Точка невозврата

Покровский посмотрел куда-то в сторону, видно соображая, что ему ответить. Лицо его покраснело от напряжения. Он был не глуп и отлично понимал, что от ответа зависит вся его дальнейшая судьба.

– Да, я знал, что она несовершеннолетняя, но ничего с собой сделать не мог. Словно опытная женщина, она стала играть на моих желаниях, и я потерял голову. Да, да. Вы не улыбайтесь! Она стала играть со мной, словно кошка с мышкой.

– Расскажите подробно, что между вами было. Можете не стесняться в деталях. Я не буду записывать наиболее острые моменты вашего общения, – предложил ему Виктор. – Я жду!

Покровский тяжело вздохнул и, попросив воды, начал говорить.

***

– Впервые я увидел Екатерину Волкову в кабинете моего непосредственного шефа Тихонова, – начал свою исповедь Покровский. – Он пригласил меня к себе и попросил съездить с Катей в нашу обкомовскую больницу, расположенную на улице Чехова. Ей нужно было срочно пройти какое-то обследование, о котором он уже договорился с главным врачом. Я быстро отвез ее на своей машине и решил все вопросы в регистратуре. Она прошла к врачу, а я вышел на улицу и сел в машину. Ждать Екатерину пришлось не очень долго. Вскоре она вышла и попросила отвезти ее домой.

Когда мы подъехали к дому, Катя неожиданно пригласила меня на чашку чая. Меня, словно черт дернул, нужно было отказаться от этого приглашения, но время мне позволяло, и я поднялся вместе с ней в квартиру. Вы только не подумайте, тогда ничего у нас не было. Поговорив с ней и попив чаю, я поехал на работу.

После нашей первой встречи прошло дня два или три, точно сказать затрудняюсь. Я уже забыл о Кате, когда она вдруг позвонила мне на работу и пригласила навестить ее вечером.

– Катя, как же я к вам приду? Что скажут ваши родители? Я не хочу, чтобы ваш дядя посчитал меня каким-то извращенцем. Сами подумайте, сколько мне и сколько вам лет.

– Вы не переживайте, дома никого не будет. Папа в командировке в Москве, а мама на работе. У нее занятия со студентами, и придет она домой не раньше десяти часов вечера.

Я тогда замялся, не зная, соглашаться на это весьма необычное приглашение или отказаться. Сейчас бы я точно отказался, а тогда, не знаю почему, я дал согласие. Я долго не решался подняться в квартиру, но потом, пересилив себя, направился к ней. Катя, как и говорила, была одна.

После первой встречи у нее дома мы стали видеться чуть ли не каждый день. Я отлично понимал, что мы с ней не пара, что она еще школьница, а я вдвое старше. Однако стоило ей позвонить, как я буквально терял разум и мчался к ней, забыв про приличия. Так продолжалось несколько раз, я приезжал к ней домой, забирал ее, и мы долго катались на машине по городу.

– А, почему вы не женаты, Виталий? – как-то поинтересовалась она.

Ее обращение ко мне без отчества, с одной стороны, насторожило меня, а с другой, в какой-то степени обрадовало.

– Да так получилось, – ответил я ей, – мне нравилась одна девушка, но она не дождалась меня из армии и вышла замуж. Вот с тех пор я и решил, что больше никогда не буду влюбляться, а тем более жениться.

Весь этот вечер она задавала мне подобные вопросы, а когда мы вернулись к ее дому, неожиданно крепко поцеловала меня в губы. Поверьте, Виктор Николаевич, это был поцелуй не девочки-школьницы, а искушенной в любви женщины.

Время шло, и постепенно наши отношения перетекли в интимную сферу. Катя оказалась не только хорошей любовницей, но и расчетливой женщиной. Она требовала все больше и больше к себе внимания. Мы посещали концерты в консерватории, часто бывали в театрах. Я не знаю, что она говорила матери за эти вечера, проведенные со мной, но, ни мать, ни ее дядя не догадывались о наших взаимоотношениях.

Однажды, она поинтересовалась у меня, что будет, если об их интимных делах узнает ее мать или дядя. Я был в шоке от этого, казалось бы, простого вопроса. Увидев мое замешательство, она засмеялась и сказала, что лучше она обратится с заявлением в милицию, чем расскажет об этом своим родителям. Ведь при обращении в милицию она сразу убьет двух зайцев – оправдается перед родителями и посадит того, кто оттолкнет ее. Услышав это откровение, я увидел в ней искушенную в интригах женщину.

– Неужели ты сможешь это сделать? – спросил я ее, – ведь в жизни человека может случиться всякое. Сегодня этот человек тебя любит, а завтра может и разлюбить.

– Просто я решила для себя, что это я могу оставить мужчину, а не он меня. Решаясь на разрыв со мной, он должен знать и помнить, что я могу наказать его в любой момент. Помните нашу первую встречу, когда вы возили меня в больницу? Так вот, я там была на приеме у врача-гинеколога, который дал мне справку о том, что в результате полового акта я потеряла девственность. Эта справка дорого обошлась моему товарищу по классу. Его родители подарили мне золотое кольцо.

Сказать честно, я в тот вечер не на шутку испугался и понял, какую ошибку совершил сам, связавшись с несовершеннолетней девушкой. Оставшись один у себя в квартире, я всю ночь думал, что мне делать дальше с ней. О том, что нужно прекращать эту связь, я уже не сомневался. Дня через два, когда Катя снова приехала ко мне, я предложил ей прекратить наши отношения. Это предложение вызвало у нее неоднозначную реакцию. Сначала она долго плакала, обвиняя меня в том, что я ее использовал в своих личных целях, чтобы получить половое удовлетворение, а затем…

– Вот что, Виталий Олегович, – сухо произнесла Екатерина, прекратив плакать, – если вы не хотите, чтобы о наших встречах узнали мои родственники, вы должны купить мне кольцо с бриллиантом.

Я опешил от ее заявления.

–Хорошо. Я куплю тебе кольцо, но при одном условии. Ты навсегда забудешь про меня.

Она, молча, кивнула. Подобное решение этого вопроса ее вполне устраивало. Мне ничего не оставалось сделать, как вместе с ней поехать в магазин «Яхонт» и купить ей кольцо. После этого я вздохнул облегченно, рассчитывая, что навсегда порвал с этой девчонкой. Однако, все оказалось не так просто. Катя появилась у меня дома месяца через два.

– Вы знаете, Виталий Олегович? – сказала она, – я вынуждена была сделать аборт. Теперь мне необходимы деньги на лечение.

– Ты о чем говоришь? Какой аборт? Ты в своем уме?! – не выдержав ее нахальства, закричал я на нее. – Если ты думаешь, что я, как твой школьный товарищ, буду тебе платить за молчание, то ты ошибаешься.

Она, молча, протянула мне медицинскую справку.

– Вот, если вы мне не верите, то можете прочитать. Здесь все написано.

Я не стал читать справку. Я был, просто, шокирован. Я всегда считал себя человеком умным и способным в нужные моменты постоять за себя. Но здесь был совершенно другой случай, наглый и продуманный до мелочей шантаж.

– Ну и сколько это будет стоить? – поинтересовался я у нее.

Она назвала сумму, от которой у меня на голове поднялись волосы.

– А, что вы хотели? – пошла в атаку она. – Попользовались молодым телом и в кусты? Так не бывает! Или вы заплатите мне за унижение и боль, которые я испытала по вашей вине, или я посажу вас в тюрьму.

– Катя, ты не кричи и успокойся. Мне кажется, что ты запросила очень большие деньги, которых сейчас у меня нет, – начал уговаривать я ее. – Ты сама посуди, откуда у меня такие деньги?

– Решайте сами, Виталий Олегович. Если у меня не будет денег, то у вас не будет свободы, – произнесла эта школьница и чуть ли, не бегом выскочила из квартиры.

Я не спал всю ночь, проклиная себя за то, что связался с этой маленькой шантажисткой. Однако, свобода была для меня дороже денег. Я поехал к старому приятелю и занял у него названную ей сумму. Через два дня я рассчитался с ней.

Последний раз я разговаривал с ней около двух месяцев назад. Она позвонила и снова потребовала денег. В этот раз я был непреклонен. Я отказал ей и положил трубку.

***

Покровский закончил свой рассказ. В кабинете повисла тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Виталия Олеговича. Закончив записывать его показания, Абрамов протянул ему исписанные листы.

– Прочитайте и распишитесь на каждом листе, – попросил его Виктор.

– Скажите, Виктор Николаевич, что теперь со мной будет? Меня посадят?

– Я не судья и не собираюсь решать вашу судьбу. Если в процессе следствия ваша причастность к исчезновению Волковой не найдет своего подтверждения, то у вас есть шансы остаться на воле.

– Неужели вы думаете, что я мог убить Екатерину из-за каких-то денег? – с возмущением произнес он.

– А почему бы и нет? Если человека загнать в угол, то даже такой мирный человек, как вы, способен на преступление. Скажите, Виталий Олегович, по-честному, мысль об убийстве Волковой, наверняка, неоднократно посещала вашу голову?

Он отшатнулся от Абрамова, как от прокаженного. Затем, немного подумав, он сказал:

– Вы правы, Виктор Николаевич. В какие-то моменты я готов был убить ее. Но, страх перед законом, сдерживал мои эмоции.

– Скажите, вы были знакомы с подругой Волковой?

– С Ольгой то? Я не только знаком, но и имел честь выгнать ее из своего дома со скандалом. Эта маленькая наглая шлюха стала предлагать мне себя. Ей тоже, по всей вероятности, захотелось получить колечко с бриллиантом.

– Понятно, Виталий Олегович. Вы, как сами считаете, что с ними могло произойти?

– Вероятнее всего, попали на «хорошего» мужика, вот он их и прикончил. Не каждый может вытерпеть шантаж и неприкрытое вымогательство.

Абрамов поднялся из-за стола, давая ему понять, что их разговор окончен.

– Вот что, гражданин Покровский. Я бы попросил вас пока не выезжать за пределы города. Вы можете понадобиться следствию в любую минуту.

– Вы хотите сказать, что я нахожусь под подпиской о невыезде?

– Считайте, как хотите, – закончил Абрамов, – если надумаете куда-то поехать, поставьте меня в известность.

– Хорошо, Виктор Николаевич, – ответил он. – Скажите, а как быть с работой. Что мне сказать товарищу Тихонову?

– Это ваше дело, Покровский. Вы же меня не спрашивали, когда связывались с Волковой. Так почему, сейчас, интересуетесь, что вам ответить Михаилу Петровичу?

Виктор проводил его до выхода из МВД. Когда за Покровским закрылась дверь, он поднялся к себе в кабинет и стал звонить Серову. Трубку долго никто не брал. Наконец, раздался слабый щелчок, и он услышал заспанный женский голос.

– Вам кого? – спросила женщина.

– Мне бы услышать Илью, – произнес Абрамов.

– Его нет дома. Он, похоже, у своего приятеля Рината. Что ему передать?

– Передайте ему, что звонил Абрамов. Пусть он завтра свяжется со мной.

– Хорошо, передам, – ответила женщина.

– Минуточку, минуточку, вы говорите, что он у Рината Ильясова, который живет на улице Роторной?

– Нет, он живет на улице Павлюхина, в том большом сером доме.

– Спасибо за подсказку, – поблагодарил он женщину. – Не забудьте передать, чтобы он обязательно связался с Абрамовым.

– Ладно, не забуду, – произнесла женщина и положила трубку.

По телефону Абрамов быстро связался с дежурным по МВД.

– Привет, это Абрамов. Коля, меня интересует некто Ильясов Ринат, проживающий на улице Павлюхина. Если будет время, пробей его по учетам адресного бюро.

– Постараюсь, – ответил Николай и положил трубку.

Сложив свои вещи в стол, Виктор стал собираться домой.

***

Утром Абрамов зашел в дежурную часть МВД. Увидев Виктора, Николай поднялся с кресла и протянул ему четвертинку листа, на котором были указаны все установочные данные Ильясова Рината. Поблагодарив его за помощь, Абрамов направился к себе. Подойдя к кабинету, он услышал голос Валиева, который громко с кем-то разговаривал по телефону.

– Доброе утро, товарищ подполковник, что произошло? – поинтересовался Виктор у начальника отделения.

Валиев пропустил его вопрос мимо ушей и, не прерывая разговора, протянул Абрамову руку. Виктор пожал ее и сел за свой стол. Закончив разговаривать по телефону, начальник отделения взглянул на него и произнес:

– Вот что, Абрамов. Спускайся в оружейную комнату и получай свой пистолет. Вчера ребята из имущественного отдела попытались задержать квартирного вора Мирона, но тот от них скрылся в частном секторе где-то в районе 2 -ой Юго-западной улицы, что в Московском районе. Сегодня им удалось установить этот дом, где скрывается Мирон. Сейчас, поедем его брать.

– Вдвоем, что ли? – задал Абрамов ему вопрос. – Не маловато ли будет для задержания?

– Нет, поднимем полк, – раздраженно ответил Валиев, – там уже Козин и Семенов. Думаю, что вчетвером мы его повяжем.

Виктор быстро спустился вниз и, получив пистолет, вышел на улицу. Валиев уже стоял около машины и ждал его.

– Что, быстрее получить оружие нельзя было? – разражено спросил он Виктора. – Тебя только за смертью посылать, может, быть проживешь лишний час.

– Вы же знаете, что это от меня не зависит. Я и так все делаю достаточно быстро, – ответил Абрамов и сел в машину. – Дежурного долго пришлось ждать.

Минут через двадцать они были на месте. Выйдя из автомашины, Виктор увидел невдалеке Козина, который стоял около большого раскидистого тополя.

– Вот что, Абрамов, – произнес Валиев и посмотрел в сторону Козина. – Ты и Семенов войдете в квартиру и постараетесь повязать Мирона прямо там. Мы с Козиным страхуем вас на улице. Вдруг он будет ломиться в окна. Задача ясна?

– Товарищ подполковник! Скажите, а Мирон вооружен? – задал Абрамов ему вопрос. – Вдруг мы вломимся в квартиру, а он нас с Семеновым возьмет и завалит.

– Ничего сказать не могу, – ответил он. – Разберетесь походу задержания. Если что, глушите.

– Хорошо. Тогда еще один вопрос. Он в квартире один или там компания? Второй вариант намного осложняет нашу задачу.

– Что, испугался, афганец? Медвежья болезнь напала? – произнес он и ухмыльнулся. – Откуда я это знаю, если приехал сюда, вместе с тобой. Я смотрю, стратег нашелся….

Абрамов, молча, повернулся и направился к подъезду дома, около которого маячила фигура Семенова.

Он передал напарнику указание начальника, и они, достав пистолеты, осторожно вошли в подъезд дома. Несмотря на солнечную погоду, в подъезде было темно и сыро. В нос ударил резкий запах кошачий и человеческой мочи. Они остановились около разбитой двери, из-за которой раздавались пьяные мужские голоса.

– Их там человек пять, если не больше, – прошептал Виктор Семенову. – Будь осторожен. Первым в квартиру войду я, ты страхуй меня со спины. Понял?

Семенов, молча, кивнул и взвел пистолет Макарова.

– Заходим на счет три, – произнес Абрамов.

Семенов опять кивнул, давая понять, что все понял.

– Раз, два, три, – произнес Виктор и силой рванул на себя дверь.

Его усилий оказалось достаточно, чтобы сорвать крючок, на который была закрыта входная дверь. Они ворвались в квартиру и застыли у двери. За столом сидели четверо мужчин и распивали водку.

– Стоять! – что есть силы, заорал Абрамов. – Всем встать из-за стола и поднять руки!

Мужчины застыли от неожиданности, держа в руках стаканы, наполненные водкой. Однако, эффект неожиданности исчез, после того, как один из них опрокинул стол на ноги своих товарищей и бросился к окну. Упавший стол, словно разбудил сидевших за ним мужчин. Они схватили с него то, что им попало под руку: ножи, вилки, и бросились на оперативников.

Первого нападавшего Виктору удалось сбить с ног тяжелым табуретом. Мужчина упал на пол и заорал благим матом. Из разбитой головы хлынула кровь. Вид крови на какую-то долю секунды отрезвил нападавших мужчин. Они замерли и с испугом посмотрели на своего товарища, который пытался подняться с пола. Этого оказалось достаточно, чтобы Виктор успел поднять выпавший из его руки пистолет.

– Стоять! – снова закричал он. – Убью, кто сделает хоть шаг!

Мужчины остановились и со страхом уставились на пистолет.

– Бросайте ножи! – приказал Абрамов. – Бросайте, иначе буду стрелять!

Мужчины кинули ножи и вилки на пол. В этот момент где-то на улице раздался выстрел, затем еще два.

В комнату вбежал Валиев. Виктор с начальником отделения быстро связали задержанных мужчин и по одному вывели на улицу. Пока Валиев по станции вызывал милицию, Абрамов обошел дом. За углом, обхватив руками голову, на земле сидел Юра Семенов. В трех метрах от него лежало тело мужчины. Пуля вошла преступнику в лоб и вышла из затылка.

– Давай, Юра, понимайся, – обратился Абрамов к нему, – его уже не оживишь. Теперь надо думать, как себя от тюрьмы спасать. Кстати, где Козин? Это же его окно, и он должен был его прикрывать!

Козин появился из-за угла дома и направился к ним. Подойдя к Семенову, он, как ни в чем не бывало, обратился к нему.

– Ты зачем в него стрелял? Я бы его и без тебя задержал!

– А ты, где был, Валерий Михайлович? Почему тебя не оказалось на месте? – задал ему вопрос Виктор. – Ведь это окно контролировал ты!

– А ты кто такой, чтобы меня об этом спрашивать? Может, ты следователь прокуратуры или мой непосредственный начальник? Не беспокойся, если будет нужно, я доложу, где был и что делал.

– Сука ты, Козин! – произнес Виктор. – Из-за таких, как ты, и гибнут люди. Что испугался, когда на тебя из окна выскочил Мирон с ножом в руках? Спрятался?

– Да я тебя, салага…., – закричал Козин и с кулаками бросился на Абрамова.

Виктор вовремя успел увернуться от удара. Кулак Козина буквально просвистел рядом с его ухом, и перстень, который носил тот на безымянном пальце, ободрал ухо до крови. Абрамов не стал ждать второго удара и сбил его с ног мощным ударом справа.

Драку остановил Семенов, который поднялся с земли и встал между нами. Они смотрели друг на друга налитыми ненавистью глазами.

– Смотри, Абрамов! – с угрозой произнес Козин. – Я подобных обид никому не прощаю.

– Ты тоже смотри, особенно вечерами, когда возвращаешься домой, – ответил Виктор. – В Афганистане тебя, скотину, за такие дела четвертовали бы.

– Здесь тебе не Афганистан! – произнес Козин и, повернувшись, направился в сторону подъехавшей к дому машины с начальником Управления уголовного розыска.

***

В отношении Семенова прокуратура республики возбудило уголовное дело по факту превышения пределов допустимой самообороны. Его отстранили от работы, и все его дела временно передали Абрамову. В связи с большой нагрузкой, Виктор снизил активность в работе по розыску Волковой. Через день после операции по задержанию Мирона его вызвал к себе Костин. Абрамов вошел в его кабинет и присел на стул.

– Что скажешь, Абрамов? – спросил он Виктора.

– О чем именно, Юрий Васильевич? – переспросил он начальника.

– О своей работе. Я смотрю, ты не испугался и смог один скрутить троих преступников, – произнес он. – Похоже, ты в первый раз оказался в подобной переделке?

Абрамов невольно усмехнулся. Он был польщен тем, что его действия высоко оценило руководство управления.

– Юрий Васильевич, я восемь месяцев провел в Афганистане. А там было намного сложнее, чем здесь. Там или ты их, или они тебя. Единственная разница, там были все один за одного, и не было таких трусов, каким оказался Козин.

– А почему ты считаешь, что он испугался? – поинтересовался он у Виктора.

– Мне трудно объяснить это. Для меня не столь важно испугался он или наплевательски отнесся к делу. Главное, что его в нужный момент не оказалось на той позиции, за которую он отвечал. Будь он там, Семенов не попал бы в такую глупую ситуацию.

– А вот Козин считает, что ты совершил в отношении него действия, порочащие звание сотрудника МВД. Ты ударил старшего по званию и по должности. Почему ты так поступил?

– Не знаю, Юрий Васильевич, – ответил Абрамов, – Видимо, я плохо контролировал себя, был возмущен его действиями и словами: он в тот момент полностью снял с себя вину за случившееся и переложил ее на Семенова. Это подло и несправедливо. Я не оправдываю Семенова, как не оправдываю и себя за свой поступок, но по-человечески мне Семенова жалко. Он растерялся, и, когда пьяный Мирон бросился на него с ножом, не нашел ничего лучшего, как произвести выстрел.