Исповедь православного скептика, или Парадоксы религиозного просвещения
И так – Лк.16:1—9:
1 Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его;
2 и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять.
3 Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь;
4 знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом.
5 И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему?
6 Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят.
7 Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят.
8 И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде.
9 И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители.
Почти две тысячи лет лучшие христианские умы рода человеческого ищут, обосновывают и предлагают толкование этих девяти абзацев Евангельской заповеди.
Как быть.
Нужна помощь?
Без проблем.
Googl выдал 1.410.000 ссылок, предлагаемых в качестве помощи для получения ответа на заданный вопрос.
Слишком много.
Правда если мы уточним постановку задачи, акцентировав внимание на православном толковании Библии, то количество предлагаемый вариантов сократится ровно на порядок до 142.000 ссылок.
Любопытная статистика.
Но не она предмет нашего интереса.
Все равно неподъемный объем.
Не спасают и традиционные излагаемые в назидательной форме рекомендации представителей священничества руководствоваться в изучении Священного Писания наследием Святых отцов, Преподобных, Святителей и Учителей Церкви.
Объем этого наследия огромен.
А существование противоречивых, а порой и диаметрально противоположных поучений, утверждений и собственных мнений можно сравнить, пожалуй, с ситуацией аналогичной изучению Талмуда в иудаизме.
Так что решение Вы не найдете.
Не верите.
Давайте откроем одну из самый авторитетных толковых Библий [38] с целью понять и осознать смысл одного из вызывающих внутренний конфликт наставлений – «И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители». (Лк.16:9)
Но не буду утомлять Вас этой работой, а просто приведу один из фрагментов толковой Библии А. П.Лопухина [38], которая и по сей день остаётся самым авторитетным по полноте, корректности и детальности изложения русскоязычным толкованием Библии.
Представлю лишь некоторые выдержки из объемного комментария А.П.Лопухина к притче о домоправителе:
«Кто были эти должники – арендаторы ли, или торговцы, которые брали из имения для продажи разные естественные продукты, сказать трудно, да это и не представляет важности.
Домоправитель велит ему поскорее – дурные дела обыкновенно торопятся делать, чтобы не помешали – написать новую расписку, в которой долг этого должника уменьшен наполовину.
Таким образом он оказал огромную услугу этим двум должникам, – а затем, может быть, и другим, – и те, конечно, чувствовали пред ним себя навек обязанными.
Приют и пропитание для себя в домах этих людей домоправитель обеспечил вполне.
Хозяин имения, услышав о таком поступке домоправителя, похвалил его, нашел, что тот поступил догадливо, или, лучше перевести, мудро, обдуманно и целесообразно (fronimoV).
Странною кажется эта похвала?
Господину нанесен ущерб и весьма значительный, а он все же хвалил неверного домоправителя, удивляясь его благоразумности.
За что же тут хвалить?
Надо бы, казалось, подать на него жалобу в суд, а не хвалить…
Большинство толкователей поэтому настаивают на том, что господин, собственно, удивляется только ловкости домоправителя, нисколько не одобряя характера самого средства, какое тот нашел для своего спасения.
Но такое решение вопроса очень неудовлетворительно, потому что отсюда выходит, что Христос далее учит Своих последователей тоже только ловкости или уменью находить исход в трудных обстоятельствах жизни, подражая людям недостойным (неправедным).
Мы опустим некоторую полемику Лопухина с протоиереем Буткевичем, как и упоминание п тексту мнений Браунга и Гольба, сохранив комментарии к наиболее «деликатному» п.9 притчи о домоправителе:
– Богатство Господь называет неправедным (mamwna t. adikiaV) не потому, что оно было приобретено неправедными путями – такое богатство по закону должно быть возвращено как уворованное (Лев.VI:4; Втор. XXII: 1), – а потому, что оно суетно, обманчиво, скоропреходяще и часто делает человека любостяжательным, скупцом, забывающим о своей обязанности благотворить своим ближним, и служит большим препятствием на пути достижения Царства Небесного (Мк. X:25).
– Когда обнищаете – (ecliphte) – правильнее: когда оно – богатство – лишится своего значения (по лучшему чтению: ekliph). Этим указывается на время второго пришествия Христа, когда временное земное богатство перестанет иметь какое-либо значение (ср.Лк.VI:24; Иак. V:1 и сл.).
– Приняли – не сказано: кто, но нужно предполагать – друзья, которых можно приобрести через правильное употребление земного богатства, т. е. когда его употребляют так, как угодно Богу.
– Вечные обители. Это выражение соответствует выражению: в домы свои (ст. 4) и обозначает Царство Мессии, которое пребудет вечно (ср. 3 Езд. II:11)».
Как мы видим, даже в таком фундаментальном и признанном в православном мире толковании Священного Писания, каковым является труд А.П.Лопухина, присутствует информация о существовании альтернативных мнений на одну из притч (в данном случае притча о домоправителе) Священного Писания.
Толкование притчи о домоправителе А.П.Лопухин завершает следующим пояснением:
«Притчею о неправедном домоправителе Христос, имевший прежде всего в виду мытарей, научает и всех грешников вообще, как достигать спасения и вечного блаженства: в этом и заключается таинственный смысл притчи. Богатый человек – это Бог. Неправедный домоправитель – это грешник, который долгое время беспечно растрачивает дары Божий, пока Бог не призовет его к ответу какими-нибудь грозными знамениями (болезнями, несчастиями).
Если грешник не вовсе ещё утратил здравый смысл, то он приносит покаяние, подобно тому как домоправитель простил должникам господина те долги, какие он мог бы считать за ними…
Но понятно, что вдаваться в подробные аллегорические объяснения данной притчи совершенно бесполезно, потому что тут придется руководиться только совершенно случайными совпадениями и прибегать к натяжкам: как и всякая другая притча, притча о неправедном домоправителе содержит в себе, кроме главной мысли, еще прибавочные черты, которые и не требуют объяснения».
Даже в этом небольшом фрагменте просматривается аккуратно сформулированное еще в начале прошлого века (первое двенадцатитомное издание выходило в С. Петербурге с 1904 по 1913 год) самим А.П.Лопухиным, предостережение, предполагающее и допускающее возможность трансформации представленного им толкования этой притчи.
Данный пример лишь иллюстрирует тот факт, что в понимании, казалось бы, базовых, основополагающих истин Священного Писания мы сталкиваемся с неоднозначным их толкованием даже в тех фундаментальных трудах, которые призваны внести эту ясность.
И таких примеров предостаточно [39]:
«Впрочем, и сама содержательная структура Нового Завета оказывается несколько размытой – в ней возникают логические неувязки, туманные места, не поддающиеся окончательной дешифровке.
Что, например, означают слова Иисуса Христа о Хлебе Небесном, о виноградной лозе, о воде, текущей в жизнь вечную?
Или к чему призывает апостол Павел, говоря: Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем (1 Кор.11:28—29)?
О какой лозе, воде, хлебе и чаше идет речь? Сам новозаветный текст однозначного ответа нам не дает».
Как быть.
Что нам говорят Учителя Церкви – Святитель Филарет Московский [40]:
«Во-первых, должно читать оное с благоговением, как слово Божие, и с молитвою о уразумении оного;
во-вторых, должно читать оное с чистым намерением, для нашего наставления в вере и побуждения к добрым делам;
в-третьих, понимать оное должно согласно с изъяснением Православной Церкви и Святых отцов»
Рекомендация безусловно представляется разумной.
Но как разобраться в колоссальном объеме мнений, утверждений и собственных точек зрения Святых отцов и Учителей Церкви, аккумулированных в Священном Предании, когда речь идет о поиске ответов на наиболее востребованные верующими вопросы, связанные с представлением состояния души после смерти.
Не достаточно ли одной Библии.
Попробуем в этом разобраться.
Ведь согласно [41]:
«Как следует читать Священное Писание?
При чтении Священного Писания нужно соблюдать следующее: необходимо читать его с благоговением, как слово Божие, и с молитвой о его понимании; с чистым намерением, для нашего наставления в вере и побуждения к добрым делам; понимать его следует согласно толкованию Православной Церкви и Святых отцов».
Круг замыкается.
Как гласит украинская народная мудрость – «знов за рибу гроші».
Ведь согласно [42]:
«Именно Церковь говорит нам, из чего состоит Священное Писание.
Та или иная книга не потому является частью Священного Писания, что существуют доказательства относительно ее авторства и года написания.
Если бы вдруг было доказано, например, что четвертое Евангелие на самом деле написано не святым Евангелистом Иоанном, любимейшим учеником Господа Иисуса Христа, это не изменило бы того факта, что мы, православные, признаем четвертое Евангелие как часть Священного Писания Почему?
Потому что Евангелие от Иоанна принято Церковью и в Церкви
Однако наряду с этими человеческими подробностями, мы не смеем терять из вида Божественность Священного Писания.
Это не просто книги, созданные рядом земных авторов.
Мы слышим в Священном Писании не просто обыкновенные человеческие слова, отличающиеся большей или меньшей степенью мастерства и проницательности, а вечное, нерукотворное Слово Самого Бога, божественное Слово спасения.
Следовательно, обращаясь к Библии, мы обращаемся, не просто из любопытства, с целью получить информацию.
Мы обращаемся к Библии с конкретным вопросом, каждый с личным вопросом о самом себе: «Как мне спастись?».
Резюмируем.
И так.
Вряд ли у любого верующего христианина могут возникнуть какие-либо сомнения (иначе какой же он верующий) в отношении необходимости руководствоваться заповедями, притчами и наставлениям Священного Писания.
Вот только первым шагом для этого является не просто чтение, а осознание их смысла.
Поскольку «понимать его следует согласно толкованию Православной Церкви и Святых отцов».
Вот только количество этих толкований начинает расти как снежный ком.
Причем, обратите внимание на то, что речь идет об изучении некого количества святоотеческих мнений, касающихся каждый раз обсуждения лишь одной конкретной притчи:
Как быть.
Без скептического анализа не обойтись.
Здесь нет места критиканству.
Ведь Христос обращается к каждому из нас и каждый воспринимает и осмысливает его обращение по-своему.
«А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья;
– и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах;
– и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос» (Мф.23:8—10).
Главное – это те выводы из изучения Священного Писания, которые в состоянии сделать каждый из нас на пути ко спасению во Христе.
Осталось назвать лишь ключ, который поможет Вам не ошибиться в сделанном Вами выборе.
И имя ему – рассудительность.
А помочь Вам в этом должен святоотеческий опыт, сконцентрированный в Священном Предании.
Обратимся к Священному Преданию.
Глава 4. Трудности изучения и познания
Священного Предания
Давайте на некоторое время вернемся к пониманию содержания Священного Писания и Священного Предания.
В совокупности они аккумулируют часть общего объема мирового эмпирического опыта, который христианство предоставляет своим верующим как основу для формирования у них не только (и даже не столько) религиозного мировоззрения, сколько трансформации сознания и образа мирской жизни с целью их соответствия условиям (критериям) спасения во Христе и обретения бессмертия.
Не акцентируя внимание на вопросе соотношения первичности понимания Священного Писания во всей полноте Священного Предания обратимся к их отличию в функциональном предназначении.
Священное Писание мы скорее воспринимаем как совокупность притч, заповедей, заветов и наставлений Нового Завета составляющих свод правил и норм нашей социальной мирской жизни.
Священное Предание в своей полноте (включая Священное Писание) – это совокупность некоторой части эмпирических (мистических) знаний человечества, представляющих основу построения христианской религиозной космологической модели (гипотезы) сотворения мира.
Здесь крайне важно не забывать тот факт, что Священное Предание отражает не всю полноту эмпирического опыта человечества, а только определенной части населения планеты.
Мы уже убедились в существовании широкой палитры мнений и толкований авторитетными представителями православного богословия и духовенства притч, заповедей и заветов Священного Писания.
Но расширив область изучения духовного наследия христианства, включив в него Священное Предание и догматы православной церкви, мы столкнемся с аналогичной ситуацией – существованием неоднозначных а порой противоречивых богословских мнений Учителей церкви на самые острые, вызывающие интерес вопросы (связанные в первую очередь с представлением жизни души после смерти) и отсутствием точных, не допускающих неоднозначного толкования редакций текстов основных, фундаментальных положений православной религии – ее догматов.
Но если для иллюстрации вывода о необходимости опираться на скептический подход и рассудительность при изучении Священного Писания мы рассмотрели в качестве примера одну их притчей Нового Завета (притча об управителе – Евангелие от Луки, гл.16), то о сложности познания, сопоставления и осознания святоотеческий мнений, наставлений и утверждений, составляющих содержание Священного Предания во всей его полноте, свидетельствует сама православная церковь.
Согласно Пространному Христианскому Катехизису Филарета Московского (Дроздова) [41] православному верующему предлагается руководствоваться следующими положениями:
«18. Где хранится Священное Предание?
Все истинно верующие, соединенные Священным Преданием, по устроению Божию преемственно и в единстве, составляют Церковь, которая и есть хранительница Священного Предания, или по изречению апостола Павла, «Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1Тим. 3:15).
Святой Ириней пишет: «Не следует у других искать истину, которую легко получить в Церкви.
В неё, как в богатую сокровищницу, апостолы в полноте положили всё, что принадлежит истине.
Каждый желающий может пить из неё воду жизни, она есть дверь жизни» (Против ересей, кн.3, гл.4).
56. Как следует читать Священное Писание?
При чтении Священного Писания нужно соблюдать следующее: необходимо читать его с благоговением, как слово Божие, и с молитвой о его понимании; с чистым намерением, для нашего наставления в вере и побуждения к добрым делам; понимать его следует согласно толкованию Православной Церкви и святых отцов».
Но наставление изучать Священного Писания руководствуясь совокупностью святоотеческих знаний, аккумулированных в Священном Предании, оказалось сложным не только в силу их колоссального объема, но и следствием существования многовековых богословских споров (куда от них денешься), связанных с пониманием их неоднозначности и противоречивости.
Возможно потому, что такое, казалось бы, разумное по сути и не вызывающее возражений наставление о церкви как хранительнице истины оказывается неприменимым на практике при первом же вопросе – к кому конкретно следует обратиться за получением ответа.
А возможно потому, что для меня как убежденного скептика, вышедшего из мира точных наук, загадочным остается утверждение, связанное с пониманием Священного Предания, приведенное в популярном и, как мне казалось, авторитетном информационном источнике [39]:
«И постановления Вселенских Соборов, и догматика, и учение святых отцов, и иконографический канон, и церковная архитектура, и библейский канон – все это и есть Священное Предание.
Потому учение Церкви не эволюционирует и не развивается в своем содержании.
Оно только проявляется в истории человечества, в жизни святых людей».
Для ученого подобное заявление шок – средневековье.
Хотя, может быть рядовому верующему и не дано понять всю глубину мысли этого парадоксального утверждения.
Попробуем разобраться.
Традиционное восприятие целевого предназначения Священного Предания верующим определялось следующим положением [39]:
«Предание – это условие истинного понимания Писания, эталон, многовековой опыт прочтения и осмысления Библии Церковью, ориентируясь на который, и сам христианин может читать Откровение, не рискуя исказить его смысл».
Надо сказать, что подобное восприятие и отношение к Преданию оказалось характерным не только для мирских верующих
В дореволюционных учебниках догматического богословия, а так же в катехизисах Священное Писание и Священное Предание обычно противопоставляются, в них говорится, что Предание и Писание это два источника вероучения, или два источника догматов [43].
Вот почему несколько неожиданным становится положение о том, что:
«Таким образом, можно сказать, что Писание – это записанная часть Предания, и именно поэтому они не существуют друг без друга».
Доступное объяснение этому, казалось бы, парадоксу приведено в [43]:
«Существует множество попыток дать точное определение Священному Преданию, но ни одна из них не признана исчерпывающей.
Сложность задачи, по-видимому, обусловлена тем, что понятие о Священном Предании как о Слове Божьем, открывающемся Церкви, не может быть полностью формализовано.
Мнение, согласно которому Предание отличается от Писания лишь тем, что передается устно, не соответствует фактам (основные догматы Церкви, принятые на Вселенских соборах, были зафиксированы письменно).
Позже мы еще вернемся к этому утверждению.
А пока возьмем на заметку тот факт, что формализованным (утвержденным Вселенскими соборами) документом Священного Предания являются только догматы Символа Веры.
В то же время очевидно, что в истории Ветхого Завета, Нового Завета и Церкви Откровение нередко передавалось именно путем живого, неписаного провозвестия.
В Священном Предании заключен самый дух Откровения, его центральный вектор; в нем выражена вера Церкви; и кто принимает эту веру, тем самым принимает и Священное Предание».
Мне, простому верующему не до конца понятно высказанное в категорической форме утверждение, ставящее знак тождества (даже не равенства) духа Откровения и религиозной доктрины (как образа доверия) носителем которой является конкретная (какая) церковь.
Если следовать логике (согласно утвержденному Никея-Константинопольскими Вселенскими соборами Символа веры), то в данном случае речь может идти исключительно о единой Древней Христианской кафолической Церкви.
Там же [43]: «Однако в конкретном историческом процессе Священное Предание неминуемо обрастает традициями, не имеющими богооткровенного характера.
Эти традиции Иисус Христос называет «преданием человеческим» (Мк.7:8; ср. Мф.15:6; Мк7:3)».
Как результат, предлагается к рассмотрению [43] следующее определение Священного Предания:
«Если Писание и все то, что может быть сказано написанными или произнесенными словами, литургическими изображениями или же иными символами, если все это – различные способы выражать Истину, то Священное Предание – единственный способ воспринимать Истину, оно не есть Истина, но сообщение Духа Истины, вне Которого нельзя познать Истину.
Предание есть жизнь Духа Святого в Церкви, жизнь, сообщающая каждому члену Тела Христова способность слышать, принимать, познавать Истину.
Оно не есть содержание Откровения, но единственный модус его приятия».
Собственно говоря, мы пришли к вполне ожидаемому выводу – познать Откровение (Священное Писание) можно исключительно руководствуясь Преданием церкви (какой?) и никак иначе.
В этой же работе мы находим и логический противовес приведенному выше утверждению о статичности учения Церкви:
«Нельзя оставаться в Предании благодаря некоей исторической статичности, сохраняя, как «отеческое предание» все то, что в силу привычки льстит «богомольной чувствительности».
Наоборот, подменяя такого рода «преданиями» Предание живущего в Церкви Духа Святого, именно больше всего человек и рискует оказаться, в конечном счете, вне Тела Христова.
Если Церковь, установив канон Священного Писания, хранит его в Священном Предании, то эта сохранность не статичная и не косная, а динамичная и сознательная…
Иначе Церковь хранила бы одни лишь мертвые тексты, свидетельство умерших и завершенных времен, а не живое и живоносное слово, которым Церковь обладает независимо от существующих, не согласных друг с другом старых рукописей или же новых «критических изданий» Библии».
Все приведенная выше информация не вызывает ни сомнения, ни каких-либо внутренних колебаний.
Все выглядит достаточно логичным, понятным и разумным – церковь представляется своего рода «школой духовных знаний», посещение которой является естественным (более того – единственным) путем познания Священного Писания.
Но сделав уже первые шаги на пути религиозного просвещения, верующий христианин неизбежно столкнется как с самой широкой палитрой толкований притч и заповедей Священного Писания (иллюстрацией чего явилась предыдущая глава) так и с несоизмеримо большим объемом святоотеческих мнений, утверждений и наставлений, оставленных нам в объеме Священного Предания, предназначенных оказать нам помощь на пути духовного развития.
Как сориентироваться рядовому верующему в этом лабиринте, образованном таким колоссальным объемом неоднородной, неоднозначной, а зачастую и противоречивой информации.
Немного ранее (Гл.3) мы уже констатировали тот факт, что подавляющее большинство из многочисленных разъяснений и наставлений, касающихся понимания Священного Писания, предлагаемых верующим в информационном пространстве представителями священничества и богословия, неизменно заканчиваются сделанными как «шаблон» рекомендациями: