Как пишется история: Кронштадтские события 1921 года
На митинг в экстренном порядке приехал председатель ВЦИК, то есть формальный и официальный глава Советской Республики, Михаил Иванович Калинин. Он выступил с речью перед собравшимися и попытался уговорить их прекратить антиправительственные действия, но моряки не дали ему договорить и освистали. М. И. Калинина не стали слушать, но дали ему свободно покинуть крепость. Резолюция же матросов с «Петропавловска» и «Севастополя» была поддержана многотысячным собранием кронштадтцев90. Также было подтверждено решение переизбрать Кронсовет (полномочия действующего исполкома истекали через 3 дня – 5 марта)91. Для этого на 2 марта было назначено собрание делегатов от всех кораблей, частей и предприятий.
Прибывшие 2 марта утром на выборное собрание в 560‑м стрелковом полку, дислоцированном в Кронштадте, матросы были поддержаны командиром полка, бывшим офицером П. И. Красняковым92
В это же время в управлении крепостной артиллерии по инициативе начальника артиллерии Кронштадта бывшего генерала А. Н. Козловского прошло собрание. Протестующему комиссару А. Н. Козловский заявил: «Ваше время прошло, я сделаю сам, что нужно»93
Союз бывших офицеров и леворадикальных матросов мог быть явлением только временным, но он дал большевикам повод тут же объявить движение «правым», а в пропаганде использовать фигуру бывшего генерала А. Н. Козловского в качестве руководителя так называемого заговора. Это было явной фальсификацией, так как 2 марта Временным революционным комитетом была подтверждена должность начальника штаба Кронкрепости бывшего офицера Е. Н. Соловьянова. 11 марта он же был назначен начальником обороны Кронкрепости94. Идеологические взгляды офицеров – участников выступления матросов сейчас трудно установить. Эта тема требует дополнительных исследований. Но мы точно знаем много примеров того, как бывшие офицеры и генералы царской армии служили в Красной армии. Достаточно вспомнить таких известнейших людей, как Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников и генерал-лейтенант инженерных войск, Герой Советского Союза Д. М. Карбышев. Мне кажется, что большинство противников советской власти к 1921 г. могли уже давно покинуть Балтийский флот, как, к примеру, командир того же линкора «Севастополь» П. В. Вилькен.
2 марта на делегатском собрании, проходившем в инженерном училище, были арестованы комиссар флота Н. Н. Кузьмин и руководитель Кронсовета (Кронштадтского Совета) председатель П. Д. Васильев. Н. Н. Кузьмин и П. Д. Васильев, уже арестованные, получили право выступить на собрании. Но они не смогли изменить настроение делегатов. Их отправили на гауптвахту линкора «Петропавловск». Это было первое применение силы в разворачивавшихся событиях. Часть коммунистов ушли второго и третьего марта в Ораниенбаум. Часть оставшихся членов РКП(б) были в ближайшие дни арестованы. Некоторое количество коммунистов в ходе последующих событий приняли сторону восставших95
На том же делегатском собрании кронштадтцы, по примеру 1917 г., образовали Временный революционный комитет (ВРК, или «ревком») во главе со старослужащим (с 1913 г.) матросом линкора «Петропавловск» Степаном Максимовичем Петриченко.
После избрания ВРК, почти сразу, в 13 час. 35 мин., по линии постов было отправлено сообщение члена ВРК телефониста В. П. Яковенко о том, что в Кронштадте партия коммунистов удалена от власти, а также с просьбой беспартийных взять власть в свои руки и зорко следить за коммунистами96
Во второй половине дня после делегатского собрания, в течение вечера 2 марта матросы заняли телефон, телеграф, редакцию и типографию «Известий Кронштадтского Совета». 3 марта уже вышел первый номер «Известий ВРК», в котором было опубликовано «Обращение Временного ревкома к населению крепости и г. Кронштадта о взятии власти в свои руки и подготовке условий для перевыборов Советов»97
О спонтанности движения говорит и то, сколько прошло собраний перед тем, как матросы начали аресты и захваты ключевых объектов инфраструктуры. У матросов не было и полной ясности, что делать с коммунистами. Об этом свидетельствует, в частности, и случай с М. И. Калининым, который после собрания на Якорной площади 1 марта был задержан, но затем, после переговоров Н. Н. Кузьмина (арестованного на следующий день) с матросами с «Петропавловска», был отпущен98. Только из-за отсутствия полной ясности целей движения, отсутствия организации, а главное, из-за полной уверенности в безопасности выступление первоначально и приняло мирные формы. А вот реакция властей на выступление была неожиданно жесткой.
Резолюция собрания команд 1-й и 2-й бригад кораблей от 1 марта 1921 г. – основной программный документ восставших99. Будучи документом, принятым вначале экипажами двух крупнейших линкоров, а затем и на митинге на Якорной площади флотскими экипажами, некоторыми воинскими частями, а также населением города, резолюция является, безусловно, не программой одного председателя собрания С. М. Петриченко, а соответствует представлениям 16 тысяч человек о необходимых социальных изменениях. Но и не более того, так как не является продуктом реального анализа текущей экономической и политической ситуации. Резолюция неоднократно публиковалась и у нас в стране, и за рубежом. Тем не менее для удобства дальнейшего обсуждения привожу ее здесь полностью. Перед вами документ, ставший основой для будущей идеологической борьбы.
РЕЗОЛЮЦИЯ ОБЩЕГО СОБРАНИЯ КОМАНД 1-й и 2-й100 БРИГАД ЛИНЕЙНЫХ КОРАБЛЕЙ, СОСТОЯВШЕГОСЯ 1 МАРТА 1921 г. 101Заслушав доклад представителей команд, посылаемых общим собранием команды с кораблей в гор. Петроград для выяснения дел в Петрограде, постановили:
1. Ввиду того, что настоящие Советы не выражают волю рабочих и крестьян, немедленно сделать перевыборы Советов тайным голосованием, причем перед выборами провести свободную предварительную агитацию всех рабочих и крестьян.
2. Свободу слова и печати для рабочих и крестьян, анархистов, левых социалистических партий.
3. Свободу собраний и профессиональных союзов, и крестьянских объединений.
4. Собрать не позднее 10 марта 1921 г. беспартийную конференцию рабочих, красноармейцев и матросов гор. Петрограда, Кронштадта и Петроградской губернии.
5. Освободить всех политических заключенных социалистических партий, а также всех рабочих и крестьян, красноармейцев и матросов, заключенных в связи с рабочими и крестьянскими движениями.
6. Выбрать комиссию для пересмотра дел заключенных в тюрьмах и концентрационных лагерях.
7. Упразднить всякие политотделы, так как ни одна партия не может пользоваться привилегиями для пропаганды своих идей и получить от государства средства для этой цели. Вместо них должны быть учреждены с мест выбранные культурно-просветительные комиссии, для которых средства должны отпускаться государством.
8. Немедленно снять все заградительные отряды.
9. Уравнять паек для всех трудящихся, за исключением вредных цехов.
10. Упразднить коммунистические боевые отряды во всех воинских частях, а также на фабриках и заводах – разные дежурства со стороны коммунистов, а если таковые дежурства или отряды понадобятся, то можно назначить в воинских частях роты, а на фабриках и заводах по усмотрению рабочих.
11. Дать полное право действия крестьянам над своею землею так, как им желательно, а также иметь скот, который содержать должен и управлять своими силами, т. е. не пользуясь наемным трудом.
12. Просим все воинские части, а также товарищей военных курсантов присоединиться к нашей резолюции.
13. Требуем, чтобы все резолюции были широко оглашены печатью.
14. Назначить разъездное бюро для контроля.
15. Разрешить свободное кустарное производство собственным трудом.
Программа изложена всего в 15 пунктах (больше не позволил бы формат собрания, хотя и для редакции этих 15 пунктов пришлось создавать комиссию и потребовалось полдня ее работы102
Какие истоки этой резолюции? Незадолго до Кронштадтских событий в городе появились листовки, в которых меньшевики, в том числе и на митингах, предлагали голосовать за антибольшевистскую резолюцию, похожую на будущую резолюцию экипажа «Петропавловска»: «1) перевыборы всех Советов посредством тайного голосования; 2) коалиция всех социалистических партий; 3) восстановление свободы торговли; 4) восстановление частной собственности, вплоть до крупной; 5) свобода труда; 6) свобода передвижения и 7) снятие заградительных отрядов»103
Внешнее сходство части пунктов позволило некоторым будущим исследователям обвинить кронштадтцев в связях с меньшевиками. А пункт о владении крестьянами землей (11) – в связях с эсерами. Пункты об уравнении пайков (9) и о снижении роли партий (4, 7) позволили обвинить в анархизме.
Кроме того, не все предложенные пункты вошли в резолюцию. На собрании были отвергнуты пункты о свободной торговле и о выселении всех евреев в Палестину104
Обращает на себя внимание еще и нелогичность расположения некоторых пунктов. Список требований (1–11) разбавлен конкретными предложениями по реализации этих требований (4 и 6). Контроль реализации программы, требование ее публикации логично расположены в конце списка (13, 14). Но, похоже, в конце обсуждения неожиданно вспомнили о кустарях – появился пункт 15. Казалось бы логичный призыв поддержать резолюцию (12) расположен не в конце резолюции, а введен отдельным пунктом. Притом что, казалось бы, требования носят общероссийский характер, предложение созвать конференцию (4) касается только Петрограда и Кронштадта. Кстати, о том, что эти требования касаются всей России, а не только района Петрограда или Кронштадта, мы тоже должны только догадываться.
Отдельный вопрос – можно ли считать опиской требование свободы слова только для левых социалистических партий (2), но при этом освободить из тюрем всех социалистов без исключения. Как мы понимаем, в список освобожденных тогда попадали бы и правые эсеры, и меньшевики – совсем не левые социалисты. При желании здесь можно было бы сделать определенные выводы. Или же подумать, что составители сами не увидели тут противоречия, т. е. для них этот вопрос мог быть не принципиален. В любом случае в глаза бросается эклектичность программы, нелогичность, бессистемность.
Требования освобождения политзаключенных из соцпартий, допуска эсеров, меньшевиков и анархистов к выборам в эмигрантской и западной историографии будут трактоваться исключительно как бескорыстное желание вернуться к идеалам революции.
Ни советские, ни большинство зарубежных исследователей как бы не заметят, что идеологи кронштадтского движения ближе к концу движения (15 марта) вообще пришли к формуле «Советы без партий»105. А вот лозунг «Советы без коммунистов», который часто приписывается кронштадтцам, мы с вами не найдем в программных их документах. Он будет приписан им в 1930-е гг. Согласитесь, что есть некоторая разница между лозунгами «Советы без партий» и «Советы без коммунистов»?
Базовое утверждение (аксиома) резолюции собрания команд состоит в том, что советы не выражают волю рабочих и крестьян. Как следствие, вторым пунктом предлагалось провести перевыборы в советы с участием всех левых социалистических партий (естественно, нужна свобода слова для рабочих, крестьян, анархистов, левых соцпартий). Обратите внимание: не отстранить от выборов большевиков, а привлечь все левые партии.
Важной чертой «Резолюции собрания команд 1-й и 2-й бригад кораблей от 1 марта 1921 г.»106 стало требование в отношении свободы слова. Это объясняется тем, что матросы хорошо чувствовали снижение своего веса в политической жизни страны в связи с монополией большевиков на пропаганду. У матросов исчезла возможность поддерживать тех или иных политиков, спекулировать на этом выборе. Кроме того, понимая шаткость своей новой политической позиции в свете сложившегося у населения устойчивого представления о них как о союзниках большевиков, участники выступления имели естественное желание заявить свою позицию возможно громче107. Выполним ли был тот пункт? Резонный вопрос, это большевики должны были публиковать в своей прессе эту резолюцию? В СССР только в 1931 г. «Резолюция…» будет опубликована в книге А. С. Пухова108
Следует признать, что, не основываясь на конкретных производственно-экономических интересах, оппозиция моряков могла принять любую идеологическую форму. Требования резолюции направлены как бы на защиту экономических интересов всех трудящихся. Но нет требований, касающихся самих матросов и солдат гарнизона крепости. Что, конечно, снижает ценность резолюции как программного документа. А сопоставление требований участников выступления, изложенных в «Резолюции собрания команд 1-й и 2-й бригад кораблей от 1 марта 1921 г.», с их реальными действиями приводит нас к выводу, что эта «Резолюция…»109, являясь ярко выраженным идеологическим документом, лишь в малой степени отражала реальный круг интересов участников движения. Большинство пунктов так и не начали выполняться.
В другом программном документе – обращении к жителям Кронштадта от 2 марта – председатель ВРК С. М. Петриченко заявляет: «Задача Временного революционного комитета – дружными и общими усилиями организовать в городе и крепости условия для правильных и справедливых выборов в новый Совет»110. Но советы не были переизбраны, подготовка к выборам едва началась. Последующие события показали, что появление такого «надсоветского» органа, как Временный революционный комитет, вполне отвечало чаяниям матросов. Для достижения консенсуса с жителями города, с гарнизоном в ВРК ввели представителей гарнизона и предприятий города. В реальности ВРК заменил собой Исполком Кронсовета. Но, в отличие от Исполкома Кронсовета, ВРК теперь занимался еще и вопросами обороны и взаимоотношений с окружающим миром – переговорами с представителями международных организаций. Взяв на себя эти функции, ВРК фактически и снял вопрос о перевыборах в советы. Можно предположить, что это был один из возможных путей развития советской системы, когда один комитет берет на себя все без исключения политические и экономические функции. Похоже, что форма для кронштадтцев не имела значения, важно было содержание: отстранение от власти дискредитировавшего себя руководства флота и местных советов, которые перестали восприниматься ими как «свои».
Отдельного упоминания заслуживает неготовность к выполнению единственного анархически-эгалитарного лозунга: «…9) Уравнять паек для всех трудящихся, за исключением вредных цехов»111. По сохранившимся данным о размерах пайков для различных категорий населения можно сделать вывод, что требование уравнения пайков не соблюдалось самими восставшими. По размеру довольствия выделялись матросы. Остальные категории населения получали существенно меньше при тенденции к уменьшению пайков112
Также кронштадтцами не соблюдались собственные требования о свободе торговли, о свободе агитации, а вскоре появились и свои «политзаключенные» – коммунисты.
Мы с вами будем еще неоднократно возвращаться к этой резолюции в следующих главах – практически все исследователи будут ссылаться на этот противоречивый документ. Но мы с вами неоднократно убедимся, что фактически резолюция – эклектичный набор зачастую противоречащих друг другу лозунгов, выдернутых из различных социалистических и анархических программ. Главное, что они соответствовали существовавшей политической традиции революционной поры. Больше вызывает сомнения возможность опираться на резолюцию при анализе причин всего движения. Это же касается и остальных программных заявлений.
Резолюция от 1 марта, во многом усвоив форму меньшевистско-эсеровских лозунгов, не соответствует им по содержанию. Но такое формальное сходство с лозунгами разных партий позволило в будущем социалистам и анархистам активно использовать в своих целях эти декларации кронштадтцев.
Сугубо местный характер конфликта подтверждается и тем, что не было организовано никаких действий в отношении Петрограда. Руководители движения только пытались всеми возможными агитационными средствами объяснить свою позицию, повлиять на мнение петроградцев. Печатались листовки с резолюцией, призывами о помощи. Но успешность их распространения вне крепости была минимальна – в Петрограде было военное положение, Кронштадт был окружен. Работала радиостанция, которая по сравнению с печатью давала еще меньше возможностей для информирования широких масс. Что мешало кронштадтцам не ограничиваться пространными призывами в листовках, а, как в 1917 г., отправиться в Петроград на помощь рабочим?
Главным инструментом пропаганды для Кронштадтского ВРК стала газета «Известия Временного революционного комитета». На допросах во время следствия по делу о Кронмятеже член ВРК П. М. Перепелкин так охарактеризовал организационную структуру и процедуру согласования в этом печатном органе: «В состав Редакционной Коллегии входили Орешин (член ВРК. – В. П.), член Ревкома Э. Кильгаст и С. М. Петриченко. С. М. Петриченко просматривал все статьи перед тем, как они направлялись в печать»113. И. К. Орешин (зав. трудовой школы) и Э. Кильгаст (штурман дальнего плавания) – люди образованные, неудивительно, что они взяли на себя написание статей для газеты. Всего было 14 выпусков. Первый выпуск датируется 3 марта, последний – 16 марта. Именно в этом издании и опубликованы все важнейшие программные заявления руководителей движения. В газете также печатались статьи А. Ломанова, бывшего коммуниста, одним из первых вышедшего из партии. Несколько статей было написано С. Т. Путилиным, бывшим священником, руководителем литературного кружка в гарнизонном клубе114
С помощью этого издания кронштадтцы тоже пытались организовать информационное воздействие на петроградцев. Так, например, в первом же выпуске газеты мы находим обращение «Крестьянам, рабочим и красноармейцам» от 3 марта115. Пламенные и неконкретные призывы к петроградцам встречаются на страницах «Известий ВРК» и в других обращениях. Например, в «Известиях ВРК» от 5 марта выходит статья «Злоба бессильных»116. Кроме прочего авторы статьи приглашают в Кронштадт беспартийных представителей из Петрограда, чтобы они могли рассеять провокационные слухи о финском хлебе и происках Антанты. Каких представителей? От кого представителей? Вопрос. Но, что важнее, понимали ли они, что эта статья никогда не попадет в руки петроградцев? На кого тогда была рассчитана эта статья? Газета ВРК в больших количествах не могла попасть к военнослужащим и жителям соседних с Кронштадтом районов. Но для внутренней пропаганды ценность «Известий ВРК» трудно переоценить. Это издание дает нам массу подробностей жизни кронштадтцев, во многом проясняет причины их выступления.
Самое радикальное требование обновления советской системы прозвучало 15 марта, почти в самом финале конфликта. Конечно же в «Известиях ВРК» – в статье «Власть Советам, а не партиям»117. Основная ее мысль – программы партий выработаны в кабинетах, а следовательно, не имеют отношения к реальным нуждам трудящихся; любая партия не избежит диктаторской роли, следовательно, выборы в советы должны быть беспартийными. С учетом такого подхода совсем по-другому читаются все антикоммунистические заявления. С точки зрения идеологов движения, проблема не в коммунистах, а в партиях в принципе.
В известной степени как документы, содержащие программные заявления, следует рассматривать и две просьбы об интернировании в Финляндию. Одна подписана А. Н. Козловским, другая – С. М. Петриченко. В этих документах участники событий по-разному объясняют свои действия. Оба эти документа подписаны с указанием действующей должности, составлены от имени всех участников выступления, что позволяет считать их официальными.
А. Н. Козловский утверждает, что только 3 марта он с другими офицерами присоединился, как военный специалист, к ВРК, чтобы помочь выступившим матросам «в деле отстаивания прав народа». Далее он описывает только сам ход событий. Причин он касается лишь вскользь, в общих словах: «Вся Россия превратилась в тюрьму с принудительными работами… отсутствием права на собственность… и другие свободы были заменены действиями Чрезвычайной комиссии»118
«Доклад» С. М. Петриченко и других лидеров движения от 19 марта также в основном касается обороны и падения Кронштадта. Что касается причин восстания, С. М. Петриченко немногословен – «Ввиду того, что захватившая власть в России партия коммунистов установила такой порядок выборов в представительные учреждения (Советы), что в России установилась кровавая диктатура коммунистов, приведшая страну к полному разорению и нравственному и политическому гнету настолько, что дальше при подобных условиях жизнь стала невозможной. Несмотря на усиленный террор, народное недовольство стало выливаться наружу, помимо провинций, сначала в Петрограде, где было подавлено кровавыми репрессиями, затем в Кронштадте»119. В отличие от А. Н. Козловского, С. М. Петриченко подчеркивает, что он боролся за Советскую власть, у А. Н. Козловского же даже не звучит само слово «Советы».
Такое различие в позициях С. М. Петриченко и А. Н. Козловского подтверждает принципиальные различия в их политических взглядах, что такой военно-политический союз между бывшим генералом и старшим писарем был исключительно временным явлением, чреватым в будущем конфликтом между ВРК и военспецами.
Критический взгляд на требования кронштадтцев показывает, что на них нельзя опираться при создании реалистичной концепции Кронштадтских событий 1921 г. Резолюции матросов только лишь фиксируют, но не объясняют переход конфликта в острую фазу.
Тем не менее именно эти, некритически воспринятые, заявления и декларации кронштадтцев положили начало той «легенде о Кронштадте», которая стала идеологической основой историографических концепций антибольшевистского «Кронштадтского восстания» и «Третьей революции» в зарубежной довоенной леворадикальной публицистике и послевоенной консервативной историографии периода холодной войны. Впоследствии эта же «легенда о Кронштадте» заняла доминирующее, а фактически и безальтернативное положение в современной западной исторической науке. И эти же взгляды были, в свою очередь, некритически восприняты и многократно растиражированы в постсоветской историографии стран Восточной Европы и бывших республик СССР, и в том числе в отечественной историографии 1990-х гг.
3. «Кронштадтский мятеж» в советской научной литературе и публицистике 1920-х – 1930-х гг
Не получается сказать, что советское руководство сразу же враждебно отреагировало на движение матросов. С момента начала волнений 27 февраля до официального правительственного заявления 2 марта 1921 г. прошло почти трое суток. В Кронштадте на митинге 1 марта на Якорной площади в эти дни побывал М. И. Калинин – это была попытка успокоить матросов обычными способами. Но сохранились документы, в которых уже в те дни нашла отражение будущая бескомпромиссная официальная точка зрения. Это, прежде всего, телеграмма Г. Е. Зиновьева В. И. Ленину от 28 февраля 1921 г.120 Еще неофициально резолюцию собрания команды «Петропавловска» Г. Е. Зиновьев назвал, в рамках принятой тогда фразеологии, черносотенной и эсеровской121. Такое определение выглядит, безусловно, сомнительным. Но практика политической борьбы подсказывала необходимость (да и возможность) любое оппозиционное большевикам выступление называть монархическим (черносотенным) или эсеровским. Это было эффективнее, чем вдаваться в подробное объяснение того, что любое, в принципе, выступление играет против большевиков, а значит, и против дела революции (по логике политической борьбы по версии, естественно, коммунистов). Мне кажется, что к четвертому году Гражданской войны набор идеологических клише для любого события был уже готов. Эти формулировки оставалось только приспособить к текущей ситуации.
При анализе сообщений и заявлений советских официальных лиц необходимо учитывать, что события разворачивались на фоне подготовки и проведения X съезда партии в атмосфере фактического внутрипартийного раскола122
В официальной позиции советского руководства также отражается задача оправдать свои действия в Кронштадте, оправдать жестокое подавление мятежников.
Автором первой официальной советской версии причин Кронштадтского мятежа и оценки его сущности как контрреволюционной стал наркомвоенмор Республики Л. Д. Троцкий.
2 марта 1921 г. в «Петроградской Правде» было опубликовано обращение Совета труда и обороны123 за подписью Л. Д. Троцкого и В. И. Ленина «Новый белогвардейский заговор. Мятеж бывшего генерала Козловского и корабля «Петропавловск». События в Кронштадте были охарактеризованы как мятеж. Там же была приведена ссылка на статью в парижской газете Le Matin с фальсифицированным (как сейчас принято говорить – «фейковым») сообщением о восстании в Кронштадте от 11 февраля. Ожидаемые за границей изменения в России выразились в виде выдачи желаемого за действительное. Это в данном случае сыграло на руку версии о внешней природе заговора. В частности, в правительственном заявлении прямо было указано, что «через несколько дней после указанного срока (11 февраля в Le Matin. – В. П.) действительно начались события, ожидавшиеся и, несомненно, подготовлявшиеся французской контрразведкой. В Кронштадте и Петрограде появились белогвардейские листки. Во время арестов задержаны заведомые шпионы»124. От имени Совета труда и обороны 3 марта 1921 г. в газете «Правда» было опубликовано идентичное по содержанию официальное сообщение советского правительства за подписью Л. Д. Троцкого о начавшемся мятеже в Кронштадте и постановление СТО о введении осадного положения в городе Петрограде и Петроградской губернии от 2 марта125. Версия о монархистском заговоре и связях с эмигрантами была развита 3 марта в статьях «Позорная авантюра»126 «Известий Петроградского Совета рабочих и красноармейских депутатов» и «Обращение Петроградского Совета к трудящимся города с призывом дать отпор новым белогвардейским заговорам»127 в «Петроградской правде».