Избранные труды
Союзные республики получили более широкие права понижать сроки давности. Если в первоначальной редакции это право относилось только к случаям, предусмотренным п. «в», то в последней редакции – и п. «б» ст. 10 Основных начал. Существенным изменениям подверглись примечания 2 и 3 к ст. 10 Основных начал.
Примечание 2 имело следующее содержание: «В случаях привлечения к уголовной ответственности за преступления контрреволюционные применение давности в каждом отдельном случае предоставляется усмотрению суда; однако, если суд не найдет возможным применение давности, то при назначении им расстрела за данное преступление таковой обязательно заменяется объявлением врагом трудящихся, с лишением гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда или лишением свободы со строгой изоляцией, срок не ниже двух лет».
Таким образом, если данное примечание в старой редакции относилось ко всем преступлениям, за которые назначался расстрел, то приведенным изменением оно стало относиться только к случаям привлечения к уголовной ответственности за контрреволюционные преступления. Следовательно, сфера действия второго примечания сузилась. Вместе с тем суду было дано право в рассматриваемых случаях решать вопрос о применении давности. Но при этом расстрел подлежал замене перечисленными наказаниями.
Значительно изменилась и редакция примечания 3: «В отношении лиц, привлеченных к уголовной ответственности за активные действия и активную борьбу против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственных или особо секретных должностях при царском строе или у контрреволюционных правительств в период гражданской войны, как применение давности, так замена расстрела предоставляется по усмотрению суда».
Новым в этом примечании является следующее: если раньше речь шла об ответственных или особо секретных должностях при царском строе, то в новой редакции примечания 3 – об ответственных или секретных должностях (это значительно шире) и не только при царском строе, но и в контрреволюционных правительствах. В первоначальной редакции примечание 3 давало суду право решать вопрос о применении давности, в последней редакции суду дополнительно предоставлено право решать вопрос о применении расстрела.
Из изложенного видно, что Основные начала дифференцируют сроки давности уголовного преследования, разделяя их на три категории вместо двух категорий, предусмотренных УК РСФСР 1922 г. Основными началами была существенный образом усовершенствована и уточнена регламентация давности уголовного преследования.
Статья 10 Основных начал установила, что течение давности прерывается совершением нового однородного или менее тяжкого преступления. В соответствии с ней в Уголовные кодексы союзных республик были включены нормы, регламентирующие давность уголовного преследования.
Отдельные союзные республики, воспользовавшись правом, предоставленным примечанием 1 к ст. 10 Основных начал, установили более дробную дифференциацию сроков давности, зависящих от тяжести совершенных преступлений. Так, в ст. 14 УК УССР 1927 г. сроков давности не три, как это было в Основных началах, а пять; ст. 16 УК БССР 1928 г. – четыре.
Уголовные кодексы ряда республик выделили в отдельную статью положения, устанавливающие давность исполнения обвинительного приговора (см., например, ст. 15 УК РСФСР 1926 г., ст. 15 УК АрмССР 1927 г.).
В отдельные статьи УК БССР 1928 г. вошли примечания к ст. 10 Основных начал, поэтому давность уголовного преследования регламентировалась ст. 16, 17, 18 и 19 УК БССР 1928 г.
Статья 14 УК РСФСР 1926 г. в противоречии со ст. 10 Основных начал иначе определила тяжесть преступлений при установлении сроков давности: когда со времени совершения преступления, за которое судом может быть назначено лишение свободы свыше пяти лет или определено в законе лишение свободы на срок не ниже одного года, прошло десять лет (п. «а» ст. 14 УК РСФСР 1926 г.). Подчеркнутое не предусмотрено ст. 10 Основных начал и постановлением ЦИК СССР от 25 февраля 1927 г.[41] Однако постановлением ВЦИК и СНК от 6 июня 1927 г.[42] рассматриваемые и иные противоречия были устранены.
В примечании 3 к ст. 14 УК РСФСР, в примечании 3 к ст. 15 УК ГССР 1928 г., в примечании 3 к ст. 13 УК ТССР 1927 г. и примечании 3 к ст. 13 УК ТаджССР 1935 г. была установлена давность наложения административного взыскания, предусмотренного этими Уголовными кодексами. Так, примечание 3 к ст. 14 УК РСФСР имело следующее содержание: «Устанавливаемые настоящей статьей давностные сроки не распространяются на действия, расследуемые согласно настоящему Кодексу в административном порядке, и наложение взысканий за эти действия может иметь место только в течение одного месяца со дня их совершения».
Пленум Верховного суда РСФСР в постановлении от 7 февраля 1927 г. (протокол № 3) разъяснил особенности исчисления давности наложения административных взысканий в тех случаях, когда дело. находящееся в производстве судебных и следственных органов, было прекращено в судебном порядке и передано для рассмотрения в административном порядке. В таком случае месячный срок для наложения административного взыскания исчисляется с момента направления дела в соответствующий административный орган.
§ 2. Юридическая природа давности привлечения к уголовной ответственности
Статья 41 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик регламентирует давность привлечения к уголовной ответственности, определение которой законодатель не дает. Отсюда возникает необходимость рассмотреть содержание уголовной ответственности. Прежде всего необходимо отметить, что уголовная ответственность[43] и наказание – различные правовые категории. В уголовном законодательстве термины «уголовная ответственность» и «наказание» определяют различные институты.
Так, ст. 3 Основ говорит об основаниях уголовной ответственности и наказания; ст. 43 регламентирует освобождение от уголовной ответственности и наказания. Несомненно, что значение этих терминов неодинаково, так же как оно неодинаково в ст. 4, 5, 10, 12, 32, 33, 41 и др. Исключение составляет лишь ст. 11 Основ. В части I этой статьи речь идет об освобождении от уголовной ответственности лиц, которые во время совершения общественно опасного деяния находились в состоянии невменяемости, в ч. II – об освобождении от наказания лиц, совершивших преступления в состоянии вменяемости, но заболевших до вынесения судом приговора душевной болезнью, лишающей их возможности отдавать отчет в своих действиях или руководить ими. Очевидно, что как в первом, так и во втором случаях имеется в виду освобождение от уголовной ответственности.
Многие юристы уголовную ответственность отождествляют с уголовным наказанием.[44] В таком случае нет необходимости в самостоятельном существовании института уголовной ответственности.[45] К тому же уголовная ответственность и уголовное наказание (его реализация) по своему содержанию не всегда совпадают. Для подтверждения сказанного возьмем в качестве примера институт условного осуждения. Согласно ст. 38 Основ суд при наличии оснований, указанных в этой статье, может постановить об условном неприменении наказания к виновному. Следовательно, лицо осуждается, но реально наказание (лишение свободы или исправительные работы без лишения свободы) в исполнение не приводится. Во время испытательного срока на лицо налагаются определенные обязанности и к тому же оно считается судимым. Это и является теми неблагоприятными для осужденного последствиями, без которых немыслима ответственность за правонарушение.[46]
Нельзя отождествлять уголовную ответственность и санкцию.[47] Ибо, как правильно отмечает А. С. Пиголкин, «санкция правовой нормы существует всегда, а правовая ответственность наступает лишь при реальном нарушении этой нормы».[48]
Юридический словарь 1953 г. уголовную ответственность определяет как осуждение судом от имени Советского государства лица, виновного в совершении деяния, и применение к виновному мер уголовного наказания.
Более развернутое определение уголовной ответственности дает А. П. Чугаев: «В уголовном законе обязанность быть подвергнутым неблагоприятным последствиям, наступающим в результате совершения предусмотренного в законе преступления, и выраженное в признании лица в уголовном порядке виновным в совершении преступления, осуждении от имени государства, назначении и применении наказания по приговору суда, что влечет за собой признание лица судимым». Аналогичную позицию занимал В. И. Курляндский.[49] Но далее он пришел к иному выводу: уголовная ответственность может иметь место и с освобождением от наказания, ссылаясь при этом на ч. II ст. 50 УК РСФСР. А. Р. Палтсер также утверждает, что «уголовная ответственность лица возникает с момента совершения преступления…». Однако в противоречии с этим выводом считает «началом реализации уголовной ответственности… момент, когда осужденный приступает к фактическому несению наказания».[50]
На наш взгляд, приведенные определения представляются ошибочными. Как уже указывалось, ст. 38 Основ предполагает вынесение судом обвинительного приговора, но наказание, условно назначенное виновному, реально не исполняется, а А. П. Чугаев считает этот признак обязательным для уголовной ответственности.
Иное определение уголовной ответственности дает Я. М. Брайнин: «Уголовная ответственность по советскому уголовному праву представляет собой основанную на нормах советского уголовного права обязанность лица, совершившего преступление, подлежать действию уголовного закона при наличии в действиях виновного, предусмотренного этим законом, состава преступлений».[51] Здесь не указано на то, что уголовная ответственность наступает в судебном порядке. И это не случайно. Я. М. Брайнин полагает, что уголовная ответственность возникает с момента привлечения лица в качестве обвиняемого.[52] Этот вывод представляется ошибочным. Следует присоединиться к мнению Р. Д. Рахунова: «До того момента, пока не вынесен приговор, возможно не применение уголовного закона, а обвинение в нарушении закона».[53] Действительно, можно ли говорить об уголовной ответственности до вынесения приговора? Возможен и другой вариант. Преступление было совершено, но суд освобождает лицо от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский суд (ст. 51 УК РСФСР). Если согласиться с ЯМ. Брайниным, то и в подобном случае частично имела место уголовная ответственность. Следовательно, речь должна была бы идти не об освобождении от уголовной ответственности, как это сказано в ст. 51 УК РСФСР, а об освобождении от «дальнейшей уголовной ответственности».
Уголовная ответственность всегда конкретна и индивидуальна. По этому поводу П. С. Дагель пишет: «Индивидуализация уголовной ответственности в отношении конкретного преступника – это определение того, в какой форме и объеме он должен нести уголовную ответственность и может ли он быть освобожден от нее».[54] Уголовная ответственность может быть реализована как при условном осуждении виновного лица без реального отбытия условно назначенного наказания (ст. 38 Основ), так и при исполнении (частичном или полном) этого наказания. По нашему мнению, уголовную ответственность в самых общих чертах можно определить как неблагоприятные последствия, претерпеваемые осужденным в соответствии с уголовным законом за совершенное преступление.
Таким образом, уголовная ответственность возникает при вступлении обвинительного приговора в законную силу и заключается в отрицательной оценке судом уголовно-упречного поведения виновного лица и, как правило, наказания. Судимость входит составным элементом в уголовную ответственность. Единственным исключением из рассматриваемого правила является вынесение обвинительного приговора без назначения наказания в тех случаях, когда к моменту рассмотрения дела в суде лицо, его совершившее, перестало быть общественно опасным в соответствии с ч. II ст. 43 Основ. В подобных ситуациях уголовная ответственность реализуется фактом вынесения обвинительного приговора без назначения наказания[55] и последующей судимости виновного лица.
П. П. Осипов прав, полагая, что «уголовная ответственность обязательно воплощается в форме обвинительного приговора суда. Оглашая такой приговор, суд оценивает вмененное в вину подсудимого деяние как общественно опасное (т. е. дает ему отрицательную социально-политическую оценку и, квалифицируя его по соответствующей статье Уголовного кодекса (отрицательная юридическая оценка), публично объявляет от имени государства совершенное деяние преступлением, а виновного – преступником (единство отрицательных социально-политических и юридических оценок), что превращает последнего в осужденного. Независимо от назначения и исполнения наказания эти отрицательные оценки опорочивают соответствующего гражданина, снижают его социальный престиж, влияют на его положение в обществе».[56] Из такого понимания уголовной ответственности мы будем исходить при анализе давности привлечения к уголовной ответственности.
Многие юристы полагают, что совершение уголовно-процессуальных действий по привлечению к уголовной ответственности, например предъявление обвинительного заключения, приостанавливает течение сроков давности, ибо в законе речь идет о «давности привлечения к уголовной ответственности».[57] Иными словами, они относят рассматриваемый вид давности к давности уголовного преследования. Но этот вывод противоречит содержанию ст. 41 Основ, которая устанавливает лишь один случай приостановления течения давности, когда виновное лицо скроется от следствия или суда. Даже совершение преступления, за которое по закону не может быть назначено лишение свободы свыше двух лет, не влияет на течение срока давности. В тех же случаях, когда в течение срока давности виновное лицо совершит более тяжкое преступление, то течение давности прерывается и исчисляется заново.
В соответствии с этими положениями уголовного закона в ч. V ст. 195 УПК РСФСР, устанавливающей основания и сроки приостановления предварительного следствия, указано, что производство по делу подлежит прекращению по истечении давности, установленной уголовным законом (если обвиняемый не скрылся от суда и следствия, что приостанавливает течение давности).
Сопоставление содержания ст. 41 Основ со ст. 10 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г. также подтверждает сделанный вывод. Основные начала устанавливали давность уголовного преследования, ибо в ст. 10 было указано, что «давность применяется, если в течение соответствующего срока не было никакого производства по данному делу».
Следовательно, совершение определенных уголовно-процессуальных действий – производство по делу (привлечение в качестве обвиняемого[58]) – приостанавливало течение давности. Однако и в ст. 21 УК РСФСР 1922 г. устанавливалась давность уголовного преследования, так как течение давности приостанавливалось «производством по делу или следствием». Значит, в ст. 41 Основ допущена терминологическая неточность. В ней идет речь о давности осуждения, чему не соответствует заголовок и начало статьи, упоминающие о «давности привлечения к уголовной ответственности». Это затрудняет восприятие и ведет к ошибкам в применении этого закона. Нельзя не согласиться с А. А. Ушаковым, отмечающим следующее: «В своей речевой деятельности законодатель должен опираться на единство всех словарных ресурсов законодательного языка во всех звеньях и частях законодательства. И это вытекает из сущности права, как нечто единого, внутренне и внешне согласованного. Единство терминологии отражает единство законодательных понятий. Полисемантизм, т. е. многозначность слова, столь характерный для словарного состава русского языка и допускаемый, например, в искусстве, не имеет базы для своего существования в языке законодателя. Словарный запас должен использоваться в строго определенном, единственном значении. А между тем отсутствие этого единства в языке законодателя, как и в языке ученого, является в настоящее время ахиллесовой пятой в речевой деятельности законодателя».[59]
Для внесения полной ясности в рассматриваемый вопрос желательно включение в ст. 41 Основ соответствующих уточнений: необходимо четко, в соответствии с ее содержанием указать, что в ней регламентирована давность осуждения. Итак, в ст. 41 Основ установлена давность осуждения,[60] т. е. реализация первого этапа уголовной ответственности. Вследствие того что давность базируется на отпадении или существенном уменьшении общественной опасности лица, предпочтительным является установление давности осуждения. Ведь привлечение к уголовной ответственности не свидетельствует об увеличении общественной опасности лица, т. е. возникновении обстоятельства, приостанавливающего течение давности.
Истечение сроков давности исключает осуждение виновного лица или в соответствии с ч. V ст. 41 Основ ведет к смягчению наказания, ибо, если суд не найдет возможным применить давность за преступление, за совершение которого возможно назначение смертной казни, то это наказание заменяется лишением свободы.
Если истекли сроки давности осуждения, но обвиняемый, не считая себя виновным в совершении преступления, настаивает на дальнейшем производстве по делу, его желание в соответствии со ст. 5 УПК РСФСР подлежит удовлетворению. Суд рассматривает дело по существу и при отсутствии состава преступления в действиях обвиняемого выносит оправдательный приговор. Если при этом будет установлено, что преступление имело место, то виновное лицо в силу истечения срока давности освобождается от осуждения.
Статьей 57 УК РСФСР установлено, что не имеющими судимость признаются лица, освобожденные от наказания в силу ст. 49 УК. Однако в ней ничего не сказано о лицах, освобожденных от осуждения, ибо в этом нет необходимости. Вполне очевидно, что если имело место освобождение от назначения наказания, то о судимости не может быть и речи.
Освобождение от осуждения вследствие истечения срока давности не исключает взыскания с подсудимого судебных издержек. По этому вопросу в ч. II ст. 107 УПК РСФСР сказано: «…суд может возложить судебные издержки и на подсудимого, признанного виновным, но освобожденного от наказания». Такое освобождение от наказания возможно и вследствие применения института давности.
Во всех зарубежных социалистических странах институт давности уголовного преследования регламентирован уголовным законодательством. Уголовные кодексы НРБ (ст. 79), СРР (ст. 105), ГДР (§ 82), СФРЮ (ст. 80) регламентируют институт уголовного преследования. Так, в п. 2 ст. 81 УК Болгарии указано, что течение давности прерывается всяким действием надлежащих органов, предпринятым для преследования лишь непосредственно в отношении лица, против которого направлено преследование. Уголовным законодательством большинства буржуазных стран предусмотрена давность уголовного преследования (Япония, Австрия, Дания, Греция и т. д.).
§ 4. Сроки давности привлечения к уголовной ответственности
Осуждение преступника согласно ст. 41 Основ не может иметь места, если с момента совершения преступления истекли определенные сроки, продолжительность которых предопределяется характером общественной опасности совершенного преступления. В юридической литературе иногда неверно, с нашей точки зрения, употребляются термины «степень общественной опасности» и «характер общественной опасности». Так, некоторые юристы отмечают, что сроки давности зависят от степени общественной опасности совершенных преступлений.[61] Это неправильно. В ст. 41 Основ продолжительность срока давности ставится, прежде всего, в зависимость от того, какое наказание может быть назначено по закону за содеянное. Если таковым является лишение свободы, – то от возможной продолжительности этого наказания за данный вид преступления. Следовательно, в ст. 41 речь идет об учете характера общественной опасности преступления, зависящей от «свойства общественной опасности преступлений данного рода, данного вида, определенного какой-либо нормой».[62] Степень общественной опасности определяет ее уровень, присущий конкретному случаю совершения данного преступления, данным лицом, в данных условиях времени, места и обстановки.[63]
Статья 41 Основ устанавливает четыре срока давности: три, пять, десять и пятнадцать лет. Установление различных сроков давности осуждения вытекает из сути этого института. Применение давности, как уже отмечалось ранее, предопределяется отпадением общественной опасности лица, совершившего преступление, и нецелесообразностью его осуждения в интересах общего предупреждения. По общему правилу чем опаснее совершенное преступление, тем продолжительнее должен быть срок давности привлечения к уголовной ответственности. Особые правила установления давности предусмотрены при совершении тех преступлений, за совершение которых закон предусматривает возможность назначения смертной казни.
В статье 41 Основ союзным республикам дано право устанавливать пониженные сроки давности по отдельным видам преступлений. Этим правом воспользовались почти все республики (за исключением Казахской, Армянской ССР) и ввели в свои уголовные кодексы еще один менее продолжительный срок давности. Круг тех преступлений, за совершение которых в союзных республиках установлена пониженная давность, неодинаков. Так, в УК АзССР (ст. 44) таких преступлений 11, в УК РСФСР (ст. 48) – 16, в УК ТССР (ст. 47) – 24, в УК БССР (ст. 46) – 34. К тому же и пониженный срок давности в различных республиках неодинаков. В УССР самый непродолжительный срок давности первоначально был равен 3 месяцам, в Узбекистане – 6 месяцам, а в БССР – 1 году.[64] Это привело к тому, что в ряде случаев за одни и те же преступления давность осуждения в различных республиках неодинакова.
Вероятно, можно сформулировать следующее правило: срок любого вида давности не должен быть менее продолжительным, чем срок наказания, которое может быть назначено (или назначено) за данное преступление. Более того, целесообразно установить срок давности более продолжительный, чем наказание за данное преступление. Нетрудно представить себе случай, когда повторное мелкое хищение совершают два человека. Один из них вскоре приговаривается по ч. II ст. 96 УК РСФСР к двум годам лишения свободы, второй – по каким-либо причинам остается вне поля зрения правосудия. Если истечет один год со дня совершения преступления, то второго преступника нельзя будет привлечь к ответственности – истечет срок давности осуждения. В то же самое время первый из виновных лиц будет продолжать отбывать еще один год наказания. Это несправедливо.
В уголовных кодексах союзных республик круг преступлений с пониженной давностью осуждения обычно определяется исчерпывающим перечнем (например, п. 1 ст. 49 УК ЛитССР). В ст. 46 УК МССР пониженный срок давности установлен в тех случаях, если по закону может быть назначено наказание не более строгое, чем исправительные работы, а по ст. 46 УК БССР – исправительные работы и направление в дисциплинарный батальон. В ст. 43 УК КиргССР пониженные сроки давности применяются в тех случаях, когда за преступление может быть назначено любое наказание, не связанное с лишением свободы (за исключением, конечно, смертной казни). В ст. 46 УК УзССР самый короткий срок давности (6 месяцев) определяется иначе. Он применим к преступлениям по делам частного обвинения, годичный срок давности применяется на тех же основаниях, что и в УК УССР. В ст. 43 УК КиргССР одногодичный срок давности осуждения установлен за преступления, за совершение которых возможно назначение наказания, не связанного с лишением свободы. Такими наказаниями, следовательно, могут быть ссылка на срок от двух до пяти лет, высылка на срок от одного года до пяти лет и направление в дисциплинарный батальон на срок от трех месяцев до двух лет. Продолжительность перечисленных наказаний может значительно превышать продолжительность срока давности, тем самым нарушается правило соответствия срока давности продолжительности срока наказания. В соответствии со ст. 46 УК БССР и ст. 46 УК УзССР одногодичный срок давности применим лишь к преступлениям, за которые можно назначить наказание не более строгое, чем исправительные работы или направление в дисциплинарный батальон.
Следовательно, в этих республиках, в отличие от Киргизской, те преступления, за совершение которых закон предусматривает возможность назначения ссылки или высылки, предусмотрен трехгодичный срок давности привлечения к уголовной ответственности.
Часть II ст. 41 Основ союзным республикам дает право устанавливать пониженные сроки давности по отдельным видам преступлений. Вместе с тем в уголовных кодексах Белорусской, Узбекской, Молдавской и Киргизской ССР пошли, казалось бы, по иному пути и применили пониженную давность в зависимости от вида наказания, который можно назначить по закону лицу, совершившему преступление. Может создаться впечатление о противоречии между общесоюзными и республиканскими законами. В действительности же этого противоречия нет. «Отдельные виды преступлений» могут быть выделены как путем установления их перечня, так и путем группировки преступлений в зависимости от установленного в законе за их совершение наказания. Более того, представляется более последовательным выделение отдельных видов преступлений по наказанию. Такой метод позволяет группировать преступления, очень близкие по характеру общественной опасности, родовой признак которых, как известно, определяется наказанием. При этом исключается элемент случайности включения или невключения того или иного преступления в отдельную группу. О наличии такого элемента случайности говорит, например, тот факт, что число преступлений с пониженной давностью в союзных республиках неодинаково. Из изложенного понять, что позиция УК Молдавской ССР является предпочтительнее. В ст. 46 УК МССР одногодичный срок давности установлен за те преступления, наказание за которые по закону не может быть строже, чем исправительные работы.