Ситкордис

Глава 1

– Бесподобно! – вздохнула она, мечтательно смотря в экран маленького телевизора над барной стойкой, по которому показывали отрывки из очередного модного дефиле. Девушки грациозной походкой вышагивали по подиуму, демонстрируя вечерние наряды.

– Никки! Не пялься в этот ящик! – грубый нервный голос начальницы вернул её с «небес на землю». Вздрогнув от неожиданности, Никки подняла тряпку, выпавшую у неё из рук три минуты назад. – Работай, не то – уволю! – продолжала начальница. Затем, взглянув в телевизор, ехидно улыбнулась и издевательски подметила: – Чтобы купить такое платье, нужны две твоих годовых зарплаты!

Никки ненавидела её всем сердцем. Пожилая полная женщина раздражала девушку одним своим видом. Помимо того, что она была просто хозяйкой заведения, она была ещё и шеф – поваром. Так что, к её естественному запаху – вечному запаху пота – добавлялись различные запахи кухни; маленькие заплывшие глаза источали только злобу; она была похожа на большую раздутую жабу, но считала себя королевой, только потому, что владеет одним из трёх кафе-баров в Джонсонвилле. Раньше кафе владел её муж, а она была только поварихой, и не давал ей обижать официанток. Но после его смерти она взяла «реванш» и нагнала упущенное, став полноправной «владычицей».

«Ну и увольняй, стерва!» – подумала Никки, но всё-таки взяла тряпку и стала вытирать столики, думая, почему она всё ещё здесь? Почему бы ей всё не бросить и не уехать? Да потому что некуда ехать! А самое главное, что здесь её держат маленькая дочь и самая лучшая в мире тётушка, которая воспитывала Никки с тринадцати лет. Именно в этом возрасте она впервые приехала сюда, в Джонсонвилль. До этого она вместе с родителями жила в Нэшвилле. И, кажется, была счастлива. Ходила в школу изобразительных искусств, посещала музыкальную и театральную школы. Тогда она мечтала стать актрисой или певицей, как и многие девочки её возраста.

Но в один, совсем не прекрасный день мир, для Никки будто бы рухнул. Это случилось в канун Рождества. Родители поехали за подарками по магазинам. И в один из этих магазинов нагрянула шайка грабителей. Банда из четверых человек взяли в заложники десять человек, среди которых были мистер и миссис Андерсон. Полиция начала штурмовать здание, и бандиты стали стрелять в заложников. Никто не выжил.

Так Никки Андерсон оказалась сиротой и попала под опеку сестры отца – Элисон Андерсон. Элисон никогда не была замужем и не имела детей, и взяла Никки под своё крыло, как собственную дочь.

Ну, а Никки из жизнерадостного везде успевающего ребёнка превратилась в тихую задумчивую девушку. В семнадцать лет влюбилась в «плохого парня на мотоцикле», а в восемнадцать, перед выпускным, узнала, что ждёт ребёнка. Парню, конечно же, эта перспектива была не по душе, и он уехал прочь на своём мотоцикле. Больше она его не видела. Богобоязненная тётя Элис, узнав всю правду, строго-настрого запретила избавляться от ребёнка. И Никки осталась после окончания школы дома. Так появилась на свет Эйприл. Но учиться Никки всё-таки стала. Правда, заочно. А зарабатывать на учёбу и на хлеб с маслом пришлось здесь, в кафе «Хостинг», днём официанткой и иногда вечером, заменяя бармена.

И будущее для Никки было все ещё расплывчато. Но жизнь – непредсказуемая штука, и история может измениться только по одному – единственному выбору: пойдёшь ли ты по этой дороге или свернёшь…

Глава 2

Вечернее солнце всё ещё припекало, когда Никки шла домой по пыльной улице. Она редко садилась в автобус, чтобы добраться на работу или обратно. В основном, шла пешком своим излюбленным путём – закоулками.

Никки любила дом тёти Элис. Свой дом. Небольшой, но очень уютный домик, почти около самого озера, внушал ей уверенность и очень хорошо успокаивал нервы после трудового дня в кафе. Она знала, что как бы ей не было грустно, какие бы не были у неё проблемы, тётя всегда найдёт подбадривающие слова и весомые аргументы, чтобы продолжать жить дальше.

Свернув на тропинку, ведущую к калитке дома, Никки заметила тётю Элис, как всегда, копающуюся в своём цветнике. Рядом с ней, с лопаткой в маленькой пухлой ручке, бегала Эйприл. Она подняла свои большие голубые глаза на калитку и радостно закричала:

– Мама! Моя мамочка!

Никки, подхватив девочку на руки, потрепала её белокурые кудряшки.

– Соскучилась по мне?

– Если ты будешь работать без выходных, то она тебя вообще забудет, – с улыбкой сказала Элис, снимая садовые перчатки. – Пойдёмте в дом. Пора вынимать пирог из духовки.

– Ты же знаешь, тётя, я не могу отказаться от дополнительной работы, – сказала Никки, когда они уже сидели за столом и доедали порцию пирога. – Нам нужны деньги.

– Знаю, дорогая. Сегодня опять за бармена?

– Да. Кэти приболела. Я за неё, – Никки посмотрела на часы и, уже вставая, сделала последний глоток чая. – Всё, я в душ!

Никки смотрела на отражение в зеркале, расчёсывая свои длинные, светлые волосы, которые ещё не совсем высохли после освежающего душа.

«Всё-таки хорошо, что Эйприл похожа на меня, а не на своего отца», – подумала девушка, явно гордясь своей красотой. Девочка действительно унаследовала от матери большие голубые глаза с длинными ресницами, аккуратный маленький носик и алые губки.

Улыбаясь своим мыслям, Никки немного подкрасилась, оделась и, поцеловав дочку и тётю, пошла на работу. Интуиция ей почему-то подсказывала, что сегодня будет удачный день, вернее ночь, ведь бар работал до четырёх утра.

Глава 3

Что бы ни говорила интуиция Никки, но ночь прошла как всегда: парни, играющие в бильярд, их девчонки, пытающиеся как-нибудь обратить на себя внимание, пьяные танцы и «постоянные клиенты», изливающие душу бармену. И, как всегда, Мэтт, который в очередной раз пытался завоевать сердце Никки. Он работал на местной скотобойне и получил за это прозвище – «мясник». Девушка всячески пресекала его ухаживания, говоря, что они только друзья и ничего более. Мэтт всегда соглашался с этим, но ухаживать не переставал.

Время было почти четыре утра, когда Никки закончила убирать в баре после очередной попойки местных. Она вышла на улицу и закрыла на ключ двери.

– Тебя подвезти? – раздался голос Мэтта у неё за спиной.

– Ты же знаешь, что я откажусь, – ответила Никки, поворачиваясь к нему лицом.

– Ну, может, сегодня мой счастливый день? – Мэтт с надеждой посмотрел на красивую блондинку.

– Нет, Мэтт. Я всегда иду пешком.

– А вдруг тут маньяк завёлся… Я тебя провожу.

Никки рассмеялась.

– Маньяки?! Да здесь никогда ничего не случается! И сегодня не случится. Спасибо, Мэтти, поезжай домой.

– Как знаешь… – расстроился парень. – Ты завтра работаешь?

– Днём нет. Вечером – в баре. Пока, до завтра! – с этими словами девушка повернулась и зашагала по хорошо известному пути.

– Пока, – еле слышно сказал Мэтт, смотря вслед удаляющейся от него Никки. Затем он сел в свой старенький пикап и поехал по дороге, ведущей к его дому.

Никки остановилась на распутье двух дорог: одна вела через небольшую рощу, другая – на соседнюю с её домом улицу. И та, и другая приводили к её дому. Подумав две секунды, девушка выбрала ту, что вела на улицу. Как-никак, а улица освещалась придорожными фонарями, а в роще было совершенно темно и, когда не светила полная луна, жутковато.

Где-то между домами Форманов и Смиттов, что в метрах ста от её дома, она остановилась – ей показалось, что сзади кто-то быстро пробежал. Она обернулась. В это время кто-то пробежал впереди. Ей даже на мгновенье показалось, что её окружают. Затем всё стихло. Никки легко встряхнула головой, как бы откидывая дурной сон, и пошла дальше. Не успела она сделать и три шага, как перед ней выросла фигура: высокая и широкоплечая – явно мужская. Лица его не было видно, так как он стоял спиной к фонарю. Он схватил одной рукой голову Никки, другую положил к груди – там, где сердце. Девушка не успела даже вскрикнуть – тело онемело, а голос пропал, как будто она никогда не умела разговаривать. Но со слухом и зрением было в порядке. Она не видела, но чувствовала, что мужчина смотрит ей прямо в глаза. Смотрел и говорил какие-то слова на непонятном ей языке.

– … аукторизаре! – единственное слово, которое она запомнила из его бессвязного бормотания. Затем он её отпустил, и она без сил упала на колени. Из носа у неё пошла кровь, голова гудела. Вдруг незнакомец наклонился и негромко сказал ей на ухо:

– Я отдаю тебе либо счастье, либо вечные муки; либо свободу, либо нескончаемый страх; либо дар, либо проклятье… Что бы это не было – я отдаю это тебе. А что это – решишь потом сама… Берегись мессоремов…

Потом он исчез так же внезапно, как и появился. Никки секунд десять сидела посреди дороги неподвижно. Затем, когда тело снова начало слушаться, она поднялась и поплелась в сторону дома.

Сто метров, которые ей предстояло пройти, показались длиной с милю. Она шла медленно, пошатываясь из стороны в сторону, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться. Голова не переставала болеть, кости во всём теле ломило, будто её переехал грузовик, а в ещё не совсем ясном сознании возникало куча вопросов и, естественно, ни одного ответа. Кто этот мужчина? Что он с ней сделал? Как? На каком языке он говорил? Что он ей «отдал»? Кто такие «мессоремы», или как их там?

Пытаясь безрезультатно разобраться что с ней произошло, она кое-как доковыляла до двери дома. С трудом попав ключом в замочную скважину, Никки открыла двери и с грохотом ввалилась в прихожую.

Тётя Элис проснулась от громкого шума в доме. Решив, что это вернулась племянница, она встала с кровати и пошла проведать всё ли у неё хорошо. Увидев, что Никки сидит на полу в прихожей, Элис подбежала к ней:

– Дорогая, с тобой всё в порядке? Ты что, пьяна?

– Что ты, тётя… Я не пьяная, – еле слышно ответила Никки. – По-моему, я заболела. Голова болит ужасно и тошнит…

Элис приложила ладонь ко лбу Никки.

– Да у тебя жар! Ты действительно больна. Тебе нужно в постель. Давай-ка, вставай! – Элис помогла племяннице встать с пола и проводила её до кровати.

– Я не разбудила Эйприл? – поинтересовалась Никки у тёти, пока та помогала ей раздеться.

– Нет. Ты же знаешь – она крепко спит, – ответила Элис и, уложив девушку в постель, накрыла её одеялом.

Элис сходила в ванную комнату и принесла аптечку.

– Это всё твоя работа, – причитала она, подавая Никки сперва несколько таблеток, затем стакан воды. – От работы без выходных у тебя стресс, а от стресса, знаешь ли, можно и серьёзно заболеть! Всё, отдыхай! Завтра позову доктора Бэйтса.

Она поцеловала племянницу в лоб, покачала головой и вышла из спальни. По пути к себе она заглянула в спальню к маленькой Эйприл, которая мирно посапывала в своей кроватке и не подозревала, что случилось сегодня с её матерью.

Глава 4

Сон. Кошмарный, затягивающий сон. Сон, из которого ты не можешь выбраться, пытаясь проснуться. Именно ТАКОЙ испытала Никки в ту ночь. А может это был просто бред от высокой температуры. Что бы это не было, но в нем она снова видела этого мужчину, «отдающего» ей что-то. И это слово, единственное, что она запомнила: «аукторизаре». Оно повторялось снова и снова, то громче, то тише, то ниже, то выше. И тут она видит, ЧТО отдаёт ей незнакомец: что-то горячее, влажное и пульсирующее. Потом она подносит свои руки к свету и видит в них ещё стучащее окровавленное сердце. «Либо дар, либо проклятье… счастье… вечные муки… нескончаемый страх…»

Доктор Уильям Бэйтс – невысокий пожилой мужчина приятной внешности, убрав стетоскоп в чемоданчик, посмотрел на ещё спящую больную и меланхолично пожал плечами:

– Жара нет, артериальное давление в норме. Пульс немного учащённый. Это стресс.

– Я так и знала! – выдохнув, сказала Элис, которая всё время осмотра стояла у окна, нервно переминаясь с одной ноги на другую.

– Но, на всякий случай, пусть сдаст анализы, – продолжал врач. – Посоветуйте ей взять небольшой отпуск.

– Да, да, конечно! – кивая, согласилась Элис. – Спасибо, доктор! – и они вышли из спальни Никки.

Никки проснулась от странного ощущения где-то в животе. Она откинула одеяло, встала и, подойдя к окну, раздвинула шторы. Солнце беспощадно ослепило её глаза. Затем она взглянула на часы, стоящие на прикроватной тумбочке.

– О, мисс Андерсон! Да вы засоня! – проговорила вслух Никки. Время было уже без четверти два после полудня.

Всё, что произошло ночью, она готова была принять за страшный сон, но в глубине души знала, что это не так. Потом она поняла, что за ощущение её разбудило. Это был голод. И не просто голод, а такой, как будто она не ела два-три дня! Никки накинула на себя халат и быстро пошла на кухню.

– Дорогая, ты встала?! Как ты себя чувствуешь? – удивлённо вскрикнула Элис, увидев племянницу на кухне. Та открыла холодильник и доставала из него всё, что попадалось ей под руку.

– Что? Я? – рассеянно переспрашивала Никки, не отрываясь от своего «дела». Затем она повернулась к столу – там уже лежало всё, что она недавно достала из холодильника.

Наконец, она подняла полные жизни глаза на любимую тётю и широко улыбнулась:

– Прекрасно! Я чувствую себя прекрасно! Только есть хочется. Слона бы съела!

– О, я за тебя рада… – как-то неуверенно сказала Элис, наблюдая за тем, как Никки поглощает пищу.

– А где Эйприл? – спросила Никки с набитым ртом. – Она в порядке?

Не успела Элис ответить, как в дверь вбежала девочка и бросилась к матери на шею.

– Вот ты где, красотка! Зачем же ты так бегаешь?! У тебя сейчас сердце из груди выскочит!

– Никки, она же не марафон пробежала! – усмехнулась Элис.

Никки подняла глаза на тётю.

– Я…я и твоё слышу сердце, тётя… Ты не больна?

– Ну чего ты выдумываешь! – вздохнула Элис. – Ты не можешь слышать моё сердце. Тебе просто показалось. А больная здесь только ты. Ты хоть помнишь, что с тобой было ночью?

Но, казалось, девушка её совсем не слушала. Она как-то подозрительно озиралась по сторонам. Затем она встала и, ссылаясь на головную боль, удалилась в свою комнату.

Глава 5

Никки нервно шагала взад-вперёд по комнате, вспоминая события этой ночи. Вспомнила она и странного незнакомца, и то, как легко она поддалась его внушению (или что это было?); и бормотание на неизвестном ей языке, и его «признание», что он ей что-то «отдаёт». Её мучали не только вопросы, но и постоянно отвлекающие звуки. Звуки, которые она не замечала до этого дня: как громко шелестит листва на дереве под окном; старого будильника, тикающего в спальне тёти Элис; и оглушающе чирикали птицы на улице.

Ещё Никки волновало то, что она не наелась. Съела три куска пирога, запила двумя стаканами молока, затем рулет, сэндвич, салат.… Нет, желудок у неё явно полон, но чувство ненасытности осталось. Как будто, ей не хватало чего-то одного. Так, как заядлому курильщику не хватает сигаретки после плотного обеда. Но чего именно она не знала.

Никки вздрогнула, когда в дверь её комнаты постучали.

– Никки! – послышался голос из-за двери. – Я вызвала доктора Бэйтса. Нужно, чтобы он тебя осмотрел.

– Ладно, впусти его, – покорилась Никки.

– Привет, Ник! – улыбнулся доктор. – Ну-с, давай тебя осмотрим.

– Привет, док, – тихо сказала девушка и уселась на кровать.

– Так… Температура в норме… Пульс, немного учащённый… Артериальное давление… – доктор захлопал глазами от удивления, когда посмотрел на тонометр. – Сто девяносто на сто десять! Вот, что я вам скажу, девушка, – укоризненным тоном продолжил он. – Твоя работа без выходных тебя доконала. Возьми небольшой отпуск. Тебе нужен он! Это я тебе, как доктор говорю! – он убрал свои инструменты и протянул Никки две пилюли. – Выпей и ложись в постель. Мир не рухнет, если ты не выйдешь на работу. Завтра навещу тебя.

Доктор попрощался и вышел. Никки запила пилюли водой и легла. Через несколько минут её сильно потянуло в сон.

«Наверно, одной из таблеток было снотворное, – подумала девушка. – Доктор решил перестраховаться…»

Глава 6

Рыжеволосая девушка лет двадцати двух стояла на крыльце круглосуточного магазина. Её машина – на парковке, на другой стороне улицы. Но она не торопилась и решила переждать дождь здесь, под козырьком крыльца. Она только что сдала смену и наслаждалась от мысли, что сегодня ночью ей некуда спешить и впереди долгожданные выходные. На улице, кроме неё, никого не было. Ну, или, по крайней мере, она никого не видела.

Девушка глубоко вдохнула свежий ночной воздух и двинулась через дорогу. Дождь уже совсем прекратился, когда она подошла к своему двудверому хэтчбеку.

– Красавица! Не хочешь выпить? – грубый мужской голос посреди пустынной улицы показался девушке, как неожиданный выстрел. Она вздрогнула и повернулась.

Рядом с ней стоял высокий грузный мужчина лет сорока. На лице у него был шрам, а ехидную улыбку «украшали» полу – гнилые зубы. Сердце её сильно заколотилось, когда она поняла, что узнала его.

– Нет, спасибо. Мне нужно домой… – как можно спокойней ответила девушка. Но голос всё равно дрожал. Она повернулась и открыла дверцу машины. Грубые мужские руки схватили её под локти и рывком отдёрнули девушку от машины. Рыжеволосая вскрикнула и пыталась сопротивляться. Громила подтянул её к себе и рассмеялся. Вонь изо рта у него была ужасная – то ли от недавно выпитого дешёвого спиртного, то ли от гнилых зубов. Девушка закричала, в надежде, что её услышат коллеги из магазина, но громила закрыл ей рот своей потной ладонью и потащил прочь с парковочного места куда-то в темноту.

Но тут произошло что-то странное: кто-то очень сильно вырвал её из лап преступника и оттолкнул в сторону. Девушка упала рядом с мусорным баком. Громила от удивления открыл было рот, но спаситель девушки уже схватил его сзади за горло и быстро утащил вглубь переулка. Рыжая, всё ещё не веря своему чудесному спасению, смотрела в сторону, куда уволокли громилу. Через мгновенье раздался душераздирающий вопль её обидчика, затем резко всё стихло, будто ничего не было.

Девушка быстро встала и на подкошенных ногах еле добралась до машины. Она то и дело постоянно оглядывалась, боясь, что этот «кто-то» (или «что-то») доберётся и до неё. Руки тряслись от страха и волнения, когда она вставляла ключи в зажигание. Спустя минуту машина завелась и быстро умчалась прочь от ужасных событий ночи.

Глава 7

– Ты это видел!? – с неподдельным ужасом спросил младший помощник шерифа своего коллегу по службе.

Офицеры Греймс и Коллин стояли над изуродованным трупом немолодого мужчины. Глаза покойного были широко открыты, рот исказился от былой боли. Грудная клетка человека была разорвана.

– Труп уже опознали? – подходя к месту происшествия, спросил шериф. – А… Ну, его даже не нужно опознавать.

– Да, мы тоже его узнали, – отозвался помощник Греймс. – Брэд Кармс – алкоголик, наркоман, душегуб…

– Ну-ну, Греймс… О покойниках – либо хорошее, либо ничего, – с сарказмом заметил Коллин.

Греймс усмехнулся:

– Тогда я помолчу.

– Отставить веселье! – скомандовал шериф Вэтсби. – У нас тут убийство. Каким бы козлом он не был, он – жертва преступления. А преступник должен сидеть в тюрьме.

– Если это вообще человек сделал! – сказал Коллин. – Парень должен обладать немереной силой, чтобы такое сделать. И, кроме того… сердца нет.

– Думаешь – животное? Какое? Медведь что ли? У нас их никогда не было! Только сердце отсутствует…

– Шериф! – окликнул начальника голос полицейского, который разговаривал с местными. – У нас здесь свидетель!

Вэтсби оглянулся и зашагал в сторону, где его ждал полицейский. Рядом с ним стояла бледная рыжеволосая девушка.

– Ну-с, мисс…

– Фокс. Рэйчел Фокс, – представилась девушка шерифу, заглядывая ему за плечо, стараясь рассмотреть труп громилы.

– Знаете, мисс Фокс, давайте-ка проедем в отделение. Здесь не очень удобно беседовать.

Рэйчел покорно кивнула и отправилась вслед за шерифом.

Через несколько минут они сидели за столом в комнате для допросов.

– Интересно… – пробормотал Греймс, записывая показания Рэйчел.

– То есть, вы не видели лица напавшего на мистера Кармса? – выслушав рассказ девушки, спросил шериф.

– Говорю же: там было темно! Только силуэт…

– Мужчина или женщина?

– Не знаю. Всё произошло так быстро! Я не успела даже сообразить.

– Ясно. Мисс Фокс, а почему вы сразу не обратились в полицию, после того, как всё случилось?

– Я… я не знаю.… Я очень испугалась. В шоке была, наверно. Всю ночь вздрагивала от каждого шороха. А утром, как только узнала, что Кармс – мёртв, сразу пришла к вам.

Допрос закончился, и помощник с шерифом переместились в кабинет к последнему.

– Давно у нас такого не было! Да такого вообще не было! – сказал Греймс. – Какие у вас соображения?

– Тут два варианта: либо девчонка лжёт, либо нет. Либо она его пришила, либо у нас завёлся чокнутый маньяк.

– Ну, насчёт первого я не уверен. Девчонка – убийца? У неё сил не хватит даже пощёчину дать такому верзиле, не то, что грудную клетку разорвать! Как она это сделала?

Шериф пожал плечами.

– Ну, не знаю… Может адреналин? Она испугалась, разозлилась и… Хотя, ты, наверное, прав. Это через чур. Но будем проверять все версии. Это наша работа. Так что хватит жрать пончики, и иди, работай.

Как только шериф Вэтсби остался один, он уселся в своё удобное кресло и задумался.

«Хорошо б поскорей закрыть это дело. Кармс не заслуживает, чтобы мы тратили на него своё время и силы… Не заслуживает…»

Глава 8

Сидя за кухонным столом, Никки уставилась в монитор своего ноутбука. На нём высвечивались какие – то изображения и заголовки: «Мифы и легенды», «Оборотни, вервольфы».

– Я монстр… – безнадёжно пробормотала она, откидываясь на спинку стула.

Никки невольно вздрогнула, вспомнив эту ночь. Ощущения голода не покидало, и она решила прогуляться прошлой ночью. Уши закладывало от шума, хоть на пустынной улице было совсем безлюдно и тихо. И вот она увидела их: девушку – кассира из единственного круглосуточного магазина в городе и Брэда Кармса. По глазам Рэйчел (Никки была поверхностно знакома с ней) она поняла, что та узнала Кармса. Ещё бы! Брэда Кармса знали все в городе. Двадцать лет назад он убил свою девушку, которая хотела расстаться с ним. Напился, пришёл к ней домой и нанёс ей восемнадцать ножевых ранений. Уже после второго удара ножом бедняжка скончалась, а он продолжал её резать. А потом всё свалил на состояние аффекта. До электрического стула дело так и не довели.

И вот, смотря на то, как к девушке пристаёт этот урод, который только две недели назад вышел из тюрьмы, у Никки вскипела кровь. Она даже не представляла, что способна передвигаться с такой скоростью! Не помня себя, Никки оттолкнула Рейчел от Кармса и, схватив того за шиворот, утянула за собой в глубь переулка. Несмотря на то, что на улице было очень темно, Никки всё прекрасно видела. Это даже было забавно, Кармс не видел её и, с выпученными от страха глазами озирался по сторонам. Она слышала, как сильно стучит его сердце, как течёт кровь по его жилам… Через секунду она держала сердце ублюдка в руке. Кровь горячими, тяжёлыми каплями падали на землю… Не понимая, что она делает, Никки поднесла ещё тёплое сердце убийцы ко рту и надкусила его так, как будто она ела сладкое наливное яблоко.

Она отчётливо помнила тот момент оживлённости. Голод исчез, когда она доела «человеческий моторчик». Исчезли и шумы в ушах. Всё настолько преобразилось, что ей захотелось смеяться и прыгать от счастья…

Продолжая просматривать страницы в интернете, у Никки пронеслись тревожные мысли:

«Неужели это правда? Это не выдумки фантастов, а реальные монстры… и я в их числе… Нет, не могу поверить… Это безумие какое-то! Нужно ещё раз всё хорошенько обдумать и проверить. Сверить все симптомы. Ха! „Симптомы“! Больная, что ли я?! А, может, и больная… Убийцы все больны по-своему… А я, получается, убийца. Чем я лучше Кармса? Нет… Нет! Я лучше Кармса! Он безжалостный, убил девчонку, издевался над ней и, походу, получал от этого удовольствие, а я… Я… Пока не знаю… Так! Вот! „…Оборотни чувствительны к серебру. По легенде, оборотня можно убить, выстрелив серебряной пулей ему в сердце, либо серебряным клинком…“ Как в кино, что ли?»