Луна в тумане. Путеводитель по боевым искусствам для новичков

В качестве заставки к предисловию я специально подобрал старую японскую гравюру, на которой изображен буддийский монах с окованной боевой палицей, ломящийся через град мечей, стрел и копий к одному ему ведомой цели. Этот символический сюжет иллюстрирует сложную, щекотливую и, я бы сказал, скользкую проблему – о взаимоотношении наших человеческих моральных ценностей (включая религиозные) с необходимостью результативно сражаться с себе подобными, которые во многих культурах именуются не иначе, как «братьями» и «сестрами». Собственно, здесь же мы видим и блестящее практическое решение этой проблемы, поскольку для нашего героя никаких вопросов не осталось, – действует он на диво решительно и споро, нам бы так. Впрочем, об отношении различных религий к боевым искусствам мы поговорим чуть ниже, а пока давайте обозначим главные вопросы, которые обычно возникают перед всяким, кто вдруг надумал изучать науку мордобоя в той или иной ее ипостаси.

Итак, первое: бокс или борьба?

Разумеется, под боксом следует понимать все многообразие кулачных школ, где поражающим действием является удар, вне зависимости от того, чем бьют, куда и как. Это и классический «английский» бокс, и каратэ, и шаолинь-цюань, и еще десять тысяч систем.

Борьба, под которой, опять же, подразумевается весь сонм техник от дзю-дзюцу до греко-римской, реализует свой потенциал через броски, заломы, удушения и т. п.

Тут уж выбирайте сами, исходя из личных пристрастий и задач на будущее. Безусловно, с точки зрения боевой эффективности следует отдать пальму первенства комбинированным стилям, гармонично сочетающим все элементы, как это происходит в упомянутом дзю-дзюцу, где чрезвычайно жестким броскам обязательно предшествует не менее жесткий удар, имеющий, впрочем, целью не окончательное поражение противника, а его отвлечение и раскоординирование.[4]

Упомянутые личные пристрастия просматриваются на примере пристрастий национальных. Например, общеизвестна любовь народов Кавказа и Средней Азии к «чистой» борьбе, где нужна физическая сила, оформленная в рамки несложной техники. Ни о каких ударах речи нет. Напротив, среди боксеров всех весовых категорий и рангов отчего-то полно нег…, извиняюсь, чернокожих, вообще предпочитающих подвижную деятельность – танцы, баскетбол и т. п., как в той песне: «Даже мертвый негр может играть в баскетбол». Кому что нравится.

Относительно извечного детского, абсолютно некорректного вопроса, что сильнее – бокс или борьба – могу предложить только свое личное, не претендующее на истинность, мнение. Итак, исходя из многолетнего опыта наблюдений и сопоставления увиденного, получается следующее: техника чистого удара имеет преимущества исключительно в тех редких случаях, когда бьющий обладает наработанным, стопроцентно надежным нокаутирущим ударом. Проще говоря, когда он однозначно «вырубает» противника на дальней и средней дистанции, до сближения в плотный контакт. Такие люди есть, их немало среди нас, я знавал многих, подступиться к которым было чрезвычайно трудно, если вообще возможно, будь вы хоть с ножом. Дело в том, что хорошо поставленный удар имеет скорость, выходящую за пределы реагирования[5], когда любые ваши манипуляции останутся нереализованными. В этом свете «чистые» боксеры выигрывают потому, что день ото дня оттачивают две-три «коронки», буквально вгоняя их в подсознание.

Минус классического бокса, не обремененного закалкой рук, как это принято в каратэ и ушу, заключается в неизбежном травмировании своего «инструмента», т. е. кулаков, в любой мало-мальски приличной стычке. Примеров тому на своем веку я насмотрелся множество: да, эти ребятки набивали морды напавшим, и даже выходили победителями по всем параметрам, только потом они две-три недели маялись выбитыми фалангами и «баюкали» свои, любовно смазанные целебными бальзамами конечности, сберегая от малейших потрясений – до следующей баталии.

Краткое резюме: если вы не «нокаутер» с молниеносным, испытанным ударом, то ваш бокс практически всегда в итоге проиграет борьбе, потому что амбал с разбитой физиономией тотчас насядет, как медведь, и заломает с вполне оправданной яростью, даже не обладая при этом каким-то особенным мастерством.

Именно поэтому напрашивается вывод, что начинать изучение боевых искусств предпочтительнее с борьбы, хоть греко-римской, хоть дзюдо, хоть айкидо, хоть старого доброго самбо (которое, к сожалению, сегодня почти умерло). Помимо чисто утилитарных бросковых и болевых приемов все эти системы дают навык самостраховки при падениях – испытанную временем технику различных кувырков, перекатов и т. д., чего лишен бокс и что встречается в повседневной жизни на каждом шагу.[6]

Процесс овладения ударными техниками заведомо проще и быстрее, нежели мудреная наука борьбы, да и общая телесная мощь для бокса желательна, но отнюдь не обязательна, чего не скажешь о борьбе. Поэтому ориентация почти исключительно на удар не дает стимула к комплексной физической подготовке.

Разумеется, это упрощенная картина, однако реально при подготовке хорошего универсала проще обучить борца ударным техникам[7], нежели боксера – приемам борьбы, потому что даже неумелый, никогда ничем не занимавшийся «ботаник» способен лихо стукнуть кулаком (особенно, если он при этом увесист), но он никогда, никогда не проведет эффективного броска!

Кроме того, не стоит забывать о холодном оружии[8]. В деле защиты от него борцы также имеют понятные преимущества. И последнее: очень многие имели счастье наблюдать – хоть вживую, хоть по телевидению – так называемые бои без правил, где представители (скажем откровенно, не самые лучшие) наиболее популярных современных интерпретаций боевых искусств сражаются на ринге якобы не на жизнь, а на смерть. И что? Практически все схватки уже на десятой секунде сводятся к падению на пол, валянию, катанию, кряхтению и прочей возне. Где те удары? Кто их видел? Разумеется, в большинстве случаев побеждают разного рода «душители». Даже занимательные кадры потасовок среди депутатов парламентов разных стран демонстрируют сходную картину: они толкаются, как дети, рвут друг на друге одежду и являют полнейшую беспомощность, хотя – что удивительно – многие их них (по свидетельству прессы) свободное от заседаний время посвящают боксу, каратэ и т. п., стяжав на данном поприще разнообразные и довольно высокие регалии. Вот вам – «наука и жизнь»!

Наконец, действие удара и броска на человеческий организм также, разумеется, различно. Не будем брать во внимание монстров, способных кулаком расколоть череп или сломать ребра, равно как оставим в покое силачей и «технарей», которые, не моргнув глазом, припечатают вас оземь так, что дух вон.

На обычном среднем уровне после удара, например в голову[9], слегка контуженный, но гораздо более озверевший противник (предполагается, что вы сцепились не с пацифистом и не с маменькиным сынком) ринется, точно бык, в контратаку – и закипит славная потасовка!

А вот после средненького и даже неумелого броска вы, не будучи привычным к подобным эксцессам, либо сломаете себе что-нибудь вроде запястья или голени, или «приложитесь» об асфальт до потери сознания. Во всяком случае, десятисекундный шок и временная потеря ориентации (не сексуальной, а пространственной) гарантированы, – и это правда!

Очень многие способны продолжительное время тузить друг друга кулаками и даже ногами, нанося множественные повреждения различной степени тяжести, наслаждаясь как благородной дракой один на один, так и участием в массовых побоищах, то и дело возникающих на национальной, территориальной или спортивно-болельщицкой почве. Но никто, кроме тренированных борцов, не в состоянии столь же интенсивно обмениваться бросками. А если добавить еще и переломы…

Вывод: при прочих равных условиях в качестве отправного пункта в деле изучения боевых искусств начните с борцовской школы, чтобы потом плавно перейти к ударным техникам.

Будо, бу-дзюцу[10] и все остальное

– А можно ли этим способом добиться бессмертия?

– спросил Сунь У-кун.

– Нет! Нельзя, – последовал ответ.

– Ну, в таком случае я не стану его изучать!

Как известно, нет плохих и хороших школ. Однако, хотя все (или почти все) они рождены стремлением побеждать противников, потенциал эффективности их техник различен, так как на долгом пути развития, измеряемом порой веками, первоначальная идея неизбежно претерпевает метаморфозы, затрагивающие не только тактику, но даже стратегию, или базовую целевую установку стиля. Классический пример – дзюдо, превратившееся из весьма жесткой комплексной[11] в чисто спортивную систему. Впрочем, ее создатель именно этого и хотел, а все прошлые и нынешние варианты так называемого боевого дзюдо есть не более чем попытки вернуться к истокам.

Существует достаточное количество схем, призванных хоть как-то упорядочить, классифицировать великое многообразие оттенков единого, по сути, боевого искусства, и я не вижу причин, почему бы не изложить здесь собственный вариант.

Например, давайте разложим пеструю мозаику стилей и школ, независимо от технического арсенала, как бы в три ящика с надписями: «боевые», «спортивные» и «оздоровительные». При этом каждая конкретная школа несет в себе весь набор указанных черт, и вопрос лишь в преобладании того либо иного, а размеры и значимость воображаемых ящиков будут разными.

Самая распространенная и досадная ошибка занимающихся (а также тех, кто только собирается начать тренировки) состоит в неумении отличить и ясно представить себе возможности и перспективы избранного направления. Именно в этом неумении таятся корни, увы, неизбежных драматических ситуаций, когда человек, прозанимавшийся три года (всего-то три года!) спортивным ушу или каратэ, оказывается абсолютно беспомощным в ситуации реальной уличной агрессии, после чего принимается аргументированно поносить «никчемный балет».

Поэтому прежде чем бежать записываться в приглянувшуюся вам секцию или клуб, необходимо честно ответить самому себе на один-единственный простой вопрос: «Зачем мне это все надо, и чего я жду от нескончаемых, тяжелых и нудных занятий?» Несомненно, можно извлекать удовольствие (хотя и несколько мазохистского плана) и какие-то общеукрепляющие моменты даже из тренировок по самой что ни на есть зверской боевой системе, но совершенно излишне строить иллюзии относительно собственной защищенности, подвизаясь, скажем, в изначально гимнастическом современном Чань-цюань. Конкретнее насчет упомянутых трех путей можно сказать следующее.

К боевым, действенным и эффективным направлениям относятся немногие старинные, пережившие века школы, жизненность которых проверена в тысячах и тысячах абсолютно реальных боевых схваток с вооруженными профессионалами. Их перечисление не заняло бы много времени, поскольку таковых осталось, увы, всего чуть-чуть. Это, конечно же, традиционные клановые стили самурайского дзюдзюцу – Дайто-рю, Катори Синто-рю, Ягью-рю и некоторые другие. Это почти все разновидности окинавского (не путать с японским) каратэ, но только почти, так как и в оплоте неподдельности встречается откровенная мишура, особенно среди модернизированных популярных стилей. Это, несомненно, и подлинный Шаолинь – не тот, урезанный и оспортивленный, что преподают (скорее, демонстрируют) иностранцам за большие деньги прагматичные китайцы, а настоящий, сокровенный и многотрудный, во многом все еще закрытый от любопытных глаз досужих западных энтузиастов восточных единоборств.

Существует также ряд современных разработок, которые убедительно показывают замечательную эффективность наряду со столь же замечательной простотой. Возглавить этот перечень мог бы, например, так и не обретший почему-то популярности стиль Кадочникова. В мастерском исполнении эти «мягкие» незамысловатые движения сводят к нулю любую направленную на них ударную, бросковую или какую угодно иную технику, оставляя нападавшего либо в недоумении, либо без сознания – по выбору исполнителя.

Разумеется, все подобные системы рождены путем изучения, компиляции, упрощения и рационализации старых школ (чаще всего дзюдзюцу), что бы там ни фантазировали приверженцы России как «родины слонов». К сожалению, при таком подходе под сокращение попадают, в первую очередь, духовная, философская и этическая составляющие стиля, вкладывая в руки адепта лишь голую технику атак и защит. Экономя на глубинных и тонких аспектах искусства, человек в минимальный срок получает незримое оружие, эффективность которого зависит только от собственного таланта и усердия. Поэтому современные боевые системы находят применение во всевозможных охранных структурах, элитных спецподразделениях, разведках, контрразведках и так далее. Несомненно, матерый самурай XIII века или крепкий шаолиньский монах старой закалки в мгновение ока убили бы любого из нынешних профессионалов. Но! – и монах, и самурай имели обычно за плечами, как минимум, 15–20-летний стаж тренировок и боев, суровость которых сегодня даже трудно представить, тогда как современный спецназовец обязан в сжатые сроки овладеть обширным ассортиментом дисциплин, и «рукопашка» среди них отнюдь не самая главная. Разумеется, здесь ни о каких десятилетиях не может быть и речи. Однако стоит оговориться, что героем наших рассуждений является некий средний специалист, поскольку никогда нельзя сопоставлять уникумов, подлинных фанатиков своего ремесла, каких достаточно в любые времена.

Подводя краткий итог, будет нелишне в который раз подчеркнуть, что претендовать на хорошую боевую эффективность можно исключительно как на результат усердных, неимоверно тяжелых, беспрестанных занятий под руководством опытного наставника по любому из стилей боевой направленности. К счастью для всех нас, доступ к подобным знаниям для широкой публики пока что закрыт или, во всяком случае, затруднен, да и наличие в чьей-то голове подобных знаний бесполезно, если они не переплавлены в практические навыки ценой мучительных усилий, каковые, кстати (и к счастью), имеют обыкновение заодно переплавлять в лучшее качество и духовные устои занимающегося. Можно наизусть выучить методику протыкания человеческого тела указательным пальцем, но полезные знания так и останутся втуне без двух десятков лет фанатичных тренировок. Вот он, спасительный парадокс: отдав вожделенной технике потребное количество пота, боли и времени, потенциальный «протыкатель» неизбежно приходит к мыслям о ценности жизни, гуманности и миролюбии, причем такое перерождение происходит исподволь, абсолютно незаметно.

Другим разделом воинских искусств можно считать оздоровительный. Он имеет древние, но не повсеместные корни. Тогда как в Японии и особенно на Окинаве усилия затрачивались исключительно с целью стяжания непобедимости, за многие и многие столетия до этого в Поднебесной даосские отшельники практиковали хитроумное мастерство достижения бессмертия, как минимум – долголетия, и обретения Великого Дао. Феноменальная эффективность этих систем в плане самообороны являлась побочным продуктом и никогда не рассматривалась в качестве хотя бы промежуточной цели. Все эти «цветы у дороги» не стоили внимания, как само собой разумеющиеся – настолько грандиозна была конечная цель, хотя говорить о конечной цели в данном случае нелепо.

С сегодняшней точки зрения к оздоровительным можно было бы отнести те направления китайского ушу, плавность и мягкость которых позволяет практиковать их людям любого возраста и физических кондиций – от малых детушек до почтенных старцев. Нисколько не претендуя на обретение боевой мощи, сторонники этих приятных стилей находят покой и отраду, безмятежность духа и крепость тела в недрах гармоничных и, как правило, старинных школ.

Наиболее яркими представителями раздела являются, конечно, стили «великой внутренней тройки» – Тай-цзи-цюань, Багуа-чжан и Синьи-цюань (хотя, говоря откровенно, Синьи трудно назвать мягким и плавным[12]), а также многочисленные эмэйские и уданские вариации. Сюда же примыкают их японские реплики типа Найка-кэн и Таики-кэн, практикуемые выучившимися в Китае мастерами. Хотя боевая эффективность этих древних традиций поистине беспредельна (если не абсолютна), достигнута она может быть лишь десятилетиями ежедневной упорной работы над собой, причем под надзором искушенного учителя, и непременно при наличии некоей «божьей искры», которая встречается у одного из сотен, если не тысяч. Поэтому все данные стили с небольшой натяжкой можно считать решающими чисто оздоровительные задачи, тем более что базой им служит тонкое искусство цигун (дословно – «работа с Ци»). Цигун сегодня живет в сотнях разнообразных форм, но наиболее мощные, углубленные и проработанные из них принадлежат, опятьтаки, к древнейшему даосскому семейству, в противовес несколько более молодому и «внешнему» буддийскому. Разумеется, существуют превосходные корейские, вьетнамские и другие региональные школы. Об Индии и Тибете умолчим – там все свое, самобытное и непохожее.