Семь. Гордыня

Глава 0

От автора

Приветствую всех любителей почитать что-то эдакое! Я долго определялся с жанром, в конце концов натыкал там что-то типа «Альтернативки», «Антиутопии» и «Киберпанка», и махнул рукой. В общем, сам не смог разобраться и скинул эту ношу на вас :)

О чём книга… Это история борьбы за власть, за выживание, история про людей, находящихся на самой вершине пищевой цепочки, которым, казалось бы, нечего уже желать и хотеть, но они хотят ещё большего. Власти, богатства, бессмертия…

Что происходит между такими людьми, готовыми пойти на всё, лишь бы получить желаемое? Когда у них нет никаких моральных границ и этических барьеров. Когда они пресытились сексом, и секс для них такое же рутинное дело, как перекусить в придорожном кафе или выпить чашечку кофе.

Здесь нет слабаков, им тут не место. Здесь только сильные личности. Сильные, умные, безжалостные и похотливые. Секс для них одно из любимейших удовольствий, как впрочем, и остальные грехи.

И нет! В книге не будет положительных героев, не будет хеппи-энда, не будет тех, кому следует сопереживать и сочувствовать. Это будет самая плохая, аморальная и бесстыжая книга, которую вы читали! Так что лучше и не открывайте её :)

Нет, откровенной жести, извращений, секса с щупальцами, тентаклями, с маленькими детьми, и уж точно чернухи здесь вы не найдёте, я не любитель всего этого! :)

И последнее предупреждение. Зная моих читателей, и зная, как вы привязываетесь к героям книги и потом реагируете гневными комментариями на нестандартные события, прошу – не влюбляйтесь в героев этой книги! Они все поголовно плохие, отбитые на голову, аморальные и безнравственные ублюдки!

Ну что же… В путь?

Часть1. Глава 1

За год до воссоединения семьи Гордеевых

Высокая, стройная голубоглазая блондинка сидела в кабинете своего отца, скромно приютившись на краю стула и опустив глаза в пол. Сегодня отец был не в духе, и не потому, что она не выполнила его очередное поручение, а потому… Потому… Да кто же его знает, почему! Иногда, казалось, это его обычное состояние – быть недовольным своей взрослой дочерью и всем, что она делает. Словно она виновница всех его неудач, провалов, поражений и неприятностей.

– Встань! – коротко приказал мужчина, и девушка тут же подскочила со стула.

Хозяин кабинета встал со своего кресла, что-то достал из выдвижного ящика, не спеша прошёлся к окну, цокая каблуками лакированных ботинок по старинному паркетному полу, и вернулся обратно. Задумчиво стал позади девушки и тяжело вздохнул.

– Ты подвела меня, дочь.

– Да, отец. Прости, – едва слышно произнесла блондинка.

Девушка покорно задрала свою короткую юбку, раздвинула ноги на ширину плеч, облокотилась руками о массивный, рабочий стол отца и опустила голову. Белокурые локоны волос заструились вниз, спрятали её лицо и прикрыли горящие от стыда щеки.

– Трусы сними, они будут мне мешать.

– Прости, отец, – снова извинилась блондинка и торопливо выполнила его просьбу: опустив белоснежные трусики до щиколоток, приняла первоначальное положение, слегка оттопырив оголённую попку.

В правой руке мужчины мелькнула короткая плеть, с тяжёлой, перевитой кожей рукояткой и дюжиной полуметровых косичек из конского волоса. Он несколько раз шлёпнул себя по ладони левой руки, примериваясь, оценивая силу удара и болевые ощущения, тяжело вздохнул и тихим хриплым басом произнёс:

– Ты думаешь, это доставляет мне удовольствие?

– Нет, отец.

– Ты думаешь, я не хочу хоть раз похвалить тебя, вместо того, чтобы наказывать?

– Нет, отец.

– Ты просто не даёшь мне ни единого повода гордиться тобой! Ты думаешь, я двадцать четыре года заботился, одевал, обувал, кормил тебя просто так? Задаром?

– Нет, отец.

– Нет. Вот именно! – он снова вздохнул. – Я вкладывал в тебя, инвестировал! И что я получил? НИ-ЧЕ-ГО!

Взмах рукой, короткий свист рассекаемого воздуха, хлесткий звук удара и тихий стон девушки, от неожиданности и резкой боли, закусившей свою губу до крови.

– Десять ударов. В этот раз десять. Вытерпишь?

– Вытерплю, отец…

За первым ударом последовал второй, затем ещё один, ещё и ещё…

Холодные горьковатые слёзы текли по щекам, во рту ощущался солёный привкус крови, блондинка дрожала всем телом от боли, страха и стыда, но терпела. Молча, упрямо, гордо. Лишь одна мысль билась в её светлой голове: «Я подвела отца. Снова! Больше этого никогда не повторится!»

На её молочно-белых ягодицах проступили грубые, воспалённые рубцы. Они набухали и краснели прямо на глазах после каждого жёсткого удара. В нескольких местах мягкую кожу рассекло до крови, и две или три алые капли упали на пол, а несколько брызг слетело с плети и отлетели на стену, навсегда оставшись там.

Мужчина слегка разошёлся, видя, как его дочь пытается сдерживаться, и вместо десяти ударов нанёс тринадцать, а затем добавил ещё два, для пущего эффекта. И лишь когда тело блондинки начали сотрясать болевые судороги, когда она наконец не смогла сдерживаться, тяжело задышала и громко застонала, получив последний удар, он сжалился над ней и опустил руку с зажатым в ней орудием пытки. Красотка с рассечённым до крови ягодицами ещё несколько раз вздрогнула по инерции и притихла.

– Достаточно! – проворчал голос за спиной девушки. – Одевайся и приведи себя в порядок. Тебе ещё работать этим местом. В следующий раз я не буду тебя жалеть – изобью до полусмерти и отдам в какой-нибудь притон на месяц. Путь они тебя перевоспитывают.

– Спасибо, отец! – поблагодарила девушка мужчину и поморщилась от жгучей боли ниже спины.

– Погоди… – голос мужчины в этот раз сделался немного мягче.

Хозяин кабинета нахмурился, подошел к своему столу, выдвинул один из ящиков, порылся в нём и извлёк небольшую стеклянную баночку. Вернулся к девушке, встал позади неё, отвинтил металлическую крышку и мягким, заботливым отцовским голосом проворчал:

– Наклонись, я обработаю раны.

Девушка послушно оттопырила задницу, мужчина присел на корточки позади неё и принялся заботливо втирать мазь в опухшие кровавые рубцы.

* * *

Наши дни

– Алекс, – мужчина в строгом сером костюме привлёк внимание своего младшего сына, сделал глоток вина из высокого бокала и поинтересовался у парня, – какие планы на будущее, кроме женитьбы?

В обеденном зале поместья Гордеевых, которое больше напоминало старинный средневековый замок, расположенный за чертой города, за огромным столом сегодня собралось всё семейство. Все семь человек. Впервые за последние двенадцать лет. Эдакое небольшое воссоединение семьи, маленький праздник и вполне знаменательное событие.

Во главе стола сидел хозяин дома – властный, строгий, суровый мужчина пятидесяти двух лет, Михаил Сергеевич Гордеев. Мужчина чем-то отдалённо напоминал свирепого и жестокого хищника, опытного и матёрого, уже постаревшего, но всё ещё сильного и опасного, способного дать фору молодым и поспорить с ними за главенство в стае. Под деловым костюмом скрывалось хорошо тренированное тело, которое могло противостоять в спарринге против профессионального бойца, и противостоять вполне достойно.

Справа от главы семейства сидела его любимая дочь Лиза – высокая стройная красавица, деловая женщина, руководительница крупной исследовательской лаборатории. Стильное но простенькое облегающее чёрное платье, распущенные чёрные волосы и простенький кулон на шее, подаренный ещё на шестнадцатилетие. Девушка одевалась и выглядела очень эффектно, особенно для человека, проводившего всё свободное время в лаборатории и посвятившего свою жизнь науке и исследованиям.

Рядом с Елизаветой сидел её любящий муж и правая рука Гордеева, его старый школьный друг, умник и один из лучших аналитиков – Федор Михайлович Симонов. Мужу Лизы перевалило за пятьдесят, но выглядел он гораздо моложе своих лет: моложавый, ухоженный, подтянутый. До Гордеева он не дотягивал, но ему и не нужно было казаться лучше, чем его хозяин. Не по статусу.

С этой же стороны стола сидел старший сын Гордеева – Василий. Молодому мужчине недавно исполнилось тридцать, но он помогал отцу руководить империей Гордеевых уже долгих десять лет, и справлялся с этим неплохо. Жёстко, безошибочно, грамотно, по-своему справедливо, а главное, выгодно для семьи.

С другой стороны стола расположились Алексей, Екатерина и Иван. Иван – красавец-блондин с крашенными кудрявыми волосами. Парню двадцать семь лет, как и его сестре-близняшке Лизе, но, в отличие от сестры, в нём нет ни грамма серьёзности. Он не любил ни науку, ни исследования, ни работу в лабораториях. Зато очень любил спорт, футбол, теннис, сёрфинг, тусовки и ночные клубы. Иван был любимцем женщин и частым гостем обложек модных глянцевых журналов.

Алексей, Алекс – самый младший в этой компании. Девятнадцатилетний парень, младший сын Гордеева. Совсем ещё молоденький пацан со взглядом озлобленного волчонка. Юный, дерзкий, прямолинейный и немного грубоватый. Судя по хорошо скроенному, подтянутому, атлетически сложенному телу, парень явно любил заниматься спортом и посвящал этому львиную долю свободного времени. Очень даже симпатичный, как, впрочем, и его старшие братья, но на смазливой мордашке сразу читалось – интеллект не его сильная сторона.

Сегодня на этом семейном обеде Алекс присутствовал со своей невестой Катей. Девушка чувствовала себя немного неуютно и скованно, два часа назад она впервые увидела отца Алекса не на экране телевизора, не в сводках новостей или репортаже с очередного мероприятия для элиты, а вживую. И, честно говоря, она слегка побаивалась этого сурового мужчину.

– Какие планы? – переспросил Алексей у отца.

– Пока не знаю, – он пожал плечами, отправил в рот кусочек прожаренного мяса и запил обычной водой. – Хочу сначала разобраться, прежде чем принимать какое-то решение.

– Разобраться с чем? – с интересом посмотрела на замолчавшего младшего брата Елизавета.

– Да со всем! Я ведь за все эти годы ничего кроме стен и высокого зелёного забора Военной Академии и не видел. У меня есть год, хочу за это время разобраться и принять верное решение, хочу понять, нужна мне дальше карьера военного, или я хорош в чём-то другом.

– Теперь он в поиске себя, – хмыкнула старшая сестра. – А когда в семь лет захотел стать военным, ни о чём таком не задумывался? Попробовать новое, испытать себя во всём…

– Я – военным? – Алекс слегка нахмурился. – С чего бы мне хотеть становиться военным? Такой дурости мне даже в семилетнем возрасте в голову не могло прийти.

– Но… Погоди, – брюнетка перевела взгляд на отца. – Папа! А ты не расскажешь нам, как Алекс попал в Академию? Мы все почему-то считали, что он очень мечтал стать генералом, и ты не стал лишать ребёнка мечты и препятствовать ему в этом, но теперь что-то не сходится.

– Очередные семейные секретики, – к уху невесты Алекса наклонился его старший брат. – Люблю, когда что-то такое всплывает на поверхность.

– Мне было не до воспитания семилетнего сопляка, – пояснил глава семейства. – На мне и так трое детей висело: ты, со своими женскими проблемами переходного периода, и твои братья со своим бунтарским характером и желанием набить морды всем школьникам, которые косо на них смотрели. На тот момент я принял верное и взвешенное решение – дать парню шанс попробовать себя на военном поприще. И ничуть об этом не жалею.

– Нет человека – нет проблемы, – хмыкнул Иван и покачал головой. – В этом весь наш отец.

– Прости, Алекс. Я всё это время думала, что ты сам захотел уехать от нас, – брюнетка сложила бровки домиком, и на секунду сжала губы в тонкую нить. – Не знала.

– А если бы и знала – это что-то изменило бы? – удивился Алексей.

– Нет, – тяжело вздохнула девушка. – Ты прав.

– Жить будешь с нами? – глава и отец семейства небрежно посмотрел на младшего сына, внимательно наблюдая за его поведением и мимикой, при этом следя за каждым его словом. Ему было интересно, похож этот выросший пацанёнок на его породу, или пошёл в мать.

– Мы с Катей, – Алексей кивнул в сторону своей девушки, – собирались снять квартиру поближе к центру. Так намного удобнее.

– Нет, – с плохо скрываемым металлом в голосе возразил ему Михаил Сергеевич, – поживёте у нас. Так принято.

– Где было твоё «принято», папа, – на последнем слове парень сделал особое ударение, – все эти двенадцать лет? Двенадцать лет я был никому из вас не нужен, а теперь…

– Лёш. Не нужно, – блондинка незаметно сжала руку своего жениха. – Давай поживём здесь. Тем более, раз твой отец так настойчиво просит.

– Просит? – презрительно хмыкнул молодой человек.

– Лёш! – девушка сжала под столом ладонь Алекса сильнее и взглядом дала понять – с ней лучше не спорить.

– Хорошо… – Алексей сдался и слегка поморщился, отодвинул от себя тарелку, демонстрируя то ли испорченный этим разговором аппетит, то ли своё отношение ко всему этому семейству, и откинулся на спинку стула. – Я говорил тебе, что не собираюсь изображать из себя восхищённого и благодарного за всё дурачка?

– Говорил, – согласилась девушка.

– Вот и хорошо, – проворчал он.

– Так почему ты решил бросить учёбу в военке, Алекс? – снова поинтересовалась брюнетка, стараясь поддержать разговор за столом.

– Это у отца нужно спросить. Меня просто поставили перед фактом и дали отпуск на год.

– Отец?! – девушка нахмурилась. – Твоих рук дело?

– Да. Я решил, хватит ему там прохлаждаться, пора вливаться в семью…

– Прохлаждаться… – хмыкнул парень, но рука блондинки снова успокаивающе сжала его руку.

– И каким образом вливаться? – задумчиво поинтересовалась у отца старшая сестра Алекса.

– Пусть каждый из вас возьмёт над парнем шефство на пару дней. Сначала ты, Лиза. Потом Василий. Свозите его в офис, покажите, чем занимаетесь, может, ему что-то приглянется, или он что-то подскажет вам.

– Подскажет? – фыркнул старший из четверых детей Гордеева. – Что мне может подсказать вчерашний девятнадцатилетний вояка? Как охранять проходную, или как организовать гауптвахту?

– Ты не спеши с выводами, сын. Оно ведь свежим взглядом всегда что-то новое можно увидеть…

– Я через два дня улетаю в Торонто на двухнедельную конференцию, – встряла в разговор мужчин Лиза. – Могу взять его завтра с собой в лабораторию, покажу, что там и как. А потом уже только после приезда смогу заняться им вплотную.

– А я сегодня вечером отчаливаю, – вздохнул Иван, близнец Лизы. – У меня соревнования в Сиднее через неделю, нужно успеть привести себя в форму. Так что никаких совместных гулянок, братишка. Прости.

– А ты? Тоже что-то придумаешь, лишь бы увильнуть от ответственности? – глава семейства посмотрел на своего старшего сына.

– Я лечу в Китай, если ты не забыл. У меня там деловая встреча, кроме всего прочего. Думаю, раньше, чем неделю не вернусь, переговоры будут сложными. Эти китайцы дотошные до ужаса, похлеще евреев. Каждую запятую в договорах будут под микроскопом рассматривать.

– Да, точно. Переговоры… – Михаил Сергеевич задумчиво почесал подбородок и потянулся к бокалу с вином.

– Но к свадьбе мы обязательно вернёмся. Такое мероприятие я не пропущу ни за что! – улыбнулась Алексу Лиза.

– Кстати, когда у вас свадьба? – задумчиво нахмурился Иван.

– Через месяц, – подсказала невеста Алекса и застенчиво улыбнулась светловолосому красавчику, которого видела на обложках журнала не один десяток раз, а воочию, да ещё так близко, впервые в своей жизни.

– Ну вот и отлично! – довольно кивнул парень. – У меня как раз соревнования продлятся месяц, если не вылечу из отбора раньше. Так что я тоже в деле, придержите мне столик и плюс один, нет – плюс два. Возьму с собой Милку и Ритку.

– Да уж… Ох и семейка у нас, – шутливо проворчал Михаил Сергеевич Гордеев. – Все такие деловые, все в разъездах. Складывается впечатление, что я тут один дармоед, а все трудяги. Теперь ещё и дома меня одного оставляете.

– Теперь уже не одного. С тобой молодожёны.

– Ещё не молодожёны, – поправила Катя Ивана.

– Да не важно! – отмахнулся тот. – Кстати, отец, ты можешь и сам показать Алексу свою бизнес-империю, и как ей управлять.

– Хм… Я подумаю. Хотелось бы с чего-то полегче начать. Лиза, возьми всё-таки парня завтра с собой. Хотя бы просто покажи, где работаешь и что делаешь.

– Хорошо, – согласилась девушка, взяла бокал вина со стола и принялась пить мелкими неспешными глотками.

– Кстати, сын. Ты не рассказал, как вы с Екатериной познакомились. Хотелось бы услышать эту душещипательную историю.

– Год назад меня перевели в Лёшину Академию. Я вела у него лекции по психологии, – ответила за Алексея Катя. – Там мы и повстречались. А ещё, я была штатным психологом в Академии.

– Хм, – Михаил Сергеевич нахмурился и задумчиво посмотрел в сторону, словно не желая встречаться взглядами с девушкой или сыном. – Вы старше Алекса на пять лет, если не ошибаюсь? Вас это не смущает?

– Да, на пять, – подтвердила блондинка. – И нет, не смущает.

– А вам не кажется, Катерина, что спать со своими учениками, да ещё с такими молоденькими, это немного не этично?

– Мы не спали! – возмутилась девушка и покраснела. – Тогда – нет.

– И мы взрослые люди, отец, – спокойно ответил Алекс. – Мне кажется, это не твое дело…

* * *

– Покурим, Федя?

– Ты же знаешь, Миш. Я не курю.

– Знаю, – Михаил Сергеевич Гордеев поднялся из-за стола, достал из коробки сигару, взял спички и направился в сторону открытой террасы. – Пойдём, Миш. Составишь компанию, раз не куришь.

 За весь обед Федор Михайлович не сказал ни слова. И лишь когда все дети Гордеева разошлись и мужчины остались наедине, муж Лизы проронил первые слова. Но не потому, что он стеснялся, или ему нечего было сказать. Вовсе нет. Просто Федор Михайлович любил наблюдать со стороны, анализировать и делать выводы. Ему нравилось это делать – разгадывать загадки, ребусы, строить предположения и делать прогнозы. Мужчина редко ошибался, и именно за это его ценил Гордеев.

– Ты летишь с Лизкой в Торонто? – Михаил Сергеевич выпустил изо рта густое облако сигарного дыма и посмотрел на своего старого друга.

– Придётся. Ты же знаешь, её нельзя оставлять без присмотра ни на день, а тут целых две недели.

– Сочувствую, Федор Михайлович. Сочувствую…

– Это вряд ли, – покачал головой Симонов.

– Да, ты прав. Ты сам захотел жениться на ней, я тебя отговаривал как друга, – хмыкнул хозяин дома, облокотился на резные деревянные перила и задумчиво посмотрел куда-то вдаль. – Что скажешь по поводу нашего младшенького? Будет с него толк?

– Твой парень наивен, как дитя.

– Да он и есть дитя. С огромным членом и мужским развитым телом. Чему их там учили в этой военке, подтягиваться на турнике и маршировать? Я даже немного жалею, что отдал его туда…

– Поздновато ты опомнился.

– Знаю. Но лучше поздно, чем никогда.

– Зачем ты вообще решил вытащить его из Академии?

– Да там ситуация непростая… Он сломал ноги двум своим сокурсникам и покрошил зубы. Причём хорошо так сломал, основательно.

– Из-за неё?

– Угу. А эти двое оказались не простыми плебеями, а детками высокопоставленных людей.

– Выше тебя?

– Нет, конечно. Иначе, мы бы сегодня с Лёшенькой не разговаривали. Но дорога в военное ведомство ему теперь закрыта.

– Ясно, – Симонов тяжело вздохнул. – И что будешь с ним делать?

– Пристрою куда-нибудь. Если окажется совсем дурачком, дам денег, пусть развлекается и прожигает свою жизнь.

– У тебя уже есть один такой любитель поразвлекаться. Второго потянешь?

– Не сыпь соль на рану, – Гордеев покачал головой. – Иван, кстати, хорошо лицом отрабатывает все свои грешки.

– До поры до времени, – проворчал Симонов. – Вот увидишь, однажды он натворит что-то такое, на что ни твоих денег, ни связей не хватит.

– Хватит. Поверь, Федя, хватит.

– Верю, – ухмыльнулся Фёдор Михайлович.

– А младшему я немного должен, всё-таки парень рос без отца и матери. Так что, придётся отвалить круглую сумму, если он окажется бесполезным, и отправить его от греха подальше. Здесь мне и одного Ваньки хватает, тут ты прав, – Гордеев немного помолчал, выпустил очередное облако белого дыма и обернулся к своему зятю. – Что с его подругой?

– Невестой? – уточнил Симонов.

– Невестой, да.

– Девочка играет в свою игру.

– Это я и без тебя понял. Думал, ты мне что-то умное скажешь. Аналитическое, в твоём духе.

– Она умна, хитра, осторожна, хорошо воспитана, образована и очень красива… И очень хорошая актриса.

– Ладно. Спрошу по-другому. Кто её отец, ты узнал?

– Антон Павлович Мамонтов.

– Мамонтов… Мамонтов… Мамонтов… – Гордеев замер с занесённой сигарой у рта. – Погоди! Тот самый Мамонтов?

– Угу. Доктор психологии, светило науки. Очень богатый и влиятельный человек. Был когда-то. Сейчас там лишь крохи былого величия. Хотя, свадьба его дочери с твоим сыном значительно поднимет его рейтинг и откроет новые возможности.

– А куда он пропал и что с ним стало? Одно время все газеты только о нём и писали, а потом я как-то потерял его из вида.

– Все потеряли, – хмыкнул Симонов. – Да там мутная история на самом деле. Жена изменила ему и, насколько мне известно, не раз. И не два. Пока он был слишком занят карьерой и заботой о семье, кто-то заботился о его жене. После того, как всё вскрылось, он пустился во все тяжкие. Проиграл всё состояние, потерял должность, долго и много пил, затем попал в аварию и укокошил человека. Дело замяли, но связывать с нестабильным индивидом никто больше не желает. Ходили слухи, что он и жену свою прибил – она пропала с концами. Но полиция не смогла найти тело. А нет тела – нет дела.

– Хм… А он мог специально подложить дочь под моего сына?

– Конечно! Это в его духе. Я проверил – её перевели в Академию по чьей-то настойчивой просьбе. Всё это не просто так.

– Понятно… – Гордеев довольно улыбнулся. – Это даже будет интересно. Ну что ж, поиграем.

– Поосторожнее с Алексеем, он затаил на тебя обиду. Парнишка может всадить тебе нож в спину, в метафорическом смысле, конечно, и не поморщится.

– Это я знаю. Нужно как-то придумать, как заставить его верить в то, что семья – это святое.

– Это будет сложно, после стольких-то лет. Он жил вне семьи дольше, чем в семье.

– Никто не говорил, что это будет легко, – фыркнул Гордеев. – Передай Лизке, пусть присмотрит за ним и войдёт к нему в доверие. Она умеет ладить с парнями.

– Передам, – кивнул Симонов, – но этого будет мало. Подружись с ним сам, для начала. Поговори, пообщайся, проведи время вместе. Тем более, как раз выпал подходящий случай – подготовка к свадьбе.

– Да что вы все, сговорились, что ли?! Ладно, проведу я с ним пару дней. Свожу в кино, в ресторан. Поиграю в доброго и заботливого отца…

Глава 2

За год до воссоединения семьи Гордеевых

– Михаил Сергеевич, вы первый, кому мы это демонстрируем, – деловым тоном, в котором всё же проскальзывали заискивающие, льстивые нотки, произнес высокий черноволосый мужчина в белом халате.

– С чего такая щедрость? – Гордеев задумчиво поднял бровь, не отрывая взгляда от медицинского монитора, демонстрирующего жизненные показатели человека, лежащего на кушетке.

– Вы… – мужчина в халате замялся. – У вас есть возможность поддержать наш проект. Мы реалисты, у вас этих возможностей гораздо больше, чем у других. У вас есть связи, опыт и очень хорошее чутьё.

– И деньги, – добавила стоящая рядом с отцом Лиза.

– И деньги, конечно, – не стал спорить мужчина. – Ну что, приступаем?

– Приступайте, – кивнул Гордеев и сосредоточился на двух больничных кушетках за стеклом.

На одной лежала молоденькая девушка лет двадцати, симпатичная, хоть и исхудавшая, с торчащими рёбрами, но всё ещё пышной красивой грудью. На этом её красота заканчивалась, стоило присмотреться внимательнее, и в глаза сразу бросалась её ущербность – на руках заметны следы многочисленных уколов, волосы давно не крашены, обгрызенные ногти на пальцах, синяки под глазами, словно девушка махнула на себя рукой и перестала следить за своей внешностью. Для наркоманов со стажем – это норма.