Чужой. Воскрешение

Боковым зрением Колл заметила, что Джонер вытащил карманный нож, раскрыл его и принялся вычищать кончиком лезвия грязь из-под ногтя большого пальца. Она отвернулась так, чтобы он мог прихорашиваться без ее внимания, и заставила себя продолжать насвистывать вместе с Вриссом. Даже усилила громкость в надежде, что Врисс не услышит Джонера. Вот потому-то она и не увидела, метнул ли Джонер нож в ногу Врисса намеренно, или просто уронил его.

Но зато она увидела итог.

Маленькое лезвие по рукоять ушло в мясистую часть левой ноги Врисса. Колл ощутила такой прилив гнева, что уже не смогла его проигнорировать, и застыла в бешенстве, раскрыв рот. Она не могла решить – то ли заорать, то ли начать ругаться, то ли бросить что-нибудь в этого сукина сына.

А под стабилизатором Врисс продолжал насвистывать, совершенно не сознавая происходящее.

– Да что с тобой не так? – прошипела женщина сквозь зубы хихикающему Джонеру.

Теперь, когда она перестала насвистывать, Врисс наконец-то сообразил, что что-то происходит, и вытолкнул себя из-под механизма, полностью выкатив оттуда платформу, на которой лежал. Он заметил Джонера на мостках, удивленно взглянул на Колл, не понимая причин ее ярости.

– Всего-то немного метательной практики по цели, – Джонер совершенно не раскаивался. Он указал на мужчину на платформе. – Врисс не возражает.

Колл с беспокойством посмотрела на второго механика, затем взглянула на его бедро, чтобы Врисс мог проследить за ее взглядом.

Когда механик заметил нож, торчащий из бедра, он завопил:

– Проклятье!

Он дернул рычажок, и часть платформы поднялась вверх. Затем сформировалось сиденье, и развернулись подставки под ноги – вместо платформы снова появилось механическое кресло на колесах, которое Врисс сам для себя сконструировал. Талантливый, но парализованный ниже пояса инженер сердито уставился на маленький складной нож, торчавший у него из ноги.

– Джонер, шлюхин ты сын! – со злостью выругался Врисс и со всей силы швырнул в того гаечный ключ. Но Джонер умело увернулся и только разулыбался еще сильнее:

– Ой, да ладно! Ты ж ничего не почувствовал!

Решив, что это гениальная шутка, он громко захохотал.

Теперь Врисс выглядел смущенно, от чего гнев Колл разгорелся сильнее. Не устраивая шоу, она вытащила у себя из заднего кармана чистый носовой платок, выдернула нож из ноги Врисса и прижала к кровоточащей ране сложенный квадратик ткани, дожидаясь, пока кровь перестанет течь. Никто из них ничего не сказал – они просто работали парой, чтобы получить результат.

Затем Колл посмотрела вверх на мостки, на больного ублюдка, которого не могла назвать человеком.

– Ты – урод-вырожденец, ты знаешь это?

Но какое Джонеру было дело до того, как она его называет? Он развлекся за их счет, а значит, его взяла. Все еще хихикая, он протянул руку:

– Я бы забрал нож обратно.

Колл уже почти сложила лезвие и собиралась бросить нож обратно, но передумала. Она слишком разозлилась, чтобы быть покладистой.

Врисс посмотрел на нее и тронул за локоть:

– Колл, да забудь. Он просто нализался.

Она знала, что, несмотря на размеры и преимущества, Врисс Джонера не боялся. Но с него станется переживать за нее. Хоть и жилистая, она оставалась маленькой и хрупкой. А у Джонера не было проблем с тем, чтобы причинять боль. Он находил, что это весело. Но Колл было плевать. Ей надоело ходить на цыпочках рядом с этим жестоким ублюдком.

Одним быстрым движением она заклинила лезвие ножа между двумя сварными металлическими опорами и начисто его отломила.

Лицо Джонера потемнело от гнева. Он указал вниз:

– Не зли меня, малютка Аннали. Побудешь с нами подольше и поймешь, что я не тот человек, с которым можно подурить.

Колл это не смутило. Размер тут значения не имел. Она могла о себе позаботиться, и, если Джонер хочет это выяснить, что ж, пусть.

С секунду они смотрели друг на друга, а потом, к удивлению Колл, Джонер первым моргнул глазом и, все еще хорохорясь, ушел с мостков.

Колл откинула свои короткие темные волосы с глаз и подвигала челюстью вперед-назад – она до сих пор злилась. Приятная рабочая атмосфера, которой она наслаждалась, разбилась вдребезги. Врисс легонько стукнул ее по бедру и язвительно отметил:

– Все-таки нам пора начать общаться с людьми более высокого класса.

Умелые, сильные руки Сабры Хиллард подвели крошечную «Бетти» под брюхо огромного, раздутого «Возничего».

– Вот на что пошли доллары из моих налогов, – пробормотала она себе под нос, а потом ухмыльнулась, вспомнив, что никогда не платила налогов. Над ней распахнулись массивные двери ангара, а в ее наушниках раздался компьютерный голос «Возничего»:

– Начинайте заход в док.

– Да-да, Папаша, – снова пробормотала она, выводя кораблик на позицию.

Когда Хиллард подвела маленький корабль к доку, пришли в движение мощные электромагниты «Возничего». С громким металлическим лязгом «Возничий» принял корпус «Бетти» в свои объятия.

«Словно ребенок в кресле безопасности, – подумала Хиллард. – И почему мне так неуютно от этой мысли?» Удерживание, прежде всего это удерживание.

– Заход в док завершен, – объявил Отец с «Возничего». – Вы можете разгружаться.

Даже здешний компьютер звучал так, словно отдавал приказы. Отмахнувшись от предчувствий, Хиллард нажала кнопку коммуникатора.

– Приехали, дорогуши! Все на берег, кто идет на берег. Запомните: генерал запретил тащить оружие на борт «Возничего». Встретимся у шлюза, ребятки.

Она отключилась.

И почему заход в док такой большой станции заставлял ее ощущать себя проглоченной заживо?

Сноски