Ситкордис

Глава 14

Дверь медленно отворилась. Скрип отразился от стен полупустой комнаты. Щёлкнул выключатель – и яркий свет залил помещение. Никки от непривычки зажмурила глаза, но вскоре уже рассматривала человека, который не спеша шёл в их сторону.

Это был очень молодой парень, лет двадцати, не более, с правильными чертами лица. Его светлые волосы были зачёсаны назад, а серые пронзительные глаза высокомерно смотрели на пленников. Одет он был во всё чёрное: чётко отутюженный костюм сидел на нём, как влитой, а вместо рубахи, из-под пиджака выглядывала водолазка.

«О, да он красавчик!» – невольно подумала Никки. Потом, поняв, что не видела Викто́ра при свете, украдкой взглянула на него. Его тёмные, почти чёрные, короткие волосы были взъерошены, но выглядели так, будто их специально так уложили. Под широкими бровями располагались большие, невероятно синие глаза, обрамлённые чёрными ресницами. Никки не могла оторвать от них взгляд. Губ Викто́ра касалась лёгкая улыбка, которая придала некоторую уверенность Никки. Одет он был просто: обычные синие джинсы и чёрная футболка с каким-то узором. На шее под футболкой виднелась широкая серебряная цепочка.

«Один другого лучше! – снова подумала девушка. – Господи, о чём это я!? Сейчас не время! Вот, что значит очень долго быть одной…»

Блондин подошёл к клеткам и встал напротив них. Руки он деловито держал за спиной.

– Меня зовут Уильям Тёрнер, – начал он. – Я…

– Серьёзно? Уилл Тёрнер? – прервал его Викто́р. – Как в «Пиратах Карибского моря»?

– А твой отец, случайно, не Билл «Прихлоп»? – подхватила шутку Никки, когда блондин открыл рот, чтобы возразить.

Но, видимо, шутка ему не понравилась. Абсолютно серьёзно он продолжил:

– Я не смотрю подобные фильмы. Предпочитаю исторические или документальные.

Никки вздёрнула брови и покачала головой:

– Смотрите-ка… Зануда… – тихо пробурчала она.

Но Тёрнер не обратил на сарказм внимания.

– Так вот. Как я уже говорил, меня зовут Уильям Тёрнер, и я… – мессорем сделал паузу и улыбнулся. Потом медленно направился к клетке Викто́ра, – я твой личный палач, Викто́р МакКупер.

На мгновение лицо Виктора стало напряжённым, но этого было достаточно, чтобы понять Никки, что тот удивлён. Откуда они знают его имя?

– О, я очень польщён, – отшутился Викто́р, – но вы меня с кем-то путаете.

– Неужели? – фальшиво удивился Тёрнер. Он засунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил небольшую, пожелтевшую от времени фотографию. Затем протянул руку, показывая снимок Викто́ру.

Никки немного наклонила голову, чтобы рассмотреть его. На фото был молодой человек в одежде позапрошлого века, с чёрными волнистыми волосами. Несмотря на то, что он сильно изменился, Никки сразу узнала на фотографии Викто́ра.

– Эту фотографию мне дал отец, а ему она досталась от моего деда. В тот день отец сказал мне: «Вот убийца твоего дедушки, мы обязаны отомстить».

Виктор внимательно слушал Тёрнера. Казалось, он боялся упустить каждое слово.

А мессорем продолжал:

– Моего деда – тогда ещё молодого мужчину – нашли возле клеток, подобным этим. Говорили, что он пошёл проверить сита, которого там держали, но долго не возвращался. И за ним отправили другого жнеца. Тот-то и увидел безжизненное тело моего деда. Клетка была открыта, железные ставни на окнах вырваны. Ситкордис как-то сбежал, при этом убив моего деда, воткнув нож ему в голову. После, фотографию, которую дед крепко держал в руке, передали моему отцу (он был ребёнком).

Виктор нахмурил лоб, его глаза забегали. Казалось, что он что-то вспоминает.

– Подожди, – наконец сказал он. – Максимилиан Тёрнер? Он твой дед?

– А! Вспомнил?! – в глазах Уилла промелькнула некая радость.

– Конечно! Как я мог его забыть? Ведь это он меня тогда освободил, – на полном серьёзе заявил Викто́р.

Никки очень удивилась: неужели и ТАКИЕ мессоремы бывают?

– Ты всё врёшь! – спокойно, но со злостью сказал Уилл. – Никто из мессоремов никогда не предаёт своё дело! Это ниже нашего достоинства.

– Я говорю правду, – утверждал Викто́р. – В тот вечер он пришёл проверить меня, и мы разговорились. Оказалось, у нас много общего. Так мы выяснили, что нам не обязательно воевать, и можем быть друзьями. И он открыл клетку.

– Ты, ублюдок! Не смей говорить так про моего деда! У него ничего не может быть общего с ситкордисом! – прошипел Тёрнер.

– Но это действительно было так! – настаивал Викто́р. – А почему тогда, по-твоему, я не вырвал у него сердце? Да потому что я его не убивал! Когда я выпрыгивал из окна, он был жив – здоров. Думаю, это друзья – мессы его и грохнули, узнав, что он сделал. Подумай сам!

Викто́р говорил так убедительно, что Никки заметила замешательство на лице блондина.

– Я тебе всё равно не верю! – громко, но как-то неуверенно сказал Уилл.

– Хорошо. Тогда откуда у меня это? – Викто́р достал цепочку из-под футболки. На ней висел серебряный крест. Его украшали пять красных камней (вероятно, рубины): четыре по сторонам и один – большой – посередине. – Максимилиан отдал мне его.

Уильям насупил брови и стал всматриваться в крестик. Было понятно, что он узнал его.

– Это же семейный крест. У нас у каждого свой. А когда хоронили деда, его креста не было…

– Потому, что он мне его отдал, – подхватил Викто́р. – А я отдаю его тебе, – с этими словами он снял с себя цепочку и протянул Тёрнеру.

Ошарашенный парень подошёл ещё ближе к клетке и просунул руку между позолоченными решётками за семейной реликвией. В этот же момент Викто́р схватил одной рукой его за горло, а другую, в которой держал крест, воткнул в грудь парня. Руки Викто́ра обжигали решётки, но он, не подавая вида что ему больно, отпустил горло Уилла и хладнокровно обшарил его карманы. Найдя ключи от клеток, Викто́р резко вытащил руку из груди юного мессорема. В его окровавленной руке осталось сердце и реликвия семьи Тёрнера, с которой капала кровь на бетонные полы клетки Викто́ра.

Глава 15

Викто́р снова просунул руку сквозь решётку, чтобы открыть клетку ключом. Его «соседка» видела, как у него дымятся руки в прямом смысле этого слова. Времени на то, чтобы открыть дверцу понадобилось намного больше, чем чтобы убить Тёрнера и забрать у него ключ. На последнее ушло секунды три. Поэтому, выходя из этой тесной клетки, Виктору понадобилось сделать три – четыре захода, чтобы не остаться без руки.

Всё это время Никки не проронила ни слова. Она была обескуражена действиями Виктора. «Зачем он убил этого парня? По-моему, он уже был готов сам открыть клетку?»

Она посмотрела на окровавленное тело Уилла. Его глаза были открыты. Взгляд устремился куда-то в потолок. Казалось, он очень удивлён и обижен на пленника. Девушке было, по-человечески искренне, жаль молодого парня.

В это время Викто́р уже открыл дверцу клетку Никки. Его рука заживала от ожогов золотом. Никки показалось, что заживление идёт очень медленно. Она вопросительно посмотрела на Викто́ра.

– Мессы добавляют в золото какой-то секретный ингредиент, – пояснил он. – От него и заживает долго. Кстати, и болит очень, – пожаловался Викто́р.

Викто́р всё ещё держал сердце Уилла Тёрнера в руке.

– Нам нужно восстановить силы, – с этими словами он разломил сердце пополам. Одну половину протянул Никки.

Никки с радостью приняла «подарок», ибо становилась ещё голодней.

– Зачем ты его убил? – пережевав спросила девушка. – Я думала, что…

– Что ты думала? – перебил её Викто́р. Он был явно в плохом настроении. – Что он разжалобится и отпустит нас?

– Может быть, и отпустил бы?! – не унималась Никки. – Ведь его дед и ты…

– Нашли общий язык? – Викто́р рассмеялся. – Ты что реально поверила, что мессорем однажды выпустил ситкордиса?! Ха!

– Значит, это была ложь … – Никки была немного шокирована. – Да по тебе «Оскар» плачет!

– Спасибо, – к Викто́ру снова пришло хорошее настроение.

– А как же крест – реликвия семьи?

– Этот? – Викто́р повертел в руках цепочку с крестиком, испачканные кровью внука – Тёрнера. – Меня и вправду поймал однажды Максимилиан Тёрнер. Кстати, внук пошёл в него. Такой же напыщенный, гордый ублюдок. Обещал мне долгую и мучительную смерть. Хвастался этим крестом. Говорил, что с ним – он чуть ли не бессмертен. На что я ответил: «Когда я выберусь отсюда и убью тебя, я заберу этот крест себе. Амулет для бессмертных должен носить бессмертный.» Он, естественно, расхохотался. Но через минуту уже сделал свою большую ошибку: подошёл близко к моей клетке. Тогда я сделал то, что сейчас сделал с его внуком. Только не стал вырывать ему сердце. Даже сам не знаю почему. Но и я допустил ошибку: не забрал своё фото.

Викто́р наклонился к телу Уилла и поднял фотографию. Затем бросил цепочку с крестом в разорванную грудь молодого мессорема.

– Мне она больше не нужна. Не хочу иметь ничего общего с этой семейкой.

Лицо Викто́ра снова стало хмурым.

– Но ты расстроен. Почему? – поинтересовалась Никки.

– Знаешь, не каждый день мне приходится убивать человека, – изумлённо сказал Викто́р. – Даже, если это мессорем. И меня это расстраивает.

Никки стыдливо отвела глаза, коря себя за свою глупость.

– Нужно разобраться с остальными и валить отсюда нафиг.

Девушка кивнула в знак согласия. Викто́р подошёл к двери, откуда недавно вошёл его личный палач.

Глава 16

Небольшой коридор тускло освещался двумя маленькими грязными лампочками. Было тихо. Два ситкордиса прокрались до первой двери: в комнате было пусто. Послышалось какое-то бормотание в смежной комнате. Викто́р тихо подошёл к ней. Никки попыталась справиться со своим неврозом. В её голове промелькнула очень странная мысль: она отчётливо слышала своё беспокойное сердце, но сердце Викто́ра стучало ровно, как будто он спит и видит сладкие сны.

Викто́р медленно приоткрыл старую пошарпанную дверь и украдкой заглянул вглубь комнаты. Через его плечо Никки заметила немногое: лишь раскрытый ноутбук в углу. Никки слегка удивило то, что было на мониторе. На экране отображалась личная страница Никки из одной социальной сети.

– Сейчас мы ворвёмся и убьём их, ясно? – Викто́р сказал это очень тихо. Обычный человек не смог бы услышать это. Но Никки не была уже обычным человеком. Она прекрасно всё расслышала. И как не хотелось ей просто убежать отсюда, Викто́р был прав – они знают их в лицо. И семью Никки тоже. А значит, мессоремы должны замолчать. Навсегда.

Резко распахнув дверь, Викто́р буквально залетел в комнату. Никки следовала за ним. Оторопев от неожиданности, мессоремы встали в ступор. Их было трое. Одеты все одинаково – так же, как и Тёрнер. Пользуясь их остолбенение, Викто́р подбежал к первому мессу и уже держал его сердце в руке. Поняв, наконец, что случилось, мессоремы схватились за пистолеты. Прогремели три выстрела. Никки почувствовала жжение в плече – одна пуля угодила в неё. Волна ярости накрыла девушку. Превозмогая боль, она кинулась на своего обидчика. Жнец хотел увернуться, но не смог потягаться с бешеной скоростью Никки. Девушка одним рывком оторвала ему руку, в которой он держал пистолет, словно это была детская кукла. Но это был человек, и он истошно орал, чувствуя, как на живую ломаются его кости и рвутся мышцы. Рефлекторно мужчина – мессорем смотрел на плечо, из которого хлестала кровь, и вопил. Но через секунду вопль стих и тело однорукого жнеца с грохотом свалилось на грязный пол, а Никки уже откусывала свежее сердце.

Девушка чувствовала себя прекрасно! Выплеск адреналина помог ей побороть неуверенность. Она посмотрела на красные от крови руки. Потом перевела взгляд на Викто́ра. Он стоял между двумя своими жертвами: второму мессорему он просто свернул шею. Казалось, его лицо не выражало никаких эмоций. Он просто смотрел на неё. Эйфория прошла так же быстро, как и наступила. Никки снова почувствовала жгучую боль в плече.

– Почему так жжётся? – спросила она, присаживаясь на деревянный стул.

– Потому что пуля – золотая, – спокойно сказал Викто́р. – Я её вытащу.

Викто́р подошёл к девушке и наклонился, рассматривая рану. А Никки рассматривала его лицо: холодное, непроницаемое и… расстроенное. Такое же, какое было после убийства Уилла Тёрнера. Ему действительно не нравится убивать, но он вынужден. Вспомнив, какая эйфория у неё была после убийства минуту назад, Никки стало стыдно второй раз за вечер.

Острая, пронизывающая боль в плече. Никки невольно вскрикнула, но через мгновение боль прошла, будто её и не было. Рана начала затягиваться. Виктор вытащил пулю и швырнул на пол.

– Спасибо, – поблагодарила его Никки.

– Да на здоровье, – улыбнулся Викто́р. – Теперь нам нужно уничтожить всю информацию, касающуюся нас.

Они подошли к ноутбуку и просмотрели некоторые папки и файлы.

– По всей видимости, они ещё не успели отправить информацию своему… начальству, – заметил Викто́р. Он взял в руки ноутбук и запустил его в стену. Компьютер рассыпался на несколько частей. Виктор наклонился над этим «мусором» и вытащил жёсткий диск.

– Ты уверен, что здесь больше никого нет? – взволнованно спросила Никки.

– Уверен, – ответил Викто́р. – Три-четыре человека в группе – их максимум. Пошли! Нужно найти выход и разобраться где мы вообще.

– Ага, – согласилась Никки. – А ещё нужно найти нашу обувь.

Викто́р посмотрел на свои босые ноги, испачканные чужой кровью. У Никки ноги были не чище.

– И помыться, – добавил мужчина.

Глава 17

Найти выход оказалось легче, чем найти их обувь. Пара ситкордисов вышли на улицу и огляделась. Здание, в котором они недавно находились, было похоже на небольшой склад. К нему вела узкая грунтовая дорога. Вокруг был только лес.

Викто́р обошёл здание и обнаружил фургончик с надписью: «Отлов бродячих собак».

– Вот уроды! – сказал он, понимая весь сарказм.

Мужчина залез в фургон и осмотрел его изнутри. Обуви и там не было.

– Они что, съели её что ли?! – разговаривал сам с собой Викто́р. – Мои кроссовки стоят штуку баксов! Даже мобильников нет… Козлы!

Он сел за руль. Его взгляд упал на электронные часы на приборной панели. Скоро рассвет, а значит нужно выдвигаться быстрее. Машина завелась и подъехала к Никки, которая стояла около найденной ею колонкой с водой. Наспех смыв с себя уже засохшую кровь ледяной водой, они уселись в машину и тронулись прочь из этого места.

Несколько минут они ехали молча. Молчание нарушила Никки.

– Ты говорил про «начальство». Кто они? Где?

– Ну, это старейшины мессоремов. Отцы, деды, иногда – прадеды, этих … – он кивнул головой в неопределённом направлении. – Ещё их называют «Совет». А вот где они – это интересный вопрос.

– Ясно… что ничего не ясно, – сказала Никки.

Полчаса спустя они съехали с грунтовой дороги и свернули на шоссе. Указатели говорили, что они въезжают в город Франклин.

– О, это же в двух часах от Джонсонвилля! – удивилась Никки.

Въехав в город, Викто́р остановился и заглушил мотор.

– Машину бросим здесь, за гаражами, – пояснил он. – Пройдём немного пешком и вызовем такси. Деньги есть – забрал у мессов. И всё: наши пути расходятся.

Они вылезли из фургона и пошли вверх по улице. Никки была расстроена. «Наши пути расходятся»? Всего за несколько часов этот человек стал ей ближе, чем кто-либо из друзей за всю жизнь. Она не хотела с ним расставаться. Но ничего не возразив, Никки пошагала за Викто́ром.

Первые лучи солнца уже освещали сонные серые дома, когда Викто́р и Никки дошли до таксофона, наверное, единственного оставшегося в городе.

Вызвав такси для Никки, Викто́р вышел из кабинки и сказал:

– Приедешь домой, соберёшь манатки и увезёшь свою семью подальше от этих мест. Мессоремы будут искать нас, чтобы отомстить. Но у нас есть преимущество: они не знают нас в лица (по крайней мере, тебя), поэтому нужно вести себя не вызывающе. Никаких публичных появлений, никакой светской жизни. Обычная жизнь обычных людей. Не выделяйся сильно! Поняла? Мессы следят за публичными людьми, так что это опасно. А вот и твоя машина!

Никки внимательно выслушала Викто́ра, иногда кивая головой, давая понять, что ей всё ясно. Всё её тело пробивала мелкая дрожь. То ли от холода, то ли от пережитого за ночь приключения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.