Похоже, в указанной точке русские как минимум отметились – уж больно схож почерк остановивших японцев-танкистов с тем, что Дина неоднократно видела раньше. Плюс район был наглухо прикрыт системами ПВО, и тоже русскими. Конечно, все это по косвенным данным, спутников в тех местах практически не осталось, и все же, все же… Подумав секунду, девушка положила планшет на стол и звонко хлопнула себя ладонями по коленям:
– Едем!
– Ты доешь вначале, – усмехнулся Полански. – Время еще есть. Неизвестно, когда получится снова перекусить, а если, не дай бог, попадемся русским, то кормить нас вряд ли будут. Они там все антисемиты.
– Это точно. Я ведь сама там родилась, помню.
За это Дина удостоилась заинтересованного взгляда напарника:
– Ты еще скажи, что сталкивалась с антисемитизмом.
– Я – нет. А вот мой дед – очень.
– И как это было?
– Ну, он был военным летчиком и рассказывал, что когда в шестидесятых их полк отправили бомбить Тель-Авив, то все полетели, а его не взяли.
Полански задумался. Потом еще немного задумался. А потом расхохотался, да так, что зазвенело стекло маленького журнального столика. И смеялся он аккурат до момента, когда дверь открылась и в номер прошел-просочился их сопровождающий. И тут же вылупил глаза на Дину, явно не подумав о том, что во внеслужебное время майор вполне может ходить босиком и в коротком (китайцы даже по сравнению с невысокой девушкой смотрелись откровенно мелковато) халате.
– Тебя мама с папой стучать не учили? – мрачно поинтересовался Полански, разом прервав смех.
Алекс опасливо посмотрел на него и буркнул:
– Я машину пригнал.
– Это хорошо. Через два… полтора часа жди внизу.
– Но приказ…
– Послушай, – Дина улыбнулась. Вроде бы доброжелательно, однако у хорошо знавшего ее напарника улыбка командира вызвала лишь ироническую усмешку. – Есть люди, которые несут с собой тьму, мрак и хаос. Есть люди, которые, напротив, несут справедливость, надежду и покой. И есть ты. Ты несешь хрень! Сказано – выполняй и не умничай. Бегом!
Гоц поморщился, но спорить не рискнул. Как он успел убедиться, одесский гонор не лучшее оружие против скверного чувства юмора вздорной бабы и тяжелого кулака поляка-танкиста. Фингал под глазом, к примеру, все еще не прошел… Еще раз украдкой бросив взгляд на ноги майора (очень стройные, к слову) и заработав сразу два мрачных взгляда в ответ, он не стал искушать судьбу и деликатно смылся. Тоже неплохо, если вдуматься. Во всяком случае, танкисты синхронно усмехнулись. Что говорило: мысль эта пришла к ним в головы одновременно.
– Один момент, – дверь приоткрылась – и в нее всунулась голова Алекса. Как Полански удержался от того, чтобы запустить в нее чем-нибудь тяжелым, один бог ведает. – Местным администраторам не нравится, что я поставил машину у входа…
– Пошли их в сторону писи, дебилов.
Сказано это было по-русски, но Гоц слова Дины понял. И оценил. Ухмыльнулся кривовато, после чего вновь скрылся с глаз. Небось, помчался отправлять сидящих на ресепшене умников в далекое эротическое путешествие. Дина посмотрела ему вслед – и тяжело вздохнула. Пора было собираться в дорогу – а так не хотелось…
По другую сторону линии фронта.
Примерно это же время
– При всем моем уважении к капитану Иосиацу, я не уверен, что там русские, – подобное нарушение субординации в Японии не приветствовалось, но лейтенант Танака всегда был немного бунтарем. По японским меркам – так даже совсем не «немного», хотя где-нибудь в Европе подобное тянуло бы максимум на обсуждение малозначимых нюансов. – Все же, полагаю, у китайцев должны быть и по-настоящему элитные подразделения, способные доставить проблемы кому угодно. А группа, которую возглавлял уважаемый капитан, по большому счету ничем особым не выдающееся подразделение с самым обычным командиром.
Иосиацу скрипнул зубами, но внешне сохранял полное, можно сказать, каменное спокойствие. Хотя, конечно, как же ему хотелось выхлестнуть этому мальчишке зубы! Увы, приходилось терпеть – как ни крути, он проиграл бой. С треском, как говорят русские, проиграл, и попытка хоть что-то доказать этому выскочке могла закончиться потерей остатков авторитета. Молчи, терпи – глядишь, потом ситуация изменится. Земля-то круглая.
– Возможно, вы и правы, – неторопливо, будто взвешивая каждое слово, сказал полковник. Его Танака своей бесцеремонностью и наплевательским отношением к традициям и правилам тоже раздражал. Но за время, что пришлось курировать проект, он успел не раз убедиться: во-первых, достижения нового подразделения (а от них напрямую зависела и его собственная карьера) и впрямь немалые, а во-вторых, лейтенант, равно как и его «коллеги по цеху», относятся к иной формации, отличающейся от обычных офицеров. И гораздо эффективнее работают, понимая смысл задачи, чем слепо выполняя приказы. – Но все же шансов, что это русские, более чем достаточно. Хотя бы потому, что двумя танками учинить такое… Русские на это способны, китайцам же не хватит духу. Да и вопреки уставу они идти не любят – это прерогатива именно русских.
– Да что им вообще делать в Китае?
– О, многое. Например, в очередной раз обкатать свою армию. Тем более финансирует-то приглашающая сторона. Оценить, чего стоим в бою мы… Падение Китая для них невыгодно, а вот взаимное ослабление как его, так и нас – вполне даже. И потом, я не исключаю, что пока они удерживают позиции, там, в тылу, происходит демонтаж китайского авиазавода и вывоз его в Россию. Пограбить русские тоже не дураки. В последние годы уж точно.
– А что говорит разведка?
– Ничего. Вернее, она гарантирует, что русские там есть, но и только. Ни численности, ни мест дислокации… А посланный в разведку беспилотник вернулся со стертой памятью и установленным яндекс-браузером. В последнее время это стало любимой шуткой русских военных хакеров.
Все трое замолчали, рефлекторно переведя взгляды на дорогу, где солдаты аккуратно и сноровисто крепили боевую технику на огромных танковозах. Все же современный танк подобен бегуну на короткие дистанции. «На рывок» он может показать многое, но к дальним перегонам категорически непригоден. Ресурс трансмиссии – он, знаете ли, не беспределен, скорее уж наоборот. В этом плане более легкие русские машины имеют немалое преимущество – ну да страна, их создававшая, огромна и технику затачивала с учетом собственных бескрайних просторов. Но и русские предпочитают для переброски своей техники использовать, к примеру, железные дороги. Остальным же вспомогательные средства остаются единственным выходом. И это без учета того, что даже самую лучшую дорогу танки своими гусеницами способны превратить в непролазное месиво.
Вот так. Есть там русские, нет их – дело маловажное. В отличие от приказа выдвинуться и подавить сопротивление. Который – и в этом Танака не сомневался – будет выполнен. Как всегда. Быстро, аккуратно и без малейшего риска для операторов.
– Я готов пойти на головном танке…
Полковник и лейтенант так посмотрели на Иосиацу, что тот едва не подавился. Синхронно и одинаково жалеючи, как на несмышленое дите. И ведь понимают оба, что для него это – возможность спасти свою честь, но все равно…
– Капитан, вы останетесь при штабе. Возможно, нам потребуется ваша консультация.
Что же, настоящий офицер со старшим по званию не спорит – он выполняет приказы. Это лейтенант с его непонятным для Иосиацу статусом мог позволить себе нечто большее. Возможно, специфика здешнего элитного (что там в нем особенного, Иосиацу не знал и знать не хотел) подразделения, а может, и что-то еще. Тем не менее он ничего не сказал, лишь преувеличенно четко отдал честь, развернулся и зашагал прочь, к жалкой горстке своих людей, уцелевших после того боя.
Плевать, думал он, раскуривая трубку. Пускай что хотят, то и делают.
Его люди, похоже, сегодня придерживались того же мнения. Во всяком случае, знаменитой японской дисциплиной здесь и не пахло. Да и то сказать, устали они все страшно. Расстояния, ничтожные, когда впереди хорошая дорога, а под задницей машина, разом становились запредельными, стоило остаться без благ цивилизации. Вдобавок люди ныне куда изнеженней предков. В былые времена пехота сынов Аматерасу совершала марш-броски по джунглям, позволяющие заставать врасплох и громить формально куда более мощные армии европейцев. Ныне же… Печальное зрелище, честно говоря. И начинаешь понимать русских, которые любой ценой стараются удерживать общефизическую подготовку своих солдат на должном уровне, пусть и в ущерб многому другому. Можно биться о заклад, в ситуации вроде нынешней они бы выглядели куда менее изможденными.
Увы, долго сидеть и отдыхать ему не дали. Подошел молодой, несерьезного вида солдат с сообщением, что полковник Хайкоси ждет его в штабной машине. Солдаты же… Их разместят, накормят, а дальше решат, куда направить. И нельзя сказать, что Иосиацу был этому рад. Со своими людьми ему было бы куда спокойнее. Увы, приказ есть приказ, и, тяжело вздохнув, капитан вынужден был ему подчиниться.
Двенадцатью часами позже и шестью часовыми поясами восточнее
– Не реви.
– Я не реву…
– Вот я и говорю – не реви, – тоном Карлсона из старого мультфильма повторил Сурок и мысленно вздохнул. Как выяснилось, не так-то просто быть старшим. Особенно учитывая, что с возрастом как раз наоборот. Тем более когда у напарницы постоянный нервяк по мужу, а у тебя самого шалят гормоны. И мысли нехорошие. На тему «а вдруг девушка решит, что на хрен ей вечно отсутствующий игрок не нужен, да и пошлет его к черту».
Леночка все же справилась с собой, украдкой, так, чтоб Пашка ее не видел (три раза ха!), вытерла некстати выступившую слезинку и откинулась на спинку удобного офисного кресла. Всего несколько дней прошло, как уехал Сергей, а кажется, целая жизнь. Раньше она не замечала за собой подобного. Может, просто надоело быть сильной? Из задумчивости ее вывел голос Сурка:
– Может, поспишь?
– Не, не хочу. Сам ложись.
– Я сегодня успел выспаться, – Пашка лениво потянулся, да так, что хрустнули суставы. – Во! Мне тут Серега перед отъездом историю рассказал. Тебе не рискнул, ну да мне-то пофигу. Будешь слушать?
– А давай. Только если что, дам в глаз.
– Как минимум попробуешь. А все почему?
– И почему же?
– Потому, что сердишься. Если женщина сердится, значит, она не только не права, но и понимает это…
– Я тебя сейчас…
– Ладно-ладно, прекращаю. Значит, слухай сюды. Попали два путешественника в плен к дикарям. И вождь у них спрашивает: «Смерть или матумба?» Ну, один подумал и говорит: «Матумба». Выходит здоровенный негр, загибает его, ну и имеет противоестественным образом. У второго спрашивают: «Смерть или матумба?» Он в ответ гордо: «Смерть». Вождь поворачивается к племени: «Белый человек выбрал смерть через матумба!»
– Пошляк, – фыркнула Леночка, но легкий, пускай даже чуть истерический смешок в ее голосе прозвучал. Чего Сурок, в принципе, и добивался.
– Каждый испорчен в меру своих возможностей. И вообще, на себя посмотри.
– Это ты к чему? – глаза девушки нехорошо прищурились.
– Да так…
Придумать отмазку Пашка не успел. Дверь распахнулась, и на пороге возник лично генерал Кузнецов. Бодрый, но притом осунувшийся – последние дни не прошли для него даром. Тем не менее глаза светятся огоньком мрачного веселья. Война – а иначе это было не назвать – забирала у него силы, но и давала их взамен. Немного иные, конечно, однако, уставая, генерал словно бы молодел. И сейчас, судя по выражению его лица, им предстояло большое дело. То, при котором будет не до усталости.
– Товарищи офицеры… Да сидите, не скачите, как бешеные блохи. Готовы к свершениям?
– Так точно. – Сурок все-таки вытянулся во фрунт. Смешно, однако эта часть армейского ритуала ему нравилась.
Генерал посмотрел одобрительно, кивнул:
– Очень хорошо. Оправиться – и быть готовыми. У вас около получаса, потом начаться может в любой момент. Молодые сейчас подойдут. Полным составом. Не обижайте их.
А вот это уже серьезнее. Раз собирают всех… В прошлый раз в готовности была только половина, остальных не стали срывать с коек. И генеральская шутка никого не обманула – просто еще одна попытка снять напряжение перед боем. Сурок кивнул и, как только Кузнецов вышел, плюхнулся в кресло перед своим компьютером. В очередной, тысячный, наверное, раз все проверил и перепроверил. Честное слово, он сам не понимал, откуда в нем проснулась вдруг такая дотошность, но помешанность на проверке стала у них притчей во языцех и едва ли не визитной карточкой их группы. Рядом тем же самым занималась Леночка, и движения ее были столь же спокойно выверенными.
– Камикадзе, – бормотал Сурок час спустя, разглядывая неспешно разворачивающиеся для атаки японские танки. – Как есть камикадзе.
– Это почему еще? – спросила Леночка. Судя по всему, «на автопилоте», поскольку глаза ее не отрывались от той же картины, что видел сейчас Пашка. Разве что видела она ее чуть-чуть с другого ракурса – ее танк и, соответственно, камеры наблюдения были смещены почти на полсотни метров. Последнее, впрочем, мало на что влияло.
– А ты вспомни характеристики этого барахла. Наверное, у них просто закончились нормальные танки, и в бой идет все, что удалось наскрести на складах. Не будет здесь никаких элитных частей. Опять будем размазывать по стенке древние жестянки.
– Не говори «Гоп!».
Сурок лишь плечами пожал. Говори, не говори… Вражеские танки вползали в прицелы, и это был единственно важный сейчас нюанс, все остальное подождет.
– Работаем вдвоем. Остальные пока сидят и не дергаются. Возможно, это отвлекающий маневр.
Он не видел, но почувствовал, как Леночка кивнула. И почти сразу раздалось обиженное:
– А мы?
Ну вот, началось. Считают, что их зажимают, а на самом деле они тут самые-самые. Ну, сколько людей, столько самомнений. Леночка повернулась к группе поддержки, улыбнулась им уголками рта. С учетом надетого шлема получилось жутковато.
– А вы сидите и выполняете приказы.
Со стороны «молодых» раздалось обиженное пыхтение, но дисциплина оказалась превыше обид. Собравшиеся понимали и чем занимаются, и за что им платят. Хотя, конечно, потом, при случае… Пашка усмехнулся мысленно. Конечно, они попробуют. Только вот их никто не дрючил так, как первый состав, молодежь так и не вышла за рамки компьютерной игры. Это было сочтено излишним. Стало быть, и те возможности, которые получила их троица, останутся для молодых (смешно, большинство из них куда старше него, да и Леночки с Сергеем тоже) недоступными. Впрочем, черт с ними. Сурок привычно скользнул пальцами по джойстику, качнул его для пробы, аккуратно поймал в прицел головную машину японцев и стал ждать, когда она приблизится. Бить стоило наверняка.
Китай. Это же время
Он ждал выстрела, знал, что тот произойдет, но все равно в первый раз орудие танка громыхнуло неожиданно. Настолько, что Сергей едва не выпрыгнул из окопа. И ведь не скажешь, что этот рев так уж ему непривычен, а вот поди ж ты… Впрочем, он моментально справился с собой. Его послали наблюдать за японцами – вот он и будет смотреть во все глаза, остальное маловажно.
Впрочем, смотреть пока было особо и не на что. Если «Тип 10» был не лучшим, но все же современным танком, то «Тип 74»… Больше всего он напоминал ублюдочную версию отечественного Т-62. Или даже Т-55, если смотреть на вооружение. Вот словно бы взяли хороший, в общем-то, танк, и перекроили его, не слишком задумываясь о целесообразности переделок. И получилось… Ну, что получилось – то и получилось. Относительно слабая гомогенная броня, нарезное орудие калибра сто пять миллиметров. И общий несуразный вид. Хотя чему удивляться? Японцы делают лучшие в мире внедорожники – но не танки. В общем, в сравнении с Т-90, ожидающими в засаде, «Тип 74» был машиной прошлого (а может, и позапрошлого) поколения. Каким, интересно, ветром это барахло, устаревшее еще в момент проектирования, сюда занесло? Да еще и без сколь-либо внятного пехотного прикрытия?
Соответственно, и результат первого залпа выглядел ожидаемо, хотя от этого и не менее эффектно. В лоб головной машины словно ткнули электросваркой – искры, во всяком случае, брызнули соответствующие. Танк остановился. Нет! Он замер. Так не должно быть, глыба стали весом без малого сорок тонн обладает чудовищной инерцией и не должна останавливаться мгновенно, однако танк именно замер, а потом взорвался, разом выплеснув в небо шикарный столб огня. Башня подпрыгнула и, покосившись, уперлась орудием в землю.
Второй танк взорвался через секунду. Они что там, динамитом набиты? Бронированный корпус расползся по швам, на землю посыпались листы стали… Все это Сергей видел словно бы в замедленной съемке, в мельчайших деталях. Некстати пришла в голову мысль: нынешнему поколению японцев именно сегодня предстоит узнать, что такое настоящая война. А потом события завертелись в бешеном темпе.
Танки японцев начали маневрировать, и это было неправильно. В чем именно неправильность, Сергей понял лишь через несколько секунд. Синхронность. Недостижимая людям, и притом куда более живая, чем то, что способен сделать даже самый лучший компьютер. Похоже, на этот раз полковник был прав. А он, Поляков, ошибался. Впрочем, не в первый раз.
Та же самая проблема была и у операторов танков. Иначе как объяснить, что Сурок и Леночка промахнулись? Обзор у них был хуже, чем у сидящего в окопе Полякова, и выводы сделать товарищи не успели. Они оказались попросту не готовы… А вот противник не сплоховал.
Вокруг ближайшего к Полякову танка взлетели в небо столбы грязи вперемешку с какой-то растительной дрянью. Попасть в надежно укрытый, так, что наружу торчит лишь тщательно замаскированная башня, танк очень сложно. Да и просто засечь его уже задача нетривиальная. И с тем, и с другим японцы справились с легкостью неимоверной. По паре выстрелов так точно определить, где находится противник – это задача для очень серьезной аппаратуры, но понял расклады Сергей уже потом. Сейчас же он со смесью удивления и ужаса наблюдал, как танк Сурка разносят в клочья.
Теоретически могущество установленных на «Тип 74» орудий было невелико. Практически же, как оказалось, его вполне достаточно, чтобы истыкать башню «девяностого», как головку сыра. Что тому виной, хорошая баллистика самих орудий, новый тип снарядов или все вместе, оставалось лишь гадать. И радоваться, что гибнущий танк на дистанционном управлении.
Точность огня поражала. Буквально через несколько секунд после того, как японцы открыли огонь, танк Сурка взорвался. За это время Леночка успела сделать один-единственный выстрел. Правда, стоит отдать ей должное, точный. Японец, попавший ей на прицел, шикарно полыхнул. Ну а потом огонь был перенесен уже на Леночку. Вот только ее в укрытии уже не было.
Глядя на то, какие пируэты выписывает ее танк, Сергей мог только восхититься женой. Ни на миг не останавливаясь, практически непрерывно меняя направление движения, она еще и огонь вести успевала, удачно расколотив очередную вражескую машину. Но, увы, на том ее удача кончилась. Сила игроков была не столько в индивидуальном мастерстве, сколько в слаженности работы команды и отменной координации действий. Один же в поле не воин, толпой забьют, как мамонта. Что сейчас, в общем-то, и произошло. Танк взорвался, раскидав вокруг искореженные обломки, и Сергей выругался в голос. Он не мог знать, что в нескольких километрах от него так же, в голос, наплевав на субординацию, покрыл весь мир японским матом лейтенант Танака, которому этот бой дался сложнее, чем все предыдущие разом. Но вряд ли, даже если б Поляков наблюдал за ним в тот момент, ему стало бы легче.
– Сейчас попрут, – голос полковника будто выдернул Сергея из транса. – Теперь понимаешь, почему я приказал людям сидеть и не высовываться?
О да, он понимал. У японцев здесь и сейчас почти нет пехоты. Да и то, что имеется, вопреки всем уставам маячит где-то на заднем плане, не спеша вступать в бой. Зато – он это помнил по себе – у их танкистов нет чувства страха. Азарт – да, адреналин в крови булькает, а вот чувства страха нет. Потому что сами они где-то в стороне, в безопасности, а здесь только бездушное железо. Правда, сам Поляков насчет бездушности бы поспорил, но это уже не столь важно. Главное, что инстинкт хищника требует мчаться вперед. И можно не сомневаться, японцам очень хочется поддаться азарту. Вопрос, что перевесит – дисциплина или желание повоевать. Если предположить, что пехоту японцы, скорее всего, еще не засекли, то для них происходящее выглядит всего лишь как танковая засада силами двух машин. А значит…
Именно так! Японские танки не останавливаясь мчались вперед. Секунды, невообразимо короткие – и столь же непередаваемо длинные, отделяли их от тщательно замаскированных русских позиций. Прорваться, развить успех! Они уже давно в зоне поражения даже ручных гранатометов, но окопы молчат. И это правильно. Вот только булки сами собой начинают сжиматься, а инстинкт требует наплевать на приказ и бежать со всех ног. Поляков скрипнул зубами – вот теперь и станет ясно, кто солдат, а кто так и остался игроком. Хотя бы на собственном примере.
Панике Сергей не поддался – есть чем гордиться. Но, увы, только этим. Все же, как ни прискорбно осознавать, он остался дилетантом. Во всяком случае, момент, когда окопы внезапно ожили, он пропустил. Можно сказать, позорно пропустил, хотя утешительным призом была возможность наблюдать массовое избиение вражеских танков. Не так их много было на самом-то деле, и офицер, командовавший силами прикрытия, грамотно поймал зарвавшихся японцев в огневой мешок. Мощный фланговый обстрел противотанковыми ракетами и одновременно плотный огонь по отставшей пехоте, отсекающий ее от зарвавшихся танкистов. Сергей-то все гадал, зачем вначале тащили с собой давным-давно устаревшие зенитные спарки, а потом так тщательно их маскировали. По беспилотникам бить разве что. А оказалось, те, кто этим занимался, куда лучше него разбирались в ситуации, и сейчас скорострельные орудия пришлись очень кстати.
Это было красивое и жуткое зрелище. Бьющие с ничтожной, всего-то метров двести, дистанции, зенитки буквально в клочья разнесли бронетранспортеры. Снаряды калибром двадцать три миллиметра пропарывали их пародию на броню, словно бумагу. Да и пехоте, успевшей покинуть машины, досталось изрядно. Впрочем, по ним и без зениток было чему работать.
К чести японских танкистов, они не растерялись и моментально отреагировали на угрозу. Вооружены танки были до зубов, и сейчас зенитчикам наступит кирдык. Да и остальным тоже не поздоровится. Не меньше половины танков уже горели, но и оставшихся хватит за глаза…
Рядом стеной поднялась земля. Полякова отшвырнуло, больно приложив спиной о стенку окопа. Сознания, правда, он не потерял и четко, словно бы зрение обострилось донельзя, увидел, как почти убивший его танк разворачивает башню, выискивая новую цель. И продолжает маневрировать. И если он продолжит разворот, то через несколько секунд будет в идеальной позиции. Ну!
Пригнувшись, Сергей промчался по узкой траншее, добрался до соседнего окопа. Вот почему они не стреляют – двое солдат живы, но контужены близким взрывом. Еле шевелятся, один трясет головой, второй цепляется пальцами за ржаво-красную глинистую землю – и бессильно срывается, падая лицом вниз. Зато гранатомет имеется – древний, как динозавр, и столь же надежный. Хвала богам, их учили работать и с ними. Оружие уже заряжено – только бы успеть! Танк завершает разворот… Выстрел!
Время будто замедлилось, а пространство сузилось – аккурат до кормы вражеского танка. И в нее, наименее защищенную часть любой боевой машины, Сергей выстрелил, уже зная, что попадет – с такой дистанции невозможно промахнуться, а обвеса, подобно русским машинам, японец не нес.
Уже падая, он успел разглядеть, как граната в кольцах взбаламученного воздуха настигла танк. Дальнейшее теоретически глаз воспринять не мог, но он все же то ли увидел, то ли просто дорисовал не в меру разыгравшимся воображением яркий, как вспышка магния, всполох. А потом танк встал, и из развороченного моторного отсека показались было, а потом как-то сразу пропали (видать, сработали огнетушители) мелкие язычки желтого пламени. Но хотя пламя исчезло, что-то там, внутри, все равно горело – вначале из пробоины (а ведь она должна быть куда меньше, мимолетно и отстраненно зафиксировал мозг) пошла тоненькая, а затем все более расширяющаяся, набирающая мощь струя дыма. Затем в танке что-то хлопнуло. Ну и, на финал, можно было полюбоваться, как брызнуло изо всех щелей и тут же опало грязно-дымное пламя.
– У-у! – Поляков чуть привстал и сделал вражескому танку неприличный жест. – Смерть через матумбу!..
И тут же ткнулся лицом в землю, прижатый железной рукой полковника.
– Лежи, придурок!
Как оказалось, сказано это было вовремя. Откуда-то затакал пулемет, над головами прошла, заставив поседеть волосы даже на заднице, свинцовая смерть.