Детка Мороза в поисках Санты

Леший опешил. Он продолжал молчать, даже дышал через раз. Ужасно испугался. Антарктик засопел, топнул ногами. Конец льдины, к которой примёрз Леший, резко поднялся, подбросив его вверх. Подлетев метров на десять, он, болтая в воздухе ногами, кувыркаясь, полетел вниз, но на лёд не упал, его подхватил Антарктик и мягко поставил на снег.

– Я ищу кого-нибудь из вашей братии, кто мог встречаться с Санта Клаусом…

– Ничего не знаю, никого не видел, меня все обижают… Отпустите меня, дяденька, сиротку лесную. Как вы здесь оказались, гражданин, разрешение у вас есть на вход в государственный лесной заказник, где обитают уникальные, занесённые в Красную книгу растения, животные, птицы и другие существа? Немедленно покиньте зону, а может быть вы браконьер? – затараторил, не останавливаясь, Леший, со страху вообразивший себя егерем, как бы незаметно отходя к лесу, присматривая, куда бы ему юркнуть от этого великана.

– Леший, расскажи мне, что знаешь, я тебя тут же отпущу.

– Ну да, нашёл дурака. В прошлый раз ты меня отпустил?

– Отпустил.

– Но куда? На Север! Я – Леший, и вся семья моя в леших числилась. Мы в лесах жили, а ты меня в тундру «отпустил». Я там чуть не замёрз. За мной белый медведь гонялся, я еле ноги унёс. Полгода домой автостопом добирался.

– Чем? Каким автостопом?

– А таким, где в оленей упряжке, где с гусями, что на юг летели. Однажды перепутал стаю, и они меня опять на Север увезли. Никакой цивилизации, света белого не видел, всё темно и темно. Звёзды, полярное сияние и луна – вот и весь свет…

– А ты там не видел оленьей упряжки с кем-нибудь в красной шубе, с подарками?

– Говорю же, я света солнечного не видел. Самолёты пролетали, гуси весной. Они меня потом и забрали. Я в лесу родном год не был. Смотрю – волки за кабаном гонятся, потом ты, потом ты вдребезги разбился… Я пошёл посмотреть, вдруг помощь нужна, а ты меня – опять… В лёд заморозил, а я до сих пор простуженный с Севера хожу. Не знаю я никого, никого не видел…

– Может, опять на Север слетаем?

– Нет, не полечу, не хочу, я боюсь. Я там с белыми медведями поссорился, они за мной по льдам гонялись… Лучше здесь утонуть. Последний леший, и того со свету сживают.

– А кто может?

– Кикимора. Кик- кик… мора, – от волнения он стал заикаться и трястись. – Или вот Злыдня, ему только во льдах и место. Два дня на мне катался, я и знать не знал. Из рук всё валится, то в сугроб провалюсь, то туристы меня снежным человеком обозвали и весь день за мной гонялись, еле ноги унёс. Два дня невезения. Он потом слез с меня и смеётся. Злыдень. Давай его пошлём. Он этому твоему в красной шубе жизнь весёлую устроит. Он сам вместо оленей сани возить будет.

Злыдня, он же Лихо, появляется обычно в чьей-нибудь жизни незвано-негадано, точнее сказать, он всегда где-нибудь рядом, а уж когда поминают его, тут же непременно является. Злыдня издали похож на домового, но обычно он старается быть незаметным. Вроде нет рядом никого, а дело не спорится, всё из рук валится. Так что если вдруг стакан из рук на пол падает, зола из зольника по всему полу от «ветра» разлетается, молоток по пальцу бьёт – ищи Злыдню рядом. Его рук дело. Тогда никаких дел не делай, присядь, отдохни, сделай вид, что дремлешь. Злыдня – дух вредный, и требуется ему постоянное участие в чём-нибудь, постоянно что-нибудь такое творить нужно. Вот когда он Детке-Снеговику помогал усердно, потом волкам и Лешему, когда его приморозили, все думали, что случай. Нет. Злыдня. Вон он мельтешит в сторонке от Арктика и Лешего, соображает, что бы ещё такого сделать. А как его помянули, насторожился.

«На Север? Нет, на Север не хочу, – подумал он. – Там своих хватает, они сердитые и сильные. От них не спрятаться в тундре или во льдах. Там на сто километров всё видать. Находят камни, похожие на маленьких людей. Думают, что это туземцы божков себе делали. Не тут то было, это местные духи чужих в камень обращали. Не поеду я туда, пусть меня здесь заморозят, в родных местах». Соврал он, конечно, нет у Лиха родины, и ещё предки говорили, что есть на белом свете места такие, где и бедам тошно становится. Одним из таких мест и был Северный полюс.

– Мужики, я на Север ваш не хочу. Что я там забыл? У меня там – ни друзей, ни знакомых. Что я там делать буду? Там же нет никого! Лёд один. Не-ет, мне эти самые экспедиции не по нутру. Ну какая ж то беда, если кто-то сам туда. Согласен, дайте мне своего, ну этого, в красной шубе, я ему устрою счастливую жизнь. Но только здесь. А что? Или мы – втроём, мы такими делами ворочать станем. Я давно предлагал, только никто не хочет. Вот и этот, мухомор, гриб старый, всё отнекивается. А я дело говорю! – кричал он издали.

– Как же, с тобой свяжешься. От тебя – одни несчастья. Злыдня, одним словом. Нет. С ним точно дела иметь нельзя. Вот только подумали, а он уже здесь. Не удивлюсь, если что-нибудь у кого-нибудь из нас плохое случится. У-у-у, Злыдня! – сказал Леший, замахнувшись на Злыдню. Пролетавшая над ними ночная птица сделала неприятность, которая угодила и на Лешего, и на Антарктика.

– Ну я что говорил, – возмутился Леший.

– Не получится из него помощника, – согласился Антарктик, и не успел Злыдня что-то сказать, как его превратили в ледяную глыбу. До весны без несчастий.

– Ну теперь в лесу ты никого не найдёшь. Слухи у нас быстро распространяются. Это только кажется, что вокруг – никого. Идёшь по лесу, а за тобой десятки глаз и ушей наблюдают. Теперь к тебе близко никто не подойдёт, – сказал Антарктику Леший и, не дожидаясь ответа, быстро побежал по снегу к лесу. Отбежав на более-менее безопасное расстояние, он прокричал ему: «Не было здесь никогда никаких сантов. Какие-такие подарки для каких-таких детей? Придумают же, чтобы нечисть лесная да детям подарки дарила!» А потом скрылся в густом ельнике. Повезло. А как не повезти – беды-то заморожены стоят.

Рассветало. Солнца не было. Небо меняло тёмные цвета на яркие, от тёмно-синего к фиолетовому, пурпурному, зелёному и к самому низу – полоски желтовато-красного. Любит Зима, чтобы на земле побольше белого, а наверху – ярких красок очарование. Не всё весне хвалиться. Антарктик постоял, постоял в одиночестве, а потом вдруг рассыпаться начал. А как же иначе? Где найти такой огромный сугроб, чтобы поместился трёхметровый гигант? Треск стоял над озером, стволы вековых сосен и елей так качнуло, что со всех веток снежные шапки вниз полетели и накрыли с головой убегавшего Лешего: «Уф, это к добру, убрался Детка Мороза. Потеплеет теперь в лесу». Пошёл снег. Может, и правда потеплеет. На Новый год, ненадолго.