Чижик-пыжик

Ишачить на заводе, как папаня, ему, конечно, не хотелось – фи, этот вариант отвергался категорически! Имея хоть и небольшую, но артистическую, жилку, – или, как теперь говорят, имея задатки шоумена, – Никовлай принимает решение: ступить на музыкальную стезю.

В ту пору доморощенные вокально-инструментальные ансамбли плодились, как грибы после дождя, вот в такую-то самодельную группу и пристроился Никовлашка барабанщиком – ударником. Сначала ему вроде и понравилось это дело, но вскоре он понял, что нет, не то! Здесь он всего лишь один из многих безликих музыкантов, а ему хотелось быть единственным в своём роде! А куда податься? Все доступные ниши на рынке труда и искусства уже давно и прочно заняты, а славы-то хочется по-прежнему! Просто до скрежета зубовного!

И юный рвач принимает неожиданное для всех решение: он будет православным батюшкой! Мать рыдала от стыда перед соседями, знакомые ехидно усмехались, многие от него просто отвернулись: ну какой, к чертям собачьим, из Никовлашки батюшка? Так, разве что курам насмех… А надо сказать, что ещё лет двадцать назад отношение в обществе к этому вопросу было иным, нежели сейчас, и поэтому решение Никовлашки выглядело так нелепо и «скандальёзно». Хотя в данном случае – ради светлого будущего сейчас ему было абсолютнейшим образом плевать на всё!

…Учился Никовлай усердно, молился и поклоны бил, что называется, до усрачки! И это совершенно серьёзно, без всяких шуток, потому что – по его собственным словам – пердёж грохотал такой, что стены сотрясались, а от густой жгучей вони щипало в горле и резало глаза!

Так прошло несколько лет. Никовлай к этому времени уже успел жениться, нашел себе такую же, как сам, соратницу и спутницу жизни. Но вдруг в какой-то момент его выпендрёжная натура запротестовала, – он всегда любил принарядиться, покрасоваться, распустив павлиний хвост, а ведь православный батюшка обычно ходит в тёмном одеянии, какая уж там красота! Как-то уж очень сильно Никовлашке этот момент не нравился! И Никовлай начал лихорадочно искать выход из этой ситуации. И ведь нашел, каналья!

На Западе давно и успешно действуют протестантские церкви различного толка. Поясняю, чтоб было попонятнее: протестантство – это, по сути, реформированное лютеранство и является самостоятельной ветвью христианства, наряду с католичеством и православием. Вот в эту-то сторону и обратил свои взоры пронырливый Никовлай. Вопрос веры в данном случае – это дело десятое! Главное – что можно вещать перед большой аудиторией и одеться посолиднее, да и жена будет называться не матушкой, а гораздо изящнее, – она будет женой пастора.

Сказано – сделано! После немалых усилий и махинаций ему удалось организовать церковь с многообещающим названием «Обновлённая жизнь». Какие, говорите, тут могут быть махинации? А вот какие. Один из примеров: его дружок, не будем называть имени, организовал фирму под серьёзным и заманчивым названием «Росстрой плюс» по строительству жилья, и привлекал деньги граждан под это жильё, причём немалые деньги, причём каждый месяц, причём на протяжении длительного времени! Правда, «плюс» получился только для фирмы и Никовлашки, а для всех доверчивых вкладчиков – один только жирный «минус» и ничего более! Поскольку, как вскоре выяснилось, на строительство жилья не было потрачено ни рубля! На собранные с граждан-лохов деньги был оборудован шикарный офис для пускания пыли в глаза, – чувствуете, насколько это в духе Никовлашки? А ещё там выплачивались фантастических размеров зарплаты и премии всем сотрудникам, поскольку все они были прихожанами Никовлашкиной церкви. Ну а все остальные деньги в огромном количестве шли на строительство церкви Никовлая Сегреевича. Это называлось: «Бог помог».

Закончилось это грандиозное мероприятие тем, чем и должно было закончиться: неосторожного доверчивого друга посадили на восемь лет, а Никовлай за него благополучно помолился. Всё! Больше он об этом друге даже и не вспоминал!

И таких примеров можно привести еще немало. Только зачем, мы ведь не биографию жуликов изучаем, верно? Справедливости ради надо сказать, что проповеди он читал интересно, ими можно было бы заслушаться, если бы… если бы не знать про его гнилое нутро посредственного шоумена и безмерные амбиции бывшего барабанщика – ударника, каковым он навсегда и остался в душе!

Не нами придумано, что чёрного кобеля не отмоешь добела…

Вот к этому-то братишке и обратился за содействием Видалька, до крайней степени раздражённый и обозлённый несговорчивостью полудохлой Птицы. Не в её положении выкобениваться! Никовлай с двух слов ухватил суть происходящего, и уж как забилось у него сердце и загорелись его глазки – это ни в сказке сказать, ни пером описать… Что ему там Видалькины проблемы, он его даже и не слушал! У него самого последнее время дела шли не очень успешно, как-то так себе, ни шатко, ни валко, а хотелось-то, как всегда, блистать и возвышаться. А тут… такая удача! Сердце от сверхвозбуждения стучало, словно молот кузнеца по наковальне, а в висках пульсировало с такой силой, что даже уши закладывало: вот оно, счастье, наконец, дождался, не зря столько лет молился, все-таки вымолил! Вот уж, действительно, Небо послало ему помощь!

Никовлашка чётко понял, что это его шанс, и упустить его никак нельзя! Он еще не знал, как этим шансом воспользоваться, но точно знал, что что-нибудь обязательно прридумает! …А уж чтобы отпустить измученное существо на волю, – эта мысль даже не промелькнула в его набожном благочестивом мозгу. Жадность и тщеславие перекрыли абсолютно всё!

Рядом эти два братца – афериста, Гадимировские отпрыски, выглядели очень комично: взъерошенный телепузик Видалька и напыщенный тщеславный барственный Никовлашка. Братья давно уже друг друга крепенько недолюбливали. Но они, как ни говори, были одной гнилой крови, а ведь давно известно, что свой своему поневоле друг! Вот и получалось, что хоть они друг друга не особо жаловали, но в некоторых ситуациях вынуждены были объединяться по принципу: «Против кого дружить будем?», как вот, например, сейчас.

…Никовлашку издавна раздражала слишком уж явная Видалькина пронырливость, а Видалька отчаянно завидовал Никовлашкиной способности всегда и везде втихаря урвать себе кусок пожирнее! И съёмную трёхкомнатную квартиру ему прихожане оплачивают; за их же счёт чуть ли не каждые полгода, а то и чаще, меняет он свои машины, за их же счёт оплачивает обучение своих детей! Да и много чего ещё ему удаётся проворачивать, оставаясь при этом в глазах окружающих порядочным и кротким, белым и пушистым. Ну, это, конечно, в том случае, если кто лично не был знаком с Никовлашкой, – только тем так казалось. А кто его знал поближе, те на его счет не заблуждались!

И был ещё один момент, который Видалька не мог простить братцу. Однажды Никовлашка крепенько облажался, невзначай выдав Видальку следственным органам. А всё из-за своего вечного желания похвастаться и покрасоваться.

Дело было так. Шло очередное следствие по поводу Видалькиных махинаций, и его разыскивала милиция. А ему, как всегда, с милицией встречаться не хотелось, и он скрывался, как только мог! Дело уже дошло до того, что если ему зачем-нибудь нужно было зайти домой, то, подъехав к дому, он останавливался где-нибудь неподалеку за углом, за деревьями, за мусорным баком и так далее, – с таким расчетом, чтобы в случае тревоги можно было моментально смыться. Так вот, подъезжал он таким манером к дому и звонил своей Немытой курице, а она по его звонку сразу же из всех окон обозревала окрестности, – высматривая, нет ли поблизости подозрительных личностей или не менее подозрительных машин, – и в свою очередь отзванивалась Видальке. Если все было чисто, он мигом заскакивал в подъезд дома! В квартире он надолго не задерживался, – боялся, и, наскоро сделав свои делишки, быстренько сматывался, – вот где папашкина выучка пригодилась, не раз его добрым словом вспоминал в такие минуты благодарный сын!

И надо же такому случиться, что именно в эту пору Никовлашка на очередном воскресном богослужении после проповеди решил огласить названия организаций – спонсоров, конкретно указав, кто и чем помог материально в нуждах церкви. Оглашение выглядело так: «Вот такая-то организация подарила нам шифер на крышу, вот такая-то организация оплатила установку окон, а вот такая-то организация, фирма „Синка“, в которой работает мой брат, завезла нам доски и плинтусы для пола» и т. д. Он-то хотел показать всем, насколько его церковь уважают, – для того, чтобы привлечь новых спонсоров, поскольку взымаемой десятины на все нужды Никовлая Сегреевича хронически не хватало! Но последствия страстного призыва Никовлая оказались несколько иными…

Более того – эффект от его жаркой проникновенной речи оказался совершенно неожиданным и непредсказуемым и… плачевным для Видальки! После того, как тщеславный братик публично указал Видалькины координаты, нужные люди спокойно дождались Видальку возле работы, взяли его тёпленького под белы рученьки и, раскачав хорошенько, на раз-два-три закинули с размаху в «черный воронок»! Что уж и говорить, Видалька тогда пережил много неприятных минут, но ему опять удалось выкрутиться, так как он предусмотрительно все сделки проворачивал через подставных лиц. А уж что дальше будет с этими подставными лицами, – это уже его не интересовало: были бы поумнее, не подставлялись бы! Так что их жалеть? Но с той поры он ещё больше затаил злобу на Никовлашку, не смог простить ему тяжкие дни нахождения в следственно изоляторе.

И вот теперь эти два упыря были едины в своей озабоченности: как бы вырвать из Птицы побольше благ для себя! И если все Видалькины просьбы почти уже умирающая Птица игнорировала, то в Никовлашкиных увещеваниях она уловила проблеск разумности, хотя видела насквозь всю его лживую, хапужную натуру. А просил наш лжесвятоша не менее, как помощи в открытии им ещё одной церкви. Те, кто посещал уже существующую его церковь «Обновленная жизнь», его, конечно, хорошо знали, – в том смысле, что в этом узком кругу он был широко известен, и, хоть относились к нему по-разному, но… на этом было и всё, больше о нём никто не знал! А честолюбивому Никовлаше по-прежнему отчаянно хотелось популярности! Хотелось стоять над толпой с вытянутой вперед рукой и указующим перстом направлять массы на путь истинный! В его интерпретации это называлось «нести людям Божье слово».

Вот в этом моменте, после некоторых размышлений и колебаний, Птица с большой натяжкой и большой долей сомнения согласилась с Никовлашкой. Своё согласие Клементина мотивировала для себя тем, что ведь все священнослужители – это люди, люди со всеми присущими им недостатками, но, тем не менее, каждый из них, в меру своих сил и понимания, распространяет Божье учение. Вот так и этот чванливый пузан… Так почему бы не помочь? Глядишь, и он кого-то к Богу обратит… А в отношении его деяний люди потом со временем сами разберутся…

И если Видальке помогать Птица наотрез отказалась, то хитрожопенькому Никовлашке она всё же помогла. Благодаря чему вскоре он благополучно открыл еще одну церковь, эта уже называлась «Благовестие для всех».

А через какое-то время благочестивый пастор ещё более благополучно смылся в Швецию: всеми правдами и неправдами выкупил наш Никовлашка в небольшом городке небольшой приход и теперь по воскресеньям читает проповеди там. Все, кто остался здесь, – это для Никовлашки уже отработанный материал, исчерпанное месторождение, которое уже ему совсем неинтересно! Правда, ему всегда отчаянно хотелось в Америку, в Талсу, штат Оклахома, но и Швеция тоже жилось неплохо. Хотя отличие от России – в Швеции, конечно, дураков нет, ну да ладно, дальше видно будет…

Это все произошло, конечно, уже потом. Не за один день, разумеется, хотя и в очень небольшие сроки. Так что встреча с Птицей очень даже пошла Никовлаю на пользу!

Но вернемся сейчас к нашей измученной Птице! Спасение пришло с совершенно неожиданной стороны: вот уж воистину, не зря говорится, что не знаешь, где найдешь, где потеряешь… Спасителем оказался обкуренный торчок Тимка, Видалькин выдристыш, – в молодёжной среде больше известный по прозвищу Гад, Гадёныш, Гадючонок и прочие производные от своей тухлой фамилии. Где-то он был дурак дураком, а тут, глядя на папашку с дядькой, тоже сообразил, что ведь и ему своё надо урвать, не всё этим двум загребущим удодам жировать за чужой счет! В последнее время за Тимкой бдительно надзирали, но сейчас всё внимание было обращено на Птицу, и неусыпный контроль за Тимкой значительно ослаб. Чем он успешно и воспользовался!

Выбрав подходящий момент, он вывалил перед Птицей примерно полмешка различных лекарств и пояснил:

– Вот, мамахен здоровая, как конь с яйцами, а любит выискивать у себя разные болезни, лечиться любит, – так это всё её барахло!

И следом задал свой самый важный вопрос, ради которого всё и затевалось:

– Скажи, Птица, от чего-нибудь из всей этой свалки мне может стать хорошо?

Птица подумала, внимательно на всё посмотрела и кивнула:

– Да, может.

Правда, в слово «хорошо» они вкладывали разный смысл, но Тимка-то об этом не знал! Он стал требовать, чтобы Птица указала на нужный препарат, но тут уже Птица проявила упорство:

– Сначала развяжи, потом покажу! Развяжи, ведь все окна и двери закрыты, я никуда не денусь, но хоть по комнате пройдусь, хоть разомну затёкшие мышцы!

Юный наркоман ничего не заподозрил и начал лихорадочно её отвязывать, лишь бы скорее указала нужные «колеса»! А после того, как Тимка все верёвки развязал, Птица показала ему… импортное снотворное, – от него тебе, дорогуша, точно уж станет хорошо! Ведь сам-то Тимка не понимал, что там на наклейке написано, так как надпись была на английском языке!

Когда довольный Тимка нажрался этих таблеток, «захорошел» и окончательно отрубился, Птица быстро и аккуратно продолбила своим твёрдым клювом оконное стекло и, наконец-то, вырвалась на свободу, навсегда распрощавшись с вонючей семейкой зловонных Гадимировых! После этого и оказалась она у моего подъезда, буквально под моими окнами.

А дальше Клементина рассказала, зачем она прилетела в наш город и почему именно ко мне. Чтобы повысить угасающую деторождаемость Синих Птиц, им нужна определенного вида трава, которой раньше практически всюду произрастало великое множество. Но в последние десятилетия, из-за резко ухудшившейся повсеместно экологии, эта травка осталась только в нашем регионе, да и то не сплошными лугами, как было когда-то прежде, а небольшими редкими островками, или даже и вовсе отдельными травинками. Слушая её, я удивилась (надо же, в нашей паршивой экологии – и сохранилось такое чудо!) и одновременно порадовалась: Слава Богу, что хоть здесь, у нас, несмотря ни на что, – эта травка выросла!

Тут надо сказать, что у меня есть очень хорошие родственники, которые всей своей дружной работящей семьей живут в красивом собственном доме на берегу озера. Так вот – именно у них во дворе и растут несколько былинок необходимого Птице снадобья! Причем, заметьте, именно в зацементированном дворе, а не на ухоженном огороде. Не поверите, но между зацементированной площадкой двора и гофрированной изгородью из профнастила в одном углу осталась буквально пятисантиметровая полосочка земли, так вот на этом-то крошечном пятачке и выросла редкая травка! Именно эти травинки и попросила меня Птица раздобыть для неё. Правда, во дворе обитал весьма суровый сторожевой пёс, и я сначала подумала, что Птица боится его, – ведь она хоть и волшебная, но всего лишь пташка! Я спросила – так ли это? – Нет, – отрицательно покачала головой Птица, – причина не в этом. – А в чём тогда? – удивилась я. – Знаешь, Птица, они хорошие люди, и с радостью отдадут тебе все травинки, если ты их об этом попросишь! – Нет, – ещё раз отрицательно качнула головой Клементина, – они хорошие люди, это так. Но дело в том, что они не верят в чудеса, а ты веришь! В этом и разница. Поэтому только ты можешь принести мне эту траву! Если захочешь, конечно…

Хочу ли я? Конечно же, хочу! Да ещё как хочу! Не откладывая дела в долгий ящик, я тут же позвонила родственникам, договорилась с хозяйкой, что я скоро к ним подъеду, и она будет ждать меня дома.

Я мигом собралась и, не теряя ни минуты, поехала, – уж очень мне хотелось помочь исстрадавшейся Птице! Птица мне подробно объяснила, что это за травка: как выглядит, какие листочки, какие цветочки, и как следует каждую травиночку срезать, чтобы на этом месте такая трава могла расти и дальше.

Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что данное поручение выполнила я в лучшем виде! А уж как счастлива была Птица, это даже и не пересказать! А когда первые бурные эмоции несказанной радости немного поулеглись, Птица вдруг неожиданно посерьезнела и сказала:

– Дорогая Валентина, а теперь я хочу наделить тебя твоей долей счастья. Я с радостью сделаю это для тебя. Да и к тому же, как ни говори, это всё-таки моя прямая обязанность, – делать людей счастливыми! Как для каждого человека существует своя правда, точно так же для каждого существует своё счастье. Твоё счастье будет вот какое. В вашем городе живет необыкновенный человек, всемогущий Волшебник, и я подарю тебе счастье знакомства с этим человеком. Он всегда поможет тебе при любой нужде, в любой необходимости, он всегда поймёт и всегда подскажет, как правильно следует поступить, если тебя будут обуревать сомнения. Далеко не всем подряд дается по жизни такой друг, и со временем ты поймешь, какое это счастье – ИМЕТЬ ТАКОГО ДРУГА. Он не похож на других людей, он особенный, он не такой, как все. Для него нет ничего невозможного, ему открыты все тайны мироздания, он может ВСЁ!

Я слушала Птицу, и у меня при этом было какое-то очень странное состояние: на слух вроде бы я все её слова воспринимала, но умом понять не могла, – уж слишком фантастически всё это звучало! Тут же я мысленно одернула себя:

– Стоп, Валечка, не забывай, что к тебе пришла сказка! Поэтому все слушай внимательно и запоминай, потом разберешься, что к чему!

…Дальнейшая действительность во много раз превзошла всю эту фантастику! Птица оказалась совершенно права, – права абсолютно во всём!

Клементина погостила у меня ещё два дня. Я уговорила её не улетать, пока она как следует не окрепнет. Мне было очень тяжело расставаться с Птицей: сердце щемило от грусти, но я прекрасно понимала, что пришла пора нам распрощаться. Птица была очень мне признательна за помощь, а я была рада, что смогла хоть немного помочь ей в выживании всего их Птичьего клана.

…После моего знакомства с Волшебником как-то незаметно, но довольно скоро, жизнь моя совершенно изменилась качественно, – постепенно ушли все болезни, которые уже давно стали хроническими; незаметно наладились давно и непонятно по какой причине испорченные отношения с некоторыми родственниками; материальное положение моё стало просто прекрасным, потому что все денежные проблемы сами по себе куда-то подевались, их не стало совершенно, они просто непостижимым образом испарились, исчезли, – и как следствие всего этого и ещё многого другого, – в душе моей наступила полная гармония. Я СТАЛА СЧАСТЛИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ! Конечно, для этого и мне пришлось хорошо потрудиться, – причем потрудиться главным образом самой над самой собой, уж простите за тавтологию. Но когда знаешь, что следует делать, как, когда и для чего, то поверьте: это всё дает душе только радость! Понимаете, – всё получается, всё удается, всё, что ни делается – всё только в радость! Даже представить такое трудно, верно? А я вот в этом теперь живу постоянно. Разве это не счастье?

И еще одно маленькое дополнение: хоть и не по существу вопроса, но, несомненно, ко всеобщей радости. Примерно через два с половиной года после описываемых событий наступила Видалькина кончина: совершенно неожиданная, бесславная и какая-то плебейская, что ли, если так можно выразиться о кончине.

Однажды мелкими шажочками подошёл к нему престарелый дедок, которого Видалька когда-то выселил из квартиры на улицу. Он подошёл и попытался отвесить Видальке пощечину, причем выражение его лица означало высшую степень презрения к Видалию Сегреевичу Гадимирову. Но полновесно отвесить пощечину дедулька не смог, потому что движения его были очень медленными, да и Видалька мгновенно среагировал. Он быстро отклонился назад, но от резкого движения поскользнулся на брошенной кем-то банановой кожурке! Не удержав равновесия и нелепо раскинув руки, Видалька повалился вверх тормашками, при этом сильно долбанувшись башкой о стоявший рядом большой цветочный вазон, который был установлен здесь на кубической гранитной тумбе ещё аж в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году! А дальше произошло нечто невероятное, или наоборот, – скорее, закономерное! То ли Видалькина башка была железная, то ли у материала, из которого когда-то был сделан вазон (может, это был бетон, может, гипс, а, может, алебастр), истёк срок годности, – теперь это уже неважно!

Но только от мощного удара Видалькиной башкой вазон дал трещину, мгновенно разделился на две неравные части, и большая половина этого сооружения обрушилась на распластавшегося внизу Видальку. Причем упала эта увесистая половина очень прицельно: прямехонько на самую нежную и трепетную часть Видалькиного организма! Короче говоря: там, где раньше у гоблина – недомерка были яйца, образовалась свежая яичница – болтунья! Да, видимо, и ещё что-то в гнилом Видалькином нутре раздавилось от такого удачного прямого попадания, потому что он выл и подвывал всё время, – пока ждали «Скорую», пока его довезли до больницы, пока его забросили на операционный стол…

Врачи сделали всё, что могли, но, к счастью, все их усилия оказались напрасны! И ни одна живая душа не пожалела об откинувшем копыта Видальке, и ни одна слезинка не пролилась по безвременно ушедшему…

Даже его Немытая курица и то, после того, как Видальку закопали, пришла домой, с облегчением потянулась всем своим пышным телом и смачно сплюнула, с наслаждением выдохнув при этом:

– Наконец-то, сдох, козлина! – и думать забыла об этом огрызке, который когда-то был её мужем.

Он и так-то уже давно мешал ей в личной жизни… А чего о нём думать, если всё их имущество, – движимое и недвижимое, – оформлено на неё?

А Тимка – так тот даже ради приличия не пришёл проводить родителя. Некогда было! В день папашиных похорон он до обеда проспал, и никакой силой его разбудить было невозможно! А вечером отправился в клуб потусоваться с друзьями и там между делом обрадованно им сообщил, что папаша, наконец-то, склеил ласты и теперь уж точно отстанет от него со своими нравоучениями. А то, вцепился, как клещ в собаку, и надоел уже хуже горькой редьки! Вот и довоспитывался!

Однако проводить Видальку в последний путь пришло очень много народа, люди шли со всех концов города! Но не из уважения к нему, нет, ни в коем случае! Обиженные им люди пришли, чтобы воочию убедиться, что эта гнида, наконец-то, закопана и больше из могилы не вылезет. Мысль у всех провожающих была одна:

– Чтоб ты, гадина, во веки веков горел в адском пламени! Ныне, и присно, и во веки веков! Аминь.

Вот так бесславно пришёл конец Гадимирову Видалию Сегреевичу, местному гоблину-недомерку, который ломал жизнь каждому встреченному им человеку.

Ну что ещё можно добавить к моему повествованию? Разве что вот такой небольшой штришок. Как-то раз я довольно долго наблюдала, как общались между собой Клементина и моя кошка. Они находились очень близко друг от друга, буквально в десяти сантиметрах, как говорится, – «лицом к лицу», и очень внимательно смотрели одна на другую. Причем они не просто молчали: я как-то поняла, что они общаются между собой телепатически. Это было понятно по выражению их «лиц». Кошка что-то спрашивала, о чем-то рассказывала, с чем-то соглашалась, с чем-то нет, а Птица – отвечала и в свою очередь тоже что-то рассказывала. И было очень понятно, когда она одобряла или не одобряла кошкины речи. В этот момент я вспомнила, что недавно слышала в какой-то эзотерической передаче, будто кошки пришли к нам из шестого измерения. Тогда мне это было непонятно, я восприняла те слова просто как сказочное преувеличение, сказанное ради красного словца. Но теперь, увидев собственными глазами то, что немногим доведётся увидеть, – я не сомневаюсь, что так оно и есть!

…Бог знает, где она теперь, моя Синяя Птица Счастья! А я знаю, что буду помнить о ней всю свою жизнь, я её никогда не забуду…

В действительности всё иначе, чем на самом деле.

Антуан Де Сент-Экзюпери

Привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей

в бессловесных скотов.

Это в России – наследственное. Мы

умеем изменяться только в силу жёсткой необходимости.

Борис Стругацкий

Неважно, насколько человек удалился от Бога, для него

путь назад никогда не будет отрезан, ведь в основе нашей

сущности лежит божественная сила. Без божественной