Starcraft: Сага о темном тамплиере. Книга первая: Перворожденные

Рэмзи заметил Эдди Рейнсингера, наливающего чашку кофе. Молодой доктор выглядел усталым. Он взглянул на Джейка, когда тот, прихрамывая, направился к нему.

– У меня есть хорошие новости и плохие новости, – сказал Рейнсингер. – Я допоздна проводил анализы. Плохие новости заключаются в том, что надписи на стене не больше десяти лет. Так что ее вряд ли можно назвать древней.

– И моя теория о том, что создатели храма оставили нам сообщение, вылетает в трубу, – сказал Джейк. Он вздохнул с философским видом. – А что за хорошие новости?

Эдди усмехнулся, глотнув горькой жидкости цвета тины, которую здесь выдавали за кофе.

– Сообщение написано кровью. Кровь эта не принадлежит ни человеку, ни какому-либо существу из тех, что обитали на Немаке.

Лесли подошла ближе, держа в руках дымящуюся кружку:

– Зерги?

– Нет. Поверьте мне, в наших базах данных имеется множество образцов ДНК зергов для сравнения.

– Тогда, может быть, это кровь протоссов? – предположил Дариус. – Единственная оставшаяся разумная раса. По крайней мере, из тех, о которых мы знаем. Кто бы ни написал это, он использовал собственную кровь. И ни один из известных мне терранских языков не позволяет расшифровать оставленное сообщение.

– Сообщение, которое кто-то написал собственной кровью, – прошептала Лесли, рассеянно глядя куда-то вдаль. – Одна мысль об этом повергает в ужас.

– Ничего еще не доказано, – посмотрев на нее, ответил Джейк. Он вспомнил, как девушка нервничала внутри храма. – Лес, ты в порядке?

Джейк поймал взгляд доктора Пейтел, и темноволосая женщина слегка кивнула, отвечая на незаданный вопрос.

– Да. Похоже… – рассмеялась Лесли, – …я начинаю бояться призраков.

– Да ну, дело не в тебе, – сказал Дариус. – Это место и на меня наводит ужас. К тому же, тут обнаружилось сообщение, написанное кровью. Это мало кого воодушевило бы.

Джейк упал духом. Еще и Дариус? Бывало, что члены археологических команд слегка повреждались умом. На некоторых действовала изоляция, и они начинали давать волю воображению. Но с большинством из этих людей он работал долгие годы. Джейк сам отбирал их и оставил в своей команде потому, что все они были здравомыслящими, стрессоустойчивыми личностями.

И сейчас совсем уж неудачное время и место для осознания того, что он ошибался.

К нему подошла Ре-Ми. Джейк указал на винтовку у нее на плече:

– Это действительно необходимо?

Девушка мельком взглянула на него.

– Не заметила, чтобы вчера вы жаловались на мои услуги.

Она наполнила чашку заново и пошла прочь. Прихрамывая, Джейк последовал за ней, чтобы продолжить разговор.

– Я более чем ценю ваши услуги, поверьте. Но все же прошу не носить с собой оружие.

– Профессор, вам была поставлена задача. Попасть в это помещение. Ваша группа – лишь украшение, и, несмотря на столь быстрый и сногсшибательный успех, все это понимают – и они, и вы. Никому не известно, что находится в том зале. Возможно, внутри что-то крайне опасное. Вы делаете свою работу, а я свою. Нам незачем конфликтовать. – Ре-Ми любезно улыбнулась. Отказать ей в праве взять винтовку Джейк не смог.

Стычка была неизбежна, и случилась она на третью ночь.

Джейк был в столовой и собирал себе перекус, когда пришла Ре-Ми и представила ему детальные инструкции для каждого из членов ее команды. Рэмзи не протестовал – Ре-Ми отвечала за защиту и была вправе организовывать свои дела так, как считала нужным. Но затем она вызвала у него раздражение, продемонстрировав детальные инструкции для всех остальных людей в лагере: что они должны делать, а также где и когда находиться.

Джейк изучил перечень предписаний, маленькие твердые кружочки, что именовались печеньем из сухпайка, оставил на тарелке нетронутыми, а затем, к явному раздражению Ре-Ми, рассмеялся:

– Послушайте, Ре-Ми, когда – и если – здесь возникнет хоть малейший намек на опасность, каждое живое существо на планете будет слушать вас так внимательно, что вы сможете командовать даже шепотом. А до того момента – здесь не диктатура. У нас нет комендантского часа, и каждый может делать в свободное время все, что хочет. Бог ты мой, как вы думаете, ну куда они могут пойти? Мы в замкнутом пространстве, и оно не такое уж и большое.

– Именно об этом я и говорю, – сказала Ре-Ми, встав руки в боки и усмехаясь. – Хорошо, что работа их выматывает физически. Добираясь до кроватей, они падают без сил. Кто знает, что могло бы случиться, если бы они скучали и искали, чем заняться.

– Мы говорим не о детях, – ответил Джейк, подчеркнуто терпеливо. – Они взрослые, умные, опытные профессионалы. Они…

Именно в этот момент раздалось громогласное восклицание Дариуса из соседнего строения:

– Чтоб меня черти взяли! Откуда ты взял этого туза, Рейнсингер? Поди, вытащил его прямо из своей…

К счастью, завершение фразы затерялось среди чьих-то – скорее всего, Эдди – гневных возражений.

Ре-Ми подняла смоляную бровь, и Джейк почувствовал, что краснеет. Девушка встала:

– Я, пожалуй, прекращу этот балаган. Скоро вернусь. Подумайте о моих словах и выскажите свое мнение.

Джейк подумал и, даже несмотря на крайне несвоевременное выступление Дариуса, решил настоять на своем.

Когда через пятнадцать минут Ре-Ми вернулась, без единого взъерошенного волоска, он невозмутимо посмотрел на нее.

– Дариус склонен к вспышкам вроде этой, – сказал он, прежде чем она успела произнести хоть слово, – но также он…

– Интеллигентный человек и педантичный археолог, который позволяет своему темпераменту выйти на волю лишь в свободное от работы время. Я знаю, – перебила его Ре-Ми и по-кошачьи скользнула в кресло. – Я прочитала о вас все, что смогла достать. Я наблюдала за каждым из вас с того момента, как мы встретились. И все же я считаю, что обозначение некоторых границ пойдет всем только на пользу. Если кто-то здесь заскучает и захочет поискать, чем бы заняться, пусть лучше это будет кто-то из моих людей.

Джейк отрицательно качнул головой.

– Нет, – сказал он. – Я не знаю, как привыкли работать вы, но здесь приказы отдаю я. И я не указываю своим людям, что делать в свободное время. Они взрослые. Не все из них всегда поступают, как взрослые люди, но все же это так. Большинство из них я знаю на протяжении многих лет, и никогда дело не доходило до драк. Обстановка могла накаляться, но ни разу не случилось ни единого происшествия. И если вы действительно прочитали все, что смогли раскопать про нас, вы должны это знать.

Синие глаза Ре-Ми смерили археолога, их взгляды встретились.

– Я понимаю, Джейк, – кивнула наемница. – Но что будет, если – или когда – какая-то сложная ситуация все-таки возникнет?

– Я порекомендую всем слушать вас и делать то, что вы скажете. И первым последую собственному совету.

– А что, если вы не успеете? Например, будете лежать мертвым, потому что попадетесь в какую-то идиотскую древнюю ловушку в этой постройке, или вас внезапно атакует какой-нибудь зерг, желающий заполучить эту штуку для своего улья?

Джейк должен был приготовиться к этому вопросу, но не успел. Он моргнул и неуверенно ответил:

– Думаю, тогда команда будет слушаться вас по собственной инициативе.

– Отнюдь, если только они не привыкнут к этому заранее.

Решение пришло в голову Джейка так же легко, как летний ветерок приносит запах лесных цветов. Свежее и прекрасное.

– Вы правы, – неожиданно сказал он. – Пусть они привыкнут. Завтра, ранним ясным утром, я жду вас на раскопках.

Он постарался не рассмеяться в голос, увидев выражение лица Ре-Ми. Она пробормотала старое англосаксонское слово, которое вполне одобрил бы Дариус.

– Я профессионал высокого класса. У меня есть, чем заняться!

– Вы сами сказали, что здесь у вас не так уж и много работы, – возразил Джейк. Ох, как бы он хотел сейчас ухмыльнуться. – И вы выразили обеспокоенность тем, что мои люди могут не подчиниться вам по своей воле, если, упаси небеса, со мной что-то приключится. Похоже, если вы будете возиться в грязи вместе с нами, это решит обе проблемы.

На мгновение он удивился тому, что столь холодные синие глаза могут так яростно пылать. А затем мало-помалу ее губы искривила тень улыбки.

– Туше, – сказала она. – Туше.

Первый день Ре-Ми стал, по сути, испытанием. Все с удовольствием наблюдали, как она, считавшая себя на особом положении не только с Джейком, выполняет самые простые задания. К удивлению Джейка, Ре-Ми работала без малейших пререканий, и к концу третьего дня археологи уже относились к этой миниатюрной женщине, которая могла убить Джейка в два счета, как к полноправному члену команды.

Большинство работ на данном этапе и правда были довольно просты. Грязь и кристаллы, которые находились вдали от артефакта, можно было убрать машинами. Но стоило им подобраться на расстояние метра к храму, как Джейк настоял на том, чтобы работа выполнялась ручными инструментами. И сняв слой грязи, они приступили к работе щетками, маленькими молоточками и стамесками, да и просто руками в перчатках.

После первого заметного успеха археологи, похоже, скатывались в состояние хронического недовольства. Джейк открыл что-то важное, но оно не имело ничего общего с раскопками самого храма, а тот факт, что они пришли слишком поздно, разочаровывал команду. Тем не менее, у Джейка имелся опыт поднятия духа – обычно подобная потеря энтузиазма случалась через несколько месяцев раскопок. Здесь ему пришлось бороться с этим явлением уже в первую неделю, что оказалось нелегко. Однако у него был план. Каждый день он брал трех-четырех человек, чтобы исследовать очередную пещеру. Они все фиксировали, а Джейк рассказывал о причудливых свойствах живого артефакта, или мягких изменениях поверхности под ногами, или о новом оттенке среди многоцветных потоков, которые текли по стенам и дверям, словно кровь по сосудам.

Другим руслом, в которое он направлял их энергию, были работы на прилегающей к строению земле, наполненной ископаемыми костями. Некоторые из команды, включая Лесли, имели степень не только в археологии, но также в палеонтологии и палеоботанике, и Джейк был рад дать им такую полезную возможность отвлечься.

Позаботившись обо всем этом, Джейк оставил команду заниматься работой и наконец спустился к камере – но уже не экстремально, как в первый раз, а по указанному Ре-Ми коридору. Сидя в одиночестве, он рассматривал стену и предполагаемую дверь, тогда как его мозг лихорадочно работал.

Снаружи храм выглядел невероятно мрачным. Черный, где-то темно-зелено-коричневый, кристаллы вокруг – необычно хрупкие. Джейк отметил, что когда впервые вошел в храм и провалился, то пролетел вниз не один, а два уровня. Он научился распознавать области, где можно провалиться – они были предупреждающего темно-нефритового цвета. Так что да, на первый взгляд, храм был пуст. Мертв.

Однако…

Когда Джейк добрался до внутренней полости – так называемого «сердца храма», – то заметил, что прилегающие к ней области гораздо более интенсивного зеленого оттенка. Почти изумрудного, схожего с описаниями свидетелей произошедшего в храме на Бекар Ро.

В храме все еще жило энергетическое существо.

Иногда области яркого зеленого цвета представляли собой лишь несколько разбросанных пятен. Иногда они были довольно обширными. «Дверь» – если ее можно так назвать, – которая тогда вспыхнула от прикосновения его руки, была одной из таких областей. Похоже, что чем ближе он подбирался к сердцу храма, к этой загадочной внутренней полости, тем более ярким становился зеленый оттенок.

Неоднократно Джейк не мог подавить желание снять перчатки и прикоснуться к стене – чуть ли не с лаской. Казалось бы, это действие не подпадало под его личное, сугубо прагматическое понимание сути археологии. Однако он знал: на самом деле подпадает. Если хочешь понять что-то, ты должен коснуться этого. Если хочешь разгадать тайны, ты должен использовать все органы чувств. Проблемы не существовали бы, будь возможность любые ответы обнаружить при помощи поверхностного взгляда. Он хотел, чтобы строение говорило с ним, чтобы раскрыло секреты своих создателей. Чтобы оно рассказало ему, как открыть дверь, которая стоит сейчас между Джейком Рэмзи и сердцем храма пришельцев. Он стремился к этому на любых раскопках. И хотел, чтобы реликты прошлого, будь то гончарные изделия, строения или инструменты, рассказывали ему о тех, кто создал их.

В конечном итоге они всегда раскрывались перед ним. И с этим артефактом будет то же самое.

Джейку нужно было лишь понять, как заставить его говорить.

Дариус не собирался трепаться обо всем, как Лесли. Ни за какие коврижки. Прежде всего, ей это не очень-то помогло. Премного благодарен, он сам разберется с голосами, что-то нашептывающими в голове. Если ему потребуется немного топлива, чтобы психика храбро встретилась с этим темным, давящим «храмом», – который словно вглядывался в Дариуса каждый раз, когда тот оказывался «в зоне видимости» этой чертовой штуковины, – то значит, так тому и быть, верно?

По крайней мере, он не одинок. В отличие от Лесли, которая в первый же день заявила о своем дискомфорте, он не говорил никому о том, что чувствует. Или слышит, или видит во сне. Однако Джейк замечал, как на лицах других появляется страдальческое и тревожное выражение. Он слышал это в их сдавленных голосах. Единственными, кто оказался не подвержен этому воздействию, были сам Рэмзи, Ре-Ми и ее люди. Черт подери, Джейк каждый день по своей воле сидел в том помещении и выглядел, как обычно: энергичным, терпеливым, исполненным восторга относительно того, что делал.

Два дня назад Дариус взмок от ужаса, когда услышал низкий стонущий звук, исходящий из храма. Археологи замерли, каждый на своем участке, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами. Лесли коротко взвизгнула. Язык Дариуса присох к зубам.

– Оно… оно плачет! – сказал кто-то. И на самом деле, звук был похож на плач – мягкий, стонущий, словно кто-то испытывал боль такой силы, что та находилась за пределами агонии…

Ре-Ми поднялась на ноги, стряхивая с перчаток пыль.

– Ребята, да вы просто кучка детишек, – сказала она.

Звук послышался вновь. У Дариуса скрутило кишки. В храме кто-то плакал.