Книга Гексаграмма: Книга алой тайны - читать онлайн бесплатно, автор Алёна Вадимовна Тихонова. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Гексаграмма: Книга алой тайны
Гексаграмма: Книга алой тайны
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Гексаграмма: Книга алой тайны

У обычных горлорезов против даже начинающего алхимика шансов никаких, а уж против Ричарда… Конечно, всё вышло не сложнее детской игры. Правда, заряда, достаточного для уничтожения, Ричард в удар не вложил, однако, все пятеро потеряли сознание. Прогуливавшая публика таращилась на произошедшее во все глаза, и Ричард, в сердцах выругавшись, схватил рыжего мальчишку за руку и поволок в ближайший переулок. Главное – оторваться от лишних наблюдателей. Вдобавок ко всему, он потерял Ишку, а карту города забрала с собой она! Ричард понятия не имеет, куда вообще идти, так что, если спасённый не пожелает помочь, поскольку благодарность вовсе не входит в человеческие настройки по умолчанию, туго придётся ему, лицензированному правительственному алхимику!

– Это всё из-за тебя, – сквозь зубы процедил Ричард.

Рыжий дрожал. Похоже, боялся его ничуть не меньше, чем тех негодяев. Ну, ещё бы – если на тебя нападают какие-то уроды, с которыми ты точно знаешь, что не справишься, а кто-то ещё их побил, то, яснее ясного, ты можешь сделать вывод, что тебя ему вполне под силу по такой же прихоти, как толкнувшая зачем-то выручить, просто взять и в любой момент растереть в порошок, и даже не поморщиться. Может, благородный господин, владеющей опаснейшей во всей стране наукой, так развлекается на досуге.

– Ты кто? И что ты натворил? – устало вздохнул Ричард.

– Я… Ну… Я маг. Вы же видели…

– Магия запрещена. Официально существует только алхимия. Всё, что отличается от неё, подлежит уничтожению. И не считай себя особенным. Вспомни Кандальм.

Кандальм был населён высокодуховным народом, практиковавшим управление снами и моделирование окружающей реальности. Что-то там насчёт единой ткани пространства, увидеть которую легко, если знаешь, как и куда смотреть. По приказу одного из прошлых императоров Кандальм был стёрт с лица земли, вместе со всеми жителями, до последнего младенца.

– Вы теперь меня казните? – у пацана губы задрожали, и он остановился. Ричарду даже показалось, что его новый горе-знакомый вот-вот сядет прямо у стены, да и разревётся.

– Освежую и проглочу, не жуя, – без улыбки, мрачно и зловеще проворчал Ричард. – Нет, мы подумаем, что из тебя получится. Сейчас не дремучие века, я берусь попробовать убедить императора.

– Ты знаком с императором?!

– Я на него работаю, – ухмыльнулся Ричард.

И что это за деревенская простота? Не знать, кем может быть алхимик, при том-то, что высшим боевым приёмам учат только тех, кто поклялся в верности правителю, и принял знак короны, свидетельство, что его кандидатуру одобрили… Хотя, нет, и в деревнях об этом известно. Это как не знать о том, с какой стороны поднимается солнце по утрам.

Стоп. Не знать о простейших обычаях страны может только тот, кто в неё попал недавно, причём без предварительной подготовки, ничего не разузнав. Шпион?! Нет. Шпион бы так легко не прокололся. И никто, нигде, никогда не берёт в шпионы таких желторотых дуралеев. Скорее уж, рыжий тут в ссылке. Или был вынужден бежать через границу… Хм. Положение осложнялось в разы, и Ричард уже почти пожалел, что встрял не в своё дело.

Между прочим, он прибыл вообще по другому поводу, и запросто бы обошёлся без лишнего довеска на свою шею! У него здесь есть работа, и он не может взять с собой непонятно откуда свалившегося неловкого птенца. А тут ещё Ишки рядом нет… Ну, такая, разумеется, не пропадёт, в её руках даже заколка для волос могла превратиться в орудие массового поражения, и Ричард не преувеличивал и знал об этом не понаслышке. Но как он ей расскажет, что подобрал нелегального мага, и ладно бы ещё талантливого и опытного – но такого сопляка?.. Ричард уже и теперь мог представить себе её заливистый хохот и целый ворох реплик, уничижающих его способность к логике. Он точно знал, что нравится Ишке, и что она его искренний и настоящий друг, но это никак не помешает ей поднять его на смех… А, впрочем, общение с нарушителем подобного масштаба – уже само по себе проблема. Мальчишка обязан понимать, что или им ради него придётся совершить криминальный поступок под названием недонесение, или отдать в тиски закона почти ребёнка, помня, что это практически девяностодевятипроцентная вероятность смерти. Магия в руках обывателей – удобный инструмент, если те вдруг затеят бунт, а исключения чреваты всеобщим недовольством, да и чем этот юный дурак лучше остальных? Тех сотен, убитых не за злодеяние, а за то, что у них имелись средства его совершить?

Ричард мог сказать лишь одно. Чем меньше напрасных жертв – тем лучше. И без того слишком многие регулярно гибнут от репрессий и междоусобной резни.

– Я могу сейчас вырваться и убежать… Ну, вы притворитесь, что пытаетесь меня задержать насильно, я немного ударю вас магией, больно не будет, вы меня упустите, и я скроюсь из виду.

Похоже, мальчишка и впрямь всё понимал, раз предложил такое. Ричард насупился.

– Ты тут и пяти шагов один не сделаешь. Это огромный людный город. Здесь есть блюстители порядка и много достаточно внимательных жителей. Рано или поздно ты себя выдашь, и я ставлю на рано, – терпеливо объяснил он. – Лучше ошивайся со мной. Я постараюсь всё уладить.

У него был шанс, и он об этом знал. Император, скорее всего, не рискнёт ссориться со своим лучшим исполнителем… Во всяком случае, явно ссориться, потому что после того, как Ричард на него надавит, поставит условие, их отношения неизбежно испортятся. А иметь в недоброжелателях власть имущих выгодно лишь тем, кому надоела жизнь.

Мальчик вдруг вцепился в рукав Ричарда той самой хваткой, какую и после смерти её обладателя запросто разжать не удаётся.

– Господин, пожалуйста, можно мне озвучить одну просьбу к вам? Всего одну! – взмолился этот недо-маг.

– Ну, давай, – буркнул Ричард тоном "желательно побыстрее".

– Если меня осудят – я хотел бы, чтобы именно вы привели всё в исполнение…

Ричард отшатнулся, чувствуя, как его пробивает мгновенная дрожь.

– Нет! – выдохнул он в ужасе прежде, чем успел хоть немного подумать над тем, какую услугу окажет этому молокососу, идиоту, бездельнику… Да не имеет значения! Вот теперь он точно не отступится от решения защитить новообретённое чудо!

Дети не должны умирать! Ни от болезней, ни насильственно – никак! Ричард уже переступал через себя во многом и многом, и он вовсе не считал себя хорошим человеком. Но есть же предел! Есть грань, отделяющая его от чудища хуже того, что было упокоено на болотах!

– Я не буду этого делать! – рявкнул Ричард и схватил мальчика за плечи, забыв о задании, Ишке и всём остальном. – И никому не позволю! Ты меня слышишь?!

– А разве это вам решать? – грустно и тихо пролепетал мальчик, изрядно перепугавшийся, но всё равно не отводящий взгляда.

– Кому же ещё, как не мне?!

– Тем, кто подписывает ваши приказы…

– Они могут использовать меня как своего агента, но не заставят опуститься до подлеца.

Мальчик смотрел на него совсем не по-детски. Вот ни капельки. Как будто прошёл через несколько войн и пару боен, знает цену и обещаниям, и благородству, уже наблюдал за тем, как ломают и втаптывают в грязь десятки сильных и смелых. Ричарду показалось, что этот парнишка старше его, причём намного. Тьфу, пропасть, да какая же пакость тут творится?!

– Ладно. Хорошо. Я докажу тебе.

Отчего-то Ричарду показалось очень важным помочь этому заблудившемуся в чужом городе подростку заново довериться людям. Понять и принять то, что ещё не все думают лишь о том, как бы нагрести побольше благ да сохранить собственную шкуру, даже если по пути наступать на чьи-то головы.

Внезапно из соседнего переулка, голося так, что, наверно, на другом конце квартала было слышно, выбежали несколько хорошо одетых мужчин, судя по цветам и покрою их нарядов – преуспевающих торговцев. Не рядовых, стоящих за прилавками, а хозяев.

– Да она вовсе спятила!

– Её лук проклят!

– О чём ты, умом расслабился, что ли?! Эта стерва сама проклята!

Следом за ними опрометью пронеслась стайка визжащих прачек в одинаковых ливреях – вероятно, принадлежащих одному и тому же дворянскому дому.

– За мной! Туда! – скомандовал Ричард и побежал в ту сторону, откуда появились все эти личности.

Мальчик беспрекословно подчинился.

Перед огромным зданием, выглядевшем как богатый, редчайшей роскоши и красоты, дворец, стояла Ишка и посылала стрелу за стрелой поверх голов толпы, впрочем, уже изрядно проредившейся – у большинства сдали нервы, и каждые секунд десять кто-то ещё бросался наутёк, не разбирая дороги.

А особняк был охвачен пожаром, начавшимся далеко не только что. Желая выделиться и отнюдь не ограниченный в средствах, явно не зная, куда их девать, хозяин прибавил помимо вездесущих металлов также и множество горючих материалов. Теперь наверняка жалел об этом, ведь, будь дворец сооружён по общим правилам – пожар бы, скорее всего, даже не занялся.

Ричард выхватил из кармана белый мелок, нашёл на тротуаре никем не занятое и ничем не испачканное пространство и размашисто нарисовал алхимический символ воды, добавив знак усиления и вектор направления. Он старался не торопиться, хотя времени оставались даже не минуты, а секунды. Хотя бы малейшее отклонение от необходимого рисунка – и не подействует. Алхимия не терпела безалаберности и фамильярности, хорошо если символ останется просто бесполезными линиями, а ведь откатом могло ударить и по начертившему их алхимику. Посыл энергии для активации… И на дворец обрушился целый водопад. Окатило и многих из тех, кто стоял близко к огню, то ли зачарованный его пляской, то ли ведомый любопытством, а, может, даже и злорадствующий. Ричард ничуть не сомневался, что им всем досталось поделом. Если праздные зеваки таращатся на чью-то беду, не ударяя палец о палец – они либо безнадёжно глупы, либо непростительно жестоки.

– Чари! – закричала с очевидным облегчением Ишка. – Ты вовремя! Ещё немного – и у меня кончились бы стрелы!

– Я же чертил символ дубликации на вашем колчане, леди Ишка, – недоуменно моргнул Ричард. То ли от волнения, то ли от того, что они говорили не наедине, он снова перешёл на официальный тон.

Этот знак, функционируя как надо, воспроизводил копии стрел, как только Ишка забирала их, и в том же количестве. Он работал на вложенной Ричардом энергии и в точности копировал состав материалов, плотность и прочие параметры. Ричард знал, что запас сил у символа не бесконечный, но полагал, что протянет его подарок дольше.

– Он очень бледный, его почти не видно. Извини, что не сказала раньше… Я заметила, только уже ввязавшись в это безобразие.

– Дай, подновлю… – Ричард коснулся ладонью знака, вливая в него дополнительные ресурсы. Из едва заметного тот стремительно вновь набирал яркость и чёткость.

Остатки сборища покинули площадь перед дворцом, и они остались втроём. Ричард прорисовывал мелкие детали знака, мальчишка молчал и держался чуть в стороне, Ишка кусала губы.

– Знаешь ли ты хоть кого-то, более слабого и неестественного, чем человек? – наконец, спросила она.

– Неестественного? – Ричард поднял на неё глаза.

– Да! Только мы истребляем просто так и любуемся агонией! Кем надо быть, чтобы развлекаться тем, как кто-то страдает от горя или терпит телесные раны?!

– Ишка… – с беспомощной печалью промолвил Ричард. – Что здесь вообще произошло?

– Кто-то поджёг особняк, а они вместо поисков виновника стояли и глазели! Уж не знаю, кто здесь жил и кому перца за шиворот насыпал, что они решили так расквитаться, но те, кто может любоваться чужой агонией и смертью, никуда не годятся! – Ишка вся буквально пылала негодованием и отвращением к такому низкому поведению. – Я не слабонервная, ты знаешь, ведь мы с тобой вместе повидали немало мерзостей, но глубины человеческого малодушия и подлости никогда не перестанут меня изумлять!

– Надо проверить, уцелел ли кто-нибудь внутри, – пробормотал Ричард, не найдясь, что ещё сказать. Ишка была права от и до, но натуру посторонних людей не изменишь.

– Точно, – и, не теряя больше ни секунды, она быстрым размашистым шагом направилась ко дворцу. Ричард кинулся её догонять.

Вот только войти им, разумеется, не дали.

Фигуру на балконе они заметили слишком поздно. Высокое существо в потрёпанной, заляпанной разноцветными пятнами безобразно ярких и отвратительно ядовитых оттенков хламиде оружия в руках не держало, но несло какой-то странный дымящийся горшочек. Его-то содержимое незнакомец – или незнакомка? Надвинутый капюшон мешал точно определить и половую принадлежность, и возраст, – как раз-таки и вывернул на головы непрошеным визитёрам. Нечто едко шипящее обожгло Ричарду плечо, и, что хуже, он ощутил, как его волосы плавятся, и кожу на затылке печёт. Рядом пронзительно закричала Ишка.

Вот так оно и бывает. Становишься бесспорным профессионалом в своей области, расслабляешься, мол, уже сто раз на таких миссиях бывал, что на сто первой сделается… И неизбежно вляпываешься в дерьмо. Отборное, смердящее хуже дюжины полежавших с неделю в закрытом жарком помещении трупов. Ричард успел панически сказать себе, что на них пролилась кислота, и вот сейчас всё будет кончено для обоих… Но вместо этого обнаружил, что, хотя и ошпарен, но вполне жив, зато мужчина наверху заливается торжествующим, злорадным смехом. По этому дикому хохоту, достойному бунопомешанного в период обострения припадка, Ричард и определил, что там именно мужчина. Видимо, наделённый странным чувством юмора.

– Видели бы вы себя со стороны! Это же всего лишь горячая вода! И я даже подождал, пока она немного остынет! – жизнерадостно сообщил незнакомец.

Желания идти туда и справляться о состоянии этого человека или его домочадцев у Ричарда изрядно поубавилось, но Ишку было отнюдь не так-то легко сбить с толку.

– Вы идиот или притворяетесь?! Нельзя так обращаться с людьми, особенно когда они помогли вам не сгореть заживо! – заорала она.

Ричард молчал, пытаясь не поддаться панике и сообразить, у кого можно узнать дорогу в ближайшую знахарскую лавку, поскольку резонно сомневался, есть ли смысл обращаться с этим вопросом к непосредственному виновнику. Даже если не учитывать ожоги, превратившие их с Ишкой в два пугала – после устроенного ими со стрельбой и спецэффектами представления никто не заговорит с ними. Хорошо, если не вызовут уполномоченных схватить буйных чужаков и бросить в темницу солдат.

– Что у вас за вид такой нелепый? Разве среди вас нет алхимика?

– Я занимался развитием боевых навыков и не владею лечебными пентаграммами!

Стыдно, однако, исправление этого недостатка Ричард всё откладывал и откладывал в долгий ящик, полагаясь на соратников. Элиша отлично справлялась, как-никак, её основная специализация, пять лет обучения у жриц какого-то горного храма, где, как понял Ричард, поклонялись небесам. Этого он не понимал – облакам, что ли, подателям снега, решавшим, увидит ли кто-то сегодня солнце или нет? Как вообще можно полагаться на что-то, до такой степени холодное, далёкое и абстрактное? Он пытался спрашивать Элишу, но это было похоже на чтение трактатов древних философов – всё изложено, вроде бы, вполне нормальными словами, а общий смысл ускользает, как силуэт в тумане. Она говорила что-то о незыблемости небес, и что они останутся, даже когда вся земля внизу исчезнет. Всё это изрядно напоминало то ли нелепый мистицизм, то ли дурной апокриф… Да, Элише нравилось её дело, она была счастлива своим призванием, но Ишка являлась таким же бойцом, как он, и тоже плохо разбиралась в медицине. Ей это всегда казалось скучным. Вообще говоря, государственному алхимику полагалось знать целебные смеси и ритуалы, но у всех ведь имеется то, что им не даётся, не так ли? Да, пропустил он немалый пласт полезного и нужного, и всё обещал себе однажды наверстать, но руки никак не доходили. Неудивительно – поручения от короля и высокопоставленных сановников дёргали его во все стороны, не давали отдохнуть и сосредоточиться на себе, собственных нуждах.

– Позвольте… – едва слышно пискнул мальчик. – Я знаю такое заклинание. Мне от мамы досталось перед тем, как она умерла, – явно стесняясь, добавил он.

Ричард в ужасе уставился на него, но было слишком поздно – сказанного не воротишь. Не просто маг, а потомственный! Это же вдвое хуже! В каждом поколении дар возрастает… Его же растерзают приверженцы закоснелых предрассудков, не моргнут! Таких, кто получил способности от предков, ненавидят чуть ли не больше, чем красных песчаных змей, тех самых, что вызывают лихорадку, вызывающую жар и бред, а под конец – перекручивающую позвоночник! Этот ребёнок уже труп ходячий, дальше некуда! А такой болтливый язык обречёт его ещё до конца месяца! И это – лишь если хозяин особняка окажется более просвещённой личностью и не задумает устроить самосуд прямо здесь и сейчас!


Глава 4

Внутреннее убранство дворца почти не пострадало. Ричард с неудовольствием отметил чрезмерное количество золота – ему это казалось безвкусным, – золотые колонны, золотые люстры, золотые узоры на стенах и потолке. Хозяин словно бы хвастался своим богатством, как если бы оно давало ему право возносить себя над всеми остальными людьми. Ричард слишком хорошо знал таких – смысл жизни они мерили деньгами и имуществом, нищие для них были исключены из числа личностей, чьё существование хоть сколько-нибудь оправдано, даже если те гибли или страдали сотнями. Как алхимик, Ричард не уставал восхищаться сложностью любого одушевлённого организма, не воспроизводимой ни наукой, ни колдовством, ни ритуалами трансмутации. Каждое создание в мире казалось ему уникальным шедевром и невосполнимым сокровищем, поэтому он никогда не мог понять, как в принципе измеряется их ценность. Уж точно нельзя купить, и уж, тем более, продать. Да, он был в курсе о том, что некоторым удаётся, но всегда протестовал, по возможности препятствуя гнусной и бесчестной чёрной торговле. Власть даётся для защиты и помощи – такого убеждения Ричард придерживался.

– А теперь расскажите мне, за что они подожгли ваш особняк, – Ричард говорил как судья, готовый на законных основаниях довершить начатое толпой.

– "Мальфуга Мелионис", – лаконично промолвил мужчина.

– Что?! – даже прежде, чем Ричард успел отреагировать, взвилась Ишка. – Откуда он у вас?!

– Привезли кулланы из храма Трипины, что в голубой пустыне. Я купил её у них… Они не знали, что держали в руках, и я заплатил за библию чернокнижников как за старый хлам. Посудите сами, зачем им богатство? Они к нему не привыкли, подбирают мусор и торгуют им.

Храм Трипины, давно забытой богини, отвечавшей, кажется, за смену суток. Скорее всего, книгу спрятали там, потому что её святилища уже много веков как были никому не нужны – ни одной, даже самой маленькой, принадлежащей ей секте на свете не осталось. Нет, верующих в Трипину не изгоняли и не запрещали, ведь они никогда никому не делали ничего плохого, разве что ритуалы их обычно считали странноватыми и эксцентричными. Увы, но несчастные как-то сами постепенно исчезли.

– Вы могли бы чуть больше уважать чужой труд, – процедил Ричард.

– Труд?! – расхохотался хозяин особняка. – Эти рыжие отродья диких псов не способны трудиться, они только побираются, тащат всё, что плохо лежит, и подбирают выброшенное. Лживые животные получили то, что заслужили.

Ричард испытал подспудное желание подпалить дворец ещё раз, но теперь уже не помогать. Ему стало понятнее нежелание местных вступаться за высокомерного и самовлюблённого господина. Видимо, они вмешались вовсе не в бессердечную расправу толпы над невинным, а на аристократа, в кои-то веки чуть не получившего по заслугам. Оставалось лишь гадать, как долго в них зрело возмущение, в итоге прорвавшееся огнём – в буквальном смысле.

– У вас такое низкое мнение о других людях? Кулланы, во всяком случае, не трусы! А вы… Даже не позаботились о себе!

– Я находился в безопасности, в винном погребе. Наверху оставались только слуги, а их легко заменить, – безразлично пожал плечами хозяин.

Ричард вскочил, но Ишка успела раньше. Пощёчина вышла меткой и звонкой. Хозяин ошарашенно уставился на неё, так смотрят на любимую ручную собачку, внезапно вцепившуюся в кормящую её ладонь. Недоумение в его глазах указывало на человека, непривычного к физической боли и насильственным действиям против него. Что-то в этом взгляде было от балованного ребёнка, которого даже никогда не наказывали.

– Я вам прощаю эту вульгарность, леди, но только один раз.

Ричард забеспокоился, что она брякнет что-то в духе, мол, ей не нужно это унизительное снисхождение, но Ишка протяжно выдохнула и села, сложив руки на коленях. Он всё ещё видел, как она кипит, но больше наружу ничего не выплеснется, она не станет так рисковать. Ричард нервно сглотнул. Он обязан предпринять нечто умное, не позволять обращаться с ними, как со слепыми щенками! Как осадить этого зарвавшегося бессердечного себялюбца?!

– Как королевский алхимик-инквизитор, уполномоченный творить правосудие над теми, кто нарушает мир и покой государства, я обязан донести на вас, – бесстрастно отчеканил Ричард.

– Как королевский алхимик, вы были обязаны уничтожить этого мальчишку сразу, как только поняли, что у него есть магический дар. Не думаю, что ваше прегрешение стоит меньше моего, – хладнокровно парировал хозяин. – Вы ведь помните, что простой народ держит колдунов за разносчиков вируса? Они действительно верят, будто магия – это болезнь, превращающая всех в сломанных кукол, подчиняющихся единственному желанию – мять окружающий мир, как бумажную поделку. Это маги поднимают могильных плясунов и общаются с горевестниками, только они понимают и толкуют их мерзкое карканье… А вы – сообщник, и, когда парень начнёт убивать, а он начнёт, ведь такова его природа, кровь, пролитая им, ляжет на вашу совесть. Если вы потащите моё дело в суд – я обязательно вас выдам. Если убьёте для того, чтобы забрать книгу – на вас самого падёт её тень. Кроме того, это будет превышением полномочий даже для вас.

О, вы только посмотрите, какой знаток кодекса законов выискался! Ричард взвился. Его природная горячность вкупе с обострённым чувством справедливости порой толкали его на такие и ещё более опрометчивые поступки, и он совершенно точно не собирался останавливаться. Если сволочей ничему не учить – они так и умрут подлецами, ворами, лжецами и негодяями! Конечно, шанс исправить всех этих мерзавцев был исчезающе мал – но никто не сможет обвинить Ричарда в том, что он даже не попробовал!

– Есть разница между тем, кто своими поступками пробуждает опасность для чужих жизней, и тем, кто эти жизни спасает! Человек может ещё решить, для чего употреблять свои способности, но ваша книга несёт в себе лишь зло, и ничего, кроме зла! – закричал он. – Даже не смейте сравнивать подобные вещи!

Хозяин рассмеялся, ничуть не впечатлённый риторикой своего оппонента.

– Если бы вы были постарше, вы бы поняли две очень важные и довольно простые истины. Первая – оно так не работает, вы или выполняете всё, что написано в скрижалях завета вашего короля, или не выполняете ничего. Если вы нарушаете одно правило, даже в самых благих целях – это будет означать, что вы готовы нарушить абсолютно любой пункт по собственной прихоти, и что все правила вообще не имеют для вас значения. Кроме того, этим вы подаёте отвратительный пример другим. Вы – смутьян и бунтовщик, а хорошие намерения являются таковыми лишь для вас одного… Вторая же истина заключается в том, что зла и добра вообще не существует. Самое чёрное и смертоносное заклинание вы можете обратить на пользу себе и своим целям. Если же вас беспокоят неизбежные сопутствующие жертвы… Что же, они случаются всегда, и, если вы к ним не готовы – вас слишком рано сделали придворным алхимиком.

Мальчишка жался и мялся в стороне. Он не смел произнести ни слова, но по выражению его лица отчётливо читалось, что данную конфронтацию он относит на свой счёт, что, если бы не его глупая ошибка – этого бы не произошло, Ричард не оказался бы в таком положении, вынужденный защищаться просто из-за того, что решил проявить милосердие.

Ричард сжал кулаки, ощущая себя бессильным и загнанным в угол. Он не имеет права даже врезать скотине промеж глаз, Его Величество был абсолютно прав – Ричарду стоит чаще сдерживать себя и сначала думать, а уже потом действовать. И даже этот человек, доброго слова не стоящий, прав – жертв не избежать, рано или поздно он, правительственный алхимик, опаснейшее оружие короля, захлебнётся в пролитой им крови.

– Вы пропагандируете здоровый эгоизм, я правильно вас понял? – тихо поинтересовался он, весь дрожа от едва сдерживаемой ярости.

– Именно так, юноша. В конце концов, у каждого из нас есть только он сам, и никто не позаботится о тебе лучше. Если же ты этого не сделаешь – будь уверен, никому недосуг заниматься тем, что не нужно даже тебе. Между прочим, будь уверен, твой король рассуждает сходным со мной образом. Не думаешь ли ты, что он отправит запретную книгу на костёр, когда из неё можно извлечь выгоду? Да он прочитает её от корки до корки и нашлёт чуму на всех несогласных с его политикой! Или, как минимум, велит это сделать своим доверенным пешкам. Может быть, даже тебе. Или ты рангом не вышел покамест?