Дорога к призванию. История русской студентки, которая мечтала увидеть Америку
– Извините, подскажите, пожалуйста, как выйти из аэропорта?
– Тебе нужно сесть на воздушный поезд.
Так, понятно. Ищем воздушный поезд. Ой, ой, ой… он еще что-то говорит. Я испугалась, что не пойму его речь. А, поняла – спрашивает, откуда я.
– Из России.
– Ты не похожа на русскую.
Почему-то это звучит как комплимент.
– Интересно, на кого же я похожа?
– Может быть…, да, ты похожа на бразильянку.
Ух ты, на бразильянку? Не знаю почему, но мне понравилось такое сравнение.
Американцы, летевшие со мной в самолете, сказали, что мне лучше сесть на метро МАРТА, чтобы доехать до автобусной станции Грейхаунд и оттуда уже сесть на автобус, который довезет меня до Луисвилла.
МАРТА, Мирта… – такое странное совпадение. Как много лет назад, когда я гналась за Миртой, нашей собакой, сейчас я «гонюсь» за Грейхаундом и МАРТой, и очень надеюсь, что на этот раз все будет хорошо. В переводе с английского Greyhound означает «борзая», то есть тоже собака, а МАРТА очень созвучна с Миртой.
Я вышла на нужной станции, Грейхаунда нет. Но есть Америка. Я в Америке! Неужели это правда происходит со мной?
Какая-то женщина крикнула: «Добро пожаловать в Америку!» Разве так заметно, что я не местная? Гостеприимно светило солнце, и у меня появилось чувство, что я приехала домой. Бесстрашно идя по улице без малейшего представления куда, я чувствовала себя в полной безопасности. Навстречу двигались двое мужчин среднего возраста в темных джинсах и обычных майках.
– Извините, подскажите, пожалуйста, где находится автобусная остановка? – после небольшой мысленной репетиции спросила я.
Они оба остановились, посмотрели на меня, как будто я попала на их землю с другой, доселе неизвестной им планеты, и попросили повторить то, что я сказала. Может быть, в первый раз я пропустила какие-то предлоги или глаголы?
Мужчины оказались очень терпеливыми. Только с третьей попытки удалось объяснить, что мне нужно. Они показали, где останавливаются местные маршрутки, но нужной мне там не оказалось. Видимо, мне следует спрашивать, где находится Грейхаунд. Лучше найти полицейского и уточнить у него.
Становилось очень жарко, солнце грело все сильнее и сильнее. Такое ощущение, что сейчас оно пыталось меня сжечь. Я переживала, что не успею дойти до места пока светло. Примерно через час блужданий встретила полицейского. На вопрос о Грейхаунде он ответил что-то вроде: «Пройдешь восемь блоков прямо, повернешь налево, пройдешь еще три блока, потом повернешь направо – и ты на месте».
Что такое блок? Я не имела ни малейшего представления. Зато теперь я знала, что станция где-то рядом, и представляла, в каком направлении двигаться.
Чем дальше я шла, тем меньше людей становилось на улице. Стало совсем пустынно… Но вдруг появился человек. Он двигался мне навстречу.
– Извините, скажите, пожалуйста, где находится Грейхаунд? – отчаявшись найти дорогу самостоятельно, пролепетала я. К моему большому удивлению незнакомец ответил:
– Я могу проводить тебя к станции.
Какое везенье! Это был настоящий подарок небес.
– Спасибо! – обрадовалась я и пошла за ним. Моим проводником оказался худенький светловолосый парень среднего роста. Ни на одного героя из «Санта-Барбары» похож он не был. Скорее он напоминал Иванушку-дурачка из русской сказки. Голубые поношенные джинсы и мятая грязная майка с американским гербом на груди все же говорили о том, что он не из России. Пройдя несколько шагов рядом с ним, я заметила, что за правым плечом парень несет мешок, обычный белый мешок. В таких мы таскали картошку с огорода.
Зачем ему мешок? И вообще, куда он меня ведет? Неприятные мурашки пробежали по телу. Я слышала, что в Америке много таких бездомных людей, которые просто хотят жить на улице, чувствуя себя мудрецами – людьми постигающими истину как, например, Платон или Сократ много тысячелетий назад.
Стараясь хоть как-то успокоиться, я убеждала себя, что он просто местный бомж, а не маньяк и не убийца. Специфического неприятного запаха, как от бездомных в России, от него не было. Тем не менее он сильно отличался неопрятностью от тех американцев, которых я уже успела увидеть. Я очень надеялась, что мой провожатый – не опустившийся бомж, а просто у него такой стиль жизни и он абсолютно нормальный человек.
Парня звали Билл, он задавал мне простые вопросы: откуда я, как там в России? Я отвечала с большой осторожностью и старалась одновременно «сканировать» местность. Мое русское внутреннее чутье подсказывало, что он не опасен, но я не знала, как в Америке выглядит «опасный тип». Возможно, он искусно притворялся и потихонечку провожал меня в ад.
Билл шел спокойно и уверенно, как человек, который хорошо знает, где находится. Его лицо выражало глубокое умиротворение, и я бы даже сказала счастье. Наверное, он был очень добрым парнем.
На ходу Билл поднял руку и сорвал розовый цветок с дерева, небрежно торчащего из-за деревянного забора.
– Это тебе.
– Спасибо!
Не будь он бомжем, все могло бы выглядеть, как сцена из романтического голливудского фильма.
Мы продолжали идти. И скоро мне уже было не до мыслей о фильмах. Много мешков с мусором, грязная улица с другими бомжами. Неприятный запах мочи… Неужели Билл привел меня в место тусовки своих бездомных друзей? Эти оборванцы выглядели намного хуже, чем мой спутник. Постепенно стемнело. Для полноты картины не хватало только стрельбы.
Грязный бомж пошел в нашу сторону и начал что-то говорить. Сердце мое замерло от ужаса и страха, в глазах потемнело. И когда я уже была готова кричать и звать на помощь, мой интеллигентный, по сравнению с этим, бомж засунул руку в карман, вытащил несколько монет и протянул их мужику, похожему на преступника, не так давно вышедшего из тюрьмы. Тот взял деньги и спокойно пошел своей дорогой.
Он, оказывается, просил у меня денег, и Билл дал ему денег вместо меня. Может быть, он отдал свою последнюю мелочь. Один бомж подарил деньги другому. Да… я в Америке! Что же будет дальше?
В любом случае у меня не было с собой монет. Были только триста долларов бумажными стодолларовыми купюрами – все, что мама смогла найти мне в дорогу. Мы потратили три тысячи долларов на получение визы, билет на самолет и на услуги туристического агентства – компании, которая помогла собрать все документы и получить контракт с американским работодателем. Больше денег не осталось.
По сравнению с сорока долларами в месяц, которые я получала, когда работала вожатой средних классов в одной из воронежских школ, триста долларов были для меня целым состоянием. Я была счастлива, что этот мужик их не отнял.
Наконец я увидела большую надпись на здании: «Грейхаунд». Мы были на месте! Билл не соврал. Он действительно вывел меня к станции.
Я поблагодарила попутчика, но он все не уходил.
– Я помогу тебе купить билет. Уверен, ты не знаешь, как это делать, правда? – как всегда по-доброму и со светлой улыбкой на лице предложил Билл.
– Да, ты прав, я не знаю. Но ты не обязан этого делать, – человек и так потратил на меня много времени. Неудобно просить его еще и помочь разбираться с покупкой билета.
– Пожалуйста, позволь мне подсказать. Ты просто ангел, и мне хочется тебе помогать, – настаивал на своем Билл.
Мы стали в длинную очередь за билетами. Вокруг ужасный шум! Грязно не только снаружи, но и внутри помещения. Люди подозрительно косились на Билла и его мешок. Большая черная женщина подошла ко мне и стала что-то возмущенно говорить, однако я не понимала ни слова. Она продолжала говорить и еще больше выходить из себя. Билл подвинул в сторону мой большой черный чемодан, преграждавший женщине путь. Тут только я поняла, что ее возмутило.
Автобус на Луисвилл уехал 10 минут назад, следующий рейс только через 2 часа. Я купила билет за 72 доллара, и мы пошли в зал ожидания. Конечно, Билл не бросил меня. Складывалось ощущение, что мы старые друзья, которым предстоит расстаться, и он пришел проводить меня. Билл стал первым американцем, с которым я практиковала свой английский.
– Почему ты не остаешься в Атланте? – медленно спросил Билл. Он уже понял, что мне тяжело понимать английский, когда говорят быстро, поэтому старался снижать темп речи.
– У меня контракт с работодателем в Луисвилле. И еще меня там друзья ждут, – объяснила я.
– Ты, правда, похожа на ангела!
– Почему ты так говоришь?
– Ты не похожа на других, ты очень светлая.
– Но ты же совсем меня не знаешь, может быть, я очень плохой человек, – попыталась пошутить я.
– Я чувствую.
Объявили посадку на мой автобус. Я должна идти.
Билл взял мой чемодан, чтобы донести до автобуса с видом парня, который провожал свою девушку и знал, что он никогда больше ее не увидит. И пока он рядом, не позволит ей поднимать тяжелые сумки. Мне даже стало немного грустно. Он положил чемодан в багажник автобуса, обнял меня.
Из автобуса я помахала Биллу из окна. Он улыбнулся и помахал в ответ. Автобус тронулся с места. Казалось, что Билл не хочет уходить. Я уверена, он провожал автобус взглядом, пока тот не исчез в темноте, а может, и дольше.
До сих пор я задаю себе вопрос, кто же это был на самом деле? Единственное объяснение, пришедшее мне в голову, – это был ангел, которого Бог послал на землю, чтобы помочь мне. Да, звучит мистически, но именно так, как Алиса в стране чудес, я себя чувствовала в первый день пребывания на американской земле.
Сцена 4. HOME SWEET HOME
«Вот деньги», – протянула я десять долларов чернокожему грузному таксисту, который довез меня от автобусной станции Луисвилла до парка «Сикс Флэгс». Я впервые ехала на такси. Вообще, за последние 24 часа со мной произошло столько всего нового, сколько не происходило за год в Воронеже, и тем более в родной деревне.
Таксист взял деньги и вернул мне сдачу – семь долларовых купюр. Я знала, что нужно оставлять чаевые. Но вот сколько? Взглянув на прямоугольные бумажки, которые раскрылись веером на моей ладони, я решила, что нужно оставить еще три, нет…, четыре доллара. Пусть мы ехали всего минут десять, три доллара мне показалось очень малым вознаграждением за такое королевское, по сравнению с автобусом, путешествие.
Водитель меня поблагодарил. Тяжело дыша, вышел из машины, достал из багажника мой огромный чемодан (было видно, что даже такому на вид сильному мужчине это нелегко) и уехал, довольно улыбаясь.
Передо мной возвышались огромные железные карусели парка аттракционов. Значит, я наконец-то на месте.
В 6 утра посетителей в парке не было. Множество фонтанчиков, бьющих прямо из-под земли, поливали идеальную траву, растущую на газонах. Ярко-зеленые сочные травинки были одинаковой правильной формы, и ни одна из них не пыталась выделиться среди остальных. Они хорошо справлялись с обязанностью быть красивой травой на газоне. Вода текла на асфальт, и это добавляло воздуху еще больше свежести.
Охранник впустил меня в ворота парка, и я прошла в офисное здание ждать, когда все придут.
Помещение, в котором я провела следующие пару часов, оказалось очень похоже на комнату в детском лагере, где я работала пионервожатой каждое лето, начиная с первого курса университета.
Здесь не существовало и намека на порядок. Посередине стоял большой круглый стол. На нем были разбросаны крошки и кусочки как минимум вчерашней еды, похоже пиццы. Стулья тоже стояли не на месте – казалось, у них никогда и не было определенного места. Они разбросаны по полу точь-в-точь как крошки еды по столу. Им явно стоило бы поучиться порядку у травинок, которые так аккуратно росли на газонах парка.
Я взяла один из непослушных стульев, поставила его к столу, где он смотрелся намного лучше, и удобно устроилась в его объятиях. Мой взгляд уперся в надпись на стене: «Employee break room». Я поняла, что это комната отдыха для сотрудников. Дорога забирает много энергии, и мне очень хотелось спать. Положив голову на стол, я задремала.
Через пару часов меня вызвали к директору парка. Офис у него оказался небольшим и был похож на что-то среднее между рабочим местом и домом. Вся левая часть маленького коричневого стола была заставлена фотографиями детей и жены. Справа стояла черная полочка с аккуратно сложенными бумагами. На стенах красовались сертификаты, медали и фотографии самого директора с какими-то людьми.
Принял он меня хорошо, улыбнулся и сказал:
– Добро пожаловать в «Сикс Флэгс»!
Однако следующая фраза оказалась не такой приветливой.
– Ты должна была приехать первого июня… Так? – листая бумаги уточнил он.
– Да, но…
– Из-за того, что ты приехала позже, – перебил меня директор, – вакансий в настоящий момент нет. Через несколько дней что-то должно освободиться. Нужно подождать.
Я очень надеялась, что ожидание будет недолгим, и работу я в итоге получу.
Жилье по контракту предоставлял работодатель. Поэтому я попросила, чтобы меня подселили к двум девчонкам из Воронежа: Миле и Лене, с которыми я познакомилась во время получения визы в Москве. Они знали, что я скоро должна приехать. В отличие от меня, oни уже месяц жили и работали здесь.
Помощница директора, приятная блондинка моего возраста, отвезла меня на своем новеньком черном автомобиле в мой новый дом. То, что эта девушка, работая в «Сикс Флэгс», могла позволить себе купить такой шикарный автомобиль, вселяло надежду, что и я смогу здесь хорошо заработать.
Квартира, в которую она меня привезла, оказалась тоже роскошной. На светло-зеленой двери висела добрая табличка «Home Sweet Home». Я облегченно вздохнула: «Наконец-то я дома!»
При помощи ключа (хотя мне показалось, что все происходящее больше похоже на сказочное «по щучьему велению») дверь отворилась. В тот же миг меня ослепило солнце из большого окна, которое находилось в метрах пяти от входа. Сказка продолжалась.
Я решила сразу изучить квартиру. Справа располагалась маленькая кухня, но в ней помещалось все, что необходимо: холодильник, плита, стол, шкаф с посудой, раковина. Все новое и чистое. Наверное, девчонки нечасто готовили здесь.
В зале стоял телевизор, стеклянный журнальный столик, два кресла и мягкий коричневый диван, на котором мне предстояло спать. Занавески на окне были светонепроницаемыми. Когда я их закрывала, в комнате становилось темно, как ночью. «Гениальное изобретение! – подумала я. – Сейчас пойду спать, и солнце мне не помешает». Квартира находилась в центре города, из окна были видны шумные улицы и соседние многоэтажки.
Слева от входа ютился коридорчик, который разветвлялся на три части. Тот, что прямо, вел в ванную, налево – к большому зеркалу с умывальником и полочками для расчесок и всяких бутылочек с муссами, гелями, кремами. Справа располагалась спальня девчонок. Закончив осмотр своего нового дома, я закрыла шторы и, не раздеваясь, уснула на диване.
Сцена 5. НОЧЬ С ДИОНИСОМ
Наступил вечер пятницы, и мы с девчонками собрались в клуб. В субботу у них был выходной, так что можно было гулять хоть всю ночь. Мы жили в центре города, много шикарных клубов находилось буквально за углом. Не надо беспокоиться о том, как туда добраться.
Мила и Лена были на год младше меня. Мы все учились в Воронежском государственном университете, но я никогда их не видела там до того, как мы встретились в американском посольстве при получении виз. Мила – высокая шатенка. У нее очень густые, блестящие и длинные волосы. Благодаря им она всегда выделялась из толпы. Мила тщательно и с трепетом ухаживала за своим богатством. Мытье волос было целым ритуалом с расслабляющей музыкой. Плюс, она всегда использовала специальные шампуни, кондиционеры и маски, которые нельзя купить в обычном магазине.
Мила не совершала спонтанных действий и не принимала необдуманных решений. Родители ее были небедными людьми, но она хотела показать им, что и сама может зарабатывать. Она планировала купить ноутбук своему отцу. По какой-то причине о маме она говорила редко, и казалось, что отца Мила любила гораздо сильнее.
Лена – эмоциональная брюнетка с короткими как у мальчика волосами. Их рыжеватый отлив выгодно подчеркивал ее большие зеленые глаза на красивом лице с гладкой, ровного тона кожей.
Лена уже покорила сердца двух мужчин в нашем доме, и одному Богу известно, сколько парней еще страдает по ней в «Сикс Флэгс». Спорю, что ее менеджер также не остался равнодушен.
Родители Лены тоже не из бедных, и дочь не должна была переживать из-за денег, как многие другие студенты, которые приехали сюда с целью заработать, как я. Родители разрешили ей поехать за границу, чтобы она посмотрела Америку, попрактиковалась в английском и просто развлеклась.
Сейчас нам предстояло окунуться в ночную жизнь Луисвилла. Мила, как всегда перед выходом, долго занималась своими волосами. Прошел уже час, как стартовал ее ритуал «идеальные волосы», но до победного конца было пока далеко. Мы с Леной уже начинали нервничать. Мы были готовы выйти еще полчаса назад и сейчас почти засыпали на диване.
– Вы можете идти без меня. Я подойду попозже, – крикнула Мила из ванной.
– Нет, мы подождем, – сквозь зубы ответили мы. – Можешь поторопиться?
– Я не могу идти в клуб с таким беспорядком на голове.
Раздался стук в дверь. Еще по шагам Лена поняла, что это снова пришел один из ее ухажеров – «высокий» Денис из Белоруссии (еще был «низкий» Денис из Украины).
– Лена, пожалуйста, не уходи с ним. Мы же решили сегодня потанцевать с американскими парнями, – попросила я перед тем, как мы открыли дверь.
– Не переживай, я не пойду. Он постоянно бегает за мной, но совсем мне не нравится, – подмигнула Лена.
Она выключила свет, накинула халат поверх коротенького платья и, зевая, открыла дверь.
– О, Денис… – сонно прошептала она. Голос за дверью бодро ответил:
– Лен, хотел почилать на крыше. Пошли со мной.
Почилать – от английского сленгового слова to chill – отдыхать. Мы уже стали переделывать английские слова на русский лад.
– Не получится, Денис… у нас была такая тяжелая неделя… хотим сегодня отоспаться. Может, завтра… – с таким артистическим талантом Лена могла бы получить Оскар.
Денис попытался ее уговорить, но ничего не получилось, и он ушел ни с чем.
Мы безудержно смеялись в темноте еще минут 10. Желание поспать улетучилось вместе с Денисом. Я была поражена Лениным актерским мастерством и смекалкой и радовалась, что она все-таки осталась с нами.
Наконец Мила готова, и можно выходить. Квартира Дениса находилась на нашем этаже, и нам очень не хотелось с ним столкнуться. Поэтому мы старались не шуметь. Если бы он нас заметил, получилось бы не очень красиво. Хотя я не сомневалась, что Ленино актерское мастерство спасло бы нас и здесь.
И вот пять сногсшибательных русских девчонок уверенно идут по ночным улицам Луисвилла. К нам троим присоединились еще две русские девушки, которые тоже оказались из Воронежа.
Короткие юбки, глубокие декольте, большие серьги, ярко накрашенные длинные ногти и, конечно, супервысокие каблуки – обычный наряд русских девушек для ночного клуба. Из проезжавшей мимо машины кто-то выкрикнул незнакомое слово «whores». Девчонки объяснили, что это означает «проститутки». Я возмутилась, но подружки посоветовали не обращать внимания, а лучше сфокусироваться на главном.
А главным для нас было попасть в клуб всем пятерым. Дело в том, что в Америке до 21 года не пускают в ночные заведения (а также запрещено употреблять алкоголь). Троим из нас уже стукнуло 21, а Мила и Лена немного отстали.
Все клубы находились под крышей одного огромного здания. Было два входа. На каждом из них стояли охранники – проверяли документы. Посетителю старше 21 года на руку надевали зеленую тонкую ленту, концы которой заклеивались по объему запястья, и он дальше мог идти в любой из клубов.
Мила и Лена остались ждать на улице, а мы с девчонками получили зеленые ленточки и зашли внутрь здания. Это оказалось нетрудно. Самое главное – нужно было улыбаться и быстрее идти, чтобы охранники не запомнили наших лиц.
Внутри здания гремела зажигательная музыка. Я была готова сразу же пуститься в пляс, но сначала надо закончить нашу операцию. Мы зашли в женский туалет, чтобы немного там переждать. Туалет напоминал SPA-салон. Приятный запах благовоний, свечки, большие зеркала и спокойная женщина, которая терпеливо вручала салфетки громко разговаривающим пьяным посетительницам, после того как они помыли руки.
Минут через 10 мы вышли через тот же вход, через который вошли. Я и еще одна девушка из нашей компании аккуратно сняли ленточки и отдали их Миле и Лене. Минуя парковку, мы пошли ко второму входу. Девчонки с ленточками быстро прошли в здание, их никто не остановил. Мы же еще раз показали паспорта, нам повязали новые ленточки, и дело было в шляпе. Наша вечеринка началась!
Клубы на любой вкус – с разной музыкой, дизайном и атмосферой. Помимо девушек здесь танцевали и парни. Мне непривычно было видеть такую картину. В России мальчики обычно стояли в сторонке и просто наблюдали.
Еще более непривычным было то, что многие мужчины танцевали очень близко к партнершам, практически прижавшись. Это сильно отличалось от медленного танца, где все же сохраняется какое-то пространство между незнакомыми людьми.
Мы встали в круг с незнакомцами. Все танцевали вместе. Высокий стройный парень подошел к Миле и пригласил ее на танец. Она была готова к такому предложению и кокетливо улыбаясь пошла с ним.
Но что это был за танец?! Они двигались под ритм достаточно быстрой мелодии, не обнимая друг друга руками, как в нашем медленном танце. Парень прижимался к Миле всем телом. Она здесь уже больше месяца и, похоже, это не первый ее американский танец. Она знала, что делала. Мне происходившее показалось слишком развратным и переходящим границы дозволенного.
Но, посмотрев вокруг, я поняла, что танец Милы – это еще цветочки по сравнению с тем, что вытворяли другие. Мой мозг закипал от увиденного. Я старалась найти всему этому достойное оправдание, но не могла.
Вспомнился преподаватель, который вел у нас философию на первом курсе. Он никогда не здоровался со студентами перед началом лекции, и не произносил лишних слов, не связанных с темой занятия. Казалось, он входил в экстаз, когда рассказывал нам о разных течениях в философии. Он никогда не читал с листа. Ходил по аудитории и все доносил с чувством, с толком, с расстановкой.
Я запомнила его очень эмоциональный рассказ о Дионисе – греческом боге веселья и виноделия. Рассказывая о нем, на пике своего выступления преподаватель даже перешел на крик. Он говорил, что Дионис везде, где оказывался во время своих странствий, сажал виноград, чтобы пить вино и устраивать вечеринки с дикими танцами, которые обычно заканчивались оргиями и доводили людей до безумия.
То, что я видела вокруг, мне напоминало именно оргии Диониса. Недалеко от себя я увидела девушку, которая в танце сама крутилась возле парня, гладила его, поворачивалась спиной, наклонялась вниз, позволяя его мужскому достоинству прижиматься к ее ягодицам. И он, конечно же, не терялся, хватал за зад, похлопывал девушку в ритм музыки, словно она была лошадью.
Это казалось мне таким низким и ужасным. Но окружающие никак не реагировали, никто не смотрел осуждающе. Значит, здесь это было нормальным.
Какой-то парень движется в моем направлении и… Что же мне делать? А, была не была, потанцую с ним. Два стакана «отвертки» немного расширили мои границы дозволенного. Танец получился таким же, как у Милы.
И это не казалось порнографическим. Я бы сказала, скорее чувственным. Парень не делал ничего плохого – не хватал меня, не называл проституткой, он просто танцевал. Конечно, его мужской аромат и ритмичные движения под музыку заставили мое сердце биться сильнее.
Еще один парень. Его уверенный взгляд и красивые сильные руки не позволили мне сказать нет. Мы танцевали под песню, которую я никогда не слышала, но теперь она всегда будет напоминать мне о том сказочном моменте. Этот парень был очень заботливым и нежным. Я чувствовала себя такой женственной и красивой! Душа моя пела, каждая клеточка тела чувствовала себя живой.
Не помню, со сколькими парнями я танцевала в ту ночь, но мне очень понравилось. На следующее утро, когда чары «отвертки» выветрились, мне было стыдно за свое распутное поведение. Я всегда считала себя примерной девочкой. Поэтому о прошлой ночи я решила никогда и никому не рассказывать.
Я вернулась домой где-то около четырех утра. Мила и Лена пришли еще позже. Они встречали рассвет с парнями, с которыми познакомились в клубе.
…Почти 2 часа дня. Ароматный черный чай и прекрасный вид из окна на субботний Луисвилл прекрасно дополняли друг друга, особенно после такой бесшабашной ночи. Лена все еще спала. Мила рассказывала мне, что рассвет был очень красивым, впрочем, как и рассветы в любой другой стране.
– А что насчет того парня, которого ты встретила вчера? – мне больше хотелось услышать эту историю, а не рассказы о том, как красив рассвет.