились ответами и общались, общались, -рассказывал о студентах, когда едва мыслилось обучттгься здесь.

Сэнсей слушал мои эскизы – и произведения, играл джаз – и Классику, на моей шестиструнке-акустике-путешественнице: спасла от холода, голода, забьггия, нищеты и безверия, – Музыка даровала Высшее, когда остальное и остальные непреклонны с отказом. Сэнсею понравилась моя техника – усовершенствовавшаяся – и переиначения некоторых из произведени его репертуара. Многословно – и Художественно» – закрьш глаза ладонью – «Сэнсей облокотился об окно и обратился к коллеге-трубачу: мы имеем дело с самоучкой, стрем5пцимся стать профессионалом; всё что у него есть – год – даже меньше года – моих занятий – и Любовь к Музыке» -руки дрожать – «Затем – череда полу беспамятства до беспамятства – занимался не помня себя; стсттгался и по Свету и по Тьме, в поисках утрачешюго времени – в Далёкое Близкое – и учился Музыке – вопреки обстоятельствам и в унисон Существу. Муза, Н ii\ii|)d. Ангел, Божество, вела. Музыка радует процессом, и знать – удастся иль нет – не нужно, – боле чем трепетно, сознавать радость (восхождение невьшо.лштмо без зарубок кровью падавшего), – удастся или нет – несущественно: главное – стараште пульсировало в руках и трогало сердце, – а лучше – Муз.

Музыка – Свобода от свобод. Пусть даже не удастся – постараюсь. Постарался» -срывался на пеште – «Муза… Муза… Божество!» – и вернулся в памятное.

Юна – «Расскажи!» – опомнила за руку.

Рассказчик – «Послевкусие объетия, предвкушенье поцелуя, контур бедра океане света Луны восшедшей» – отдался вуали Забьттия и шокопомадке Безмятежности. Блаженство оплетает тело, вьётся листком Нарцисса и слатается бутоном. Блики изъявили намерение к избранному оплотом Света.

Юна – «Так, бывает?», – бывает.

Рассказчик – «Я умер этой Ночью, в самом деле: дупла выскочила из спятцето, белоснежье дало плане: обтлимал не узнававлтлих тепла на плечах…» – рассверллпел -«…Плакал бессльллтлно и искал лтроводнттка – и нашёл: лтродлжтовал Ей на четьтре страттлтцьл – зачла, страннлтк блуждал в непомерности. Умолял, молил и просттл лтродлить Жизнь; срок л-тсточал Любовь всето сутцества – и задействовал укромньле утолки Вселетшой; обралцался ко всему и всем, в вере и безверлти – хотел вернуться со знатшем, что не хочу больше умлтрать» – сник – М-мнотое теряем со смертью» – В затухатлии последнего слова, вернулся внушать Жизнь, – на ночь сладостней мллтоветлия, единую в году», – единую в году.

Лори – «Сомнлтгельно-подозрлтгельно» – бессильна прервать этлитафлтю.

Рассказчик – «Мы, кто стали прямьл и жестоки, не понимаем: чужие уроки затупляют крьллья. Рассеки свежесть перерождетлия в невлтЕшой наивности, постиллти искусство на собстветшьлх завлттках, осмотри ждутций пейзаж, наберись стлл у Безмятежности, воспали страсть и Следуй Зову Своего Сердца. Удастся – лтродолжай: вершетше нелтрестатшо; либо не удастся – оно сулцествует на лтлаг от, завершётшое, – и нам лтуститъ искусство в материи либо запереть в расселлтне миров.

Нехорогпо – черпай возвышение в лшьлх искусствах, перейди на новую грань Себя. Едлтнетвенное, что не пожелаю – сильнейплая пробуждаюгцая боль: расколоться и потерять любимого; расскажу, не в обиду ёжикам и Лесной Госпоже, в обход неуверенности и Веры в Себя» – сломлен ожиданием.

Лори – «Знаю» – знает.

Юна – «Не понимаю» – помлтнает всем сулцеством.

Рассказчлтк – «Знание, ослепляет и утяжеляет чувство. Вершина Чувства – Знание, апофеоз Знания – Чувство. Формируем краткость мьлелеформ из лени мозга опыта тела и олтлулцетлий 314» – размълслил над тайной мира своего.

Юна – «Триста четьгрнадцать, чего?» – уловлтла знакомое.

Рассказчик – «Прлтдумали Время – чтоб думать, – не совладали со странствлтями мьлслягцихъ, в душахъ поверья. Возтликает неслучавшееся, в самосознатлии. Отлив у Океана Боли – ловуллтка Остову Милосердия отъ Острова Любви вь Океане Боли» -упархивает по лесттлице абстракции.

Юна – «Триста четълрнадцатъ, чего?» – хватается за Воздух.

Рассказчик – «Умереть – сладость во рту. Млтг лтрлшятия. Встльплтка – изумруды во зрачках» – глаза стали зеркалами: девочки видели Дултлу, себя и каледой – «Свет на лтратш мироздания. Одно – ттичтожное, тличто. Порошок мтшувшего» – серебро расцветало в локонах – «Лучшее. Худшее. Ушло» – руки покрьллись отражением -«Мыслить категорлтями – мьлелить верно и скудно. Меньшего облцее – бульон на два супа» – косновеллие: Хлад серебра – «Забвение. Забыгие. Учетше. Призвание», – Юна обняла испугавшего и испугавшегося, – «Отказ уйти. Саморазрушение. Стеналлие.

Старание», – Юне холодно, – «Полные золота карманы скрипят и рвутся – исток неминуемъ. Не насладиться: априори. Всё – ничто, всё – Ничто. Упиться вареньем забродивтштм, уесться тероином, укуриться жасмином» – отталкиваеть замерзавшую – «Что сулишь, Грядутцее? Самоубийственно. Лучшее, взываю» – слеза раскалывается, стекляштсдая, и обращается водой во пламени Жизни что воплощает Юна -«Любимое. Наилучшее. Найдись», – изникните из памятей.

Юна сорвала круассан съ Веточки ближайшей – «Вкусно» – с пралине! -«Утощайся» – и подкормила.

Рассказчик – «Крут замкнут: Жизнь – страдание. Можешь радоваться – и страдать, страдать – и страдать, можешь насьниться – затем протолодаться и вновь страдать, думать о хорошем – и страдать в неутасаемом знании. Уходить стоит лишь отслрадав» – провёл по липу Юны, утасал и забывался – «Звонила по понедельникам, делилась вояаделением, проблемами и скорбью, – женпщны уме льцы поддерживать иллюзию в разговорах. Изводила, уже тогда – смолчу о прежних выходках; существует одна весомая энергия: Любовь» – запрокинул голову, словно пересытивптийся после долгой жажды, и выдохнул Злнлбеона сцену затянувшуюся излипше.

Лори свела бровки, ткнула ноготком рассказчику в плечо – «Что с ним?» – и встретила ну слоту всеобъемия.

Юна умильнулась, провела по руки Блаженного (инако) и дотронулась руки подруги – «Счастлив» – тёплой.

Тегш обстуггили Действуюгцих. Свет снизошёл возвратислый. Девочки – ясно: «Бежим!» – изггикли из сцены.

IBanaBecJ'

Бремя расскажет повесть оплопшостей и случаев. Волшебства и глупостей, обещаний и Забьггия, скупости и Великодушия. Нам судить и причитать, символизировать и стенать, забывать и возвращаться. Луна благовещет.

Если встретимся, быть ли Тебе тенью оплота минувшего – что влечёт к грядущему? – стоит увериться в одном, случается иное. Боязно, расстаться с Тобою -мгновениями ненапрасного, пульсом Души, тяготегшем внетелесного. Вероятность разбивает возможность.

Воссоздать Тебя, выгравировать углём вседозволености по данности бытия, призвать отражённую. Приди, в место – откуда не уходила. Позволь восполнить ушедшее и обратиться, обратиться, обратиться.

Образ сквозит жизнь и обратное, размолвку и примирение. Ты – оплот открытости. Душа Любви, Божество во всевоппогцении. Встреться завтра, чуть позже или никогда, будь Тебе интересно, расскажу всё после двух вопрошаний; что именно, и – важно ли?

Время обратит скорбь в восхигцение. Встретимся – встретились. Позволь заметить – Абсолют, одушевила Жизнь.

Следуешь по Вселенной Воображения, предвосхищаешь шаги и отступления, гладишь по плечу в тяготах. Позволь встретиться – во избавление и новообретение. Обращения, ослепили?

Мысли-истязатели, найдётесь ли в третье послание? Адресую Заветы в облака данности, – встретишь, заметишь, прочтёшь и почтишь вниманием. Покидать места сии – расставаться с Тобой, но следовать навстречу. Где Ты? – отзовись.

Тенью от новолуния, шепотом сквозь сон, воодушевлением из глубин Ночи, косновением к щеке, теплу по шее – и ниже. Останься, мотивом Космического Леса.

Следуем об руку – невидимые, всесущие. Моя душа отдана – Тебе. Чудно' склоняться к воображению во страхе разбиться о реалии.

P.S. Мы взаиможивы – знаю, чувствую и верю.

Время дано нам, и мы – себе.

Р,^,^,^. Не иначе.

Salut! Дочитали до ещё не конца – но до приближения к таковому.

****************************

****************

Мерта

Октябрь Тридцатое вьщался таким днем, таким днем: светлоденность во вуали пасмурной: Осень расцвела. Молодость была единслвенным украшением а Ветер i голове сплетала и приглаживала пыльные волосы странникам просторов дня, поднимала подолы, навязывала гнарфы деревьям на месда небесчувственные, отыскивала одиночек и пускала пыль в те же волосы – чтоб обернулись равными По-Обратную-Сторону-Взгляда: одиночки находили шарфы и, один другого, недруг -недруга, друг – друга, инакая – иную; Ветер утешала час сей: знакомила с покинутыми и покинувшими, рисовала обнажения дев годов моих – и старше – что ходят в ночи в одном нижнем, а выходять в плаще-мантии-одеяггии чей элемент важнейгпий – обнажение. Прогплости истязали – «Незачем» – наблюдатель и испьггуемъгй тесттились в теле – «Нельзя» – и сердце порочное – «Меня нет» -изникало над ростком святости – «Я суть облако над телом» – руки взывали к Небесам (низа превосходимы – осязаймы); листва кочевала с древес до родшт сутробившейся, мы благодарили кгшги за содержание строк в разрозненносли собранностей, прохлада взывала к дому. День знаменовался Ночью, дабы увековечиться в орнаментах прозы.

Небеса благовеяли в склонении надъ избранником. Смотригпь – и сознаёпзься, и бросаешься в объятия; такие, сугцествують в природе, жив уть в мире, встречаются в жизни, – им слоль тяжко сколь и легко, столь нежно сколь и грубо, столь роскошно сколь и любовно сколь и самозавбегшо: нькп вино, ласкають возлюбленных, нежатся в воспоминаниях и созерцают до полудня новолунного; не отличие -несравнегшость: "Человек без Времени" – доминации отказавшей: сравнивать не с чемь. Сугцествуют: живут в Мире Абсолютов: Музыка – для Орудтгй Искусства, Чувство – из флакона, образ – молодость да младость, погода – Осень в расцвете, -Любовь – вопреки смерти; Музыка сльппигся иначе чем звучит, – с того и казусы, и чудеса, и волшебства, и Инакости Меркурия, и Озёрные Блики, и при-и-косновеня -до дрожи, и встреча Большего, Большего, Большего, и робкость, и потустороннесть: обпхение с таковым суть обпаение с потусторогшестью: черта стёрта со-при-кос-но-ве-ни-ем-ъ.