Последний спартанец. Разгромить Ксеркса!

«Горго умоляла меня оказать помощь Леониду, которому, по ее словам, грозит гибель, – размышлял Еврибиад. – Горго чуть не плакала, говоря мне об этом. Это явно вещий сон! Леониду и его воинам грозит в Фермопилах какая-то беда!»

На палубу «Сатейры» посыпались вражеские стрелы: передовая линия персидских кораблей уже сблизилась с эллинским флотом на выстрел из лука. Подхватив прислоненный к борту щит, Еврибиад перешел с кормы на носовую часть триеры, где стояли его гоплиты, подняв щиты над головой. «Сатейра» находилась во второй линии греческих триер, поэтому до нее долетали лишь отдельные стрелы с кораблей варваров. Большая часть персидских стрел с гудением и свистом обрушивалась раз за разом на греческие суда в передней боевой линии.

На носах вражеских триер красовались высеченные из дерева головы коней и круторогих быков, оскаленные львиные пасти, морды крокодилов с длинными рядами острых зубов… Теснившиеся на носовых площадках палуб варвары блистали позолотой на шлемах и панцирях, потрясая дротиками и узкими прямоугольными щитами, обитыми кожей. На финикийских и египетских кораблях гребцы были скрыты под дощатым навесом, являвшимся продолжением палубы. На небольших судах памфилов гребцы находились внизу, под палубой. На триерах ионийцев и эолийцев ряды гребцов были защищены от стрел навешанными на борта кожаными покрывалами, которые называются «параблемата», то есть «кожаные щиты».

Варвары недолго медлили, охватив плотным полукругом небольшой эллинский флот. Первыми ринулись в атаку египетские суда, а за ними следом устремились на эллинов грозные финикийские триеры с высокими черными бортами, с таранами в виде бронзовой бараньей головы. Вскоре весь персидский флот вступил в сражение, стремясь прорвать строй эллинских триер.

Это была очень яростная битва. Варвары, раздосадованные своими недавними неудачами, стремились смять и уничтожить корабли эллинов, которым некуда было бежать. Столкновения персидских и греческих триер напоминали боданье рассвирепевших быков. У персов не было возможности таранить эллинские триеры в борт, поскольку те стояли тесным строем, устремив на врага свои тараны. Персидские суда шли на греческие корабли лоб в лоб, сталкиваясь с ними и пытаясь оттеснить назад, дабы в эту брешь могли втиснуться суда варваров из второй и третьей линии. Там, где персам удавалось вклиниться в боевые порядки эллинов, палубы близко стоящих кораблей превращались в поле битвы. Где-то варвары захватывали в абордажной схватке эллинскую триеру, где-то эллинам сопутствовала удача в бою, и в их руки попадал персидский корабль. Убитые и раненые с обеих сторон во множестве падали за борт и шли на дно; некоторые из бездыханных тел волнами выносило на галечные пляжи мыса Артемисий.

Сражение продолжалось до полудня; когда персы уже начали одолевать эллинов, погода вдруг испортилась, задул сильный юго-восточный ветер, поднявший большую волну в проливе. Скученные суда варваров начали сталкиваться бортами, у них ломались весла и реи. Боевой строй персидских кораблей нарушился. Персидские трубы дали сигнал к отступлению. Флот Ксеркса вернулся на свои стоянки у побережья Магнесии.

Персы потеряли тридцать кораблей, эллины – шестнадцать триер.