Его ошибка

Глава 8

Проснулась поздно и, как ни странно, отдохнувшая и в хорошем настроении. Удивительно, как вообще смогла уснуть и когда? Совершенно не помню этого. Сны не снились, и это радовало.

Сквозь жалюзи врывался ярко-белый свет, и я, отбросив одеяло, соскочила с кровати и бросилась к окну. За ночь выпала уйма снега. Надо же, правду говорят: «Марток – надевай семь порток». Словно зима из последних сил боролась с неизбежной весной. Я сразу вспомнила, как девчонки из пансиона в такие дни закидывали друг друга комьями снега. Всегда обходила их стороной, боясь, что попадут мне в лицо или за шиворот, а сейчас внезапно захотелось попробовать как это – играть в снежки. Дурочка, здоровая дылда, а такие мысли посещают, словно я малое дитя.

Оглянувшись на камин, увидела, что огонь в нём погас. Коля что-то говорил о том, как его надо разжигать, но это потом. Для начала надо умыться, причесаться и одеться.

Досадливо хмыкнув, бросила взгляд на своё красное платье, в котором пыталась произвести впечатление на своего жениха, затем перевела взгляд на висевший на крюке мужской, скорее всего, принадлежавший моему отцу, халат. Что ж, в халате уютнее и теплее.

Приняв душ, я все-таки с грехом пополам развела огонь в камине, и настроение подскочило еще на одну отметку вверх – я сделала это сама!

Спустилась вниз и еще раз проверила кухонные шкафчики и холодильник. Пусто. Значит, надо звонить в какой-нибудь супермаркет и заказывать доставку продуктов на дом. Вот только куда звонить, я не имела понятия.

Вздохнув, решилась позвонить отцу.

Услышав мой голос, он громко выдохнул.

– Ну наконец-то соизволила дать о себе знать! Ты где пропадала всю ночь? Я глаз не сомкнул, ждал тебя до самого утра. Феликсу обтрезвонился – ни ответа, ни привета.

– Пап, прости, я совсем не подумала, что ты будешь волноваться. Просто привыкла жить сама по себе и даже не сообразила, что кто-то будет переживать обо мне.

– Кто-то… – по голосу поняла, что папа смягчился. – Ты с Феликсом?

– Нет, конечно, нет, – у меня аж щёки покраснели. Знала, что отец не одобрил бы, если бы я осталась на ночь со своим женихом. У нас был разговор на эту тему еще в начале наших с Феликсом отношений. – Я заехала к нему в клуб, поздравила и уехала в тот дом, от которого ты дал ключи.

– Так ты, значит, ночевала одна, в пустом доме? Агата, ты поступила очень неразумно. Ты понимаешь, что молоденьким девушкам опасно находиться в почти заброшенном доме без охраны, без камер наблюдения? А если бы с тобой что-то случилось?

– Пап, ну ничего же не случилось. К тому же водитель Феликса помог отрегулировать отопление, все проверил и, кстати, тоже упомянул видеокамеры

– Ну вот видишь. И вообще, почему ты отправилась туда, а не домой? – Я молчала, и отец удрученно вздохнул. – Я, конечно, тебя понимаю, дочь, и сегодня же привезу твои вещи. Скажи, что еще тебе надо?

– Здесь шаром покати – даже крошки хлеба нет. Пожалуйста, скинь мне телефоны супермаркетов, чтобы я могла заказать продукты.

– И всё-таки я не понимаю, как Феликс мог отпустить тебя одну, да и вообще отпустить?

– Всё хорошо, пап, не волнуйся, – успокоила я отца, хотя его вопрос отозвался в душе тупой болью.

Отключилась и, чтобы поскорее отвлечься от невесёлых мыслей, напевая песенку, поспешила в свою спальню.

Долго раздумывала, позвонить Феликсу или нет, и решила, что не буду. Всё-таки нравоучения матери не прошли даром – никогда не звонить мужчине первой. Чтобы избежать дальнейших поползновений, запихнула телефон на полку шкафа и плотно прикрыла дверь. Если Феликс захочет позвонить, то он сделает это сам…

…Не прошло и пары часов, как отец появился в сопровождении личного водителя. У обоих в руках были сумки и чемоданы.

– Ну вот, Татуся, принимай. Тут тебе всё самое необходимое на первое время и еще продукты по пути купили. – Отец прошел к столу, поставил пакеты. – Завтра пришлю мастеров поставить камеры видеонаблюдения. И, кстати, почему бы тебе не взять себе водителем моего Володьку?

– Пап, а сам-то с кем останешься?

Он хохотнул:

– Я, думаешь, за руль не помещусь? – он похлопал себя по брюшку. – Так что, дочь, если что – Володька к твоим услугам. Ну и Феликс твой наверняка рад будет услужить. Кстати, как он? – Я пожала плечами – откуда мне было знать. Отец слегка нахмурился, испытующе вглядываясь в мое лицо. – Та-ак, – он взял меня за плечи, – а ну-ка выкладывай, что случилось?

– Пап, честно… – я отнекивалась, как только могла, а на глаза наворачивались дурацкие слёзы, которые отец не мог не заметить. – У нас всё хорошо. Я просто сама уехала раньше, не захотела оставаться.

– Что значит – уехала раньше? Почему? Почему он не поехал с тобой?

– Папуль, ну правда, у Феликса было полно гостей, не мог же он их бросить ради меня!

– Мог! Мог и должен был так поступить! Щенок!

Я прижала ладонь ко рту. Что я наделала?! Леденящая мысль о том, что отец решит отменить нашу свадьбу, пронзила мозг.

– Значит, этот мудвин остался гулять, когда его невеста уехала хрен знает куда, и он даже не дернулся?! Ну, это уже…

– Пап, ну что ты? Я сама сказала, что не хочу оставаться! – умоляюще сложила на груди руки.

Но отец уже был вне себя от злости. Глаза метали молнии, лицо раскраснелось, а сам он ходил из угла в угол с крепко сжатыми кулаками. Он остановился, и мне показалось, что я услышала скрежет его зубов.

– А почему ты не захотела там оставаться? Что тебе пришлось не по нраву, дочь?

– Ну, просто там было так шумно, музыка громкая…

– И девки… – закончил он за меня.

Я опустила голову, уже не в силах спорить. Утреннее хорошее настроение пропало.

Илья Петрович Медных

Илья Петрович не выдержал. Едва отъехав от дома Агаты, набрал номер своего партнёра Глеба Рощина. Внутри всё клокотало от ярости, и он боялся, что если сейчас же не выскажет всё, что накипело, то просто взорвётся.

Долгие нудные гудки выматывали, Илья Петрович стиснул зубы: бери трубку, бери…

И, наконец, раздался густой бас Рощина-старшего:

– Ну что, Глебушка, – в ласковых нотках скрывались совершенно иные чувства, – где же твой драгоценный отпрыск?

– Илья, а где подобающее приветствие? Или кто-то нассал тебе в тарелку с кашей? – на подобную шутку Медных раньше бы посмеялся и отшутился подобной же, но не теперь.

– Давай дуй в офис, разговор серьёзный есть.

– Прямо сейчас?

– Да, руки в ноги, и чтобы через пятнадцать минут был там.

Илья Петрович отключился, сдержав порыв швырнуть со всей силы телефон об пол. Сейчас он был рад, что не сам за рулём, в противном случае гнал бы, как маньяк, и точно попал в аварию.

Сердце неприятно защемило – последнее время оно стало все чаще и чаще шалить. Порывшись в кармане пиджака, Илья Петрович вытащил блистер таблеток валокордина, которые стал носить с собой вот уж неделю. До сегодняшнего дня он и мысли не допускал, что запланированное может не произойти, но после того как увидел повисшие на ресницах дочери слёзы, засомневался. Стоила ли овчинка выделки?

Он не один год присматривался к сыну своего бизнес-партнера, не торопился.

Феликс Рощин казался выгодной партией для Агаты, хоть и молод – всего на три года старше её, но уже производил впечатление человека с деловой хваткой. Парень приятен в общении и хорошо держится в обществе, к тому же получил хорошее образование в одном из престижных колледжей.

Инициатором этого был Глеб Владимирович Рощин. Он всегда восхищался Агатой. Еще бы – известная фотомодель, красавица, умеющая подать себя в обществе, но в то же время скромная и прекрасно воспитанная. А самым главным аргументом в пользу этого союза было то, что их успешный бизнес останется в семье.

Как только Агате исполнилось восемнадцать, отцы решили отправить Феликса в Милан под выдуманным предлогом. К тому времени короткий и беспокоивший Илью Петровича роман его дочери с каким-то жалким французом остался позади, и настал подходящий момент выбить клин клином.

К радости обоих отцов, Феликс пришёлся по душе Агате, да и она приглянулась парню. Молодые стали созваниваться и встречаться, хоть и нечасто – слетать в Италию и обратно Феликсу удавалось раз в три месяца, остальное время он был загружен учёбой и работой – отец яростно приучал сына к ведению бизнеса.

Илья Петрович не хотел верить слухам, которые время от времени доходили до него о женихе его дочери, да и отец жениха, едва Илья Медных заводил разговор об этом, упрямо всё отвергал.

– Илья Петрович, приехали, – во взгляде Владимира, смотревшего на босса в зеркало заднего обзора, читалась тревога – почувствовал приближавшуюся грозу. Все-таки надо взять себя в руки.

Не дожидаясь, когда водитель откроет дверцу, рывком дёрнул ручку и выскочил из машины.

– Жди здесь.

Огляделся вокруг. Навороченный джип Рощина стоял на парковке.

Илья Петрович быстро двинулся к входу в здание.

Глеб уже ждал его – на столе бутылка дорогого коньяка, два бокала.

На ходу сбрасывая короткое кашемировое пальто, Илья Петрович прошел к столу, схватил бутылку и, плеснув в бокал, махом опустошил. Громко выдохнув, повернулся к своему бизнес-партнёру.

– Ну что, поздравляю с именинником!

– Спасибо.

– Ты хоть знаешь, где он сейчас?

В ответ тот растерянно пожал плечами.

– Откуда же мне знать? Дело молодое, наверняка гуляли до утра.

– До утра? – Илья Петрович насупился. – Это так развлекается жених моей дочери?! С девками и бухлом?!

– Послушай, Илюш, мне не в чем оправдываться перед тобой, а моему сыну тем более. То, что ты где-то что-то увидел или кто-то рассказал тебе какую-то фигню о моем сыне – полная ерунда. Феликс – парень серьёзный, увлечённый, целыми днями проводит на работе. Максимум куда ходит – это в спортзал, чтобы не потерять форму. Девки? Да он только о твоей Агатке и думает, ждёт не дождётся, когда она приедет.

– Ну так вот, дружище, – Илья Петрович запустил крепко сжатые кулаки в карманы брюк и теперь стоял, покачиваясь с мыска на пятку. – Моя дочь вернулась в Москву.

– Как? Когда? – Глеб Владимирович был явно удивлён. – И надолго ли?

– Это зависит от твоего сына. Если мне что-то не понравится в его поведении, то Агата уедет обратно, и никакой свадьбы не будет.

– Да что ты так переживаешь, Илюша? С парнем все прекрасно, поверь. Молодые любят друг друга.

– Они уже виделись вчера на его празднестве, и Агата уехала оттуда одна и расстроенная, в то время как твой сынок продолжал кутить напропалую, так что внуши своему сосунку, чтобы он постарался всё исправить и доказать свои чувства моей дочери.

Глеб Рощин нахмурился. Илья явно был взбешен, а в таком состоянии с ним шутки плохи. Ещё по девяностым Глеб помнил, каким тот мог быть, если что-то шло вразрез с его планами. Пожалуй, придется провести серьезную беседу с Феликсом.

– Я обязательно поговорю с парнем, Илюш, хотя не думаю, что в этом есть необходимость. – Кивнув, Илья Петрович поставил опустевший бокал на стол и направился к двери. – Передавай от меня привет Агате, – крикнул ему в спину Глеб.

Глава 9

Феликс

Феликс только угомонился, уютно устроившись в гнездышке из девичьих рук, ног и сисек, когда телефонная трель выбила его из состояния блаженства.

Да ёж вашу за ногу! Он же поставил телефон на ночной режим, что только самые важные люди могли дозвониться!

Отец.

Чёрт!

С трудом выкарабкавшись из девичьих объятий, нажал на зелёную кнопку.

– Добрый день, сынок, – строгий тон отца не вязался со словами.

– И тебя с утром.

– Утром?! – вот теперь стало ясно, что Рощин-старший вне себя от злости. – Ты в окно смотрел?

– Если честно, то нет. Сказать по правде, я даже в зеркало еще не смотрел.

– А вот это бы тебе не помешало сделать, сучёнок. И я даже знаю, кого ты там увидишь, раздолбай!

– Ну говори, говори. Наверняка сейчас начнёшь что-то про свиней или еще кого…

– Меньше чем через полчаса я буду стоять у твоей двери, и тогда ты о себе узнаешь всё.

– Какие полчаса, пап? – вот тут Феликс струхнул. Нервно огляделся по сторонам. Везде бардак, на стеклянном столе остатки порошка, в постели шлюхи… да… – Жду тебя, бать, засекаю время.

Едва отключившись, он так заорал, что девки аж подскочили в кровати, и вошел в ванную. А когда вышел – нахмурился, зацепившись взглядом за девку, расположившуюся в его кресле и нагло раздвинувшую ноги.

– Я неясно выразился? Вали отсюда!

Вместо того чтобы послушаться она огладила себя рукой по бедру, задирая и так ничего уже не скрывавшее платье.

– Феликс, милый, ну что ты такой бука с утра? Давай я порадую тебя…

Она не договорила. Парень в один прыжок оказался рядом с девицей и, рванув ее за руку, стянул с кресла. Она пронзительно взвизгнула, падая на пол.

– Пошла вон! Мне достаточно было ночи! Поняла?!

– Да, да… – она отползла к двери, на всякий случай прикрывая лицо ладонями.

– Считаю до пяти. Если не успеешь натянуть свои тряпки, то вылетишь отсюда в чем есть! Раз… Два…

Злобно рассмеялся, когда девка молниеносно унеслась в коридор.

Чёрт. Отвратительно всё. И это утро, и во рту дерьмо, и настроение… Стиснул зубы от ярости.

Всё так хорошо начиналось. Текила, качественный кокс, тёлки, которых он трахал, пока были силы, а потом они едва ли не начали трахать его. Не хватало только пальм и шума прибоя…

…Отец сдержал обещание – прибыл минута в минуту. Грубо оттолкнув Феликса со своего пути, Глеб Владимирович прошел в просторный коридор пентхауса. Носом втянул спёртый воздух и повернулся к сыну.

– Ну и вонь у тебя.

Феликс, опустив глаза в пол, развёл руками:

– Уже второй день как канализация засорилась.

Оставив реплику сына без внимания, отец распахнул дверь в просторную гостиную-студию.

– Успел прибраться?

– Не совсем понимаю, о чём ты, пап?

– Да от тебе перегарищем разит, вся рожа в помаде, скотина!

– Ну да, выпили вчера, погуляли, что такого? – Феликс удивлённо пожал плечами. – В конце концов, двадцать пять лет не каждый день исполняется. А помада… Ну, девчонки вешались на меня, сам знаешь, как сложно от них отцепиться.

– Думаю, если бы твоя невеста была рядом, то сейчас ты бы не был вымазан помадой.

– Агата? – Феликс закашлялся. – Это она нажаловалась? – парень прищурил глаза, в ожидании глядя на родителя.

– Ты сейчас же приведешь себя в божеский вид, купишь самые дорогие цветы и поедешь к своей невесте. Невесте! Ты слышал?

– А если нет?

– Тогда я вот этой самой рукой оторву тебе яйца, чтобы неповадно было бегать по другим бабам! Вопрос вашего с ней брака решен, и ты будешь делать то, что скажу я. Или Медных – твой будущий тесть. И пока мы коптим это небо, ты будешь слушать нас во всем! Тебе все понятно?

Феликс только и мог, что раздувать ноздри. Попробуй не послушаться папашу – мигом лишит всего. Уже было подобное несколько лет назад, когда батя оставил его без средств к существованию, заблокировав все кредитки и забрав машины. Лихо тогда пришлось. Даже схлопотал от одного дилера за неоплаченный долг.

– Ну, быстро двигай. Не имею понятия, что там у вас с Агатой произошло, но нарываться на неприятности от Медных – себе дороже.

Делать нечего. Феликс скрылся в ванной и уже через полчаса вышел оттуда начисто выбритым, аккуратно причесанным и с запахом мятной зубной пасты изо рта.

Агата

Я только закончила разбирать продукты и, переодевшись в домашнее уютное платье, специально сшитое известным модельером, решила приготовить бутерброд из цельнозернового хлеба – всё, на что у меня хватало умения, – когда раздался стук в дверь.

Кто бы это мог быть? Отец уехал, а больше я никого не ждала. Быстро выглянув в окно, заметила гелик. Странно. Знакомствами здесь я еще не обросла.

Стук повторился. На всякий случай схватила со стола нож и пошла к входной двери.

– Вам кого?

– Агата, это я, – от звука родного голоса у меня так сильно задрожали руки, что я с трудом справилась с замком. Распахнув дверь, сразу же уткнулась взглядом в невероятных размеров букет белых роз и только затем встретилась глазами с Феликсом.

– Привет, любимая. Пустишь?

– О, господи, конечно! Заходи! – даже губы онемели. Я втянула парня внутрь дома. Так хотелось броситься ему на шею, но между нами был букет цветов. Словно поняв это, Феликс отложил цветы на тумбу и обхватил меня за талию. Я с жадностью вдыхала аромат его парфюма с примесью запаха тела. Родной, любимый, тот, встречи с которым так ждала и которого так зря винила еще несколько часов назад. Феликс меня любит, иначе бы не стоял сейчас здесь.

– Я так скучал по тебе, Агатушка, – его теплые губы скользнули по моему виску, провели дорожку к уху. Шепот был сладкой музыкой: – Ты ушла вчера, и весь вечер пошел насмарку. Лучше бы я пошел с тобой. Прости меня, прости, – он сжал мои ладони, слегка отпрянул. В глазах стояла боль и вина. – Места себе не находил, все думал, где ты. Утром поехал к тебе домой, но твой отец сказал, что ты здесь. Я самый настоящий дебил. Как вообще мог отпустить тебя?!

– Ладно, – я улыбнулась, подставляя губы для поцелуя. – Конечно, я прощаю тебя. Кто старое помянет, тому глаз вон.

– Ты слишком добрая и хорошая, я недостоин тебя.

– Я научу тебя быть таким же. Это очень просто, – смеясь, потянула любимого вверх по лестнице. – Пойдём, я покажу тебе свои хоромы.

– Хоромы? Ого, миленько, – он огляделся по сторонам. – Но после свадьбы мы переедем жить в мои хоромы.

– После свадьбы? – сердце замерло. Наконец-то он упомянул это важное для меня событие.

Феликс кивнул.

– Как ты думаешь, какой месяц лучше: июль или август?

Ох, мне хотелось бы поскорее, но не хотелось показывать нетерпение. Поэтому, пожав плечами, ответила:

– Давай ты решишь. Ты мужчина, а значит глава семьи, хоть и будущей.

– Ну, коли так, то август. А потом отправимся в свадебное путешествие.

– Куда?

– Куда захочешь, хоть в кругосветку.

– Мальдивы или Багамы?

– С тобой хоть в Антарктику.

Феликс обхватил меня сзади, прижался всем телом. Кажется, я даже почувствовала твёрдость в его брюках. Мгновение, и мурашки бросились врассыпную по всему телу, а дыхание перехватило так, что стало трудно дышать.

– Феликс, – почти простонала, откидывая голову на его грудь. – Я люблю тебя…

Хотелось сказать другое – я хочу тебя, но язык не поворачивался это сделать. Зачем нам ждать до свадьбы? Я уже не девственница, мне нечего терять. Почему Феликс не настаивает, почему не рыскает жадно по моему изголодавшемуся телу? Смогу ли я выдержать до августа его нежность, сотканную из одних поцелуев и объятий?

Рука сама потянулась к затвердевшему кому в его брюках, неловко дотронулась, погладила.

Феликс отпрянул, убрал мою руку.

– Что ты делаешь, Агата?

– Феликс… – с мольбой пробормотала я.

– Нет, Аги, нет. Я не могу… Не надо, пожалуйста, – он прикоснулся губами к моей макушке. – Если ты… если ты будешь трогать меня там, то я не выдержу. Хочу тебя так, что того гляди взорвусь.

– Я тоже тебя хочу.

Он покачал головой.

– Я дал слово твоему отцу, что до свадьбы не прикоснусь к тебе.

Вывернувшись из объятий парня, повернулась к нему.

– Никто об этом не узнает. Или ты думаешь, он установил видеокамеры по всему дому? Или, может, ты сам всё расскажешь ему?

– Я не могу, Агата, милая, – в глазах Феликса была тоска. – Я дал слово, а я всегда держу его. Прости.

Больше всего на свете мне хотелось сейчас кричать и топать ногами. Какой идиотизм! Я сдержалась. Выдавив из себя улыбку, вздохнула:

– Тогда пойдём пить чай.

Феликс бросил быстрый взгляд на часы, поморщился:

– Ну, если только чай. Понимаешь, родная, у меня сегодня встреча с одним важным клиентом…

– В воскресенье днём?

– Нет. Вечером в ресторане, но мне надо тщательно подготовиться. Это очень важный инвестор.

Он еще что-то говорил, объяснял – мне это было уже не интересно. Поняла только одно – Феликс сейчас уедет, а потом начнутся рабочие будни, он будет целыми днями пропадать на работе, а я сидеть здесь в гордом одиночестве. Поскорее бы дожить до августа!

Глава 10

Николай

Стараясь как можно меньше производить шума, я открыл дверь и с облегчением выдохнул. В квартире стояла полная темнота и тишина, значит, Кира послушалась и всё-таки легла спать. Ужасно хотелось принять душ, но побоялся разбудить жену. Скинув с себя ботинки и куртку, как можно тише пробрался в кухню и, налив в стакан воды из графина, залпом выпил.

Ну и ночка выдалась!

Взгляд зацепился за электронное табло на микроволновке – пятый час. Надо срочно ложиться в постель и постараться заснуть. В успехе последнего я очень сомневался – знал, что как только прикоснусь к подушке головой, нахлынут разные мысли.

Кира мило посапывала, свернувшись калачиком. Быстро раздевшись, нырнул под одеяло, прижался к ней, тёпленькой и уютной. Она чуть пошевелилась, выпятила попку. Обхватил ее за талию и прижался щекой к спине. Милая моя, родная, знаю ее как свои пять пальцев… Улыбнувшись, прикрыл глаза и…

…о, чёрт! Ну почему, зачем?! Перед глазами возник образ другой. Гибкие руки, изящная шея, по-детски, но совсем не детские пухлые губы и глаза, как у оленя с янтарным пламенем.

Мотнул головой, открыл глаза, в темноте ощупывая взглядом спину жены. Кирочка, Кира, что со мной?

Словно услышав мой крик души, она повернулась, пробормотала что-то, а я, не выдержав, уткнулся ей в ямочку над ключицей.

– Кира, – рука уже блуждала по ее телу, пытаясь забраться под ночную сорочку.

– Коль?.. – она попыталась приподняться на локте, но я, воспользовавшись этим, обхватил ее за бедра и перекинул на себя.