Ясновидение и никакого мошенничества
Парк встретил запахом свежескошенной травы. Вдалеке жужжала единственная газонокосилка. Шум, идущий от нее, перекрывали веселые голоса, гуляющих по дорожкам. «Это место словно скопление всех благополучных семей города», – возмутилась про себя и направилась к озеру.
Ларек с мороженым мгновенно сместил мое внимание с воды на себя. Я резко остановилась, чуть не врезавшись в прохожего. Бросив машинально извинения, я потопала к ларьку. Мысли о младшей сестре врывались в сознание. Мила обожает мороженое. «Или она уже переросла это». От угрызений совести затошнило.
Цветная стойка. За ней милый дедушка в голубом фартуке. Он улыбнулся и показал костлявым пальцем на картинку в меню. Розовый рожок. Клубника. Я кивнула. Особой любви к мороженому у меня не было. Пустой желудок просил не сладостей, а горячего мясного блюда. Но я покорно ждала, когда получу свой заказ.
Дедуля рыскал в холодильнике, пока я доставала деньги. «Эйд будет ругаться, что потратилась зря», – укоризненно пролетело в голове, когда мелочь упала в морщинистую ладонь старика. Дедуля вложил в мою руку мороженое.
Я смотрел на русоволосую девочку в платье в цветочек. Она тыкала пальцем в розовый рожок.
– Это.
Мужчина на вид лет сорока, в клетчатой рубашке и очках, рассмеялся и спросил:
– Потому что оно розовое?
Девочка свела брови и проворчала:
– Не-е-ет, папа.
Мужчина сделал заказ и, посерьезнев, добавил:
– Мила, ничего страшного, если тебе нравится что-то только из-за цвета. Не нужно стесняться своего вкуса.
Девочка задрала голову, посмотрев на говорившего исподлобья:
– «Розовый» – девчачий. Для слабаков.
Морщинистой костлявой рукой я протянул малышке рожок. Девочка погрустнела. Мужчина в клетчатой рубашке взял ребенка за руку и двинулся вперед по дорожке. Двое медленно удалялись от ларька. Человек в очках интересовался у девочки, кто сказал ей такую глупость.
Вздрогнула, уставившись на старика. Он спрашивал, в порядке ли я. Глаза метнулись на дорожку, где только что я видела Милу с каким-то непонятным мужиком. «Почему она называла его папой?! Приемный отец?» Ладонь с рожком онемела от холода. В предыдущие встречи с младшей сестрой та говорила, что никогда не полюбит приемную семью и хотела, чтобы я ее забрала.
Количество семей, которые Мила сменила, заставляли верить в искренность слов сестренки. Чувство ревности поднималось в душе, но его быстро вытеснил страх. Мужчина в клетчатой рубашке выглядел слишком идеальным. Срочно нужно увидеть Милу и убедиться, что с ней все хорошо.
Я быстро описала внешность младшей сестры старику в голубом фартуке.
– Как давно вы ее видели? – обеспокоенно вырвалось из меня.
– А вы кем приходитесь ребенку? – недоверчиво буркнул дедушка.
– Сестра, – сообщила я в нетерпении.
Мороженщик свел брови и парировал:
– Девочка гуляла с семьей. А если бы вы были ее сестрой, то знали бы ее родителей.
Возмущения посыпались на старика. Но дедушка был непреклонен. Видимо, со стороны я походила на сумасшедшую, потому что ничего не добилась от мороженщика. Прохожие стали любопытно оборачиваться. Сдавшись и оставив мороженое на холодильнике, я бессильно двинулась к воде.
Я села на траву и уставилась на озеро. Солнце, отражающееся от глади, слепило сквозь солнцезащитные очки. Телефон оказался в дрожащей руке. Я прокашлялась прежде, чем набрать номер.
Вокруг слышались веселые смешки от детей, играющих с родителями. Перебивали все посторонние звуки бешено колотящееся сердце и гудки. Один. Другой.
– Алло, – раздался несвязный голос из мобильника.
Я вздрогнула, а потом, неловко кашлянув, произнесла тихо:
– Привет, мам.
Глава 9. Дыхание призрака
Дамиано что-то активно рассказывал, чуть не попадая руками в тарелку с супом. Веселая музыка в ресторане раздражала. Мы с Патрисией враз устало вздохнули. Эйд кивал, будучи единственным за столом поддерживающим беседу. Официант возник с меню для недавно пришедшей Изабель.
Она отказалась и попросила только десерт. Официант понятливо удалился. Изабель мгновенно заговорила:
– Представляете, сегодня слышала, как уборщицы обсуждают появление призрака в здании.
Я навострила уши. С выхода статьи, где содержались предположения о смерти семьи Коллинз, прошло больше недели. И больше недели я не общалась с Лучком, и больше недели назад разговаривала по телефону с матерью. Пришлось отправить той денег, чтобы она узнала у опеки адрес приемной семьи, где поселили Милу.
Туда я так и не доехала. Зато словила несколько видений. Казалось, что меня накрывает безумие. Пару раз я опять видела мужика в очках. Он вновь был в рубашке, но уже в полоску. Рядом с ним на кухне крутилась женщина. Они готовили кексы. Мила украшала их розовыми съедобными бусинками.
Точнее, это была я, но очнувшись от видения, понимала, что смотрела на происходящее чужими глазами. Глазами младшей сестры. После того как мать выслала адрес, а я ей за него деньги, меня накрыло мерзким ощущением. Возникло видение с родным домом.
Незнакомая компания шумела, отпуская мерзкие шутки. Полупустая бутылка с алкоголем скатилась по столу. Хуже, чем воспоминания о доме, были лишь эти галлюцинации. Я уверилась, что крыша моя поехала на фоне каждодневного вранья. «Убедила сама себя в существовании мистики», – решила я, вновь вздыхая.
Патрисия поправила тонкие лямки бирюзовой атласной комбинации. Я расправила край темно-синего платья. Изабель не замолкала. Пересказ сплетней про призраков то и дело перебивал Дамиано. Но и итальянец, наконец, сдался и затих. Эйд наигранно возражал, уверяя, что россказни про духов – это глупые выдумки скучающих на работе людей.
– Но у меня кое-что случилось, – заговорщически шепнула блондинка, продемонстрировав всем сидящим за столом грудь.
Как раз в этот момент подошел официант с десертом. Во взгляде Эйда промелькнуло довольство этим фактом. Персонал слухи разносил быстро, а подслушанное за столиками богачей мгновенно.
– Вы думаете, это призрак кого-то из Коллинзов? – спросил Эйд, чтобы официант услышал.
Я вздрогнула. Шатен, что заглядывал к Изабель, был постояльцем моих снов. Мартин Коллинз. Пытаясь найти логичность своим бредням, я подалась вперед и жестом заткнула Эйда.
– И что вы видели, Изабель? – Эта информация казалась жизненно необходимой.
Эйд недоуменно уставился на меня.
– Словно мне в спину кто-то дышит, – прошептала Изабель и нервно передернула плечами.
Со стороны Патрисии раздался шумный вздох. Все глаза направились на женщину с пышными волосами, и она пояснила без энтузиазма:
– Зачем призраку дышать тебе в спину?
– Мы с Жаклин были подругами. Может, она хочет что-то сказать? – парировала Изабель. – Вдруг она не убийца, и ее ошибочно обвинили?
Дамиано живо запричитал:
– Ох, дорогуша, это бы значило, что детектив Коллинз плохо сделал свою работу.
– Или это было идеальное преступление, – вставил Эйд, – если бы была возможность поговорить с призраком, то мы могли бы узнать наверняка.
На моем лице появилась улыбка, я играючи толкнула фальшивого мужа в плечо и весело проворчала:
– Ты же не уверовал в силы моей сестры?!
– Я иногда думаю, что ты и сама ведьма, – тихо, но так, чтобы слышали все, произнес Эйд, – эти твои видения, начавшиеся с переезда, пугают.
«Придурок!» – пролетело в сознании. Я говорила блондину только про сны, потому что в видениях была замешана моя родня. Напоминание о них лишний раз бесили. И вот как Эйд умело вплел напрягающую меня тему в разговор! Когда мы находились наедине, он только посмеивался. Изабель охнула испуганно:
– Что за видения?
– Иногда сны странные, – уклончиво ответила я, сливаясь с темы.
Эйд, поймав мое настроение, еще пару раз упомянул о несуществующей сестре. Случайно обронил название сайта. Патрисия молча рассматривала посетителей ресторана, не встревая в разговор. Дамиано живо приводил аргументы против существования потустороннего. Изабель защищала веру в мистику. Эйд подливал масло в огонь, бросая противоречивые фразы, чтобы спор между блондинкой и итальянцем не угасал.
Я нервно поглядывала в телефон. Четыре дня назад Лучок отправил одно-единственное сообщение: «Привет. У тебя все хорошо?». На что получил ответ: «Привет, да». Он прочитал и ничего не написал. Было как-то неловко заводить дальнейший разговор. Я не понимала, как к нему обращаться. «Могу ли флиртовать с Лучком, или он редкими сообщениями решил обозначить, что его не интересует общение в подобном стиле? Но ведь тогда мог бы писать часто, как раньше! Чего он вообще не напоминает о себе?!» Тягомотный ужин закончился. Мы с Эйдом, Изабель и семьей Риччи поднялись вместе на тридцатый этаж.
Первыми простились с итальянцами. Патрисия на прощанье чмокнула нас с Изабель в щеки, не касаясь кожи губами, и скрылась в квартире, предварительно махнув Эйду. От Дамиано отделаться оказалось сложнее. Он бесконечно жал руки и благодарил всех за прекрасный вечер.
Я уже ненавидела его, когда Эйд вырвал ладонь из крепкой хватки итальянца. Втроем мы двинулись дальше под провожающим взглядом Дамиано. Я оборачивалась через плечо, поглядывая на мужчину. В глазах того читалось «Любопытство? Подозрение?» Эйд толкал меня в спину.
Когда мы остановились, дверь Риччи, наконец, закрылась. Шумно вздыхая, Изабель сообщила, что ей страшно оставаться одной в квартире с призраком. Я отворяла замок, а фальшивый муж поглаживал успокаивающе по плечу Изабель. Пришлось кашлянуть, чтобы Эйд вспомнил, что спать с этой женщиной не желательно.
– Доброй ночи, – протянул блондин, отлепляя глаза от глубокого выреза.
– Сладких снов, – томно произнесла соседка.
Я делала вид, что совсем не замечаю неуместного флирта, но как только мы с Эйдом оказались в квартире, прошипела:
– Держи себя в штанах.
– Стараюсь, из последних сил, – парировал Эйд с надрывом.
С коридора донесся звон. Мы беспокойно переглянулись. Через глазок видно только дверь Изабель. Точно так же, как это было во время моего первого странного сна. Эйд остался в квартире у выхода, а я из любопытства высунула голову в коридор. Загорелый мужчина из квартиры справа, видимо, выходил и случайно сбил женщину в голубой форме. Она уронила поднос с едой на пол.
Мужчина извинился и, поправив пиджак, присел помогать с уборкой. Я возникла рядом с разбитой тарелкой:
– Может, вам тряпку принести?
– Нет, нет, спасибо, – лепетала женщина.
Мужчина в идеально сидящем костюме скрылся за дверью квартиры. Вынырнул он через полминуты с мусорным ведром в руках и мокрой тряпкой. Женщина поблагодарила его и активно просила нас перестать помогать с уборкой.
– Но ведь это я вас сбил, – бархатным голосом сказал загорелый.
Кожа покрылась мурашками от приятного звука. «Очаровательный тип, – подумала я, когда на его лице появилась белоснежная улыбка. – С отличными ровными зубами».
– Мария Сава, соседка, – сообщила я дружелюбно и протянула приветственно ладонь.
Мужчина ответил крепким рукопожатием:
– Оскар Мур.
Теплота чужой руки и мысли, что фамилия нового знакомого похожа на мурчание кота, прервались яркими вспышками. Стоны обнаженной блондинки ворвались в сознание. Рука дернулась подальше от Оскара. Эту пышную грудь невозможно забыть. «Сколько можно!» – мысленно сокрушалась я в надежде больше никогда не видеть Изабель Дюбуа ни голой, ни одетой.
– Простите, а что вы здесь делаете в такой час? – обратилась я к, подбирающей с пола осколки, женщине. – Поздновато для уборки.
Голубая форма вводила в заблуждение насчет ее профессии.
– Так, мистер Коллинз, – промямлила женщина в ответ.
«Еще один? Чего? Сколько в этом городе Коллинзов? Может, она про детектива Кита?» Сильнее запутал вопрос от Оскара:
– Как его здоровье?
Женщина в голубой форме сообщила коротко:
– Как всегда. Отлично.
– Отлично ходит, предполагаю? – с очаровательной улыбкой добавил Оскар.
Женщина вдруг рассмеялась, но тут же прикрыла смущенно рукой рот и запричитала:
– Не шутите так, мистер Мур.
– Я никому не скажу, что вы посмеялись, – шепотом сообщил он, делая новую попытку помочь женщине прибрать еду с пола.
Она активно замотала руками, прогоняя нас:
– Уже неловко вам отказывать. Соберу осколки и приглашу уборщицу. Вам не нужно ждать, пока тут все идеально будет.
В глазах женщины читалась мольба. Помощь действительно ей мешала. Я закивала и попятилась. Проститься нормально с Оскаром не получалось. Как только взгляд упал на него, щеки заполыхали. Воспоминания об их совместном времяпрепровождении с Изабель смущали.
– Хорошей вам ночи, – буркнула я.
У двери подумала: «Какой ночи? Вечера! Что я несу?» В квартире встретило любопытное лицо блондина.
– Познакомилась с соседом, – информация была сухо пересказана, видение про Изабель опущено, будучи не уверенной, что это важно, и что Эйд меня не засмеет.
И так низкое настроение полетело в тартарары. Казалось, очередного сна с грудью Изабель Дюбуа не избежать. Я осталась у входа и пристроилась к глазку.
– Что ты делаешь? – прошептал блондин над плечом.
Я шикнула и пихнула Эйда подальше, чтобы не мешал подглядывать за соседями. Как и думала, Оскар вскоре оказался у двери Изабель. Он не постучал. Сразу положил загорелую ладонь на ручку. «Его ждали», – решила я, когда дверь легко отворилась. Хозяйки квартиры не видно.
Я напрягла слух. За вошедшим вроде щелкнул замок.
– Чего там происходит? – поинтересовался тихо Эйд, когда я отлепилась от двери.
Он прильнул к глазку. Я направилась в детскую:
– Этот тип, кажется, спит с Изабель.
– Ну нет, – сокрушался Эйд, плетясь следом за мной, – сложилось впечатление, что она свободна.
– Так тебя жаль. – Я замерла в проходе в спальню и сочувственно положила ладонь на плечо Эйда. – Не знаю, как ты это переживешь.
Парень усмехнулся и прошел со мной до кровати. Я упала на матрас. Носом уткнулась в мягкую подушку. Усталость последней недели растекалась по телу. Двигать конечностями стало невозможно. Блондин, как назло, улегся рядом. Он с энтузиазмом рассказывал, что называть себя писателем невероятно выгодно. Эйд говорил всем, что собирает материал для книги, и его даже пустили на кухню.
– Если начальство узнает, то ту официантку уволят, – вырвалось замечание у меня.
– Не будет ей ничего больше, чем выговор. А ты чего такая злая стала? – уточнил Эйд.
– Тебе легко быть добрым. Ты фальшивый писатель, а у меня есть работа.
– Насчет этого. Вчера познакомился с одной женщиной. Сорок лет. Глаза, волосы и душа черные.
– Ты очарован? – приподнимаясь на локтях, поинтересовалась я весело.
– Не смертельно, – укладываясь поудобней, протянул Эйд, – но, возможно, грудь нашей соседки немного отвлекает от соблазнения состоятельной брюнетки.
– Хм, – задумалась я, – не знаю, чего ты так сосредоточился на Изабель.
Картинки идеального голого тела блондинки пронеслись в мозгу. Я определенно понимала, почему мужчины очаровывались ей. От этой мысли последние силы покинули меня, и блондин был изгнан. Он ворчал, что ему нужно поболтать по душам. Я парировала, что мне нужно спать.
На самом же деле сливалась с обсуждения откровенных тем. Мало ли куда сонное сознание могло завести, еще и изможденное галлюцинациями-видениями и странными снами. «Хоть бы приснился Лучок», – крутилось в мозгу.
– Спокойной ночи, бусинка, – сказал Эйд.
Он выключил свет и тихо прикрыл дверь.
– Спокойной, – едва слышно выдала я пустой комнате.
Глава 10. Разборки внутри узкого круга
Сквозь вуаль слабо виднелся тонкий, изящный силуэт. Женщина поправила пышные волосы и опустилась на стул напротив. Слабое освещение в каморке и дым, поднимающийся от жженой травы, мешали хорошо разглядеть лицо новой клиентки. Патрисия оперлась руками на круглый стол.
Я невольно отклонилась назад, хоть и понимала, что меня она узнать не может в одежде гадалки. Да и внешнее сходство с фальшивой сестрой удивить соседку не должно́. Женщина набрала в грудь побольше воздуха. Губы разомкнулись, но слов не последовало. В глазах читался испуг, словно если она решится заговорить пути назад никакого не будет.
«Неужели так из-за призрака волнуется?» – пронеслось беспокойно в голове. Читать мысли я не умела, поэтому таинственным шепотом произнесла:
– Что привело вас ко мне?
Звенящее в воздухе напряжение разорвал тихий знакомый голос:
– Можно ли как-то узнать о намерениях другого человека?
Брови удивленно приподнялись. Полностью взяв себя в руки, я выпрямила спину и подалась немного вперед:
– Прочитать мысли нельзя. Но можно поставить защиту. Главное, знать, от чего вы хотите себя уберечь.
Нужно было, чтобы Патрисия озвучила свои опасения. Предполагать наугад нельзя. Велик шанс не попасть и потерять клиента насовсем. По вопросу я поняла лишь, что дело напрямую не связано с убитыми Коллинзами. Любопытство распирало. С трудом удавалось усидеть ровно на месте. Клиентка неловко пожала плечами и откинула волосы назад.
Сложилось впечатление, что говорить она не намерена. Чем дольше клиент рассматривал антураж, тем больше шансов его потерять, поэтому я откинулась на кресло и серьезно сказала:
– Если вы не готовы, то вам следует идти домой.
В глазах женщины блеснул огонь от зажженных свечей.
– Вы или говорите, зачем пришли, или не тратьте мое время, – давила я, – промедление и нерешительность проблем не уменьшают. А если ваша душа полна сомнений, то и помочь я вам не смогу.
Из знакомства с Патрисией удалось вынести, что она не любит промедление и нерешительность. Буквально то, чем она сейчас и занималась, и то, чем я ее попрекала, чтобы сдвинуться с мертвой точки. Женщина резко встала, почти ударившись головой о низкий потолок тесной каморки.
Дым качнулся, на секунду скрыв от меня ее лицо. С трудом я сдержала улыбку, когда Патрисия заговорила:
– Обычная мошенница. Так и знала, что вы не поможете.
«Необычная», – весело пронеслось в голове. Теперь соседка не сомневается, что деньги мне не нужны. Ведь я пыталась отправить ее домой. Она уже была у выхода, но замерла, прислушиваясь к предостерегающему голосу:
– Будьте осторожны, смерть оставила на вас отпечаток.
«Не думала же она, что ей удастся вот так просто уйти?! Я потомственная гадалка! Моя сестра была мошенницей, мой фальшивый муж – обманщик, моя мать ради бутылки алкоголя собирала у вокзала деньги на хлеб! Правдоподобно врать у меня в крови», – пролетели мысли при виде вздрогнувшей женщины.
– Что это значит? – дрогнувшим голосом спросила она и обернулась.
Я много времени провела с Патрисией, но знала о ней на удивление мало. Она была скрытной. Казалось, что это как-то связано с прошлым, расспросить про которое не удавалось, потому что его итальянка оберегала и весьма умело уходила от темы. Не будь я обманщицей, то и не обратила бы на это никакого внимания.
– Вы же в курсе, зачем спрашиваете? – парировала я.
Стандартная уловка – позволить клиенту самому все додумать. Как всегда, это сработало на отлично. Патрисия неуверенным шагом вернулась к столу. Она плавно опустилась на стул и поправила пушистые волосы.
– Муж хочет меня убить. – Женщина сглотнула и добавила: – Кажется.
«Чего?» – вопрос прожег мозг. Я чуть не подпрыгнула от удивления. Дамиано не походил на убийцу. Начав говорить, Патрисия уже не могла остановиться. Непрерывным потоком она сообщила, что однажды вечером взяла ноутбук мужа, а там было кое-что ее напугавшее.
Будучи уверенной, что Дамиано не убийца, но остро нуждаясь в деньгах, я предложила изготовить амулет. Защищать он будет за счет содержащейся в нем энергии. Про энергию говорилось, чтобы клиент стал постоянным и приходил на подзарядку. Пока я выдавала ведьминский бред дерганной женщине, думала: «Чего она с ним просто не разведется, если считает, что он способен на убийство?»
До самого ухода Патрисии меня не покидало беспокойство. Как только дверь за ней закрылась, я выдохнула. Из-за срочной необходимости поделиться информацией о случившемся, телефон в руке оказался через секунду. Все новые и новые предложения набирались со скоростью света, пока в чате не образовалось огромное полотно с шоком о подозрениях Патрисии насчет Дамиано.
Я свела брови, осознав, что Лучок не в курсе отношений между супругами Риччи, ведь мы не переписывались все то время, пока я вливалась в общество соседей. Буква за буквой текст исчезал с экрана. «Раз он не пишет о своих буднях, то может и мне не стоит навязываться? А хотелось бы!» Телефон полетел обратно в сумку.
Я переодевалась с мыслями, что еще и про сны есть желание поделиться с Луком. Всю неделю ложась в кровать, я уже знала, что увижу что-нибудь про умерших Коллинзов. Один раз снилась ссора супругов. Мартин кричал, что не хочет пользоваться услугами суррогатной матери. Я плакала. При пробуждении холодный пот стекал по телу. Я физически ощущала желание Жаклин обрести «полноценную» семью.
Эти сны пугали обреченностью. В груди болело. Мозги медленно возвращались в привычное русло и заполнялись обратно собственными мыслями. Я, вообще-то, считаю семью полноценной и без ребенка! Мы с Эйдом семья! Потом я начинала злиться на дурацкие сны, сбивающие с толку.
«Про свою семью нужно думать, а не про галлюциногенную!» – решила я, когда раздумья свернули к детям. Мысли о младшей сестре врывались укоризненным ропотом в сознание. Адрес у меня был, время выкроить я могла и находилась в одном городе с Милой. И все же до сих пор до нее не добралась. «Один из моих соседей – потенциальный убийца! Некогда к Миле ехать», – оправдывалась я перед собой.
Оказавшись в цветном платье и с рыжими волосами, я двинулась на улицу. Нужно придумать какой-нибудь амулет. Больше часа я шаталась по сомнительным ювелиркам, где рассматривала легковесные сплавы плохого качества. Не придумав ничего лучше, позвонила Эйду. Блондин посмеялся и пробурчал, что амулеты старого образца подойдут.
– Ты думаешь, что с таким состоянием как у Риччи, Патрисия будет носить подобное? – шепотом поинтересовалась я в телефон.
Цветные дешевые камушки поблескивали под мутным стеклом. Винтажный магазин представлял собой сборище всевозможного хлама. В углу под полками с вазами и статуэтками пылились картины.
– Чем проще, тем лучше. И изотрется быстрее, понадобится замена, – послышалось из мобильника.
– Я сказала ей, что подзаряжать нужно, – сообщила я, прикрывая трубку свободной ладонью. Глаза метнулись на продавца: – А картины по сколько?
Пришлось поторговаться, но магазин я покинула с новым полотном с непонятной мазней, купленной за бесценок. На этот раз куча брызг, словно целью художника было использовать все имеющиеся цвета. «Назову картину "Хаос"», – весело подумала я и остановилась.
Вытянув руку с мазней вперед, я достала телефон и сделала фото. Картина по центру. Уютная улочка. На фоне прохожие. Моя рука до локтя. Быстро, не позволяя себе задумываться, я выслала сделанное изображение в чат. Лучок онлайн.
Уведомление пришло спустя секунду. Я только заблокировала экран. Невольно на лице появилась улыбка, но прочитать сообщение было страшно. «Вдруг Лук обиделся, что я ему не писала так долго?»
– И вообще, это я на него обиделась, – прошипела я себе под нос, топая вперед.
Уведомление осталось не открытым до самого дома. В изысканный холл я вошла легкой, надеюсь, грациозной походкой, которую пыталась скопировать у состоятельных дам. Платье черное, как и волосы. К счастью, видеться с соседями сегодня не было нужды. Я ужасно хотела отдохнуть от их компании. Обсуждения спектаклей, интерьеров и отношений между богачами совсем не прельщали.
Эйд же наоборот слушал излишне внимательно, хоть он и говорил мне, что ему скучно, но по заинтересованному лицу этого совсем не ощущалось. Казалось, блондину нравится вся эта приличная жизнь тридцатилетних богачей, тогда как я умирала со скуки.
Возможно, будничные посиделки с соседями напоминали ему детство. Его далекую счастливую часть.
Эйд сбежал из дома из-за влюбленности в мою старшую сестру и бесконечной тирании родителей. Они не всегда были невыносимыми. Блондин успел застать рассвет жизни своих родителей, но когда ему исполнилось восемь, семья разорилась и переехала. С того дня вся жизнь Эйда пошла под откос. И тем сложнее она казалась, чем сильнее становился контраст между прошлым благополучием и нынешней разрухой.
Поднявшись на тридцатый этаж, я надеялась не пересечься ни с кем из знакомых. Хотелось есть и лежать пластом. К несчастью, двери лифта распахнулись одновременно с дверью напротив. Единственный сосед, которого мы с Эйдом еще лично не знали. Инвалидную коляску со стариком в приличном дорогом костюме катила женщина в голубой форме.