Дорога к призванию. История русской студентки, которая мечтала увидеть Америку
– Какой парень? – Мила кокетливо улыбнулась.
– Ну, тот, с которым ты ходила встречать рассвет.
– А…, ничего особенного. Было полезно попрактиковать с ним английский. Правда, я больше половины слов не понимала. Он из какого-то другого города и уезжает сегодня.
– Понятно, – разочарованно произнесла я.
Я ожидала услышать романтическую историю встречи двух сердец, но, по-видимому, тут было что-то другое.
– Ты знаешь…, – после очередного глотка черного чая серьезно произнесла Мила, – я продаю сладкий лед под палящим солнцем в парке. Это, кстати, такая гадость – обычный лед красится сиропом разных цветов. Сплошная химия. Работа очень скучная, да еще целый день на ногах – это тяжело. Но если я буду точно знать, что мы будем тусить так, как вчера, хотя бы раз в неделю, я безоговорочно готова работать дальше. Мы же в Америке, давай этим пользоваться!
– Давай, – согласилась я. – Мил, а что правда тебе так не нравится твоя работа? Я думала, тебе нормальная досталась.
– Да уж, не мечта студента экономического факультета, – с издевкой произнесла Мила.
– Точно! А какая должна быть мечта у студента экономического факультета?
– Найти престижную работу в крупной, желательно международной компании, зарабатывать много денег, расти по карьерной лестнице… Можно подумать, ты об этом не мечтаешь?
– Я? Хочу этого, конечно. Но мечта, мне кажется, это что-то более глобальное. А то, что ты описала, звучит как-то приземленно.
– Когда у тебя будет миллион в кармане, вот тогда можно уже думать о чем-то глобальном. А пока его нет, мечта заработать достаточно денег, чтобы твердо стоять на ногах, – очень даже хорошая мечта.
Сцена 6. ЗАРЕЗАННАЯ ГОРДОСТЬ
Сегодня директор «Сикс Флэгс» объявил, кем я буду работать. После этой новости я долго не могла успокоиться и убедить себя, что все в порядке…
За несколько месяцев до того как я оказалась в Америке, у нас (студентов из разных городов, которые ехали в Штаты по рабоче-студенческой визе, используя услуги одного и того же туристического агентства) проходило ориентационное собрание в Москве.
Тогда я в первый раз увидела американца в живую. Эта высокая и худенькая красивая брюнетка со стильным творческим беспорядком на голове была из Бостона. В отличие от русских выступающих, она улыбалась и говорила с нами, как будто мы были ей ровней. Она представилась просто – Кейт.
В России принято обращаться к незнакомым людям по имени отчеству и на «Вы». Хотя таким обращением мы показываем уважение, это создает дистанцию между собеседниками. Мне никогда это не нравилось.
Кейт рассказывала нам о рабоче-студенческой программе, о наших правах и о том, с чем мы столкнемся в Америке. Она задавала вопросы аудитории и тем, кто отвечал правильно, дарила майку или кепку с надписью Boston.
В конце она включила слайд-шоу с фотографиями иностранных студентов, которые в прошлом году работали в Америке в разных организациях и на разных должностях. Сопровождалось все это очень популярной в то время песней 50 Cent «In da club».
Сочетание ритмичной музыки, огромных фотографий и управляющей всем этим американки создало магическое чувство: мы, простые русские студенты, скоро полетим на встречу чему-то очень интересному и чудесному.
И, находясь в этой эйфории, я увидела слайд, где красовались два парня, которые с ножами стояли возле только что разделанного куска мяса. Судя по всему, они работали мясниками. Немножко неожиданный слайд моментально опустил нас на землю и напомнил о том, что должности, на которых мы будем работать в Америке, отличаются от тех профессий, которым мы обучались в родных ВУЗах.
Нет, конечно, мы не ожидали, что нас возьмут работать экономистами или юристами, но мясник – это жестоко! Мы все были студентами высших учебных заведений, наши мечты не включали картинки с нарезанием мяса.
– Добро пожаловать в нашу команду, и поздравляю с началом ра- боты! – широко улыбаясь голливудской улыбкой, приветствовала меня в своем кабинете менеджер отдела, отвечавшего за чистоту в «Сикс Флэгс».
Она вручила мне метлу и совок с длинной ручкой.
– С сегодняшнего дня ты будешь подметать территорию парка и убирать туалетные комнаты в четвертом секторе.
Меня назначили уборщицей. Я была в шоке. Мое самоуважение было убито наповал, а гордость красиво, но жестоко зарезана тонким лезвием.
Конечно, каждый труд нужен и почетен. Но я всегда считала, что улицы подметают те, кто не способен на большее.
Самой лучшей работой в «Сикс Флэгс» была должность продавца еды или продавца игрушек в магазинах подарков. Это, конечно, не экономист, но, по крайней мере, здесь хотя бы можно было практиковать английский. А что я хотела? Приехала на месяц позже. Конечно, все нормальные вакансии были заняты. Мила продает сладкий лед, Лена – игрушки. Не то чтобы им повезло, они просто приехали вовремя.
Моим супервайзером, то есть непосредственным начальником, стал чернокожий тинейджер с длинными дредами на голове и с толстыми уродливыми брекетами на зубах. Он оказался очень грубым парнем. Главным менеджером нашего отдела была невысокая блондинка в тоненьких очках. Она вела себя более дружелюбно.
Парк разделен на четыре зоны, я мыла туалет в зоне с бассейнами. Нам дали это задание на двоих, но моя так называемая коллега, Юлия из России, отказалась.
– Что-то они нерационально используют кадры, два человека на один туалет – это слишком много, – заявила Юля, как только мы подошли к туалету. – И вообще, у меня сегодня сильно болит голова. А эти пары от моющих средств навредят мне еще больше.
Притворившись больной, Юля ушла. А мне, похоже, предстояло переступить через себя. Моя бедная гордость не знала куда податься, страданиям ее не было предела. Я никогда не мыла туалеты в России и никак не ожидала, что придется этим заниматься в чужой стране. Но в отличие от Юлии, для меня задание есть задание, я не могла просто уйти.
Я принялась медленно мыть пол. Желтый контейнер с водой и механизмом для выжимки тряпки, которая наглухо крепилась к швабре, всюду следовал за мной. Пол оказался не очень грязным, на нем было несколько луж воды и все. Я ожидала худшего, на деле все оказалось не так ужасно.
Мне не было стыдно собирать воду с пола. Тряпку не нужно выжимать руками. Механизм на желтом контейнере очень помогал. Женщины заходили и выходили, не обращая на меня особого внимания. Никто не показывал пальцем и не смотрел с пренебрежением, как это раньше рисовали мне воображение и гордость. Некоторые даже пытались пройти быстрее, чтобы не мешать мне выполнять работу.
– Привет! – неожиданно голос менеджера нашего отдела оторвал меня от грустных мыслей. – Я к тебе в команду!
Она взяла швабру и присоединилась. А у меня в голове не укладывалось: как менеджер, которая на два ранга выше своего подчиненного, может помогать ему мыть туалет?
В крупной российской компании такого бы никогда не случилось. Там все боссы очень важные. Они лучше будут сидеть и ничего не делать, чем опустятся настолько, чтобы помочь уборщице. Наверняка, увидев своего босса со шваброй, многие офисные сотрудники впали бы в ступор.
Пока я пыталась усмирить свою гордость, рабочий день подошел к концу, и я не успела все дочистить сама. Мы вместе закончили уборку и пошли по домам.
Любая работа – это опыт. Я представила, как когда-нибудь буду работать в престижном месте, занимать руководящую должность и рассказывать молодым сотрудникам, что так было не всегда.
Мне даже кажется, что человек в определенный момент своей жизни должен чистить туалеты, чтобы уважать и ценить любой труд. Бог знает, через что провести людей, чтобы они хорошо выучили уроки жизни. И эти уроки сильно отличаются от ожидаемых вопросов и заранее подготовленных ответов у школьной доски.
Сцена 7. ПРАВО РУЛЯ!
Среда. Вечер. Третий день подряд шел проливной дождь. Я работала только пару часов в понедельник. А потом мне сказали идти домой. Из-за погоды в парке мало народу и, соответственно, убирать практически нечего. Обещали позвонить, когда нужно будет выходить. Второй день звонка нет.
За эти два нерабочих дня на пару с зонтиком я побывала во многих местных ресторанах, магазинах и пиццериях, пытаясь найти вторую работу – безуспешно. По-хорошему, чтобы заработать ту сумму денег, которую я обещала маме, мне нужно работать на двух работах каждый день с утра до вечера.
Пока же, по большому счету, я только хорошо проводила здесь время. Еще бы – в нашем доме было полно молодых студентов со всего мира. Каждый день мы ходили на крышу, плавали там в бассейне и пили пиво.
Складывалось впечатление, что все свои моральные ценности многие студенты оставили дома. Они были открыты для всего. Одна замужняя девушка нервничала, что забеременела от какого-то парня, с которым она случайно переспала несколько недель назад. К счастью для нее, оказалось, что это была не беременность, а обострившийся аппендицит. Ей сделали операцию, и повод для беспокойства исчез.
Другая девчонка причитала из-за того, что у нее были месячные, и ей не удалось переспать с мужиком, которого она только что встретила в магазине. Чернокожие парни и девушки почти каждый вечер курили возле бассейна марихуану.
«Низкий» Денис из Украины вчера приводил на крышу своего друга. Им обоим чуть больше тридцати. Друг женат. Когда мы с девчонками поднимались на крышу и открыли дверь, чтобы выйти к бассейну, я заметила, что этот друг, показав на меня пальцем, спросил Дениса: «Кто эта девушка?» Что «низкий» ответил, я не расслышала или просто не хотела слышать. Всем видом я пыталась показать, что ничего не замечала, но блестевшие за сигаретным дымом глаза и учтивость этого парня по отношению ко мне говорили сами за себя.
– Вик, он смотрит на тебя, не теряйся. Он – ничего, – шепнула мне на ухо Лена, когда мы сидели на пластиковых стульях за пляжным столиком и пили пиво.
– Лен, какой ужас! Он ведь женат! – хотя я не отвечала на знаки внимания, мне было очень стыдно. Все вокруг все заметили.
– Ты разве знакома с его женой? – зачем-то спросила Лена.
– Нет, не знакома. Ну и что, она же все равно существует, – недоумевала я.
– А может, он живет с ней из жалости?
– Хм, ну да. Может…
– Расслабься, Вик, не будь такой правильной. Завтра ты отсюда уедешь, все равно никто не узнает о твоих мелких шалостях, – загадочно улыбнулась Лена, сделав очередной глоток пива из стеклянной бутылки.
Я посмотрела на этого женатого парня и тоже хлебнула пивка. Но видимо от того, что слова Лены никак не вязались с моими представлениями о жизни, я сделала слишком большой глоток, поперхнулась и начала кашлять. «Женатый» подбежал и начал хлопать меня по спине.
– Все нормально, мне уже лучше, – продолжая кашлять, я вскочила со стула. Мне было неприятно, даже противно, что этот порочный женатик дотрагивался до меня. Но он все равно пытался выступить в роли спасателя: взял стакан и пошел за водой.
Воспользовавшись моментом, я убежала, сказав, что завтра рано вставать и мне пора спать.
На самом деле вставать мне никуда не надо было. Сегодня продолжал лить дождь, и поэтому на работу меня не звали. Мысль о том, что не удастся заработать тех денег, которые я обещала маме, не давала мне покоя. Я – человек слова, и всегда гордилась этим.
А тут один какой-то дионисический разврат – безумный разгул страстей и инстинктов, абсолютно не соответствующий ни здравому смыслу, ни элементарным понятиям приличия. Конечно, без развлечений в жизни обойтись нельзя, но если они становятся центром существования, затягивают в свои чары, то вряд ли можно достичь какой-то серьезной цели.
Я всегда считала дождь благословением небес. Чистая вода падала на землю и омывала все вокруг. Пыльная дорога становилась чистой, грязные листья деревьев тоже блестели и, казалось, что душа человека становилась светлее. Но только не в этот раз. Сейчас дождь казался проклятием.
Каждая капля, которую я провожала взглядом из окна нашей квартиры, погружала меня в глубокую грусть и понимание того, что денег мне здесь заработать не удастся. И как тогда смотреть маме в глаза? Отец, наверное, несколько лет копил те деньги, которые она потратила на мою, получается, действительно прихоть, а не продуманный план.
Какой продуманный план? О чем я? Я же представления не имела, куда еду. Студенты, которые были в Америке в прошлом году, рассказывали, что смогли заработать на ноутбуки, а некоторые даже на квартиры в Воронеже. Где, интересно, они работали? На квартиру я не смогла бы скопить, даже работая по 24 часа в сутки.
Я думала, что неважно, где именно в Америке ты находишься, везде можно хорошо заработать. Но, видимо, это было не так. По логике вещей мне нужно было ехать в какое-то другое место, но, к сожалению, это было уже невозможно. У меня подписан контракт с работодателем до конца сентября.
Отношения между иностранными студентами и работодателями в Америке курировала организация, которая следила за тем, чтобы ни одна из сторон не нарушала правила. Если студент нарушал контракт, его могли депортировать из страны. Я чувствовала себя как мышка, которая глупо обманулась и попала в клетку, даже не увидев сыра. Поверив слухам, что здесь хорошо, сама зашла в клетку, а дверца сразу наглухо захлопнулась. Ощущение безысходности не давало мне покоя, я не знала, что делать дальше. Из сумки с документами я достала свой рабочий контракт – ключ, который держал меня в золотой клетке луисвиллской квартиры. Он умещался на одной странице листа формата А4.
Стала скользить глазами по строчкам этой злосчастной бумажки. Там были указаны мое имя, информация о работодателе, о том, что я буду частью команды, но указания конкретной должности не было. И потом я увидела волшебные строки, благодаря которым мои плечи автоматически расправились, а мысли начали бегать из угла в угол, сбивая друг друга и наступая друг другу на пятки. У меня возникла идея…
II. И СНОВА В ДЕРЕВНЮ
Сцена 8. ДОБРЫЙ ПОПУТЧИК
– Как тебя зовут? – спросил меня молодой мускулистый афроамериканец с длинными черными дредами, перехваченными толстой белой веревкой. Я усаживалась в неудобное кресло автобуса, который отправлялся уже со знакомой мне станции Грейхаунд.
– Меня зовут Вика, – быстро ответила я.
– Откуда ты? – прозвучал следующий вопрос, который я слышала довольно часто. Акцент выдавал меня с первого произнесенного слова.
– Я из России, – ответы на эти простые вопросы я произносила уже автоматически.
– Куда ты едешь? – парень явно хотел поговорить. Но и я была не против. Еще одна возможность попрактиковаться в английском.
– Я еду во Флориду, в Форт Уолтон Бич, – я была довольна тем, что хорошо его понимала и отвечала на все вопросы, не переспрашивая. У нас получался настоящий разговор на английском.
– Ух ты! Нам по пути, я еду в Мобил. Похоже, дорога будет нескучной, – он был явно доволен этим фактом.
И он прав. Ехать 18 часов, время в разговорах летит быстрее.
– Что ты будешь делать во Флориде?
– Мне нужна работа. Друзья из Флориды сказали, что там можно ее найти.
Водитель автобуса прохрипел что-то в микрофон, нажал на газ, и я продолжила свое путешествие по Америке.
* * *
После того, как я поняла, что в Кентукки мне не заработать достаточно денег, в пятницу, 9 июля, я пошла в городскую библиотеку (там был интернет) и написала е-мейлы своим знакомым: Виктору в Аризону, и Диме во Флориду.
Они были такими же студентами, как и я, но приехали сюда в прошлом году и решили остаться подольше, чтобы заработать денег на покупку жилья в Воронеже. Они не были моими друзьями, но мы учились в одном университете и знали друг друга. В е-мейлах я описала свою ситуацию и спросила о возможности заработать и найти жилье в штатах, в которых находились они. Оба парня ответили в тот же день.
Виктор писал, что июль – не сезон в Аризоне, и не советовал приезжать. От Димы я получила такое письмо:
«Привет, Вика!
Да, положению твоему не позавидуешь. Те деньги, которые ты зарабатываешь в Кентукки, во Флориде можно получать, работая всего несколько часов по вечерам. Здесь сейчас сезон, много туристов. Если ты решишь сюда ехать, мы не против, чтобы ты пожила у нас (есть свободная комната) – 40 долларов в неделю.
Здесь есть реальная возможность найти работу (40 часов в неделю) и вторую на вечер (4—5 часов в неделю). Минимальная зарплата во Флориде – 6.15 долларов в час, но ты, может, найдешь что-то получше. Не тяни с решением!»
* * *
В тот вечер, когда лил сильный дождь, и я решила перечитать рабочий контракт, я заметила, что работодатель обязывался предоставить мне не менее 36 рабочих часов в неделю. В первую рабочую неделю мне дали 30 часов, а во вторую, когда шел дождь, у меня и 15 часов не набралось. То есть работодатель не выполнил условия контракта.
Я дождалась пятницы – получила зарплату за 2 недели и пошла к директору «Сикс Флэгс». Я очень надеялась, что он меня просто отпустит. В противном случае мне пришлось бы доказывать организации, которая занимается трудоустройством иностранных студентов, что это не я нарушила условия контракта.
– Здравствуйте, – несмело произнесла я, стоя на пороге офиса.
– Привет, чем могу помочь? – стоя ко мне спиной, сухо буркнул директор.
Многие русские студенты к тому времени стали постоянно опаздывать на работу, а то и вообще там не появляться. Разгульный образ жизни все-таки сыграл свою роль. И наш директор уже не так дружелюбно приветствовал русских.
– Я хочу уехать… – начала я. Следующей подготовленной фразой было то, почему я хочу это сделать. Но произнести я ее не успела. Директор побагровел.
– Тупые русские! – закричал он и со злостью бросил на стол бумаги, которые держал в руках. Бумаги разлетелись по всему офису. Директор продолжал что-то кричать и бормотать себе под нос, размахивая руками, пытаясь собрать бумаги, и не обращал на меня никакого внимания.
Я поняла, что красиво уйти уже не получилось, что-то ему объяснять на моем ломанном английском нет смысла, и теперь придется иметь дело с организацией, следящей за выполнением правил. Я развернулась и быстрым шагом направилась к двери. Теперь у меня появился еще один аргумент расторгнуть контракт: меня обозвали тупой, а это унижение личности. Для американцев это серьезно.
Лена тоже хотела поехать со мной.
– Мне так не нравится моя работа. Она такая скучная! – призналась она, – в магазин заходит очень мало покупателей. Большую часть времени я просто хожу из угла в угол и создаю видимость работы.
С каждым утром ей становилось все тяжелее и тяжелее вовремя просыпаться на работу. Несколько раз она просто звонила своему менеджеру, врала, что болеет, и никуда не шла. Еще Лена начала встречаться «низким» Денисом, но не потому, что он ей действительно нравился, а только от скуки.
Сначала идея, что она может бросить надоевшую работу и поехать во Флориду, Лене очень понравилась. Но, когда дело дошло до того, что действительно нужно ехать, она решила не рисковать.
– По крайней мере, здесь у меня много знакомых. Да и Денис финансово всегда поддержит. К тому же до отлета домой осталось всего два с половиной месяца, – рассуждала Лена.
Стало ясно, что я еду одна.
* * *
В 6:45 утра автобус остановился в городе Бирмингем штата Алабама. Здесь нам предстояло провести в зале ожидания 40 минут перед тем, как двигаться дальше.
Поездка на автобусе в Америке отличается от России. У нас обычно как? Сел в автобус или поезд и едешь до места назначения. А здесь каждые 3 – 4 часа автобус останавливается, ты берешь весь свой багаж, идешь в зал ожидания и ждешь объявления посадки на свой автобус.
Автобусы каждый раз меняются, то есть ты входишь не в тот же автобус, из которого вышел несколько минут назад. Нужно опять занять место и снова укладывать багаж.
Я была рада, что мой новый чернокожий друг не бросил меня, когда мы вышли из автобуса. Я решила, что буду держаться его, чтобы не пропустить очередную посадку.
В 7 утра глубокий женский голос из динамика медленно объявил:
«Монтгомери, Алабама – дверь номер 2; Монтгомери, Алабама – дверь номер 2». Я взяла свои сумки и сумку моего попутчика (он отошел) и заняла очередь к указанной двери.
Вокруг меня было много людей с большими сумками и уставшими глазами. Постоянно менять автобусы – действительно очень утомительно. Я чувствую себя так же. И еще я нервничаю по поводу работы во Флориде. Смогу ли я найти сразу две? Дима живет со своей девушкой, которую я никогда не видела. Надеюсь, мы с ней поладим.
Дверь открыли, и очередь постепенно начала двигаться вперед. Вернулся мой попутчик. Почему-то он показался мне немного странным. Ни разу не помог поднять мой тяжелый чемодан, постоянно, как будто случайно, пытался коснуться моей руки и старался всегда идти позади.
Когда мы зашли в автобус, там уже было много людей, и нам пришлось сесть раздельно. Теперь я села рядом с женщиной, похожей на китаянку. Она пыталась спать, укутавшись в коричневый плед.
Мы встретили новый день, 18 июля, в движущемся автобусе. Взошло солнце, и хотя на улице, похоже, было жарко, в автобусе стояла настоящая зима. Я мерзла даже в куртке. Люди были одеты по-зимнему, у некоторых даже были с собой одеяла. Наверное, это обычная ситуация для американских автобусов.
Ненавижу, когда холодно! Зимой на улице даже мысли в моей голове не хотят двигаться. Кажется, что кровь в венах замерзает, и все тело парализует. Все, чего я хочу в это время – сидеть в каком-нибудь теплом помещении с чашкой горячего чая, общаться с друзьями и просто ждать, когда придет весна. Можно будет вылезти из берлоги и снова обрести драгоценную свободу.
Мы остановились на 10 минут в Мобиле, в штате Алабама. На этот раз автобус менять не надо, но можно было выйти и немного размять одеревеневшее на неудобных креслах тело. Боковым зрением я увидела, что мой знакомый двигается по направлению к выходу. Это была его остановка. Он задержался возле меня и протянул визитную карточку.
– Позвони мне, если не поладишь с друзьями. У меня есть для тебя хорошая работа. Ты сможешь заработать очень много денег, – многообещающе произнес он с улыбкой.
– Спасибо, я позвоню, если что, – обрадовалась я. Это будет моим запасным вариантом.
– Надеюсь, скоро увидимся, – подмигнул он, выходя из автобуса.
Я посмотрела на визитку, почему-то на ней были следы красной помады. Когда буквы на карточке сложились в слова, у меня мгновенно вспотели ладони, шея напряглась, в горле появился комок, а испуганное сердце стало биться сильнее.
Я отклонилась назад на кресло и уставилась в потолок, пытаясь успокоиться и расслабиться. Перед глазами пронеслось много опасных сцен, но потом я подумала: «Может быть, это не то, о чем я думаю…»
Я повернулась к сидевшей рядом женщине и дрожащим голосом спросила:
– Тот мужчина дал мне визитку и сказал, что у него есть для меня работа, но я не очень понимаю, что написано на карте. Не могли бы мне помочь разобраться?
Она посмотрела на визитку и ее глаза резко округлились, плед упал на колени. Я все поняла без слов. Женщина начала нервно трясти рукой и говорить:
– Нет, нет, нет… опасность!
На этом куске картона было написано: «Эскорт сервис. Крег Б. Паттерсон, директор».
Сцена 9. АРОМАТ СКУКИ
Приехав в Форт Уолтон, я сидела внутри маленькой убогой автобусной станции и ждала Диму с Аней. Кроме меня и работника станции, здесь больше никого нет.
Здание было ну очень маленьким – размером в одну, среднего размера, жилую комнату с восьмью креслами. Если бы здесь собралось 9 человек, одному пришлось бы сидеть на полу.
Затхлый запах старости и грязи чувствовался довольно сильно. Общая туалетная комната для мальчиков и для девочек тоже не отличалась чистотой. Еще вчера я начала свое путешествие из огромной и чистой автобусной станции в Луисвилле. И где я теперь?
Когда мы подъезжали к этому месту, мне показалось, как будто я вернулась в свою деревню. Из окна автобуса я видела тракторы и маленькие невысокие дома. Я надеялась, что скоро пейзаж сменится, и Форт Уолтон окажется большим индустриальным городом. Мне не нравилось жить в деревне, казалось, будто я родилась не в том месте.
И теперь оказалось, что станция в Форт Уолтон – самая маленькая на всем пути. Значит, и город, в котором я оказалась, не мог быть большим. Я не могла найти работу в большом городе, теперь мне предстоит искать две работы в деревне.
За пару дней перед тем, как я уехала из Луисвилла, я случайно смыла свои контактные линзы в раковину. Когда это произошло, я очень расстроилась, но теперь была даже рада, что из-за плохого зрения не вижу всю грязь вокруг и могу убедить себя, что в этом городе не будет очень скучно. Я пыталась переключить внимание на океан, пальмы – то, что отличало Форт Уолтон от моей деревни, и не думать, что я совершила большую ошибку, уехав из города, где у меня была, по крайней мере, одна работа.