«Душман». Ответный удар

***

– Алексей! Ты скажи мне, почему так получилось? Почему вы дали уйти этому водителю? – спросил Грановский Кузнецова. – Почему этот лох, твой друг, подставляет нас под ментов? Ты же хорошо знаешь, чтобы все это замять, нужны большие деньги. Кто он мне, чтобы я за него отстегивал милиции?

– Лева, я не знаю, как так получилось. Я следил за ребятами, которые перегружали телевизоры. С водителем оставался «Паук». С его слов, когда он протянул тому сигарету, водитель ударил его ножом.

– Как так, ножом? Кто же из твоих пацанов его обыскивал?

– «Паук» обыскивал, он же и охранял его.

– Знаешь, Кузнец, мне все это не нравится. То, что прокололся «Паук», виноват ты лично. А, если этот водитель обратиться в милицию, да еще сообщит номера машин? Ты, что решил меня пустить с сумой по миру?

– Лева. Я обещаю, что больше такого не повторится. Да, я виноват, не спорю, просто доверился этому «Пауку». Это же впервые, чтобы «Паук» так прокололся, Конечно, нужно было подстраховать его, а я увлекся погрузкой.

Грановский протянул руку и взял в руки бутылку с виски. Он быстро наполнил рюмки жидкостью и, взглянув на растерянное лицо Кузнецова, продолжил.

– Кузнец! Мне не нужны люди, на которых нельзя положиться. Убери «Паука», он мне не нужен. Я чувствую, что он наведет на нас беду.

– Лева! Может, не стоит этого делать? Он же с самого начала с нами. За ним такие дела!

– Вот, поэтому и убери, мне не нужны бывшие герои. Или ты может, хочешь узнать, как воняет параша в камере? Я в отличие от тебя на зону не собираюсь, мне и здесь хорошо. А, то, что он с тобой с самого начала, ничего не меняет. Для меня лучше старательный дурак, чем умный лентяй.

Судя по лицу Кузнецова, это затея с «Пауком» ему явно не понравилась. Он знал его лет пятнадцать, если не больше. Они вместе пришли в спортивную секцию, вместе бывали на сборах, а во-вторых, «Паук» ухаживал за его младшей сестрой, и насколько ему было известно, сестра и «Паук» на днях подали заявление в ЗАГС.

Это недовольство на лице Алексея заметил Грановский.

– Кузнец! Что с тобой? Ты, чем-то не доволен? Говори, на прямую! Я не хочу, чтобы ты затаил свою обиду на меня внутри себя. Мы же с тобой не только бизнесмены, мы с тобой еще и большие друзья. А, друзья, обиды не копят, а говорят все в лицо друг другу.

Лицо Кузнецова покрылось красными пятнами. Ему стоило больших усилий сдержать себя в принятых рамках общения.

– Все нормально, Лева. У меня к тебе никаких претензий нет. Виноват, значит виноват. Я решу эту проблему.

– Вот, так бы давно! А, то строишь здесь недовольные «мины». Можно подумать, что это я прокололся, а не твой «Паук». Может, Леша тебе помочь в этом или сам справишься? А, то я сейчас дам команду. Видишь сколько их, готовых тут же перерезать кому-то глотку?

– Не нужно, обойдусь сам, – тихо ответил ему Кузнецов.

Сделав небольшую паузу, он поинтересовался у Грановского.

– Лева! Если не секрет, что это за фраер, который не спускает с тебя глаз? «Голубой» что ли?

Губы Грановского вытянулись от улыбки в ниточку.

– Нет. Нормальный мужик. Бывший мой поклонник. Говорит, что занимается бизнесом.

– Может прощупать его? Тряхануть? Посмотреть, что он за пассажир?

– Ты, сначала пощупай своего «Паука», а уж затем его, если это понадобиться.

В зале громко заиграла музыка. Веселов встал из-за стола и направился к музыкантам. Он что-то сказал одному из них и сунул смятую купюру ему в кармашек пиджака. Музыкант учтиво улыбнулся ему и повернулся к музыкантам лицом.

– А, сейчас для нашего дорогого гостя, мастера спорта по боксу Льва Грановского звучит его любимая песня «Журавли»

За столом Грановского все заулыбались и посмотрели на него. Он явно был польщен жестом своего телохранителя и обнял его за плечи.

Слезы льются горячие, а какое им дело,

Что багряный закат за окном догорит,

Журавли улетели, журавли улетели,

Только я с перебитым крылом позабыт

Слова, неслось из мощных динамиков, вышибая скупую мужскую слезу у Льва Грановского. Когда песня закончилась, все за столом поднялись и захлопали в ладоши, приветствуя, то ли Грановского, то ли музыканта, исполнившего эту песню.

«А, вы сентиментальны Лева» – подумал Павел, прежде чем перевел с него взгляд, на симпатичную женщину, вошедшую в зал ресторана в окружении трех подруг.

***

Вошедшие женщины сели за свободный стол и стали заказывать себе вино и закуски. Когда снова заиграла музыка, Павел поднялся из-за стола и направился к женщинам.

– Мадам! Можно вас пригласить на танец? – обратился он к симпатичной блондинке.

Женщина оценивающе посмотрела на Лаврова и, положив накрахмаленную салфетку на край стола, молча, поднялась из-за стола. Стоило ей только протянуть ему руку, как около нее оказался молодой человек, который сидел за столом Грановского. Женщина застыла в растерянности, не зная чье предложение ей принять.

– Слышишь, мужик! – с угрозой в голосе произнес молодой человек. – Это моя женщина и я с ней буду танцевать.

Он хотел оттолкнуть Павла своей рукой, но он автоматически ловко схватил его за палец, вызвав у соперника приступ боли.

– Не спеши! Пусть дама сама решит с кем ей танцевать, – произнес Лавров, продолжая удерживать палец парня в своей руке.

– Можно я пойду с вами? – ответила женщина. – В споре двух, как правило, побеждает тот, кто сильнее.

Павел отпустил палец парня и, подхватив женщину под руку, повел ее в танцевальный круг.

– Ну, смотри, сука! – прошипел парень. – Я тебе точно лицо распишу, что мать родная не узнает.

Женщина невольно вздрогнула от сказанного и посмотрела на Лаврова. У него внутри все затряслось, как при ожидании драки. Однако, он успел взять себя в руки.

– Не переживайте, пожалуйста. Он пошутил, – ответил Павел, стараясь успокоить женщину.

Лавров прижал ее хрупкое тело и повел ее в танце. Она сначала пыталась отстранить его от себя, но затем, словно, смерившись с его желанием, тесно прижалась к его телу. Павел моментально ощутил, как соски ее груди стали жесткими и словно два металлических наперстка, которые уперлись в его грудь. Женщину стало немного колотить и чтобы унять дрожь в ее теле, он еще сильнее прижал ее к своему разгоряченному алкоголем и женским запахом, телу. Ее шикарные светлые волосы пахли какими-то неизвестными ему травами, и от этого запаха у него закружилась голова. Она откинула голову и внимательно посмотрела на Лаврова.

– Скажите, как вас зовут? – шепотом спросила она его.

– Андрей, – также шепотом ответил он ей. – А, вас как, если это не секрет?

– Тамара, как грузинскую царевну. Вот, только та была брюнетка, а я блондинка.

– Это ничего не меняет. Вы для меня все равно царица.

Лавров осторожно коснулся своими губами ее шеи. В этот момент он понял, что может нарваться на пощечину, так как глаза ее сверкнули не добрым огнем. Однако, Тамара сдержала себя.

– А, вы Андрей, умеете делать женщинам комплементы и, судя по всему, что вы делаете, у вас богатый опыт. Интересно, как вы говорите, по вашей речи, вы не местный?

– Вы угадали. Я из Москвы и здесь нахожусь в командировке.

– И чем вы занимаетесь, если это конечно не секрет? Может, я вам чем-то могу помочь?

– Вряд ли. Чем, сейчас, можно заниматься, чтобы выжить? Конечно бизнесом.

– А, вы чем, Тамара, занимаетесь? Судя по вашим ухоженным рукам, прекрасному маникюру, на фабрике вы точно не работаете?

Она засмеялась.

– А, вы внимательны. Вы угадали, я действительно не работаю на фабрике. Я работаю следователем в городской прокуратуре. Мы вот с девчонками решили посидеть немного в ресторане, справить подруге день рождение. Но видно посидеть нормально нам не придется. Эти бандиты во главе с Грановским, не оставят вас в покое. Вы знаете, как мне не стыдно признаться, но все им сходит с рук.

– Тогда скажите мне, Тамара, почему это происходит?

– Не знаю. Вон того, что сидит за тем столом, – она кивком головы указала ему, то ли на Веселова, то ли на Кузнецова, – я дважды пыталась привлечь к ответственности за изнасилование. Ничего не получилась. Потерпевшие девушки забрала заявление назад, потому что они их просто, напросто запугали.

Музыка затихла. Лавров проводил женщину до ее столика и направился к своему столу. Сев за столик он невольно взглянул на парня, который в упор смотрел на него. Глаза его пылали ненавистью. Он провел ребром ладони по шеи, давая понять Павлу, что его ожидает, при выходе из ресторана. Дождавшись, когда из-за стола поднялся Грановский и в сопровождении Веселова направился к выходу из ресторана, Лавров тоже встал из-за стола и направился вслед за ним.

– Лева? – остановил он его. – Можно вас на минутку?

Он поднял на Павла глаза и вопросительно посмотрел.

– Лева! Я только что поссорился с одним из твоих друзей, из-за женщины. Мне бы не хотелось свой первый день в городе омрачать скандалом, тем более с человеком из твоего окружения.

Грановский посмотрел на Веселова. Тот повернулся и исчез за дверью ресторана. Он вернулся минуты через две.

– Все нормально, Лева. Скандала не будет.

– Спасибо. Я очень тебе признателен.

Грановский вяло улыбнулся и по-товарищески похлопал Павла по плечу.

***

Олег Назаров опираясь на ствол автомата, раздвинул ветки куста и вышел на бровку шоссе. Он стал тормозить проносящиеся мимо него большегрузные машины, однако, те только увеличивали скорость, заметив человека с автоматом в руках. Шансы на то, что машину остановит какой-то частник, практически не было. Наконец, перед ним остановилась грузовая автомашина. То ли водитель не рассмотрел в его руках автомат, то ли ему действительно сильно повезло, но грузовик остановился буквально в двух метрах от него.

– Довези до города, – попросил его Олег. – Мне нужно в милицию.

Только сейчас водитель рассмотрел предмет, который держал в руках этот мужчина. Он со страхом посмотрел на автомат и, сглотнув слюну, тихо произнес:

– Ты надеюсь, меня не убьешь? Ведь я ничего плохого не сделал.

– Не волнуйся, я не бандит. Три часа назад на меня напали бандиты, отобрали машину с грузом и хотели убить. Мне повезло, я смог сбежать от них. Теперь пробиваюсь в город, нужно заявить о нападении и хищении груза в милицию.

Назаров кое-как залез в кабину. Водитель посмотрел на перевязанную бинтом ногу и, достав из-под сиденья аптечку, молча, протянул ее Олегу.

– Вот возьми, там есть анальгин. Выпей. Говорят, что он хорошо снимает боль. Можешь взять и бинт. Смотри, как кровоточит у тебя рана.

– Спасибо, друг.

Олег разрезал ножом пропитанный кровью бинт и стал перевязывать рану чистым бинтом. Пропитанные кровью бинты, он выбросил в окно машины. Прошло минут десять и мимо их с включенной сиреной, промчалась милицейская автомашина.

– Они тебя случайно не останавливали? – поинтересовался Назаров у водителя.

– Нет. Я их на трассе не видел. А, что?

– Странно. А, вот меня они останавливали.

– Ну и что из этого? Мало ли кого может останавливать милиция?

– Может ты и прав, но только после их проверки, мне на хвост сели бандиты. Откуда они могли знать о тех телевизорах, что вез я. Меня на дороге никто кроме вот этих сотрудников милиции никто не останавливал и не проверял транспортные документы. А, когда мою машину остановили бандиты, один из них сразу закричал, что у меня в машине находятся телевизоры.

Назаров замолчал. Машина наехала на яму, и ее сильно качнуло в сторону. Боль снова пронзила его на вылет и сковала ногу. Водитель тоже молчал и иногда бросал свой взгляд на автомат, который лежал на коленях его пассажира. Он, похоже, уже жалел о том, что подсадил этого человека. Он не любил конфликты и сейчас переживал за то, что его могу вызвать в милицию по этому факту.

– Сейчас будет райцентр, – процедил он сквозь зубы. – Там, наверняка, имеется отдел милиции. Ты не против того, если я тебя оставлю здесь? Мне неприятности с милицией не нужны.

– Хорошо. Притормози поближе к милиции, чтобы мне не мотаться по поселку с автоматом в руках.

Грузовик свернул с трассы, и медленно двинулась по улице поселка. Когда до здания милиции осталось метров сто, водитель остановил машину. Олег кое-как выпрыгнул из высокой кабины водителя и, не обращая внимания на испуганные взгляды жителей, хромая направился в отдел милиции.

Назаров открыл дверь милиции и остановился на пороге. После яркого солнца, помещение ему показалось довольно темным, и он не сразу заметил стоявшего не так далеко от него сотрудника милиции. У помощника дежурного по отделу, курившего у открытого окна от удивления выпала изо рта сигарета. Другой сотрудник, спускавшийся со второго этажа, испугался и бросился обратно наверх по лестнице. Дежурный офицер пытался расстегнуть кобуру с пистолетом, однако, скованные страхом пальцы скользили по ней, и он не как не мог найти застежку.

Назаров сделал несколько шагов и молча, положил автомат на пол. Затем он поднял руки вверх и, повернувшись в сторону дежурного, который справился с испугом и сумел достать свой пистолет, громко произнес:

– Я хочу сделать заявление. У меня больше нет оружия.

– Какое заявление? – еле слышно выдавил из себя дежурный. – Отойди к стене и повернись к ней лицом. Руки на стену!

Буквально через секунду, на него навались несколько работников милиции, и повалили его на пол. Когда на его руках защелкнулись наручники, его волоком потащили в камеру для временно задержанных людей. Через полчаса к отделу подъехала карета скорой помощи. Врачи осмотрели его рану. Они сделали несколько уколов и перебинтовав рану, направились к выходу.

– Доктор. Вы мне так и не ответили. Мы можем содержать Назарова в условиях изолятора или нет? – поинтересовался у него, дежурный по отделу.

– Если не будет хуже, держите. Если, что вызывайте машину и везите в больницу.

***

Прошло часа два. При задержании у Назарова отобрали часы, ремень, шнурки, и теперь он ориентировался лишь по солнцу, которое заглядывало в небольшое окно этой камеры. Раздался шум открываемой двери. Олег поднял голову и увидел вошедшего в камеру сержанта милиции.

– Назаров! На выход! – скомандовал он. – Давай, быстрее, а иначе я сам включу тебе реактивный двигатель.

Олега вывели из камеры, и повели к дежурному следователю. В комнате, где сидел этот следователь, стояло два стола, один из которых был завален какими папками с бумагами. В дальнем углу кабинета стоял большой немецкий сейф, доставшийся следователю в наследство от своего предшественника. Как этот неподъемный сейф оказался в этом маленьком кабинете отдела, да еще на втором этаже, уже никто не знал. Сев на предложенный следователем стул, Олег начал ему рассказывать все, что с ним случилось в этот день.

Следователь, молодой человек с погонами лейтенанта на кителе, сидел напротив и внимательно слушал его рассказ. Когда Назаров закончил и замолчал, он поинтересовался у него, сможет ли он показать место захвата его автомашины и перегрузки товара.

– О, чем речь, товарищ следователь. Я эту дорогу знаю, как свои пять пальцев. Я ведь не один год таскаю по ней грузы. Конечно, смогу показать.

– Вот и хорошо, товарищ Назаров. Сейчас пойдете в камеру, переночуете в ней, а завтра мы осуществим выезд на место. Посмотрим, что с вашей машиной и насколько вы искренны.

– Товарищ следователь! Скажите мне, почему я должен ночевать в этой камере? Я не бандит, я потерпевший и могу переночевать в номере местной гостиницы? Я вам обещаю, что утром приду в отдел.

Следователь отложил в сторону ручку и удивленно посмотрел на Назарова.

– Назаров! Вам не кажется, что я здесь считаю, где вы будете отдыхать в номере гостиницы или в камере, а не вы? У меня еще есть к вам один вопрос, где вы взяли этот автомат, с которым пришли в отдел милиции?

– Я же вам рассказывал, товарищ следователь, что отобрал его у бандита, который меня охранял. Почему вы меня спрашиваете об этом?

– Дело в том, гражданин Назаров, – произнес он, повышая свой голос, – что на этом автомате висят два трупа. Вы это хорошо понимаете или нет? Откуда я знаю, что это не вы убили этих людей?

– Да вы что? Какое убийство! Я же вам русским языком говорю, что отобрал это оружие у бандита, а вы мне убийство шьете?

– Что значит шьете? Милиция, никогда никому ничего не шила и запомните, пожалуйста, это. Проверим ваше алиби и если вы невиновны, отпустим. Если вы сказали мне не правду, то вам придется отвечать по закону. Вы знаете, я видел таких сказочников. Сидят здесь, рассказываете разные небылицы о каких-то работниках милиции. Вот, ковырнем мы вас глубже и посмотрим, что у вас там – внутри. Честные люди у нас по поселку не ходят с автоматами наперевес.

Олег хотел что-то сказать в ответ на слова следователя, но вовремя передумал. Он махнул безнадежно рукой и направился к двери.

– Давай, проверяй, товарищ следователь. Можно мне хоть сестре в Минск позвонить? Со мной в машине был мой племянник, который на ходу выпрыгнул из кабины. Интересно, добрался он до дому или еще нет.

– Здесь не междугородняя телефонная станция. Обойдешься.

Он толкнул в спину Назарова.

– Давай, двигай. Что встал словно замороженный.

Они вышли из кабинета и стали спускаться вниз на первый этаж. Передав Назарова дежурному по отделу, следователь развернулся и пошел обратно к себе в кабинет. Помощник дежурного по отделу быстро открыл камеру и втолкнул Олега в нее. В камере было довольно уже темно, и Олег не сразу разобрался, сколько человек находится в этой небольшой по размерам камере.

– Давай, не маячь, как каланча. Падай, – произнес один из задержанных и подвинулся к стене, освобождая ему место.

Назаров присел на топчан и посмотрел на мужчину, который так любезно уступил часть своего места. Лицо его было полностью закрыто густой бородой черного цвета, а лицо, потемневшее от загара. От него пахло потом и не мытым телом.

– Олег, – произнес Назаров и протянул ему руку.

– «Борода», – коротко представился мужчина.

– Давно здесь? – поинтересовался у него Олег.

– Трое суток. Завтра наверняка нагонят отсюда. Не знаю, как ты, а я бы еще посидел суток пять. А, что не сидеть? Главное не бьют и кормят.

– А, ты как здесь оказался? Это не ты случайно пришел сюда с автоматом и до смерти напугал местных милиционеров?

– Я. А, ты откуда ты это знаешь?

– А, кто об этом здесь не знает? Тут только об этом и говорят, как ты до смерти напугал наших доблестных работников милиции.

Назаров усмехнулся, вспомнив, побледневшее лицо напуганного милиционера. Они разговорились, и Олег рассказал ему свою историю. Закончив рассказ, он посмотрел на сокамерника.

– Теперь они, «Борода», за это вешают на меня два убийства. Говорят, что из этого автомата, который принес я, ранее убили двух человек.

– А, ты не верь им. Они хотят запугать тебя, чтобы ты отказался от своего заявления, в отношении машины. Неужели ты ничего не понял, Олег? Ты не пишешь заявление, а они не вешают на тебя эти убийства. Все остаются при своих интересах. Я здесь не первый раз сижу и хорошо знаю этих людей. Они сами такие же бандиты, только в погонах. Ты, вот рассказывал мне, что перед нападением тебя остановил наряд милиции. Вот они, похоже, и навели на тебя этих бандитов. Сейчас ты здесь на киче, а они делят между собой деньги за твои телевизоры.

– «Борода», а ты что ранее судимый?

– С кем не бывало. Сидел, когда-то по молодости. Вот они меня и дергают в милицию каждый раз, как только что-то происходит в поселке. Я для них палочка-выручалочка. А, теперь парень не гони, ложись и спи. Утро вечера мудренее.

Назаров вытянул свою раненную ногу и закрыл глаза.

***

Лавров проснулся рано утром. Тоненький луч солнца, пробившегося сквозь плотные шторы, бил ему прямо в глаза. Он не сразу мог разобраться, где он находиться. Незнакомый ему потолок, незнакомая мебель и чье-то ровное дыхание рядом с ним. Повернувшись на бок, он увидел, что рядом с ним лежала на кровати Тамара. Ранее летнее солнце ласкало ее обнаженную фигуру. Рассыпанные по подушке светлые волосы, словно изумруды, переливались в лучах солнца.

Стараясь ее не потревожить, Павел осторожно встал с кровати и, шлепая голыми ступнями ног, направился на кухню. Наполнив чайник водой, он поставил его на газовую плиту. Открыв холодильник, он взял из него кусок докторской колбасы и, обжарив его на сковороде, залив все это яйцами. Когда глазунья была готова, он разложил все это на большую тарелку и направился обратно в спальную комнату.

Когда Павел вернулся в спальную комнату с чашками горячего и ароматного кофе, Тамара уже сидела на кровати в накинутом на голое тело халате. Заметив его, она нежно улыбнулась.

– Спасибо тебе, что приготовил завтрак. Я и так чуть не проспала все на свете. Мне с утра на совещание и я прямо, сейчас, побегу в ванную комнату. Ты не возражаешь против этого?

– Если хочешь, можешь позавтракать прямо в постели. Я сейчас поставлю кофе на поднос и подам тебе.

– Не нужно. Я никогда не завтракала в постели и поэтому для меня это все необычно. Спасибо тебе.

Она встала с кровати и, подхватив поднос, направилась с ним на кухню. Тамара села за стол и с интересом посмотрела на Лаврова. Ей было интересно смотреть на него не в сумрачном свете зала ресторана, а при обычном освещении.

– Чем будешь заниматься сегодня? – поинтересовалась она у Павла.

Несмотря, что вопрос ее был задан обыденным голосом, в нем явно прозвучала какая-то определенная заинтересованность. По-видимому, сказывалась ее работа в прокуратуре.

– У меня сегодня несколько деловых встреч. После семнадцати часов я свободен. А, что у тебя?

– У меня рабочий день заканчивается в восемнадцать часов.

– Тогда я тебя встречу, если ты не против этого?

Она улыбнулась уголками рта.

– Никак, Андрей, в женихи набиваешься? – спросила она с неким сарказмом. – Я уже через это проходила.

– А, почему бы и нет? Я человек молодой, не женатый…..

– Богатый, – продолжила Тамара. – Разве это главное в жизни? В жизни главное любовь и ничего более.

Последние слова прозвучали сравнительно холодно и заставили Лаврова, встать из-за стола и направиться в комнату. Через минуты две он вышел из комнаты уже одетый и молча, проследовал к двери.

– Тамара! Закрой за мной дверь. Спасибо тебе за приятный вечер.

Павел вышел из квартиры и направился в сторону ближайшей остановки. Выходя со двора, он почувствовал на своей спине пристальный взгляд Тамары, которая, не отрываясь, смотрела ему в след. Лаврову хотелось остановиться и оглянуться назад, помахать ей рукой, но, он пересилил в себе это желание и, не оглядываясь назад, продолжил свой путь. Лавров шел по улице старого русского городка, наслаждаясь свежим воздухом и утренней прохладой. Из головы не выходили последние слова, сказанные Тамарой. Ее слова о любви, наверное, были самыми главными в это утро. Ничего так не роднит людей, как любовь и он это хорошо знал.

Лавров снова невольно вспомнил свою бывшую невесту Надежду, которая была застрелена бандитом на пороге ЗАГСа. У Тамары было что-то общее с Надеждой, она была такой же красивой, как и она, единственная и главная разница между ними была в том, что Надежда любила его, а Тамара, нет. И это «нет», заставило Павла не оглянуться назад.

Он был достаточно трезвым человеком, и рассчитывать на какую-то любовь, за одну проведенную ночь, с абсолютно незнакомым ему человеком, было глупо. И сейчас он жалел лишь об одном, что не вызвал у Тамары той симпатии, на которую он в принципе рассчитывал.

Лавров быстро добрался до дома Василисы Григорьевны. Когда я вошел в дом, там уже находился ожидавший его нотариус. Они быстро оформили договор аренды, заверили его печатями нотариуса. В присутствии все того же нотариуса Павел передал хозяйке деньги и направился к выходу из дома.

– Андрей Васильевич! – обратилась к нему хозяйка дома. – Я, возможно, не дождусь вашего возвращения. Ключ от дома я оставлю вот здесь, под этим ковриком.

– Хорошо, – ответил Павел и вышел на улицу.

***

Остановив такси, Лавров попросил водителя отвести его на железнодорожный вокзал. Приехав туда, он прошел в зал автоматических камер хранения. Найдя нужную ему ячейку, он открыл ее и забрал ее содержимое. Помимо спортивной сумки, в ячейке лежал новый конверт. Взяв в руки этот большой из плотной бумаги конверт, Павел не стал его вскрывать на месте, сунул его в свой портфель, решив посмотреть содержимое дома, Закрыв камеру хранения, он направился к выходу. Он быстро поймал такси и поехал к себе домой.

Расплатившись с водителем такси, Лавров поднял край коврика и увидел под ним ключ от входной двери. Он открыл дверь дома и, пройдя в свою комнату, присел в кресло. Вытащив из портфеля конверт, он вскрыл его. В пакете лежал ключ от автомашины и адрес автостоянки. Помимо этого в пакете лежал лист тонкой папиросной бумаги. Развернув его, он прочитал: