Побег из Панрикоды

– Это ты из собственного опыта вывел?

– А у тебя что, только цветочки и рюшечки? – опять фыркнул он.

– Кто на чём концентрирует внимание, у того то в памяти и откладывается, – сострила я, хотя сделала это вовсе не потому, что жаждала с ним поспорить. Я на самом деле так думала. Правда, ни Жоры, ни Тани здесь нет и разнимать в очередной раз нас будет некому. Лучше не стоит нам всё-таки связываться. Уж лучше быть вместе с таким «компаньоном», чем совсем одной.

– Значит, тебе пока просто везло, – жёстко отрезал Лёша.

Спорить не было смысла. Его теория оправдывала его поведение.

Я молча шагала рядом, изредка поглядывая на своего спутника. Лёша был поразительно спокоен. Его лицо было сосредоточено и напряжено. Ему было интересно, а мне неприятно. Он дышал размеренно, словно отмеряя секунды, а я чувствовала, как в груди нарастает тревога.

Вокруг нас ничего не было, только густые и низкорослые, сплетённые меж собой деревья, сквозь которые вилась утоптанная дорожка, иногда расходящаяся на две или три ветки. Лёша по какому-то наитию выбирал одну из них, и мы шагали дальше. Я не задавала никаких вопросов, просто шла рядом и ждала, когда это кончится.

Надеюсь, это испытание будет последним.

– Так, пора уже сделать привал. Тут есть какие-то ягоды… – он сорвал с куста несколько тёмно-синих плодов, похожих на ежевику и протянул мне.

– Я не собираюсь это есть.

– У тебя есть другие варианты? Я знаю только один: умереть с голоду. Но меня он не устраивает. Так что ешь.

Я помедлила, колеблясь. Что это за ягоды? Вдруг они отравлены? И немытые, фу…

– Ты первый, – поморщилась я.

Он опять фыркнул, посмеиваясь надо мной, и засунул в рот сразу несколько штук.

– Вкусно, – деловито пережёвывая, отрекомендовал Лёша и принялся шарить руками по соседним веткам, бросая ягоду за ягодой в рот, не особенно церемонясь и не задумываясь над правилами санитарии.

Кроме того, нам удалось найти несколько бананообразных, только по вкусу они больше напоминали незрелые яблоки – совсем не сочные, твёрдые и трудноперевариваемые, зато отлично насыщающие. Осилив два из них, я почувствовала, что готова двигаться дальше. Физически – да, но не морально.

– Давай попробуем посмотреть вокруг и найти какие-то подсказки, – предложил Лёша, обшаривая глазами местность. – Это же квест. Здесь больше нужны мозги, чем физическая мощь.

– Да тут всё одинаковое! – оглядывая плотно росший вокруг кустарник, заявила я.

– Сейчас что-нибудь придумаем.

Я громко вздохнула и нехотя поплелась за ним, чувствуя всё меньше сил и желания справляться с этим испытанием. Зачем мне это нужно? Я хочу домой.

– Так, вот здесь у нас что? Ага, ничего, идём дальше, – бубнил под нос Лёша, в то время как я уже чувствовала закипающую внутри злость и собственное бессилие перед какой-то дурацкой игрой.

Замешкавшись на очередной развилке, я зацепилась ногой за корягу и полетела вниз головой. Падение оказалось не слишком болезненным, но уж очень обидным! Я едва смогла сдержать слёзы, и то лишь потому, что не собиралась показывать чувства при Лёше.

– Ну здрасьте! – брякнул он, из солидарности усаживаясь рядом со мной. – Больно?

Я не ответила, сжав губы и всем своим видом высказывая презрение к нему и ко всему происходящему. Строить хорошую мину при плохой игре – не мой вариант.

Я поднялась, несмотря на не слишком хорошее самочувствие и оглядела себя. Вроде бы никаких внешних повреждений, если не считать двух царапин на локте и грязные колени. Отряхнувшись, насколько возможно, обернулась в сторону Лёши. Он по-прежнему сидел на дороге, нисколько не заботясь о своём внешнем виде, прислонившись затылком к увитой стеблями стене и наблюдая за мной снизу вверх.

– Готова? – уточнил он.

– Я больше никуда не пойду.

– У нас нет выбора, – отчеканил он, поднимаясь.

– Это всего лишь игра! И я не хочу подчиняться её глупым правилам! – слишком громко воскликнула я.

Мне было плевать, что я веду себя как истеричка. Лёша – не тот, перед кем стоило бы стараться вести себя лучше, чем есть на самом деле. Может быть, для кого-то он и идеал, но только я не в этом списке.

Лёша нетерпеливо цокнул языком и закатил глаза, показывая, как устал со мной церемониться, и тут меня прорвало.

– Послушай, я ценю твою заботу обо мне, но прекрасно понимаю, что это забота прежде всего о самом себе. Ты можешь выиграть только вместе со мной, вот и приходится тащить меня на себе. И иногда в буквальном смысле.

Я что, сказала это вслух?

Я увидела улыбку на его лице и поняла, что сказала. Ну вот, молодец, дала ему ещё один повод посмеяться над своей тупостью.

– Ты просто невыносим!

Меня вдруг посетила новая мысль: каким огромным должен быть этот ангар, что вмещает в себя сразу несколько комнат и этот запутанный лабиринт – такой длинный, что за час или даже полтора, что мы по нему бродим, нам так и не довелось пересечься с кем-нибудь ещё. Вдруг они уже вышли, а мы остались одни?

– Пошли, – устав церемониться, схватил меня за руку Лёша.

Я выдернула ладонь с решительной злостью.

– Не трогай меня!

– Если не хочешь идти со мной – иди одна, – пожал плечами он, направляясь в обратную сторону.

– Нет, подожди! – выкрикнула я, ускоряя шаг и догоняя его. – Мы ведь оттуда пришли!

Я чувствовала в своём голосе нотки паники и злилась сильнее. Нужно взять себя в руки! Я не буду так унижаться. Ещё подумает, что я боюсь остаться без него!

– Я не переношу женских истерик, – хмыкнул Лёша, продолжая идти.

– Не дождёшься, – буркнула я, решив, что с этой минуты зарекусь с ним общаться.

Пейзаж вокруг абсолютно не менялся, и у меня уже стали побаливать ноги, не говоря уж о том, что я вся издёргалась, ожидая, когда всё это закончится. Кажется, мы шли уже не один час, но Лёша, в отличие от меня, не показывал никаких признаков усталости. Возможно, для него это было совсем не трудно – судя по его хорошей физической форме.

– Так дело не пойдёт, – произнёс наконец парень, резко останавливаясь, отчего я едва не врезалась ему в спину, успев затормозить буквально в паре миллиметров. – Нужно обследовать эти кусты.

Я фыркнула, давая понять, что никуда не полезу. Даже скрестила на груди руки, показывая таким образом, что собираюсь смотреть на всё исключительно со стороны – и это максимум моей помощи.

– Что у нас тут? – не обращая на меня внимания и двигаясь напролом, Лёша стал шарить руками среди густо сплетённых веток.

Он отворачивал лицо, чтобы оно осталось непоцарапанным и передвигался практически наощупь. Мне даже стало жаль его тщетных усилий.

– Прекрати, мы теряем время!

– Прекрати? – усмехнулся он, яростно срывая мешающиеся ветки.

И тут в образующуюся прореху я стала замечать нечто, похожее на стену. Лёша продолжал ломать ветки, устраняя препятствие, и тёмно-коричневое, маскированное под ствол сооружение открывалась глазам всё отчётливее. Я сделала несколько шагов вперёд, не веря своим глазам. Это была дверь.

– Я думаю, она тут не одна. Мы могли бы ещё трое суток бессмысленно бродить по коридорам. Они все замаскированы. Это испытание на логику. Я так и думал.

Он дёрнул на себя дверь, но приоткрылась она ненамного – не протиснуться.

– Я могу помочь, – вызвалась я, но под саркастическим взглядом Лёши умолкла.

Ну и ладно, пусть сам справляется. Мне только лучше.

Он дёрнул дверь снова, левой рукой продолжая обламывать ветки, и она поддалась – открылась ровно настолько, чтобы пройти.

– Давай, – махнул головой парень, пропуская меня вперёд, и я, не раздумывая, проскользнула внутрь.

Это была та же комната, что и утром, с длинными кроватями в ряд, с ослепительно-белыми стенами, своей стерильностью напоминающая больницу. Здесь уже было несколько человек, которые уставились теперь на нас с неподдельным интересом.

– Добро пожаловать, – улыбнулся парень, рядом с которым сидела девушка с поникшими плечами и объёмной копной русых, с рыжеватым оттенком волос.

Она бросила на нас затравленный взгляд и улыбнулась – так искренне, словно мы были знакомы. Я сразу же почувствовала к ней симпатию. Похоже, наши с ней впечатления от этого места совпали.

Я чувствовала жуткое разочарование и злость. Я надеялась, что мы выберемся отсюда, но вместо этого мы вновь оказались в дурацкой комнате с высокими потолками.

– А вы как выбрались? – спросил тот же парень, обменявшись с Лёшей рукопожатием и представившись Максимом.

– Где-то на пятом круге поняли, что просто так дверь не найти и решили идти напролом, – засмеялся Лёша.

– Быстро нашли?

– Да, почти сразу.

– Повезло. Я все руки ободрал, – усмехнулся Максим, демонстрируя множество царапин и ссадин на руках и ногах. Он был одет в рубашку с короткими рукавами и бриджи, так что его тело было практически не защищено. – Твоя девушка? – кивнул он в мою сторону, обращаясь к Лёше как с старому другу. Быстро же они нашли общий язык!

– Не, просто подруга, – небрежно ответил Лёша, и я едва удержалась, чтобы не возмутиться: «Да мы едва знакомы и здесь оказались из-за моей глупости и твоего напора».

– А это Маша, моя любимая, – с нежностью произнёс Максим, переводя взгляд на сидящую на кровати девушку с поникшими плечами. Она тут же выпрямилась, словно почувствовав прилив сил, и в её ответном взгляде было столько тепла, что я невольно почувствовала укол зависти. Вот о такой любви я мечтала! И сейчас вижу, что это не сказки, она существует!

– А я Настя, – попытавшись выдавить улыбку, представилась я.

Мы застряли непонятно где, непонятно на сколько, не имеем ни малейшего представления о том, что будет дальше – и вместе с тем продолжаем жить обычной жизнью: знакомиться, обижаться, улыбаться…

Я поймала на себе добрый открытый взгляд Маши и поняла, что хочу с ней дружить. Может быть, это будет единственный плюс дурацкого аттракциона.

Дверь открылась вновь, и с громкими криками радости в комнату влетели ещё двое – та самая блондинка с длинными волосами, которая привлекла моё внимание утром, и её мелированный спутник.

– Мы сделали это! – изображая руками нечто непонятное, вероятно, несущее в себе смысл ликования от победы, прокричал парень.

Я оглядела девушку снова. Она по-прежнему выглядела безукоризненно. Ей было примерно столько же лет, сколько и мне. Она стояла, скрестив ноги и уперев руки в бока, довольным взглядом осматривая помещение.

На секунду мы встретились взглядами, и я увидела в её глазах раздражение. Наверное, столь пристальное внимание к своей персоне уже досаждало ей. Я отвернулась, не желая нарываться на скандал, и подсела к Маше.

– А вы как сюда попали? Я имею в виду этот аттракцион, – первой начала я.

– Как многие. Гуляли в парке, увидели афишу… Мы ведь первые, кто в нём участвует, ты не знала? – Она перевела взгляд на Максима и тепло ему улыбнулась. – Я предложила купить билеты. Максим поддержал. Вот так и оказались. Как думаешь, долго нас здесь держать будут?

В её глазах скользнуло доверие, но я не могла её обнадёжить.

– Не знаю. По правде говоря, меня пугает всё, что здесь происходит.

Я оглядела собравшихся здесь. Количество людей постепенно увеличивалось, и некоторых я уже узнавала. Вот того необычного парня, например, трудно не запомнить. Все люди со странностями, но этот экземпляр странный настолько, что ещё чуть-чуть, и он был бы пациентом палаты номер шесть.

Волосы у парня были сплетены в дреды и собраны в небрежный пучок на затылке. На нём была красная рубашка с коротким рукавом, тёмно-серые джинсы-скинни и сто-о-олько татуировок! Он сидел, сцепив руки на коленях и уставившись вниз, словно мира вокруг и не существовало. Он как будто застыл в одной позе.

Я недоумённо поджала губы, не желая вдаваться в анализирование чужого поведения. Сидя рядом с Машей я чувствовала себя не такой одинокой. Мы просто молчали, но мне было хорошо. Лёша и Максим тоже с лёгкостью нашли общий язык и теперь смеялись над чем-то, словно сидели на диване в обычной квартире и ждали начала футбольного матча.

Ещё одна пара ворвалась в комнату, смеясь и переводя дыхание. А потом, спустя секунду, дверь захлопнулась. Именно захлопнулась, потому что прежде такого грохота не было. Мы все обернулись, бессмысленно уставившись на неё, и, словно в подтверждение наших невысказанных мыслей прозвучал голос:

– Испытание окончено.

Барби вместе с Мелированным обнялись с возгласом ликования, ещё несколько человек отреагировали так же громко и эмоционально, в то время как мы с Машей замерли, недоумённо оглядываясь. В её глазах я прочла свой собственный вопрос: «И что дальше?»

– Завтра вас ждёт новое испытание. А пока можете воспользоваться доступными вам благами этого лагеря: душевые комнаты с индивидуальными номерами каждого из вас находятся в конце комнаты. Также к вашим услугам блюда на любой вкус. Приятного аппетита и хорошего вечера!

– Спасибо, – отозвалось сразу несколько голосов, и люди кинулись к невесть откуда взявшемуся столу в противоположной от двери части комнаты. Всего минуту назад его не было, и я не успела застать момент, когда и откуда он там появился. Но, похоже, подобная формальность интересовала только меня. Оголодавший народ не разбирая накладывал себе в тарелки разнообразные яства, восклицая при этом:

– Ого, что это? Похоже на суши… Нет, это явно не суши. Но, слушайте, очень вкусно!

– Дайте тарелку! Я хочу попробовать вон тот салат. С чем это? В первый раз такой вижу.

От всех этих звуков и ароматов у меня закружилась голова. Несколькими ягодами и парочкой странных фруктов, которыми мы перекусили в пути, сыт не будешь, и я почувствовала, как у меня скрутило живот.

– Хочу есть, – призналась Маша, немного виновато поглядывая на меня.

– Я тоже, – улыбнулась в ответ.

Как ни крути, неизвестно – что будет дальше, а восстанавливать силы надо.

Стол и правда ломился от обилия вкусной пищи. Ни одно из представленных блюд мне не доводилось пробовать раньше. Это были как будто усовершенствованные рецепты знакомых салатов, пельменей, десертов… Гораздо вкуснее.

Наевшись досыта, парни и девушки начали разбредаться. Кто-то улёгся спать, несмотря на царивший шум, кто-то – и таких оказалось большинство – решил принять душ. Я относилась к последним, хотя по-прежнему была настроена скептически.

Первым делом проверила свою кабину на наличие видеокамер. Их вроде бы не оказалось. С тяжёлым сердцем, стараясь долго не мешкать, ополоснула лицо и тело, вытерлась белоснежным и очень уютным полотенцем и вернулась в комнату.

Стрельнув глазами на Лёшину койку, обнаружила, что он там и выдохнула. Всё-таки мне легче знать, что я не одна. Что здесь есть кто-то, кто пусть и не слишком приятен, но всё же более-менее мне знаком.

Однако подсесть всё равно предпочла к Маше. Она сидела одна и с грустным, отрешённым выражением лица вяло поглядывала по сторонам.

– Не помешаю?

– Что ты! – тут же оживилась она. – Я очень рада! Ну что, легче стало?

– Немного, – призналась я, чувствуя, что стало и правда свежее. – Не люблю чувствовать себя грязной.

– Я тоже, – засмеялась она, и, бегло окинув взглядом длинную комнату, произнесла: – Нас здесь так много…

Я тоже пробежалась глазами по всем, кто здесь был, пытаясь запомнить их лица. Мы все были разными, но одной возрастной категории. Я сосчитала присутствующих и недоумённо поморщилась. Затем повторила сию процедуру. Сомнения не было.

– Нас было больше… – произнесла я, но, видимо, громче, чем следовало, потому что несколько человек обернулось в мою сторону.

Я старалась совладать с паникой, которая разрасталась в моей груди, заставляя сердце подскакивать и спотыкаться. Этого не может быть… Скорее всего, проигравшая пара просто покидает игру. Возможно ли это? Или они всё ещё в душе? Ведь с ними ничего не могло случиться?!

Я взглянула на Машу в ожидании поддержки и увидела в её глазах страх. Всё это было уже не смешно. Я начала ощущать себя параноиком. Но ведь это всего лишь игра!

Оценить реакцию Лёши я не успела, потому что потом безо всякого предупреждения замигал и отключился свет. Всё происходило как и накануне: предупреждающее мерцание и погружение в темноту.

– Похоже, увеселительная программа на этом окончена, – донёсся чей-то смеющийся голос, и я не глядя могла догадаться, что он принадлежал Мелированному.

– Хорошо, что хоть перекусили, – шепнул мне на ухо Лёша, и я непроизвольно резко отстранилась, не ожидая, что он окажется так близко.

В темноте я начала успокаиваться, хотя и не могла сказать, что не ждала никакого подвоха со стороны организаторов аттракциона. Мне не давал покоя вопрос: куда подевались ещё два участника? Хорошо это или плохо, что их с нами нет? Скорее всего, проигравших отправляют обратно. Тогда это то, что мне нужно.

И ещё один вопрос беспрестанно крутился в уме: какая участь ждёт нас завтра?

Сколько, интересно, прошло времени?

Сон незаметно сморил меня, но спала я плохо. Мне казалось, что я несусь на бешеной скорости к краю обрыва и ничто меня не спасёт.

Я вновь открыла глаза, лишь услышав «тревогу». С трудом оторвав себя от подушки, заметила, что остальные не слишком торопятся. Громкость противного воздушного сигнала усиливалась, и мне уже казалось, что мои барабанные перепонки вот-вот лопнут, когда последний участник наконец поднялся, и всё вокруг стихло.

Я стояла между Лёшей и Машей, и если первый был спокоен, как скала, то Маша заметно нервничала. Она даже взяла меня за руку, и я, насколько могла, ободряюще ей улыбнулась.

– Приветствую вас! – раздался голос, и я, хоть и ожидала этого, вздрогнула.

Сейчас нас снова начнут испытывать…

– Сейчас начнётся ваше третье испытание. Победа во втором уровне – это ещё не победа в игре. Вчера вы потеряли двух игроков, а перед этим – ещё двух. Только не все заметили это.

Я вжала голову в плечи. Всё оказалось ещё ужаснее, чем я предполагала. Значит, после каждого испытания нас будет всё меньше… И что потом? Нас истребят всех до единого?

Господи, да что я такое говорю? Истребят… Проигравших просто отправят обратно. Сегодня нам нужно прийти последними.

– А что с ними стало? – выкрикнул Мелированный, подняв голову вверх, словно так его могли лучше услышать.

– Они просто не успели, – спокойно отчеканил голос, но прямого ответа не дал. – Увы, таковы правила. Слабым здесь не место, и если вы недостаточно сильные, вы должны ими стать. – Ведущий неожиданно рассмеялся, заметив, вероятно, воцарившуюся среди участников тишину и возрастающее напряжение, и оптимистично добавил. – Но зато вы все живы и можете приступать к новому испытанию.

Это пока мы живы…

Стойте, он сказал – живы?!

– Если вы будете умны и внимательны, то останетесь в игре.

Я застыла, сконцентрировавшись на выдернутых из контекста словах. «Но зато вы все живы…» А они? Что произошло с теми, кто проиграл и не вернулся в комнату? Что будет с нами, если сегодня мы станем последними?

Дверь приоткрылась, и я поняла, что пропустила заключительную часть речи ведущего. Участники один за одним выскакивали из комнаты, намереваясь быстрее пройти испытание и вернуться обратно в числе победителей.

– Пойдём, – поторопила Маша, выпуская мою руку, и мы цепочкой: Маша, я, Максим, Лёша – выбежали на площадку.

Мы оказались в такой же комнате, только пустой, а перед нами – целый ряд дверей, похожих одна на другую. Их было восемь, и я догадалась, что нам предстоит разделиться на пары. Именно эту мысль и озвучил голос через секунду.

– Удачи, – шепнула мне Маша, пряча тревогу в своих карамельных глазах.

Я кивнула, не сообразив пожелать ей того же, и последовала за Лёшей. Он почему-то пошёл к конкретной двери – третьей слева, ничуть не сомневаясь в правильности своего решения.

Я не стала задавать лишних вопросов, просто пошла за ним.

– О, это что-то новенькое, – оглядывая небольшое квадратное помещение, напоминающее жилую комнату, в которой кто-то нарочно устроил бардак, произнёс Лёша. – Для начала предлагаю найти что-нибудь съестное. Я просто дико голодный!

– Если будем медлить, нас уберут без лишних усилий, – раздражённо отрезала я.

– Ну и партнёрша мне досталась! Ты здесь и три дня не протянешь, – ухмыльнулся он, лениво переворачивая разбросанные коробки в поисках съестного.

– Ты меня не знаешь, – фыркнула я в ответ.

– Да я тебя насквозь вижу. Ты типичная трусливая девчонка, которая от одного вида паука падает в обморок.

– А ты избалованный вниманием маменькин сынок, который кичится своей внешностью, но ничего не стоит, – парировала я.

Лёша удивлённо вскинул брови, явно не ожидая такого напора.

– Маменькин сынок? – полу-утвердительно, полувопросительно бросил он, посмеиваясь над моими словами.

– Ты вообще не понимаешь, в чём суть! – Укоризненно всплеснула руками я.

– Суть? С какой стати тут должна быть какая-то суть? Это всего лишь игра.

– А то, что люди не возвращаются – тоже игра?

– Они покинули её досрочно, вот и всё. Проиграли и вышли, теперь сидят на лавочке в парке и кушают мороженое. Расслабься, Настя.

Кажется, он впервые назвал меня по имени, и я внутренне вздрогнула. Помню, как представляла себе, как будет звучать моё имя, когда он его произнесёт…

Я мотнула головой и поморщилась:

– Ты сейчас меня уговариваешь или сам себя убеждаешь?

– Мы будем спорить или примемся наконец за дело? Посмотри вон там, возле книжной полки, может, есть что-нибудь.

– Надо искать выход! – пыталась докричаться до него я, но его железобетонное выражение лица и идиотский, бараний характер явно указывали на то, что моё мнение для него весьма мало значит. А если быть точнее – совсем ничего.

– О, нашёл! Смотри-ка, да у нас пир намечается. Хорошо припрятали, ничего не скажешь. Тут есть печенье, сок… О, шашлык! Холодный, правда… – разворачивая свёртки хрустящей фольги, комментировал Лёша. – Ты есть-то будешь?

Он наконец-то поднял на меня глаза, и я неодобрительно поджала губы. Мы, может быть, умрём сегодня, зато будем сыты – отличный план.

– Давай, давай. А то обессилеешь совсем, придётся тебя на руках таскать.

– Жуткая перспектива, – фыркнула я, выбирая для себя печенье и сок.

– Держи, – он протянул мне аппетитно пахнущий, даже немного тёплый ещё кусок шашлыка, не прерывая собственной трапезы.

– А почему только один?

Лёша удивлённо взглянул на меня и поинтересовался в излюбленной снисходительно-надменной манере:

– Это ты на каком языке сейчас «спасибо» сказала?

Я засмеялась, чувствуя себя победительницей, когда он всё-таки протянул мне второй кусок.

Ели мы молча, но я постоянно дёргалась. Казалось, что в эту минуту, пока мы мирно жуём, кто-то уже прошёл испытание и оказался в комнате. А что будет, если мы проиграем? Как это происходит? Выключается свет? Происходит взрыв? Огромная волна цунами поглощает всё вокруг? Боже, ну и фантазия у меня…

– Поела? – комкая и бросая в сторону обёртки от еды, произнёс Лёша. – Теперь пора приступать к делу. Для начала нам нужно найти дверь. Я так понимаю, та, через которую мы вошли, больше не откроется при любом раскладе.

Пару секунд он напряжённо осматривал каждый уголок помещения, пока наконец не сделал решительный шаг вперёд – прямо к шкафу. Предположение оказалось верным. Именно там, забросанная пустыми коробками, пряталась вторая дверь.

Дёрнув её пару раз, мы пришли к ожидаемому выводу – закрыто.

– Значит, где-то должен быть ключ.

Минут десять мы в полном молчании перебрасывали вещи с места на место, тщетно пытаясь отыскать хоть что-то похожее на ключ.

Пока я шарила по книжной полке, Лёша вернулся к двери, и я уже было подумала, что он нашёл ключ или, на худой конец, решил выломать дверь…

– Тут вообще нет отверстия для ключа, – произнёс он, обшаривая руками каждый миллиметр двери.

– Может быть, это вообще не та дверь?

– Нет, тут есть что-то… Код. Нам нужен код. Смотри. Можно ввести четыре цифры… Блин, мы же до утра можем перебирать их. Есть варианты? – он взглянул на меня сверху вниз, и я отрицательно мотнула головой. – Так я и думал. Значит, будем искать любые подсказки.

От его самомнения мне хотелось начать с ним ругаться. Как можно жить с такой завышенной самооценкой? Иногда у меня, ей-Богу, складывается ощущение, что он смотрит на всех из-под бриллиантовой короны и поражается, как мы, простые смертные, умудряемся посметь с ним общаться. Бывают же такие отталкивающие личности. И это при том, что внешне он почти идеален.

– Ты обдумываешь какую-то стратегию или просто зависла? – вырвал меня из размышлений насмешливый голос парня.

Я бросила на него презрительный взгляд и принялась осматривать комнату в поисках цифр. Ничего подходящего не находилось. Я перетрясла все книги на полке, но в них ничего не нашлось. Может быть, подсказка спрятана внутри? Например, номера страницы обведены чёрной ручкой? Но искать слишком долго… Беспорядочно разбросанные пустые коробки, фольга из-под еды, шкаф, часы на стене…