Киберклан 90.200.10. Книга 1: Сабаи

Я пожал плечами:

– Нечасто, но залетают. Но в нашей галактике они ведут себя тихо. Могут даже сойти за приличных людей.

– Ха! Думаю, здесь мы увидим их истинное лицо!

Он кровожадно рассмеялся.

– А что, – спросил я, машинально пролистывая текст контракта, – тут часто приходится сталкиваться с другими кланами? Вроде подразумевается, что всех сортируют отдельно.

– Не знаю… Брат говорил, так было до последней заварушки. Он тоже тут служит, в роте Дельта, но она в другой стороне. Сейчас идёт набор в Альфа, и вроде как её забивают всеми, кем придётся. В соседних ротах такая же история, но я слышал, что имперлеонцев сейчас на станции больше всего, они спаслись в том цикле и сейчас почти укомплектованы.

– Интересно, как это им удалось? Такие крутые вояки?

– Да не, – Джонни мотнул головой, – у них проходили учения вдали от станции, не успели на подмогу. Как по мне, так эти дуболомы опять драпанули. Теперь, возможно, нас иногда будут объединять в команды. На учениях, и в патрулях, вместе со всеми.

Я отыскал в чемодане портативный холодильник и достал пару сандвичей. Поделился с Джонни.

И спросил:

– Так а что тут произошло-то? В новостях ни черта не рассказывают.

– Короче, – Джонни откусил как следует от бутерброда, растянулся поудобнее на своём футоне и рассказал.

Пришельцев было пятеро – рекордное число за последние несколько циклов. Двое – третьего класса (не такие огромные, как самые первые, но всё равно высокие, с радиомачту) приземлились первыми и отвлекали внимание. Трое других, поменьше, четвёртого класса, подкрались с обратной стороны астероида, где до тех пор ни патрулей, ни защитных башен не было. Поведение крайне необычное, раньше пришельцы никогда не приземлялись с тыла астероида. У этих троих были здоровенные дубины, что тоже оказалось для защитников в новинку. С уменьшением роста особей можно было предположить, что однажды они начнут пользоваться оружием для атаки, но армия оказалась к этому не готова. А напали они прямо на станцию. Двое осыпали пирамиду ударами дубин, а третий начал рыть подкоп снизу, у первых уровней, где располагались ангары и казармы. Фланг, где базировалась Третья планета, был разгромлен, большинство погибло на месте от разгерметизации. Потом пришельцы выпустили свои шланги и обшарили помещения. Неизвестно, что они искали, но закупорили все помещения прозрачной клейкой фигнёй, затвердевшей в считанные минуты, как смола. Но это плюс – утечка кислорода остановилась. Это же и минус – почти вся техника, принадлежащая клану Третьей планеты, была намертво запечатана в ангаре. Отряды подкрепления бросились в бой, мелких сволочей отогнали, крупные ушли сами вскоре после этого. Верхние уровни станции не пострадали, только внешняя обшивка кое-где помялась, да сломали несколько антенн. Численные же потери среди личного состава сопоставимы со вторжением монстра первого класса.

– Так Корпусу не люди нужны, – заключил я, – а техника!

– То-то и оно, – заулыбался Джонни. – На самом деле я поэтому сюда и сорвался. На вооружение Гвардии поступают новые боевые мехи! Крутейшая разработка Вор-Тэка. Домокл-10! Слыхал о таких?

– Более или менее.

– Убийственная вещь. По размерам сам как эти твари. Класс пятый, как мне кажется. Я просто мечтаю залезть в один из таких. Иииии, поскольку людей тут сейчас немного, шансы есть у всех.

– А откуда тут возьмутся эти новые Домоклы, да ещё и в таком количестве?

– Клан Третьей планеты. Людей они не скоро пришлют, но пытаются компенсировать техникой. Кучу кредитов теряют на перевесе, отбивают как могут, лишь бы остальные кланы не сильно тут нажились.

Я фыркнул. Не нравились мне эти автономные гробы. С ними любой дурак сладит, можно даже не тренироваться. Сел, завёл, подключил контакты к голове и бегай себе. Маши гигантской плазменной саблей. Конечный результат зависит только от навыков пилота. Если ты растяпа неуклюжий, то и твой Домокл мало на что сгодится. Да, я слышал, на необитаемых планетах и в биологически опасных зонах Домоклы незаменимы, но опасны сами по себе. Пилот, сидящий в кабине, управляет мехом через собственную нервную систему. Руки и ноги машины он ощущает как свои. Если, например, случится авария и Домоклу оторвёт манипуляторы, мозг пилота может отреагировать на это как на потерю реальной конечности, с последующим болевым шоком и прочими фантомными прелестями. Ноги отнимутся – и придётся ложиться под нож.

– Фигня это всё, – сказал я.

– Сначала посмотри на этих малышек, а потом уж говори, – снисходительно ответил Джонни.

Я искренне надеялся, что не увижу. Хотя и понимал, что обыкновенным пехотинцам на Кибере делать нечего. Заваливать пришельцев – при их-то размерах! – пушечным мясом контрпродуктивно, как говорит Морис.

Вскоре по роте объявили отбой, но касался он в основном новоприбывших. За дверью ещё долго слышался грохот металла и визг алмазных резаков. Это напомнило мне стажировку во Врачах без границ. Пожалуй, стоило предложить парням свою кандидатуру. В разборке механизмов и распиле корпусов я имел кое-какой опыт, хоть он никак не пригодился во взломе трусов моей наложницы. Перед сном я бегло изучил свой контракт, отыскал там реквизиты банка, куда буду получать своё жалование, а потом созвонился с Шином, Сифри и Лией. На «большой» земле всё было спокойно. Клан Этанару пока что не ощутил на себе благотворного эффекта от моего вступления в Корпус Гвардии. Ничего, я подожду. Чиркнул пару строк Берте. Не ответила. Собственно, как обычно.

Утром в субботу играла бодрая побудка – психотропный кавер гимна Совета Пятидесяти, наполняющий не просто бодрящим патриотизмом, а неистовой яростью – к тому, кто это включил.

Лично я захотел вырвать себе среднее ухо штопором. Но сон и правда, как рукой сняло. Нас построили на площадке вдоль комнат отдельно от опытных бойцов, которые, казалось, были предоставлены сами себе и вообще не ложились спать. Некоторые тягали железо в импровизированной качалке, другие продолжали мучить несчастный челнок. С прошлого вечера он слегка изменился – сверху красовалась башня автоматической турели. Она вяло вращалась, бегая лазерным целеуказателем вдоль стен, и время от времени издавала короткий писк. Перед нами выступил командир роты, майор Голдвинг. Седоватый мужик с усталыми красными глазами. Казалось, он не спал лет пять, а своё жалование хранил в мешках под глазами. Голос его всё равно звучал твёрдо.

Нас поздравили со вступлением в Корпус и рассказали о том, что ждёт рекрутов в ближайшее время.

А именно: назначение на места в соответствии со штатными нуждами. Пожелания бойцов тоже учитывались, но в меньшей степени. Я очень быстро в этом убедился. Нас вызывали из строя по одному, на беседу с сервером по работе с личным составом. Это был чёрный серверный шкаф с монохромным выпуклым экраном и трескучим динамиком. Он находился в отдельном кабинете за пределами казармы, недалеко от приёмного блока. Стены в кабинете были увешаны разнообразными дипломами и грамотами в позолоченных рамках. Кто-то пририсовал над монитором фуражку.

– Сабаи! – проскрипел сервер.

– Я!

– Раздеться до пояса.

Я стянул китель и майку.

– Гражданская профессия?

– Финансист, сэр.

В недрах сервера надсадно загудели вентиляторы.

– Соболезную, – выдал он. – Финансизм – распространённый недуг в наши дни. Мы выпишем вам направление на расширенный медосмотр.

– Но..!

– Хотя с виду и не скажешь. Отличная мускулатура, парень. Так держать. Сколько жмёшь?

– Сколько угодно, сэр.

– Давай сто!

Сервер снова загудел. Я хмыкнул и отжался сто раз.

– Теперь пресс, сто пятьдесят.

Легко. Но малость запыхался. Эх, подзабросил я качалку.

– Отличный результат. Предварительная специальность – стрелок.

– Виноват, сэр. Стрелок?

– Так точно! Нам просто необходимы стрелки!

– Тогда зачем я отжимался, сэр?

– В боевых условиях – важный навык каждого стрелка это стойкость. С таким прессом, сынок, ты точно выдержишь удар инопланетной дубиной. А твои руки пригодятся, чтобы тащить менее удачливых сослуживцев. В условиях пониженной гравитации тебе не будет в этом равных! Вопросы есть?

– Э… Никак нет, сэр!

– Следующий!

После завтрака (та самая бесцветная вязкая протеиновая масса, но с чайной ложкой джема), я отважился подойти в ремонтный уголок.

– Чего надо, салага? – сходу спросил меня парень в сварочной маске. Он прилаживал к челноку новые броневые пластины.

– Да вот, хотел предложить свою помощь, вдруг вам нужны толковые ребята.

– Толковые – нужны. Варишь в сварке?

– Не, я вообще неплохо режу… В резке.

– О, это ж Майкл! – из-под челнока выкатился тощий парнишка с длинным носом и маленькими бегающими глазками. – Я вам про него рассказывал!

– Ааа, Столбняк! – остальные бойцы оживились, отложили свои железки, – так вот ты какой!

– Эээ, я не совсем понял.

Незнакомый парнишка подскочил ко мне и зашептал:

– Я просто рассказал им вчерашнюю хохму, как ты подшутил над имперлеонцем. Помнишь, на посадочной площадке?

– Это да, как не помнить. А ты-то кто?

– Так это ж я, Натан! Не узнал?

– Блин, – я сконфузился. – Без волос ты совсем другой человек!

– Ха! Я сам себя не признал, когда увидел! – Натан расплылся в улыбке и провёл ладонью в нескольких сантиметрах над головой, как бы приглаживая фантомную причёску.

Сварщик поднял забрало и оказался мужчиной средних лет, одноглазым и с довольно редкими зубами. Но при этом был очень довольным.

– Зачёт, Столбняк. Так им и надо, мордам сицилийским, – заявил он. – А ты не стесняйся, тут все свои. Камикадзе, принеси-ка табуретку!

На эту странную кличку отозвался Натан и подал мне стул. Одноглазый усадил меня за верстаком, притащил тяжёлый армейский резак и замысловатую многоколенчатую трубку, сваренную довольно неумело.

– Ну-ка, покажи класс. Распили эту хреновину по швам.

Я сосредоточился, проверил напругу резака, и показал окружившим верстак старожилам что-то, отдалённо напоминающее класс.

– Вообще сойдёт, – сказал чувак невысокого росточка. Он взял пару деталей и стал измерять углы распилов. – Блеск. Циклоп, зацени!

Сварщик кивнул:

– Да уж вижу. Ладно, сойдёшь за толкового. Кем тебя наш Гроб назначил?

– Какой гроб?

– Да шкаф этот, по работе с личным составом.

– Стрелком.

– Добро. Значит, будем вместе тусить.

– А меня пилотом! – просиял Натан.

– Уймись, Камикадзе, – усмехнулся Циклоп. – Уже все всё поняли.

– У вас тут у всех клички вместо имён? – спросил я.

– Не у всех. Только у самых заслуженных. – Многозначительно произнёс невысокий паренёк, вертя в руках свежераспиленные сегменты трубы.

– То есть я уже заслужил?

– Ага. Пока никто не умирает, на Кибере до чёртиков скучно. Вот меня зовут Пьер.

– А я Майкл.

– Сейчас не об этом. Моё имя мне не нравится. Для начальников я – капрал Висп, это вообще задолбало уже. Зато для своих я – Нанобот. Если имя и фамилия, по сути, ничего о тебе не говорят, то прозвище – высвобождает самую суть. Подчёркивает индивидуальность. Иногда придаёт загадочности. Пока ещё никто не знает, почему ты Столбняк. Но мы-то с тобой в курсе, ага?

Я пожал плечами. Мне вполне устраивало, когда мою индивидуальность и естество подчёркивало имя Майкл, хоть оно и не до конца настоящее. Но спорить по поводу Столбняка не стал. Первый день на службе, ну его нафиг…

Сварщик притащил ещё железок и разложил на верстаке. Затем он снял перчатку и протянул руку мне:

– Лоуренс. Можно просто Циклоп. Командир отряда Браво.

Очевидно, что своё замечательное прозвище Лоуренс получил за отсутствующий глаз. Как ни странно, ему не вставили новый, хотя на распределении обещали возмещение всех органов. Но, кто знает, может он потерял глаз не на службе.

– А почему Натан стал Камикадзе? – спросил я.

– Дык его батька – Брендан Нэш. Слышал, небось? Чёрную дыру оседлал.

Блин, а ведь и правда. Недавно же только вспоминал. До каких только уголков Вселенной не донеслась история Брендана Нэша.

Так началось моё вливание в коллектив. Помимо упомянутых выше Циклопа и Нанобота, отряд Браво представлял так же загадочный субъект по прозвищу Зоркий глаз. С виду – чистокровный японец, но с телескопическими объективами вместо глаз. Похоже, у него вся голова была забита электроникой не самого нового образца. Он подошёл ко мне, коротко поклонился и вымолвил:

– Кайоши.

Это было единственное слово, которое он сказал за весь день.

Эти трое парней вместе представляли многонациональный экипаж боевого челнока, останками которого был усыпан весь пол. Во время последнего налёта они вступили в бой в числе первых. В итоге остались без пилота и обоих стрелков. Формально – и без челнока. Не было похоже, что эта развалина взлетит в ближайшее время. Кроме, собственно, корпуса и вяло вращающейся башни, у челнока не было вообще ничего.

– Знаю, о чём ты думаешь, – сказал Нанобот. – Но кое-кому повезло ещё меньше. Имперлеонцы теперь вообще пешком летают! А мы свой уже почти починили. Пара дней и всё будет в лучшем виде, запчастей с прошлого вторжения осталось – как грязи. Через неделю новую партию челноков пришлют, а мы уже будем вовсю рассекать на нашей старушке.

– Главное, чтобы у этой старушки днище не отвалилось, а то рассечёт нас с тобой, – буркнул Циклоп и снова натянул маску.

Я оглядел железки: фрагменты экзоскелетов с трубками повышенной прочности. Такие вставлялись внутрь скафандров, для компенсации тяжести. Резак без труда справился с ними.

– Слушайте, – спросил я, – а эта штуковина наносплавы берёт? Титан там, или типа того?

– А как же! Это тебе не какая-то вшивая плазма. Запал с Домокла скрутили, – похвастался Нанобот. – Разрежет хоть ткань мироздания!

– О, круто! А то у меня дома одна загвоздка… с трусами верности.

Нанобот присвистнул:

– Что, девчонку запер и ключ потерял?

– Типа того. «Цитадель».

Нанобот присвистнул снова и рассыпался в целой прорве вопросов:

– Ого! Почём брал? Где достал? И как, надёжно?

– Настолько, что не знаю теперь, как избавиться.

– Нет… Резаком даже не пытайся, – Пьер помотал головой.

– Почему?

– Пояса верности минируют, на случай силового взлома.

– Есть такое дело, – подтвердил Циклоп. – Микрозаряды направленного действия, по всей внутренней поверхности. Девчонку – может быть – не зацепит, а вот ты, скорее всего не жилец, если заденешь активный контур.

– А в случае программного взлома они могут сработать?

Парни задумались.

– Если взламывать кое-как, то пожалуй что да.

– Твою мать!!!

Я бросил всё и убежал звонить Лии, чтобы выключила дешифраторы.

После окончания кадровой оценки, сервер разослал всем новобранцам их назначения. Я узнал, что зачислен во второй взвод, состоящий из ста с лишним человек. Нас так же обрадовали, что подготовка к полноценной службе будет проходить в ускоренном режиме, а часть необходимых знаний новички получат от старших товарищей уже после распределения по боевым расчётам. Первым же делом в наши неопытные головы вложат азы выживания на Кибере.

С этой целью всех новичков погнали на открытый воздух. В специальных трёхслойных скафандрах. Сперва натягиваешь подкладку с гелевым наполнителем для охлаждения, потом влезаешь в экзоскелет, а уже на него сам скафандр с хитрой системой регулировки силы тяжести. Полный комплект, с кислородными фильтрами, был настолько неподъёмным, что облачаться пришлось в шлюзе с нулевой гравитацией.

– Данные скафандры разработаны с учётом переменчивых особенностей боя, – пояснил нам инструктор, когда взвод построился снаружи. – И нацелены в первую очередь на обеспечение устойчивости в любых условиях. В обычном гражданском скафандре, не считая тех, что носят на сверхмассивных планетах, вы были бы здесь как пушинки. Это позволяет высоко прыгать. С джет-паком – даже летать. Но при стрельбе из тяжёлого оружия без гашения отдачи вы рискуете улететь в открытый космос – и это только в лучшем случае. При столкновении с противником, опять же, необходимо твёрдо стоять на ногах. На груди своего скафандра вы найдёте панель регулировки притяжения. Находясь в зоне естественной гравитации, можно изменять параметры и свести нагрузку до минимума. В противном случае вас расплющит. За пределами станции не рекомендуется превышать пороговые значения стабилизаторов. Внимательно изучите панели управления и измените значение на единицу. В меньшую сторону.

Я приоткрыл защитный клапан нагрудного интерфейса. Колёсико с цифрами и кнопка. Ничего лишнего. В окошке виднелась цифра 4. Сдвинул на 3. Костюм стал как будто легче – заработали встроенные антигравитационные приводы.

– По моей команде – всем подпрыгнуть! Ииии, раз!

Я подскочил минимум на метр. И приземлился чуть медленнее обычного. Прикольное ощущение.

Сверху раздался чей-то недружный крик. Я обернулся и увидел, как несколько бойцов улетают прочь с астероида. Один каким-то образом замедлился и медленно спланировал вниз, как нещадно матерящийся воздушный шарик. Трое других не вернулись.

Командир отделения устало вздохнул и покачал головой:

– Типичная ошибка. Когда я говорю – изменить на единицу – это значит: добавить или на крайний случай отнять единицу от текущего значения. Только что вы наблюдали, что будет, если выставить притяжение равным единице. То же может случиться и с вами. Поднимайся, боец! И намотай себе на ус.

– А что станет с остальными? – спросил кто-то из строя.

– Скоро они выйдут на орбиту, там их и подберут. Спасатели всегда дежурят поблизости во время учений, – пожал плечами инструктор. – А теперь верните настройки на исходную.

Некоторое время мы ещё упражнялись со скафандрами, меняя конфигурацию и совершая непродолжительные марш-броски по основательно утоптанному полю возле станции. Мне удалось разглядеть её получше.

Кибер-1 действительно был пирамидальной формы, с несколькими выступами на гранях для бронебойных турелей. Следов недавнего нападения лично я не заметил. Впрочем, может это была не та сторона станции.

Инструктор рассказал нам, как себя вести в случае повреждения скафандра и вообще, если вдруг кто-то из нас окажется без какой-либо защиты за пределами станции.

– Для начала, хорошие новости. Несмотря на то, что мы, фактически находимся на огромной каменной глыбе асимметричной формы, зачатки атмосферы у Кибера всё-таки есть. Настолько незначительные, что их можно не заметить. Но всё-таки, пять минут до начала гипоксии у вас в запасе будет. Кислород содержится на поверхности в пределах 15% от нормы. Кроме того, астероид окружён магнитосферой, защищающей от космических лучей и радиации. Тем не менее, оказавшись на поверхности без скафандра, вы рискуете заработать отёк конечностей и обледенение слизистых, а так же любых других органов, которые окажутся влажными. Старайтесь дышать через нос, но ни в коем случае не делайте глубокий вдох, и не пытайтесь задержать дыхание при резкой разгерметизации, будь то скафандр, или помещения станции. Из-за разности давлений вам разорвёт лёгкие, и могут лопнуть барабанные перепонки. Не то чтобы это проблема, но при массовых случаях поражений очередь в лазарет будет буквально километровая. И самое главное – не смотрите вон туда.

И инструктор показал на горизонт. Я воспринял приказ буквально и опустил голову. Многие сделали так же.

– Нет, сейчас смотрите и как следует, – терпеливо пояснил инструктор.

Над горизонтом светили два ослепительных солнца. Так называемый кратный квазар.

– Многие недооценивают мощь этих звёзд, между тем, курс, которым движется Кибер, проходит всё ближе и ближе к ним. Через три-четыре сектора их притяжение может изменить траекторию астероида, и если он не стабилизируется на орбите квазаров, то в конечном итоге притянется к ним и сгорит. В ближайшие четыреста лет нам это не грозит. Но вот ваши глаза в опасности уже сейчас. Как вы заметили, ваши скафандры защищает поляризационный слой. Те, кто имплантировал защиту в веки, тоже могут ничего не бояться. Остальные, во избежание развития слепоты, должны избегать прямого зрительного контакта с квазарами.

После обеда тасовка кадров продолжилась. Меня окончательно записали в стрелки. Мой сосед Джонни, к величайшему своему восторгу, был зачислен в отряд пилотов Домокла. Но при полном отсутствии свободных машин, временно загремел в стрелки, что нисколько не уменьшало его радости. Казалось, его триумф не могло заглушить вообще ничто, даже тот факт, что аборигены окрестили его Мажором, потому что он из центрального сектора.

– Они думают, на Нихон-прайме живут одни богачи и политики! – пояснил он. – На самом деле так и есть. Но я тут не при чём. Мы не выбираем, кем рождаться и где. А уровень достатка у моей семьи не выше среднего. Для Нихон-прайма. Всё-таки мы не из Сайшо и Идай. Так, косвенное родство.

На обед была та же самая протеиновая бурда, но теперь другого оттенка и с кусочком масла, по вкусу – машинного. Во время короткой передышки после него, некоторые рекруты побежали катать жалобы на столовую и непутёвого командира взвода. Ещё пятеро подали рапорт на увольнение. Среди них был Попрыгун – чувак, которому удалось не улететь в стратосферу. Но ни его, ни остальных не отпустили. Мы с Натаном поднялись в пустой зал брифингов, где находилась отличная смотровая площадка, и понаблюдали за отловом трёх летунов, а затем занялись рутинной работой. Нужно было пришить на форму знаки клана и специализации, а так же личные данные. Я исколол все пальцы наноиглой, потом плюнул и посадил все шевроны на клей. Довольно аккуратно. Натан не сдавался и в итоге прошил карман насквозь, прилаживая бирку с фамилией.

Потом мы зависли с Наноботом над ремонтом челнока. Циклоп и Зоркий глаз были в дозоре. Пьер показал, как устроен челнок изнутри. Довольно плачевно, учитывая огромную чёрную дыру на месте приборной панели.

– Электроника – дело наживное. Доварить бы корпус, а панелей, вон, навалом. Сапсана жалко. Это пилот наш бывший… Спёкся в миг, когда аппаратура загорелась. Надеюсь, Камикадзе у нас более везучий.

– Я небесный ас! – заявил Натан. – Сто из ста на симуляторе, столько же на полевых учениях.

Нанобот показал мне на люк в крыше:

– А это, в перспективе, твоё место.

Лаз был довольно узким.

– Я должен отсюда стрелять?

– Ну да.

– А в скафандре я тут помещусь?

– Не сцы, Столбняк! Как раз под скафандр всё и заточено. Тут вот пластины выдвигаются, и обхватывают пояс. Дополнительная герметизация кабины. Винтовка ставится вот на эти сошки. И стреляй в своё удовольствие. Но если ты герой-ковбой, то можешь воевать с задней площадки, снаружи.

– С какой площадки? Тут нет ничего.

– Дык, её оторвало к хренам, – крякнул Нанобот. – Как раз двоих снайперов с ней и прохлопали. Так что думаем от неё отказаться. Минус лишний вес, шустрее летать станем.

На ужин я не пошёл. Хватило и дневной бурды. В том плане, что она оказалась довольно сытной, хоть и мерзкой во всех остальных аспектах. Оказалось, что многие подумали так же. Вместо еды мы налегли на тренажёры. Но очередь в любительский уголок оказалась огромная, а полноценный спортзал, имевшийся в казарме, был на замке. Ключ потеряли, хранитель ключа тоже исчез, в последнем бою. Пока ротный ломал голову над этим вопросом, я завалился в кубрик на ежевечерний созвон с домом. К моему неудовольствию, в наш разговор с Сифри вклинился – кто бы вы думали? Мастер Вафу!

И как он только это делает?

– Ну что, тебя уже выперли с позором?

– Ничуть, учитель, всё проходит как нельзя лучше. Меня зачислили в стрелки.

– А звание?

– Рядовой.

– Ты недостаточно стараешься, – заявил Вафу, – Пока не станешь сержантом – не смей даже звонить мне.

– Но я и не звонил…

– Конечно, от тебя разве дождёшься такой чести? Приходится старику самому всё делать! Скажи, ты уже говорил с интендантом?

– Нет, учитель, даже не встречал такого.

– Странно. Пора бы уже, – задумчиво пробормотал Вафу. – Ладно. Пока свободен, Столбняк.

И отключился. И откуда он узнал о моём прозвище?

Почти перед отбоем прибыло пополнение, ещё несколько десятков рекрутов. В наш кубрик заселился ниддлеанец. Точь-в-точь как Лия, только мужик. Черты лица вполне мужественные, рогов не было и в помине, как и копыт. Я не до конца разобрался, как работают видовые особенности их расы, но у парня не было и хвоста. В остальном – типичный ниддлеанец, с полным ртом зубов и бледной, с синеватыми прожилками, кожей. Ладно, я бы не скоро понял, что это за фрукт, если бы не заметил клеймо Рудников на его вещах. Он был из клана Ниддла – самого малочисленного в Совете. И звали паренька Н’гхак Рках. Представьте, что вы подавились и кашляете. Звук, который у вас получится, скорее всего окажется какой-нибудь фразой на рухти – ниддлеанском наречии. Я задумался, а нет ли у моей Лии этнического имени в таком же стиле. Н’гхак не был особо разговорчивым. Когда я сказал, что встречаюсь с представительницей его расы, он вздёрнул бровь и спросил: