Друзья-соперники

Трудовые будни

После демобилизации жена не пустила в шахту, и я пошел в ЦРММ (Центрально-ремонтные механические мастерские) слесарем-ремонтником токарно-фрезерных, сверлильных и прочих станков.

Приняли в бригаду сразу по четвертому разряду. Год проработал в этой организации, затем поступил

в электромашиностроительный техникум на вечернее отделение и перешел слесарем-инструментальщиком на оборонный завод, выпускающий аппаратуру для флота.

С теплом вспоминаю этот отрезок жизни, как один из лучших в трудовой биографии. Повезло с коллективом в инструментальном цеху, да и работа была не скучной, творческой. Приходилось выполнять уникальные работы по изготовлению различных приспособлений, инструмента для токарных, фрезерных, строгальных и других станков.

В связи с этим вспомнился эпизод из фильма «Москва слезам не верит» про слесаря Гошу (актер Баталов) – спец на все руки. Наша бригада слесарей в этом смысле тоже могли работать на различных станках, словно художники, вручную делали разметку по чертежам, изготавливали инструменты, приспособления, кондукторы*3.

Бригадиром у нас был дядя Саша, коренастый, умный, лет пятидесяти, но умевший легко находить общий язык с нами – молодыми, и потому не любивший, когда его величали по отчеству.

В бригаде подобрались ребята, как на подбор, все в районе двадцати пяти, «с нами дядька Черномор».

Дядя Саша вел себя всегда корректно, просто. Я поражался его хватке в работе, в игре в шашки, во всем быть лучшим, примером для нас.

Он и заразил всю бригаду любовью к шашкам. В обеденный перерыв, который у нас был всего сорок минут, успевали сразиться на высадку по несколько раз. Дядя Саша обыгрывал всех вчистую. Но потом у многих потихоньку стало взыгрывать самолюбие. Мы пытались оказывать ему сопротивление, постепенно, поднаторев в этой игре, стали даже обыгрывать обидчика молодежи. Соперничество так захватило, что через полгодика все уже играли достойно, а потом могли сражаться и на уровне мастеров спорта по шашкам. Стали почитывать теорию, выписывать журнал «64» (шахматы, шашки).

Спорилась игра, спорилась и работа. И даже когда я перешел на должность мастера в этом цеху, частенько в обед не гнушался резаться с ребятами в русские шашки.

Все хорошее когда-нибудь кончается. Через пару лет у меня вышел конфликт с начальником цеха. Застукал его с любовницей – нашей бухгалтершей из конторы прямо в самый интересный момент…

Это было во вторую смену уже часов в девять вечера и под самый Новый год. Попросил меня бывший коллега из слесарей посмотреть, готовы ли списки по «тринадцатой зарплате». Эти списки должны находится в конторе, она же – бухгалтерия.

Ничего не подозревая, в благодушном настроении, я открыл своим ключом дверь, вошел и включил свет. И тут же был с треском вышиблен за дверь. Успел только разглядеть своего шефа с красными, как у бешеного зверя, глазами, да женщину, нашу бухгалтершу, оправляющую платье…

Начальник решил, что я следил за ним, хотя я – ни сном, ни духом…

Знали об этой его связи многие женщины в цеху. Я же был молод и меня эти шашни тогда не волновали. Они вскоре и просветили меня об этой стороне деятельности нашего начальника цеха, я посмеялся с бывшим напарником, думая, что на этом инцидент исчерпан. Но не забыл мой шеф, обвинив в том, что я якобы распускаю слухи о его связи. И хотя я уверил его, что мне это совсем ни к чему, он так не считал.

В итоге мне пришлось перейти в одиннадцатый цех мастером штамповочного отделения, где трудились женщины-штамповщицы, штампуя «железо» для соседнего двенадцатого цеха, изготавливающего электродвигатели и машины постоянного тока.

Тут у меня были уже другие «игры». Девушки-штамповщицы оказались неравнодушными к молодому мастеру, развели интриги, легкий флирт. Пришлось задерживаться на работе, а дома ждали неприятности с женой…

А тут еще одна штамповщица по неопытности оттяпала себе палец, сунув руку под пресс…

За всеми этими делами некоторые подзабыли о технике безопасности. Представьте только – многотонный пресс, в секунду ударяющий пуансоном по матрице, вырубает из жести деталь и нежная ручка девушки…

Не буду описывать все эти страсти, и что следует каждому в таких случаях, но девушка мужественно взяла всю ответственность на себя. Я отделался выговором, а она, после больничного, все же вернулась в наш цех на работу и за тот же пресс.

Думаю, стоит отдать должное такой преданности профессии…

* * *

Все это время, как говорится, в тиши ночей я периодически пописывал стихи. Жена подарила красивый альбом ко дню рождения, и я написал целую повесть о первой любви.

Радость распирала меня, я показал альбом другу-однофамильцу. Мы с ним сидели за одной партой в техникуме. Анатолий был старше меня года на три, тоже работал мастером, но на том самом участке, где выпускали электродвигатели и машины постоянного тока, для которых мои работницы штамповали железо. Он был уважаем в коллективе и для меня во многом служил примером.

Анатолию охладил мой пыл, повесть ему не понравилась. Стал туманно говорить что-то о высокой поэзии, о том, что сначала надо бы подучиться…

В глубине души я понимал и чувствовал, что он прав, сказал даже, что разделяю его точку зрения, только не знаю, где этому учат? Тогда я еще не представлял даже, что этому можно учиться. В нашем промышленном регионе кроме горного института и техникума, в котором мы учились, ничего и близко не было. Да я особо и не задумывался по этому поводу, писал-то для себя, а он наверно подумал, что я на что-то претендую.

Друг остудил мой творческий зуд, и я даже обиделся на него.

Жене напротив, повесть понравилась, может потому, что стихи были посвящены ей. Позже и подросшие дети нашли альбом. Кому-то дали почитать. На этом история моего опыта со стихами вроде бы и закончилась.

Вскоре мы переехали на Кавказ.

Мой Кавказ

На новом месте сама природа располагала к творчеству, казалось, в этих благословенных местах даже ленивый сподобится писать стихи. К тому же на Кавказских Минеральных Водах существует старейшее литературное объединение «Слово», основанное поэтом-фронтовиком Эффенди Капиевым и писателем Семеном Бабаевским.

Узнав о том, что в нем собираются самобытные поэты, я посетил это объединение. Показал свои стихи руководителю. Он попросил меня прочитать вслух что-нибудь на выбор. Я прочитал об осени. Мне сказали, что для начинающего стихи неплохие, но необходимо подучиться правилам стихосложения. Посоветовали внимательней читать классиков, обратить внимание на стили, приемы, рифму, ритм.

Я понял, что не сразу и не все, кто пишет, становятся гениальными поэтами и писателями, что это требует огромных усилий, а еще – здорового самолюбия и немножечко таланта…

Такие вещи понимаются не сразу. И это только начальный этап. Сколько еще оврагов и буераков ждет на пути?

Позже в литературной странице курортной газеты напечатали пару моих четверостиший из этого стихотворения.

Я был окрылен, но дальнейшие попытки продолжить писать стихи не имели успеха. Я понимал, что мои вирши далеки от совершенства. Самому постигать премудрости стихосложения не хватало усидчивости, казалось скучным и лишним, а главное, как-то не вязалось с творчеством, высокой поэзией. Разве Пушкин сверял по шаблонам свои гениальные вирши?

Решил попробовать писать прозу. Вдохновеньем послужили впечатления, вылившиеся в рассказы о злоключениях на новом месте жительства.

Как раз в тот момент, ради крыши над головой, мы с семьей переехали в уютный курортный город Ессентуки, где я устроился в строительную организацию, предоставившую мне вагон-общежитие из двух комнат, с тамбуром посередине и печкой. Печь зимой надо было топить дровами и углем, обогревавшей водогрейный котел. Тот, в свою очередь, грел систему водяного отопления комнат.

Дрова и уголь были в свободном доступе на территории городка, состоящего из пары десятков таких же вагончиков, где жили командировочные из Макеевки – украинского городка, заключившего договор с руководством нашего города о строительстве санатория «Украина», временно расположившего на пустыре Строительный городок в виде специальных домов-вагонов. Существовала перспектива строительства дома для своих специалистов. Таковых они привезли частично, часть набрали из местных и приезжие, как я, с семьями.

О, это тоже целая эпопея, вылившаяся в два года жизни и работы в этой организации. Я устроился слесарем по ремонту строительной техники, приобрел мотороллер «Вятка-электрон» и с ним – множество приключений на свою голову.

Казалось бы, профессия и круг общения не располагали особо к творчеству, тем не менее, что-то меня будоражило, подталкивало к записыванию своих приключений в то время.

Сюжетами для рассказов послужили многочисленные падения, аварии, похищения этого чуда советской техники.

Получился целый цикл, где переплетались курьезные и серьезные истории.

Я принес исписанную тетрадь в литературное объединение «Слово», попросив руководителя посмотреть мои «шедевры» и высказать мнение.

Время шло, я ждал, но он почему-то молчал. Я же стеснялся спросить, думал, что, может, просто некогда человеку…

К тому времени написал еще и фантастический рассказ о пришельцах, который показал корреспонденту курортной газеты, которая посещала это литобъединение.

Прочитав, она похвалила меня, сказав, что фантазии мне не занимать, хорошо бы еще подучить грамматику. Без учебы вряд ли удастся добиться существенных результатов на этом поприще. И… предложила попробовать себя в качестве внештатного корреспондента газеты.

Дело для меня новое, под ее патронажем я начал писать заметки, статьи. Их стали публиковать.

Писать удавалось на разные темы. Чаще это было по заданию редакции, иногда сам находил интересные материалы: интервью с врачами и специалистами в санаториях, руководителями организаций города, писал короткие заметки о праздниках и различных событиях.

Я почувствовал вкус общения с неординарными личностями. Однажды в санатории удалось взять интервью у врача-экстрасенса. Он лечил релаксацией и установками на позитив в специально оборудованном кабинете. Меня он пригласил побыть на сеансе.

В мягкие кресла усаживались пациенты, экстрасенс включал расслабляющую музыку, просил закрыть глаза и расслабиться.

До этого момента я себя считал не поддающимся гипнозу, чем убедился, когда жил еще в сибирском городке, попав однажды на представлении заезжего экстрасенса.

В самом начале с залом артист проделал общеизвестный прием: велел завести всем руки в замок за голову, с установкой, что «руки сжимаются все крепче и крепче». И вдруг попросил резко разжать и опустить сцепленные руки. Многие так и остались стоять в такой позе. Их-то он и выводил на сцену для сеансов.

Я тогда оказался неподатливым, легко разжал руки, наблюдая уже скептически на испытуемых.

Ассистентка экстрасенса из зала, полного народу, выводила с мест «меченых» людей, и они делали с ними, что хотели. Испытуемые играли, сидя на стульях, словно музыканты на воображаемых скрипках, виолончелях, саксофонах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

* Имена, фамилии героев, названия организаций изменены. Сходство некоторых персонажей не случайно.

2

* тюремный жаргон

3

* Кондукторы выполняют роль шаблонов, по которым сверловщики сверлят и обрабатывают партии деталей.