Загадка шотландского браслета

Станция Стратфорда оказалась крошечной по сравнению с железнодорожными станциями Лондона, а сам городок просто кукольным, словно только что сошедшим со старой открытки: большинство домиков в центре являлись памятниками архитектуры и представляли собой старинные строения с побеленными стенами и покосившимися крышами. Некоторые крыши выглядели совсем уж необычно: вместо черепицы их покрывал тростник. Стратфорд на Эйвоне – являлся родным городом Уильяма Шекспира, и Брюс по пути к своему дому много рассказывал Вике как о самом великом поете, так и о его жизни в Стратфорде. Для себя Виктория сразу же решила, что уже завтра посетит дом-музей Шекспира, а также некоторые другие места, связанные с поэтом, и постарается изучить город вдоль и поперек.

Хоть дом Брюса и находился недалеко от исторического центра города, его построили значительно позже. Тихая улочка, где он располагался, сразу пришлась Виктории по душе, равно как и милый голубой цвет, в который оказался выкрашен фасад дома. Внутри он выглядел еще более красивым, чем снаружи: зайдя через входную дверь, Вика попала в средних размеров гостиную с камином, правда электрическим, и огромным плазменным телевизором на всю стену. Из гостиной коридор вел в кухню: просторную и заполненную современной техникой, к которой Вика даже прикоснуться боялась, такой дорогой и с виду непонятной она ей показалась. В кухне находилась еще одна дверь, ведущая в чудесный сад, летом наверняка превращавшийся в райский уголок. Закрыв глаза, Виктория представила себя в этом саду лежащей на шезлонге и попивающей прохладный коктейль. Образ крайне понравился девушке, но она не стала долго думать о нем и продолжила знакомство с домом Брюса.

Из гостиной ступени вели на второй этаж, где располагались три спальни и ванная с туалетом. Одну спальню Брюс использовал для гостей, вторую переделал в рабочий кабинет, а в третьей обитал сам, куда и поставил чемодан Вики. Спальня Брюса оказалась выдержанной в серых и холодных тонах, подходивших холостяку, но показавшихся Вике несколько мрачными. Однако в комнате царила чистота: все вещи стояли на своих местах, а никаких лишних предметов интерьера, собиравших бы пыль, будь то статуэтки или фотографии в рамочках, не было и в помине.

– Весьма аскетично и по-мужски, – подытожила Виктория, оглядевшись по сторонам.

– Я ждал подобного комментария, – вздохнув, ответил Брюс, – но поверь, мне так проще. К тому же Агнежке меньше убирать.

– Агнежке?

– Да, это моя знакомая, живущая по соседству и приходящая раз в неделю прибраться в доме. Без женской руки он бы совсем пришел в запустение.

– Но ты не кажешься неряхой, к тому же пока я здесь твой дом в надежных руках, так что в услугах Агнежки ты пока что не нуждаешься.

– Как скажешь, милая, но мне бы не хотелось заваливать тебя домашней работой, – ответил Брюс, первый раз обратившись к ней столь по-семейному.

Щеки Виктории вспыхнули ярким пламенем, но она ничего не сказала. Только подойдя к Брюсу, обвила его шею руками и крепко поцеловала в губы. Ее счастье еще никогда не казалось ей таким волшебным, словно, она попала в самый приятный сон в своей жизни.

Стратфорд на Эйвоне полностью покорил сердце Вики и даже затмил роскошь и великолепие Лондона, в чем она призналась Брюсу после двух дней, проведенных у него дома. История, которой, казалось, дышал город, а также уютные магазины, кафе и доброжелательные жители не могли не оставить добрых впечатлений в сердце девушки. Каким бы странным это ни казалось, но Виктория чувствовала себя здесь как дома, а Питер и России и вовсе представлялись чем-то весьма далеким, и девушку туда пока совсем не тянуло.

Она регулярно звонила домой родителями и предоставляла им полный отчет о своем пребывании в Англии, а также о том, чем занималась накануне, но слыша одновременно и восторженные, и полные печали голоса родителей, всегда расстраивалась после таких телефонных разговоров. Не стоило винить их в том, что они слишком сильно любили дочь и не переставали переживать и беспокоиться о ней. Вика не говорила с Брюсом об этом, но по ее озабоченному лицу он все прекрасно понимал и старался как мог развеять ее грусть и тоску по близким. С подругами Вика продолжала общаться по интернету и частенько добавляла на свою страничку в социальных сетях новые снимки Англии и ее достопримечательностей, которые ей посчастливилось увидеть. Восторженные комментарии подруг вызывали улыбку у Виктории, но также заставляли и задуматься над тем, что ее жизнь в Стратфорде рано или поздно подойдет к концу. Однако девушка гнала эти мысли от себя подальше, решив, что подумает о возвращении домой уже после Рождества, которое Брюс все же согласился отметить в Шотландии.

– Поедем туда на машине, чтобы мы могли посмотреть и окрестности, но предупреждаю, поездка окажется долгой и не из легких, – сказал Брюс Виктории за несколько дней до Рождества. Они тогда лежали в постели крепко обнявшись и оба смотрели в не завешанное шторой окно на круглую желтую луну, словно глаз наблюдавшую за ними.

– Значит, твой отец не против? – радостно спросила Вика.

– Нет, он очень рад такому повороту дел и с нетерпением ждет встречи с тобой.

– Ох! Теперь я стану сильно волноваться. Что ему подарить, как ты думаешь? – спохватилась Вика, забывшая о рождественских подарках.

– Ты же привезла полный чемодан сувениров из России. Выбери что-нибудь оттуда, – посоветовал Брюс, вспомнив о нескольких матрешках, порядка десяти магнитиках, пяти статуэтках и нескольких акварельных работах с видами Санкт-Петербурга, которые привезла с собой Вика.

– Но это твоим друзьям, которых я, впрочем, так и не видела, – ответила Вика, что являлось абсолютной правдой. По приезде в Стратфорд Вика по большей части оказывалась предоставлена самой себе в течение дня, и только по вечерам девушка видела Брюса. С его друзьями и коллегами по работе она так и не успела познакомиться.

– Сейчас все озабочены Рождеством, да и нам уезжать через пару дней, так что увидишь всех уже после праздников. И все же, думаю, отцу понравится та толстенькая матрешка и картина с видом на Неву.

– Хорошо, как скажешь. А что бы ты сам хотел получить на Рождество? Мне не хочется дарить тебе какую-нибудь глупость, а одежда – слишком банально. К тому же у тебя все есть.

Брюс задумался на несколько секунд, а потом, расслабившись, с улыбкой сказал:

– Я скажу тебе, что хочу, но только в канун самого Рождества.

– Но как я тогда смогу купить тебе что-нибудь?

– Сделаешь мне подарок после Рождества. Договорились?

– Это как-то странно, – растерянно ответила Вика.

– Я так хочу. Пожалуйста, милая, – попросил Брюс и поцеловал девушку в кончик носа.

– Ну, хорошо, – улыбнувшись, ответила Вика, – будь по-твоему.

– Вот и славно. А в последующие дни можешь заняться сбором вещей. Тебе понадобится теплая одежда. Если хочешь, купи себе что-нибудь. Я оставлю кредитку на столе перед уходом на работу.

Вика кивнула, но едва ли она слышала слова Брюса, поскольку уже погружалась в сон. Он и так постоянно оставлял ей деньги или свою карточку, чтобы девушка могла ходить по магазинам и приобретать себе все, что нравится. Однако Виктория покупала только еду, поскольку просто не привыкла к трате чужих денег и чувствовала себя крайне неловко в положении содержанки поневоле. Многие ее подруги, узнав о таком поведении Вики, критиковали ее и советовали пользоваться возможностью, пока она есть, и прикупить себе новый гардероб или других полезных и красивых вещиц, но девушка не могла перешагнуть через себя.

Поняв, что Виктория уснула, Брюс осторожно высунул руку из-под спины девушки и, встав, вышел из спальни. Он спустился вниз и, сев на диван в гостиной, включил свой лэптоп, намереваясь закончить работу, которую так и не успел завершить в офисе. Открыв папку с документами на особняк восемнадцатого века в Южной Англии, который вскоре должны отреставрировать по его проекту, он принялся за их чтение, параллельно делая записи у себя в журнале: некоторые моменты следовало еще раз обговорить с заказчиком и подрядчиками. Дом чудесно сохранился, и прежние жильцы старались содержать его в полном порядке, но из-за отсутствия лишних денежных средств у них, некоторые части дома все же пришли в запущеннее: то тут, то там отклеивались обои, в двух ванных комнатах появилось огромное количество плесени, а оконные рамы и вовсе прохудились. Новые владельцы желали отреставрировать дом, а также внести свои изменения, сделав условия проживания в здании более современными. Перед Брюсом стояла нелегкая задача сохранить дух старины особняка и в то же время привнести в него новизну. Мужчина уже буквально видел перед собой современную кухню со всей необходимой техникой, но выполненную в старинном стиле. Он также мог легко представить, как станет выглядеть дом после свежей покраски потолков и замены старых обоев на новые. Ко всему прочему добавлялись сантехнические работы и электрика. Полностью погрузившись в работу, мужчина не заметил, как в комнате слева от него по стене пробежала странная тень, словно кто-то невидимый зашел в комнату и склонился на несколько секунд над Брюсом, после чего резко отпрянул от него. Британцу лишь показалось, что в комнате стало прохладнее и он, привстав, включил обогреватель, после чего продолжил работу. Тень же никуда не делась. Она находилась на стене за спиной у Брюса и представляла собой несколько несуразное очертание человека с через чур длинными руками и ногами. Тень стояла не двигаясь, точно наблюдая за Брюсом, но поняв, что человек не заметил ее, двинулась наверх. Она скользила по ступеням лестницы, как поток черной воды, и с каждой секундой все набирала скорость, густоту и насыщенность цвета. Так, что уже на последней ступени из тени превратилась в почти плотную субстанцию, начавшую выпрямляться и принимать форму.

Теперь бывшая тень стала черной фигурой все такой же непропорционально долговязой, но тем не менее человекообразной. Фигура двинулась по направлению к спальне, где спала Вика. Брюс перед уходом закрыл дверь и, увидев перед собой препятствие, фигура остановилась. Она попыталась схватиться за ручку двери, но невероятно длинные руки с крючковатыми пальцами-палками, прошли сквозь ручку, не в силах физически дотронуться до нее. На секунду фигура замерла, но осознав, что она все еще нематериальна, а просто стала виднее, чем раньше, двинулась сквозь дверь прямо в спальню. Не ощутив никакой преграды при прохождении двери, фигура оказалась в комнате напротив большой широкой кровати, по середине которой мирно спала Виктория.

Сущность придвинулась ближе к спящей девушке. Странная черная масса почти не передвигала ноги, а плыла по воздуху, не издавая при этом никакого шума. Фигура на некоторое время застыла у изголовья кровати, после чего склонилась над Викторией, вероятно, в попытке разглядеть девушку. Сущность простояла так несколько минут, не двигаясь, подобно застывшей статуе, но в конце концов, она протянула свою когтистую руку-лапу к лицу девушки и осторожно прикоснулась к ее щеке. Во сне Виктория нахмурилась и перевернулась на другой бок. Фигура же убрала руку от лица Вики, но не ушла: она начала плавно подниматься в воздух и расположилась по горизонтали над Викой, точно планировала плашмя упасть на девушку, чей сон становился все неспокойнее и неспокойнее. Виктория начала ворочаться и даже несколько раз стонала. Ей снился крайне неприятный сон, в котором она боролась со змеями, заползшими к ней в ее питерскую квартиру. Змеи ползали повсюду и как Вика ни боролась с ними, постепенно они начали одолевать девушку и охватывать сначала ее ноги, потом туловище, затем руки, шею и вот уже перешли на лицо девушки, намереваясь заползти к ней в рот, но тут Вика проснулась и резко привстала в кровати.

– Черти что! – тихо сказала она по-русски, переводя дыхание и стараясь успокоиться. Виктория вся покрылась липким потом, а ее ночная рубашка сбилась у ног, не давая ей толком двигаться. Решив, что именно это и послужило причиной ночного кошмара, Вика принялась выпутывать ноги из рубашки, желая устроиться поудобнее. Она, конечно, заметила отсутствие Брюса, но это ее не удивило: мужчина и раньше работал по ночам.

Расправив ночнушку, Вика вновь легла на бок, но тут ей показалось, что с потолком спальни что-то не так, и она перевернулась на спину. Окно Брюс так и не завесил и сейчас луна, неспрятанная тучами, довольно ярко освещала комнату, что позволило Вике разглядеть темное облако под потолком, нависшее над ней. Не сумев разобрать, что это такое, девушка села и внимательно посмотрела наверх, пытаясь понять, что стряслось в спальне. Первой ее мыслью оказалась протёкшая крыша, но когда темное пятно начало двигаться и приобретать форму, а также спускаться вниз ближе к Вике, девушка поняла, что крыша тут не при чем и в комнате вместе с ней находилось что-то еще: то, чему Вика объяснения найти не могла и то, что вызвало животный страх, на несколько секунд сковавший все тело девушки.

Сущность вновь стала похожей по форме на человека и начала становиться темнее, как и тогда на лестнице. Уже через мгновение Вике показалось, что в воздухе парил черный силуэт мужчины. Как загипнотизированная, девушка продолжала смотреть на фигуру, застывшую в паре метров над ней. Однако созерцание длилось недолго: сущность резко дернулась и попыталась либо напасть на Вику, либо проникнуть внутрь нее. Девушка не успела даже вскрикнуть, так молниеносно все произошло, и сама толком не поняла, что же случилось, но ощутила холодное и крайне неприятное чувство вокруг и внутри себя, словно ее обдали ледяной водой, а душу до краев наполнили тревогой и болью. Тем не менее больше ничего не произошло и тень исчезла сама по себе, не оставив и следа, точно ее и не было в спальне.

Вика же сидела в постели, обхватив руками колени, а слезы страха и беспомощности текли по ее щекам. Девушка чувствовала себя полностью опустошенной, уставшей и испуганной. «Что это было? – в панике рассуждала она, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, стараясь тем самым успокоить себя и сдержать истерику, готовую вот-вот начаться, – могло ли мне это присниться? Или я и в правду видела…это? Господи, но что «это» могло быть?».

Вика никогда не сталкивалась ни с чем сверхответственным и не верила ни в привидения, ни в жизнь после смерти, ни в параллельные миры. Однако то, чему она стала невольной свидетельницей, явно не принадлежало этому миру, во что ее рационально и логически настроенный мозг просто отказывался верить. Девушка изо всех сил старалась убедить себя, что все увиденное – лишь часть кошмара, но глубоко в душе понимала, что это не совсем так. Тяжелые сновидения вообще не мучали девушку в Англии и по большей части она или не видела снов вовсе, или же ей снились весьма приятные сны. Ночные кошмары являлись для нее симптомом стресса и тревоги в реальной жизни и, немного подумав, Виктория убедила себя, что просто переволновалась из-за звонка родителям, чем и вызвала сновидение со змеями, а после и кошмар с черной фигурой. И все же засыпать вновь одной в этой спальне ей совсем не хотелось. Быстро вытерев тыльной стороной ладони слезы, она встала с кровати и, накинув теплый халат, который Брюс купил для нее, направилась вниз, намереваясь немного посидеть с Брюсом и, возможно, выпить чаю, чтобы окончательно успокоиться и прийти в себя.

Спустившись вниз, Виктория включила верхний свет, чем немного напугала Брюса.

– Что ты тут делаешь? Я разбудил тебя? – встревоженно спросил он, вставая и подходя к девушке, – что стряслось? Ты плакала?

– Все в порядке. Просто плохой сон приснился, и я решила присоединиться к тебе. Все равно спать я пока не хочу.

– Плохой сон? – спросил Брюс, – о чем?

– Мне не хочется его вспоминать, – сказала Вика чистую правду. Заново перебирать в уме все подробности сна и странного видения ее совсем не прельщало.

– Как скажешь. Сделать тебе чаю? – заботливо поинтересовался Брюс.

Вика кивнула и села на диван напротив обогревателя.

– Над чем ты сейчас работаешь? – поинтересовалась девушка.

– Старинный дом в Южной Англии. У меня на компьютере есть фотографии. Можешь посмотреть.

Вика взяла лэптоп к себе на колени и, увидев открытую папку с фотографиями, перешла к ним. Дом выглядел весьма помпезно, но в то же время несколько мрачно, что Вике не слишком понравилось и она, закрыв фотографии, отложила компьютер.

– Расскажи про этот дом и то, что ты собираешься там делать, – попросила Вика.

– Тебе это и вправду интересно? – удивился Брюс, усаживаясь рядом с Викой и ставя перед ней дымящуюся чашку ароматного чая.

– Да, конечно.

– Ну хорошо, раз ты настаиваешь, – начал Брюс.

Виктория тем временем уютно устроилась рядом с мужчиной, поджав под себя колени. Пока девушка пила чай, она слушала Брюса весьма внимательно и даже задавала уточняющие вопросы, но постепенно усталость и сонливость сковали ее тело и она, нежно положив голову на плечо мужчины, задремала, а через пару минут погрузилась в глубокий сон.

Брюс продолжал говорить и лишь через какое-то время заметил, что со стороны Виктории не доносилось ни звука и слышалось только ее размеренное дыхание. Повернув голову, он увидел, что девушка безмятежно спит и уже давно не слушает его разглагольствований. Совсем не обидевшись и не расстроившись, он бережно переложил голову Вики на спинку дивана, после чего встал и наклонившись над Викторией, ловко взял ее на руки, как ребенка, стараясь не потревожить ее сна. Вика все же проснулась и сонно посмотрела на улыбавшегося Брюса, но тут же вновь заснула. Британец медленно начал двигаться наверх в спальню. Его ноша, хоть и была тяжелой, казалась ему самой приятной тяжестью в мире, на которую он смотрел с нежностью и любовью. Виктория в тот момент казалась ему совсем беззащитной и невинной, и он чувствовал, что просто обязан заботиться и оберегать ее до конца своей жизни. Улыбаясь этой мысли, мужчина зашел в спальню и, положив девушку на кровать, мягко прикрыл ее одеялом, после чего и сам лег рядом, но уснул не сразу, а какое-то время просто смотрел на спящую Вику и никак не мог наглядеться и поверить в то, что наконец нашел ту, кого искал столько лет.

Глава 8.

– Нам еще долго ехать? – устало спросила, наверное, уже в пятый раз Вика, невесело глядя в окно автомобиля, скользившего между скалистыми просторами дикой Шотландии.

– Нет, теперь уже совсем чуть-чуть. Минут пятнадцать, не больше. Ты как? – спросил Брюс, обеспокоенно посмотрев на девушку.

Вика только молча покачала головой и, откинув голову на подголовник пассажирского сиденья, закрыла глаза. Никогда прежде ей не становилось так дурно в машине. Девушка не могла понять, что же с ней случилось и почему ее так сильно укачало. Поездка начиналась вполне мирно и даже забавно: Вика, как настоящий турист, вертела головой по сторонам, пока они выезжали из графства Вест Мидландс дальше на север, но через пару часов езды, когда широкая и быстрая магистраль перешла в не столь просторную дорогу, ведущую из Манчестера в Шотландию, девушка почувствовала себя неважно: перед глазами начали мелькать темные круги, голова Вики вдруг стала тяжелой и ее резко затошнило. Брюс делал остановки, чтобы дать девушке передохнуть, но от этого становилось только хуже, поскольку такие заминки лишь растягивали путешествие.

Виктория винила во всем петлявшую и местами узкую дорогу. Ее уже не интересовали красоты Шотландии, веселые истории Брюса или еще что-то. Все, чего хотела Вика – так это закончить поездку и полежать где-нибудь в тишине и покое.

Она чувствовала себя крайне усталой и разбитой последние пару дней и толком не могла нормально спать, так как перед сном постоянно думала о появлении той странной черной фигуры, и эти мысли не давали ей покоя. Девушка искренне надеялась, что смена обстановки и новый дом, где ей предстоит остановиться, все же посодействуют хорошему сну и она сможет, наконец-то, вдоволь поспать и набраться сил.

Ее усталость странным образом сказывалась и на их отношениях с Брюсом. После недолгих прогулок днем в одиночестве, а также приготовления ужина Брюсу, девушке не хотелось никакой физической близости с мужчиной. Она мечтала только о том, чтобы тихонько подремать рядом с ним в тепле и безопасности. Брюс, заметив резкую перемену в девушке не знал, что и думать и приходил к выводу, что Виктория скучает по дому. Ему, конечно, не хотелось так быстро отпускать девушку в Россию, но и на дальнейшее развитие их отношений он не мог давить, если Вика при этом чувствовала себя некомфортно. Он хотел верить, что поездка в Шотландию несколько развеет и развеселит Викторию, но пока что его план не работал, а скорее действовал против него.

Пейзажи, которые они проезжали, завораживали своей красотой и дикостью. Если бы Виктория чувствовала себя хорошо, то она бы обязательно оценила великолепие природы безлюдной и спокойной Шотландии. Поток машин давно закончился и сейчас Брюс ехал по узкой дороге в полном одиночестве. Погода стояла на удивление ясная и солнечная, но мужчина уже заметил на горизонте темные, мрачные тучи – предвестники либо ледяного дождя, либо мокрого противного снега. Он знал, что погода в Шотландии крайне изменчива и совсем не удивился бы, если бы через десять минут начался снежный буран, чего ему, конечно, крайне не хотелось. Брюс любил снег, но его летняя резина вовсе не предназначалась для такого климата. Хоть от и захватил с собой цепи для колес, мужчина все же надеялся, что они не пригодятся. По прогнозам метеорологов снегопады ожидались в Шотландии уже после нового года, а на Рождество обещали только холодные ветра и дожди.