Домашний рай

– Сигареты «Мальборо», американские! Видел рекламу с участием красавчика ковбоя? Нет? Я видел в журналах разных иностранных. Дато пачку подарил. А мне все равно что курить, я хоть «Шипку» могу. Разницы нет, лишь бы дымом вдохнуть. Дато прознал, что у меня с собой пять тысяч и всячески обихаживал. Потом я только понял, что «налапники» они. Когда пять кусков поднял, можно пару-другую сотен отсегнуть, не жалко… Мне то что, а ты бы ни за понюх табака пропал… Отвлекся я… Извини…Так вот, все голодные были, с утра не жрали. Семен вообще есть всегда забывал, одним святым духом питался. Так поклюет что-нибудь и сыт весь белый день. Я в физтеховской столовой давно не обедал, все дома или по кабакам. Наташка тоже предпочитает сама готовить. А тут решили вспомнить молодость, младшие курсы. Поднялись на третий этаж. Ну там обычный галдеж, кастрюли громыхают, студенты между собой обсуждают мировые проблемы. И мы втроем в очередь встали.

У каждого поднос. Наташка впереди, за ней Семен, я замыкаю троицу. Как всегда, без очереди студенты лезут. Один из группы займет, и все потом перед ним подстраиваются. Один мужик, видно, аспирант, усатый бровастый мужик, орать даже начал. «Сколько вас там? Двести? Ах, всего лишь пять? У меня каждая минута дорога». А он с девушкой был. Та поспокойней. «Что ты такой агрессивный? Компот будешь или чай?» Аспирант понемногу остыл, вот счастье для мужика, когда спокойная женщина рядом есть. «Чай, но потом налью. А то будет, как ослиная моча». Успокоился, значит, даже метафорами заговорил. А один студент пересказывал перлы со вчерашнего концерта с Тяжловым и Кондратьевым. «Буржуазная наука все правеет. А наша как стояла здесь, так и стоит и будет стоять! Ну и что, что у них приборов в десять раз больше, зато у нас они в десять раз больше! Задача Капицы: в Японии не слышно голос Лондона. Найти длину руки Москвы». И еще что-то в этом духе. Мы тоже послушали и посмеялись…Наконец очередь рассосалась, и до кассы мы доковыляли. Наташка сама хотела заплатить, но Сема, конечно, не позволил. А я, как всегда, хотел «Плачу, мол, за всех». Для меня сущая мелочь. Там ведь на всех около трешника выходило. Но ты знаешь Семена, – принципиальный, как тибетский монах. Не поощрял моих картежных заработков и не хотел лично участвовать в их трате. У меня на рубль семь копеек насчитали, как сейчас, помню. Дурацкая привычка из преферанса все цифры запоминать. Взял борщ, салат винегрет, сто грамм сметаны, картошку с рыбой, чай и три кусочка хлеба. Остальные – примерно то же самое. Молочный суп никто не захотел, а борщ с плавающим в нем комочком густой сметаны выглядел крайне аппетитно.

Наташка первая пошла в дальний конец столовой, свободное место отыскала и оттуда помахала нам. И вот мы все три подноса взгромоздили на стол.

Тут Наташа села на стол и, всплеснув руками, говорит:

– Столько лет сладкого ничего не ела, хотела же кекс взять и забыла.

Семен, как джентльмен, отодвинул стул и пошел за кексом. Там они и, правда, вкусные. По четырнадцать копеек которые. Особенно если еще сверху сметанки положить…Так, что я совсем не удивился, что Наташа захотела именно их. И сам бы не отказался, да неудобно перед девушкой сластеной выглядеть. А Семен никогда сладкого не ел, поэтому такой сухой, как футболист, всегда был. Поджарый. Таким и должен быть мужчина. А я вот из-за преферанса и вина да разных закусок жирок нагулял.

Бирюков с отвращением ткнул себя в живот, где, действительно, ремень туго обтягивал намечающееся брюшко.

– Семен, значит, за кексиком пошел, а Наташа за большой ложкой потянулась, хотела протереть и вдруг на пол уронила. До сих пор ее звон в ушах стоит…

Тут уж я джентльмена из себя строить начинаю.

– Сейчас я, Таша, ложку тебе чистую принесу, а ты, если хочешь, мою пока возьми. Я еще не прикасался к ней.

Она сидит, улыбается, но ложку мою не берет, ждет всех, чтобы вместе трапезу, так сказать, начать.

Все столики уже заняты, за ними по четыре, по три студента сидят и едят красный наваристый борщ, бефстроганов или рыбу, салат из винегрета или белокочанной капусты с красной морковью. Короче, набивают брюхо для дальнейшей борьбы с гранитом науки.

Усатый аспирант с девушкой своей уже первое блюдо доедают. Он совсем успокоился, по руке ее гладит и обиды на первокурсников, заставивших лишние десять минут голодать желудок, забыл как страшный сон. Ты, кстати, знаешь, Саша, какой физтехам чаще всего сон снится? Как сидишь на экзамене, а сдать не можешь. Даже сам Ларин признался на семинаре, что и его такой сон донимает, и он в холодном поту просыпается. А мне еще дополнительное наказание Морфей насылает: иногда снится, что я во второй раз на физтех поступил, и уже ни одной лекции, ни одного семинара не пропускаю, хочу на красный диплом вытянуть. Потом просыпаюсь и думаю, лучше красная рожа и синий диплом, чем наоборот. На том и успокаиваюсь…Первокуры тоже шумно едят, гормоны так и играют, кое-кто оборачивается, на Наташу поглядывает. А то! Красивая девушка на физтехе никогда не бывает одинокой, она как яркий огонек для мотыльков. Тут, главное, крылышки не обжечь, а то больно падать будет.

Иду я за чистой ложкой, вижу Семена, доставшего из кошелька мелочь, чтобы без очереди сунуть четырнадцать копеек и уйти со сладкой добычей. Ну что, обычное дело, даже усатик не возмутился бы и не посчитал данное проникновение без очереди беспределом. А я ложку почище да поровнее выбираю, и вдруг какой-то крик от стола первокурсников доносится. Оглянулся, но ничего особенного не стряслось. Это древний инстинкт у нас – реагировать на всякую мелочь. От первобытного человека досталось. Скрипнет ветка, у него сразу сердце в пятки. Думает, тигр или медведь на его нежную плоть нацеливается, сожрать готовится. Пращур прыгает в сторону, бежит что есть мочи, а оглянется, – это ушастый зайчик владения свои обегает… Так и я… Обернулся словно на опасность какую, а это юнцы о чем-то громко дебатируют. Но юнец-то сразу из моего поля зрения выпал по очень простой причине…»